Форум » ТвАрчество » Рассказы » Ответить
Рассказы
Люциус Мэкхарт: Пишите свои рассказы о фэнтези и не только.
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Ваэри Джонсон: Ну чтож, тогда я буду первооткрывательницей. )) Не думаю что это можно отнести к фанфикам, но все же... ..:The begining:..
Габриэль Сайфер: Ваэри Джонсон Продолжай, с интересом будем следить за развитием.:)
Ваэри Джонсон: Габриэль Сайфер О, мон шер! Мерси-мерси!! Я уж думала не дождусь никогда ни одного комментария! Для меня очень важно ВАШЕ мнение. Аригатоогозаимашита. ))))
MORT: ...Исповедь одного вампира.... ...За казалось, бесконечное множество зимних ночей, промелькнувших черными страницами моей жизни, снег впервые выпал на улицы Парижа, и теперь белоснежные хлопья тихо опускались на землю, застывая в черных лужах, тут же растворяясь в них. Я стоял у окна, слушая звенящую тишину, которая накрыла особняк. Она безропотно оглушала меня, крепко держа в своих объятьях. Я закрыл глаза - темно, темно и нет этого снега , чистого как свет, белоснежного, в сиянии которого кажется, что ты ослепнешь, если хоть на миг взглянешь на него. Я стоял, а он все шел, медленно кружились, вальсируя снежинки, небо было белым, чуть окрашенным алым сиянием зарождающегося рассвета. Эта история стоила жизни многим, она стоила жизни и мне, ведь жизнь моя теперь не представляла никакого смысла. Я был мертв, моя проклятая душа сжималась, сердце охладело и стало безразличным ко всему. Я умер в тот момент, когда увидел её волосы, струящиеся по плечам, немного вьющиеся, совсем чуть-чуть, её глаза, пронзительные и холодные. Казалось, одного взгляда было довольно, чтобы запомнить их навсегда, и Я запомнил их. Я задернул штору, и вышел из комнаты, сопровождаемый излюбленной пустотой. Я спускался по лестнице, слушая каждый свой шаг, каждая ступенька отзывалась тихим скрипом, каждый шорох оборачивался громом, в этой тишине. Я зашел в зал, ступая по мягкому и отвратительно хлюпающему ковру. Он был пропитан щедро кровью, стекавшие со всех углов залы, струйки, переплетались с его незатейливым узором. Я смотрел на их мертвые лица, их глаза обреченно молчали, устремленные в мою сторону, глаза полные ненависти, боли и отчаянья. Я опустился в единственно свободное кресло. Оно, как ни странно, принадлежало мне, единственному, кто остался жив. Находиться здесь было невыносимо, запах свежей крови стоял в комнате, он был настолько густым, настолько сильным, что Я просто не мог присутствовать здесь. Я буквально выбежал на улицу, не взирая на уже загорающийся где-то на горизонте рассвет, Я вылетел в ночь Парижа, подставляя лицо, под снежный дождь, чувствуя как на моей коже согреваются и высыхают снежинки. Я шел по одиноким улицам, в никуда, не озираясь по сторонам. Я ненавидел её, ненавидел и любил одновременно, любил так страстно, что она грезилась мне в каждой случайно появившейся на улице девушке. Но Я ошибался, она не могла быть здесь, только потому, что она покинула меня, так никогда и не приняв. Жаклин, моя любимая Жаклин. Я вспомнил эту ночь, залитую кровью, и лунным светом, настолько пронзительным, что даже пыльные гардины пропускали серебряный блеск. Я так же спускался по лестнице, они восседали внизу, вся семья, весь клан, оживленно беседуя, но когда Я вошел, воцарилась тишина. Я был Богом среди них, или Дьяволом, кто во что больше верил. Я предал их так жестоко, как завербованный верой старик, по воле инквизиции сжигающий своих дочерей, подкидывая бревна в бушующее пламя. Моей верой была любовь - любовь к Жаклин. Они погибли из-за этой любви, во имя её. Ведь они не хотели и не приняли бы человека, человек, среди них, аристократов, чей удел прожигать и без того вечную жизнь, наслаждаясь горячительными напитками, шикарными балами, устраивать кровавые оргии, бездушно убивать. И все же они верили мне, они были преданы мне, мои дети, моя семья, так или иначе. Я знал каждого из них. Я обращал каждого. Я попробовал всех. Я знал их вкус. У кого-то Он был сладковатым, иногда даже приторным, у кого-то наоборот горьким. Чей-то был мягче, чей-то настолько насыщенный, что Я не мог забыть его. Лишь её вкуса Я не знал, и это сводило меня с ума. Она стояла, держа за руку Сисиль, этого ребенка Я ненавидел больше всех, он был не Мой, это был их ребенок. Ребенок моей Жаклин и Дориана, обращенного утонченной Амелией, главной блудницей нашего клана, ветреной а потому падкой на симпатичные мордашки. Помню, как только Дориан подошел ко мне с этой нелепой просьбой принять его жену в семью, Я посмеялся над ним, не осознавая всей трагичности этой истории. Я не знал, что судьба сыграет со мной столь изощренную шутку. Жаклин стояла, все так же великолепна, казалось, Я слышал только её голос, видел лишь её образ, прочие же были для меня бесцветным фоном. Я возненавидел Дориана за то, что Он обладал этой женщиной, за то, что Он имел право целовать её, прижимать её к себе холодной ночью, за то, что Он слышал её тихое дыхание, что Он мог касаться её руки. Они сидели все здесь, передо мной. Мои дети тьмы, порожденные мраком и смертью. Жаклин была напряжена, она почему-то тревожно смотрела на часы, словно ждала чего-то. Она могла скрыть это от любого, но только не от меня. Я уже давно был погружен в её мысли. Я читал их словно книгу, рисуя в своем воображении красочные иллюстрации. Я ждал расправы, план которой возник в этой маленькой головке. Она пошла на смерть, она ослепла от своей ненависти, не понимая, что ей не выжить в этой битве. Я бездействовал, Я ждал, когда наконец Мадам Шанталь ворвется в особняк, ведя за собой свору искусных убийц, Я знал их, знал их имена. Я видел это все насквозь, но Я игнорировал неминуемо-приближающиеся события. Когда они ворвались, поднялся такой гул, словно все разом обезумели. Эти такие утонченные, такие изысканные дамы, дышащие духами, грациозно восседающие в этом зале, аристократки, с наигранным величием и честью, не стоящей ровным счетом ничего, превращались в загнанную добычу, гонимую страхом, запахом так внезапно дыхнувшей им в лицо смерти. Моя валькирия ликовала, она не трогала этих «прокаженных» завернутых в дорогие шелка. Она поражала самых сильных из моих детей, кидаясь в бой, который в любую секунду мог оборваться с её жизнью. Я все стоял, наблюдая за смертью моей семьи, Я мог прекратить все тут же, мне хватило бы все той же секунды, чтобы «отпустить» Жаклин в иной мир, послав за ней всех её преданных адептов. Но Я не сделал этого, Амелия подползла ко мне, цепляясь дрожащими руками, что-то шепча, она оставила на моих брюках кровавые разводы, умерев даже не сопровождаемая моим взглядом. Вскоре в зале, среди окровавленных обезображенных трупов остались лишь Я, моя Жаклин и Ричард - моя правая рука, сильнейший после меня вампир разделяющий со мной время, почти с самого начала моих времен. Мисс Шанталь, уже и след простыл, как и малышки Сисиль, которую, как Я успел заметить благополучно удалили в начале первого акта. Жаклин с выносливостью и хваткой зверя, противостояла Ричарду, которого обучал Я, он был намного сильнее девушки, но пару раз ей все же удалось причинить ему невыносимую боль. Жаклин прекрасно владела оружием, клинок мелькал в её руке, рассекая воздух, но и этого было недостаточно Её человеческие способности не могли сравниться с силой Ричарда, и если она ещё смогла уничтожить добрую часть моих деток, то этого - она уничтожить не смогла. Ричард все же поймал её, скручивая руки за спиной, он протяжно вдохнул её запах, скользя вдоль её нежной шеи, предвкушая миг расплаты, но он не успел, его кровь хлынула фонтаном, из зияющей раны. Я принес ему смерть раньше, чем он понял, кто был его палачом. Жаклин одарила меня взглядом, полным ненависти и одновременно непонимания. Я был готов все повторить только ради этого взгляда, только на мгновение, потом она скрылась за окном, оставляя меня наедине с этой звенящей тишиной, которая преследует меня до сих пор…
MORT: …Холодный, шквальный ветер вырвал зонтик из рук, «уронив» его прямо в лужу…«Черт» - девушка презренно посмотрела на черное небо… Тяжелые капли прорезали ночной воздух, шлепая по асфальту…Девушка небрежно подняла зонтик, свернула его и неслышно зашагала по тротуару….. …Ночь умирала, близившийся рассвет уже начал донимать её…Силуэты мелькали во мраке, оставляя лишь мокрые следы, единственное их доказательство, лишь мокрые пятна, только до рассвета…Первые лучи солнца обожгут их, они нещадно их прогреют…пока наконец не уничтожат, выжгут изнутри не оставив и следа… …Девушка повернула ключ, дверь со скрипом отворилась, несмотря кинув плащ на витую вешалку, она молчаливо прошла на кухню, налила стакан леденящей губы воды, и с жадностью осушила его...Щелкнул отчетливо дверной замок, нарастающая тишина…сливалась с удушающим запахом белых лилий, в вазе на столе…Девушка провела пальцем по белоснежному лепестку, улыбнулась,… Он стоял возле железной ограды, держа их в руке, в его глазах играли искорки так безупречно скрываемой радости… «Смерть застала её в живых» - единственная его фраза, за похороны и вечерние поминки… «Смерть застала её в живых….»- ещё долго кружилось в её голове, пока она не уснула… …Будильник предательски зазвенел в 10 утра, солнце уже взобралось таки на середину неба и дарило свои лучи окружающим…. …Посмотрев в зеркало, она неудовлетворенно фыркнула, темные круги под глазами выдавали наличие её ночной деятельности.. …Теплый летний ветер ворвался в комнату. Его появление оставило на полу разбросанные листы бумаги…. «Почему так рано?»- она продолжала расчесывать волосы, наблюдая за людской суетой на улице. Ответа не последовало, только мерное дыхание выдавало чье-то присутствие…. «Управился с делами, на сегодня всё» - Он подобрал бумагу и положил на кровать….. «Спасибо за цветы, но почему три?» - она повернулась, вопросительно посмотрев на него….. «Два на похороны»- он чуть грустно улыбнулся, будто в забытье продолжил – «Уходишь?»….. «Да, ненадолго, так, дела по работе, буду около трех»…. «Дня?»… «Ночи»… «Ты же не думаешь, что они поверили»… «Конечно нет…но они не ожидают столь внезапного появления с моей стороны….хотя…»….. «Ты знаешь, это в Твоих интересах»…. «Смерть застала её в живых»…… ответа не последовало…. …Дверь чуть - слышно захлопнулась, звонкий стук каблуков прокатился по лестнице… …Минуты тянулись,…время, словно играющее пламя, текло бесконечно…Девушка вспоминала вчерашний разговор, уже около 15 часов она была здесь,…по крайней мере, она так думала….Черная комната давила своей тишиной, лишь где-то был слышен тихий голос воды, серебряные капли отстукивали незатейливый ритм….Она встала и безмолвно пошла вдоль стены, пальцы натыкались на холодную грань, обойдя по её расчетам всю комнату, она опустилась на пол, мрак резал веки….Тихое журчание воды всё же исходило неизвестно откуда…Она закрыла глаза всё та же темнота, накрывала её,…тихо напевая какую-то веселую песню, девушка легла на студеный пол, вглядываясь в черную гущу, она сама не заметила, как скоро уснула…. ...Тихий шорох разбудил её, она открыла глаза, мрак все так же «жил» здесь,… но теперь она была не одна… …Громкие аплодисменты разорвал тишину, девушка даже не дрогнула, лишь не отрывая глаз, смотрела в одну точку, словно разглядев в непроглядной тьме кого-то…. …«Браво» - раздался такой знакомый и мерзкий голос, Ты так изобретательна, но как видишь, Я оказался умнее Тебя….. …«Ты льстишь себе» - лицо её не выдавало никаких эмоций…. …На секунду она почувствовала цепкий рывок, глухую боль и холодную грань стены...она упала всё так же безмолвно, медленно встала…. …Девушка прислушалась, потирая сломанные пальцы…, его шипящее дыхание касалось её шеи, скользило по коже, отзываясь мелкой дрожью. «Ты сама виновата, Я предлагал Тебе всё, Ты могла быть сильнее. Но Ты отказалась теперь Ты никто…Ты умерла…….ещё вчера… …На секунду всё вокруг сжалось, слова резали слух, внутри всё разрывалось от нахлынувшего ужаса….Она осела, её пронзительные темные глаза, прожигали его насквозь… ….Она улыбнулась: «Я не верю Тебе, Я бы почувствовала, Ты лжешь»… …«Регенерация уже прошла, жаль, что Ты ничего не чувствовала…(.он расплылся в ядовитой ухмылке, оскалив белые зубы, даже в такой темноте они были неприлично заметны) очень жаль….. …Она тихо дотронулась до шеи, провела по гладкой коже, нет, это притворство, Я не могла не почувствовать…. …«Ты так жалок, как и Твой сын» - девушка встала….. …«Ты убила его сука….Твоя жизнь принадлежит мне. Она принадлежала мне с той самой секунды, когда ……Кирилл….сделал свой последний вздох»….. Звонкая пощечина отбросила её на пол….. …Девушка тихо рассмеялась, вытерла небрежно выступившую кровь…. …«Он был такой же Тварью как Ты» - она обошла вокруг него, продолжая - «ненависть сделала его слабым и уязвимым, он поддался своим чувствам, они убили его» - «Это Твои слова, не так ли---а?....( сарказм застыл на её…сухих от изнеможения……губах)…Влад??» …Он резко бросился в её сторону. Девушка ловко перемахнула через него, замахнувшись, отбросила его к стене, Влад глухо ударился об пол… воцарилась мертвая тишина…… «-Хочешь походить на своих выдающихся предков?....не давай волю чувствам….» - шепнула она… …Свист ветра промчался мимо неё, сбив с ног сильным ударом,…тяжелая рука прижала её к стене… …«Теперь Ты, наконец, умерла»…… Он вонзил клыки в её шею ….Девушка резким движением откинула его, клыки разодрали кожу, алые струйки быстро стекали по шее, она тяжело дышала. … «Мерзкая Тварь» - язвительно держа в руке его меч, ловко позаимствованный с его пояса - «Я никогда не стану такой как Ты, не стану заложницей ничтожных алых капелек…никогда!»…. …«Иди же» - Он улыбнулся, вытирая сочившуюся с губ кровь…. …«Нет»….. …Он стоял возле железной ограды, держа белоснежные лилии в руке, в его глазах играли искорки так безупречно скрываемой боли… …«Смерть застала её в живых»…
Ваэри Джонсон: MORT, офигеть как шикарно. Мне стало счас жутко стыдно даже за самые любимые свои посты. *о своих горе-произведениях я вообще молчу* Выкладывай еще. Интересно)
MORT: ...спасибо... ...как будет что-нибудь стоющее....
MORT: ….Мы всей семьей сидим на кухне…... Моя мать что-то оживленно рассказывает…… Я слышу только обрывки фраз, единственное,.. что Я улавливаю, то, что Сергей опять пропадает непонятно где уже вторые сутки… и что у тети Лены (маминой сестры), будет двойня… а Я задумчиво гляжу в окно и мало слушаю эту болтовню…, по дому болтаются малознакомые мне люди…, видимо чьи-то друзья….Как и всегда - наша семья за обедом, ужином или завтраком, в данном случае был завтрак. Я слышу только тихий скрип двери, почему-то среди этого шума и гама мне он послышался невероятно отчетливо…., Я повернула голову, смотря на дверь - в этот миг дом настигла тишина, и серебряный дождь, шум разбивающихся об асфальт капель…., Я шмыгнула под стол и крепко зажмурилась…. Я не видела, впитывая лишь звуки: страшные крики, смешанные с свистом пуль…. Я молча считала секунды про себя, крича молча, срываясь, чувствуя как на меня сыплется стружка от стола….и потом тишина…ни звука, ни шороха. Я нехотя открыла глаза, Я все - ещё не могла понять жива Я или нет. И тут меня настигла боль, невыносимая сжимающая боль, и Я поняла, что жива,.. Я молчала, только слезы безмолвно катились из глаз. Так Я лежала ещё минут 30 пока, ждала что снова обрушится этот металлический дождь…Я вылезла из под стола, еле собравшись с мыслями, моя мать лежала в метре от меня, её глаза были открыты, только слизкая пленка покрывала их, делая мутнозелеными. Я отвернулась, молча, надрываясь от подступившей к горлу тошноты и боли…. Мои руки были в крови, правая нога была прострелена, всё тело было покрыто ссадинами и кровоподтеками…. Кровь была везде, меня мутило все сильнее, пол, занавески, окно, везде были эти красные пятнышки, подтеки, брызги…Я встала, сама не помню, как вышла в коридор…. Лена была здесь, и возможно её близнецы тоже. Я прислушивалась, возможно, что тот, кто принес смерть в наш дом, ещё был здесь….. Я заглянула в гостиную и обомлела, …Я даже не смотрела на лежавшие там трупы всех гостей…, Я видела только его…., Он сидел на диване…так беззаботно… Черный классический костюм с белоснежной розой на лацкане…черные длинные волосы….улучшенная копия Мэнсона…и эту копию Я ненавижу больше всего в жизни…на его коленях…сидела моя сестра….маленькая девочка….смотревшая куда-то сквозь меня…серыми хрусталиками больших глазок….он гладил её по головке…так отвлеченно…о чем-то задумавшись…его оружие валялось рядом…и..возможно Я могла бы до него дотянуться….Меня переполняла злоба и ненависть, к ним примешался страх, который все больше вырывался наружу….. И Я не выдержала, в эту секунду боль накрыла меня, и Я громко повалилась на пол, утащив за собой ворох вещей….И Я увидела его глаза, пронзительно синие….они не выражали никаких эмоций, они были мертвы и поэтому особенно дики…Я впиваясь в ковер ногтями, поползла на кухню, ..Я…никогда не страшилась чего-либо…никогда…но…теперь..…Я чувствовала себя загнанной жертвой, такой жалкой и видимо уже мертвой…., Я слышала его шаги в паре сантиметров, Он молча шел за мной, а Я так же безмолвно доползла до кухни, оставляя кровавый след на полу и села облокотившись на конторку, Я была бы рада провалится под землю или ещё куда подальше,…. лишь бы не видеть этот взгляд, …… Я все же посмотрела в его глаза,…. Я молчала не просила его ни о чем…… Я не молила его оставить мне мою жизнь…Я только вслушивалась в тишину. Он присел на корточки передо мной, а Я лишь спокойно следила за его движеньями…… Он прикоснулся к моей шее и Я почувствовала секундный укол,….. Я уже считала секунды до своей смерти, лелея себя надеждами что она будет быстрой и возможно не такой болезненной как эта острая боль в ноге, но всё четно…... Он лишь взял меня на руки и потащил в гостиную, безмолвно бросил на диван и Я почувствовала растекающееся по телу тепло, заглушающее боль, и провалилась куда-то…в темноту…. …Я видела сон…будто переживая все снова…только чуть иначе… ....Я сижу в кресте....положив руки на подлокотники.....как всегда....закинув ногу на ногу.......безмолвно наблюдая....Он сидит почти на против на диване.....в черном одеянии....скорее похожим на пиджак...с...белоснежной розой на лацкане....на его коленях сидим моя двоюродная сестренка....ей 11....Полина.....Он смотрит мне в глаза....этим мерзко-пошлым....взглядом....отчего мне хочется...просто уйти...но...Я не могу...Он держит её....Я знаю...что Он что-то задумал....но вот что...Беспокойство терзает меня…мне хочется сорваться и убить его прямо здесь…неважно как…. ...в комнате ходят девушки....аристократичные на вид дамы…сопровождаемые шлейфом духов…и....изощренными мужскими взглядами…пышные платья…шелк и кружева…..буйство цветов и красок….черный…красный белый….в….неожиданных интерпретациях……завораживают взгляд…...А Мрачный Безыменный Лорд явно намечает что-то грандиозное.....несколько человек невзрачно дополняют фон их будто нет….да и Я не могу смотреть никуда боле чем в эти глаза….ненавистные…и...лукавые… Неожиданно...для всех..…а….может даже…и наоборот…Лорд..провозглашает что устраивает бал....Он не отпускает Полину....но Я знаю...что в довершении к этому всему "веселью" Он решил....убить её.....красиво.....при всех...так как Он любит.....он испепеляет меня взглядом....и проводит пальцем по её щечке.....гладит её волосы.... -милые кудряшки.....они щекочат мою руку..... ...Я немею...но все же холодно отвечаю ему взглядом....у Полины прямые темные волосы....не какого намека на кудри...а...вот у меня....... ….Я хочу сорваться и убить его прямо....здесь…но Я знаю…что не время… Лорд все не отрывает от меня …своего надменного и пошлого….взгляда:… -Я очень сентиментален...и люблю цветы...так что надеюсь Вы простите мне эту слабость…и тут же… и по всей комнате...прямо из пола начинают пробиваться черные розы......которые высятся к потолку........красиво и отвратительно...одновременно.. они оплетают стены….создавая что-то невероятно красивое….и…тут же мерзкое...Я чувствую лезвие в моей руке…боль…от…прикосновения острой грани…. ...Он все смотрит на меня отвратительным взглядом...Я понимаю…что...Он все знает.....что Он видит все...от этого Я сжимаю...руку так....что лезвие впивается в кожу...и..кровь льется соскальзывая капельками с моих пальцев....но Я стою не шелохнувшись и все смотрю в его глаза...последнее что Я вижу…эти глаза….и….сново тьма…. …..Когда Я очнулась, моему удивлению не было предела……, Я все ещё была жива…Голова раскалывалась, Я все - ещё была в своей гостиной а это по крайней мере было не столь плохо, каким бы диким это не казалось….. Голова зверски болела, Я села, оглядев себя,….повязка на простреленной ноге…ни кровоподтеков…черное длинное платье…с…расклешенными рукавами…и белоснежная роза прикрепленная на груди…чуть слева……Я просто впала в транс, какого черта….что нужно от меня убийце…отправивший на тот свет всю мою семью…И тут он зашел в комнату,… его лицо было столь же холодным и безжизненным как и несколько часов назад, я поняла что именно часов…, так как солнце уже было в зените…и пронзительно светя оно пробиралось по полу…лучами цепляясь за ковер….Он стоял, на месте и просто смотрел на меня ни произнося не слова, Я заметила что Он вообще видимо по жизни человек немногословный…. и тут же осеклась, назвав его человеком…. потом Он удалился в другую комнату, Я слышала лишь как в тишине щелкнул затвор….Я подорвалась, забыв про всё и как угорелая выбежала из дома в одном только этом черном…платьице… ...Я бежала столько, насколько хватило моих сил…, Я тяжело дыша прислонилась к какому-то дереву,….повязка на ноге стала буро-красной и противно прилипла к коже…. Я чувствовала, что теряю сознание и елё добредя до лавочки опустилась на неё…… К моему ужасу пришла в себя Я опять дома,…. все на том же диване, он сидел рядом, смотря на меня. Я впервые заговорила с ним….. -Что ты хочешь!? ( сказала Я почти шепотом, срываясь) -….(лишь молчание было мне ответом, и его холодный взгляд)… -Что?! ( на этот раз Я закричала, в неистовстве вскакивая и вскрикивая от боли) Он с силой надавил мне на плечи, вновь укладывая на диван, и опять ни слова. Я бешусь внутри себя, сама с собой….. Я смотрю в его глаза, они прекрасны. Что Я говорю, это убийца, это моя неудавшаяся смерть, и моя любовь. Опять удар. Опять боль, нет-нет-нет…..Я закрывая глаза и чувствую что Он гладит меня по голове, Я содрогаюсь только от его прикосновения, мне тепло и холодно одновременно….. Я делаю вид что уснула. Он уходит, видимо он уже поселился в моем доме, расплатившись за аренду кровью моих близких. Я опять встаю, опять вырываюсь из объятий серых стен, на улице по всей вероятности стемнело, действительно, солнце уже скрылось где-то в конце улицы, ветер что-то поет нежно качая ветки деревьев и Я иду по дороге, машины объезжают меня как неподвижное препятствие…..Я иду смотря вперед, надеясь, что эта груда металла, краски и резины сотрет меня с лица земли, избавляя от этой ненавистной мне любви. Он шел за мной, сбивая случайных прохожих, он щедро раздаривал пули, неважно мужчины или женщины, сегодня Он был необычайно щедр…. Я остановилась, Я представляла как они падают на мостовую заливая её кровью, из-за меня теряя самое бесценное, что у них есть - жизнь. Я повернулась. Он остановился опуская пистолет. Я встретила его глаза с отвращением и одновременно с нежностью,…. Он подошел ко мне тихо, будто боясь спугнуть. Все звуки вокруг смолкли, и рыдания раненных и звуки настигших нас сирен….всё…только тишина, и только его слова….Я люблю тебя…. как гром среди ясного неба, его слова повторяющиеся бесконечно в моей голове…. Моё сердце кричало в ответ, а Я лишь молчала, безмолвно, неся невыносимый для него холод, по -крайней мере мне так казалось….. Я взяла его пистолет вместе с его рукой подняла, устремив на себя, дуло уткнулось в живот,… но Я не могла нажать на курок а Он и не собирался, он все смотрел на меня, повторяя едкие слова….Я не знаю, зачем Я взяла его за руку, зачем пошла с ним куда-то….слишком много зачем и почему. Но Я не знала ни одного утвердительного ответа. Кроме моего учащенного пульса… …Я помню как Я умирала…на следующий день… Я умирала тихо и безболезненно у него на руках…, Я благодарила бога и одновременно дьявола…за эту смерть, возможно случайно подаренную мне кем-то или чем-то…Я…не знала…отчего...но лишь чувствовала что умираю… Я умирала смотря в его глаза, потерявшие былой холод, живые и синие как весеннее небо, умирала слыша как содрогается в рыданиях его сердце…тук- тук…тук-….все тише и тише, пока темнота не поглотила меня….
MORT: Ванильный пудинг… …Ковырять ложкой желтую массу конечно весело,…правда, первые 3 минуты этого чудного действа,…а уже прошел час…. …Я ждала….когда, наконец, принесут Лиду…а в застланных жалюзи окнах жужжала одинокая муха,…застрявшая в плоскости стекла…. …Я села…задалбываемая ожиданием и натянув на колени белую ночнушку вышла из комнаты… …Коридоры сияли белизной и вычищенной хлорированной плиткой….где-то пахло лекарствами и лавандой из контейнеров с больничным бельем… …Я прошла мимо десятой палаты, одиннадцатой, двенадцатой,…а Лиду всё не несли…. …Опустившись на пластмассовое жесткое кресло в коридоре, уткнулась взглядом в часы на противоположной стене… …Мимо прошла медсестра, одарив меня сочувствующим взглядом…а Я её не одарила ничем…настроения нет...и…Лиду не несут…опять….уже 2 год…. …Я ушла…когда минутная стрелка сделала 125 кругов…в туалете вновь кто-то спер мыло…Я равнодушно потерла пальцем о мыльницу…и этого мне вполне хватило….студеная вода убегала по трубе в подвал…. …Гоша заскочил в туалет с бутылкой иссиня-голубого отбеливателя…отвертев крышку дрожащей рукой…Он запрокинул голову и сделал пару коротких глотков…голубая слизистая жидкость стекала по его шее…рубашке….по ногам…на пол….растекаясь так красиво….Он упал на кафель,…содрогаясь в уродливых конвульсиях….извергая проглоченное… …Гоша пытается покончить с собой 4 раз…Я посмотрела на него…поймав истерзанный….страждущий…взгляд…. -Удачи….Гош….- улыбнулась и вышла,…прикрыв бесшумно дверь…. …Зашла молчаливо в свою палату…и вскарабкавшись с ногами на кровать…сгребла простыню в комок…окутав голову….руки…тело….сплю… …Звон…красных лампочек,….тревога,…наверное, Гоша умер…хоть бы умер….так мечтал…. …Пессимистично настроена на сегодняшний день…столовую озарила минута молчания…Гоша все-таки закончил начатое…вот повезло…мало, кому удается воплотить мечту в 19… …Звонила мама…а я стояла…пока она роняла в трубку обрывистые…малозначительные фразы…ковыряла ногтем зубристый шнур… …Скучно…промычав угу...и...мугу…в шипящую трубку…Я…повесила её на железный держатель… …Лелька заглянула ко мне в палату в обед…как-всегда с нахлобученной психоделической улыбкой и очередной порцией дерьмового ванильного пудинга….она хлопнулась на пол…мечтательно смотря в потолок…так словно это не холодный наштукатуренный верх а нежно голубой свод…и трава гнется под тяжестью ветра… …Я посмотрела на неё сквозь железные палки кровати…и слезла, неуклюже…подползая на корточках…растянулась на спине рядом…головой коснувшись её шеи… -Лелька О чём Ты мечтаешь?....- Я тронула взглядом облака… -О земляничном мыле…. -Глупая мечта - Я эфемерно размазывала пудинг по потолку…формируя солнце…на лучи баночки не хватило…Я удрученно поднялась и потянув Лельку за руку произнесла: -Пошли в столовую…надо солнце доделать…. -Давай ещё полежим…так красиво…-мечтательно протянула Лелька….влачив меня обратно на пол… -Ладно…Я сама схожу….только не уходи…. -Ага…- все, что сумела изречь витавшая в своих земляничных мечтах Леля… …В выбеленном углу сидела женщина,…вопившая, что ей жизненно необходим формалин…и…что Игорь Николаевич пьёт медицинский спирт,…которым в полдень протирают тумбочки…Я же не растрачивала чуткости…игнорируя этот бред… …Она надрывалась так с четверть часа…и к тому времени Я успела позаимствовать в столовой 2 баночки пудинга и горсть сахара на облака… …Когда Я вернулась в палату…Лельки и след простыл…Я подошла к окну и уловила краем уха как за спиной…щелкнули ключи в дверной скважине….всё…. …Я закрыла глаза уповая на свое равнодушие…Лелька наверное грызет зубами запертую дверь…ссаживая пальцы в кровь…и надрывается на всю палату… -Я обещала…. …Торквемада был более лоялен к «неправедным»…чем здешние экзекуторы….ничего особенного просто звери в белом тряпье… …После смерти Гошы….с нами перестали идти на компромисс….щелчки дверных замков…раздавались по коридору….сопровождаемые….криками…агонией…и повисшей….молчаливой болью… …Я прижалась к стеклу настолько сильно,…что меня мутило от капелек…застывших перед глазами…. …В крохотное окошко в двери просунули....еду….как собаке…Я не обиделась….просто вывела по стеклу ванильным пудингом... - Тут умирают надежды… …Я открыла окно,…отчего белая краска полетела…обрезками перхоти…и глотнула воздух так….что чуть не задохнулась от его насыщенной густоты…мокрый…пахнущий листьями….кислород…. …Мне принесли гору…мыльных кусочков…зеленые…розовые…желтые….глицериновые-прозрачные….сгребая их в кучу руками Я тряслась…в воплях…полных горечи и отчаянья…. …С самого высокого…третьего….этажа….она летела вниз головой….чтобы наверняка сломать шею….чтобы больше не проснуться здесь… …Я открыла кран…набирая в стакан воды….Я смотрела на него чересчур сосредоточенно…цепляясь за останки надежды….её не осталось….не осталось идеи…не осталось зачем… ….Я набрала в рот леденящую воду…и легла на пол смотря на нашу с Лелькой эфемерную мечту…воздух стремительно сжимал легкие….требуя очередной порции кислорода…Я зажмурила глаза…отпуская прозрачные струйки…скользить по вискам…страшно… …Когда терпеть стало нестерпимо….Я закрыла руками нос…дрожа...стискивая сильнее губы…. …Я захлебывалась слишком долго...пять….секунд….десять….пятнадцать….шестнадцать….семнадцать…восемнадцать….девятнад…. …Утром на окна третьего этажа устанавливали….кованые решетки….и стирали беспечно….желтые куски засохшего ванильного пудинга…
MORT: (кусок чего-то мало похожего на рассказ...и так и не реализованного во что-то более-менее значимое....) ...лодка с тихим скрипом врезалась в скалистый берег...осыпавшийся мелкой рябью камней...сквозь блуждающий по воде туман мелькали блики сетчатого света... ...разбросанного лодочным фонарем...вокруг которого витали облаком маленькие сонные мотыльки...бьющиеся о холодное стекло... ...Лодочник вздохнул...привязывая непослушную лодку к железному штырю...живописно торчащему из каменной стены... ...сегодня ему попался...немногословный путник...длинный грубый плащ...скрывал фигуру...а из витавшего под капюшоном мрака...раздавалось лишь чуть тревожное дыхание... ...-Мы на месте (проскрипел лодочник) - и из под мешковатых складок...мелькнула тонкая белая рука...отмерив горсть золота в огромную намозоленную ладонь... ...лодочник еле-заметно улыбнулся...протягивая спутнице руку....помогая выбраться ей из вздрагивающей от шелеста прибрежных волн лодки... ...Девушка безмолвно взошла на каменную пристань...и спрятав выбившуюся из под капюшона прядь взглянула ввысь...сквозь сумрачный занавес к небу поднимались...величественные...черные стены....Ардэна...главной крепости королевства...безжалостно пропитанные кровью тех...кто имел гордость...потревожить... веру в короля...и в его непрекословную...тщеславную особу... ...Девушка молчаливо продолжила путь...скрывшись под тенью...чугунных ворот...её уже...ждали... ...-Сюда Мисс-, облаченный в изумрудную форму...с гербом славного графства...стражник вел её по прорезанным сыростью коридорам...озаренным редким золотым светом факелов...разбросанных по замку... ...Наконец он звякнул связкой ключей…остановившись напротив одной… из тяжелых...железных....дверей и с лязгом она отворилась...страж остался снаружи...пропуская девушку вперед:... -Прошу Вас Мисс... ...Яркий свет залил комнату...и на секунду ослепил девушку...но спустя миг она пришла в себя...от столь резкого контраста... -О...Леди...неужели Вы пришли скрасить мою последнюю ночь...или Вы драгоценный подарок моего верного друга Эринда...который так радушно заботиться обо мне...? ...высокий статный мужчина...облаченный в сюртук из тонкого тионисового шелка...улыбнулся...смиряя девушку взглядом... -Ну что же вы...моя дорогая... ...он обвел свою тюрьму...словно залу Фиадорского дворца...с эфемерным...шиком... -Жить мне одну ночь...благодаря нашему родному королю...и Я рад что последние часы мои жизни будут столь сладки и отменны... ...он сделал шаг...но тут вдруг застыл...девушка с ловко скрываемым…весельем… наблюдала как меняется его лицо...а его бирюзовые...глаза выдающие его благородное происхождение...смешно округляются... ...Она скинула тяжелый плащ...и упав серая ткань обнажила второй...тонкий....малахитовой лазури плащ...скрепленный миниатюрной серебряной брошью...гербом Фиадорина...копна медных кудрей рассыпалась по её плечам...спадая почти до самой талии...волосы покрылись золотым напылением от света факелов... ...Мужчина улыбнулся...чуть лукаво и с тем же обыденно: -Моя милая Айрин...право меньше всего Я готов был лицезреть здесь Вас...тем более что Ваш благородный дядя...вряд ли обрадуется если узнает что его любимая...его гордость...красавица-племянница…нарушила его слово....(он картинно поморщил брови...сострадальчески...изобразив ужасное горе...и оттого что он был воином а не актером...лицо его сделалось от этого более...жалостливым...)....и бесцеремонно отправилась в эту обидеть....предательства....к тому...чей приговор подписан ловко его царственной рукой... ...Ромиан улыбнулся с нескрываемым сарказмом...произнося каждое слово он пронизывал её взглядом...всё же Он был удивлен...меньше всего на свете он представлял увидеть здесь...свою жену... -Вы все ещё мой муж...и по известной вам причине...Я должна уважать Вас...и быть с вами....всегда....таков закон....(она с трудом сдержала...горечь…которую была готова обрушить на него за недопустимый тон...и наглость...но его можно было понять...и она окинула его взором...внезапно теплых темных глаз...) он улыбнулся...(никогда ранее он не видел в её глазах хоть отблеска....расположения....да и сам он не был мил и ласков...-Ты дикарь Ромиан...-заметил он про себя...) -Но это лишь до утра моя дорогая...Мы оба знаем что этот брак...заключенный вашим радушным дядей...не принес счастья ни вам ни мне...Я никогда не любил вас...да и Вы никогда не питали ко мне нежных чувств...Завтра смерть расторгнет наш союз...поэтому Я хочу поздравить вас и выпить за ваше будущее счастье...по бокалу терпкого....но сегодня столь сладкого вина...право ваш уже упомянутый родственник предоставил мне самые лучшие апартаменты...в этой крепости... ...он сел за дубовый стол...уставленный яствами...видимо дядя действительно не стал пренебрегать его легендарными корнями... ...Айрин задумчиво смотрела на него...темные длинные волосы скрывали мужественное лицо...отточенные скулы... ...Ромиан был прав...она никогда не любила его а их брак был лишь прихотью дяди...и вот наконец она должна была стать свободной...об этом она всегда мечтала....(сердце её больно сжалось....)...но не такой ценой.... ...Ромиан встал...уловив тревогу супруги и подойдя к ней...нежно обнял....впервые это было не отточенным до мастерства…притворством...за эти три года... ...Айрин чувствовала как ровно бьется за статной грудью его сердце...мирно смиряя такт... -Вот...(она достала из рукава маленькую...неприметную склянку...и аккуратно вложила в его руку...посмотрев в его глаза...все же он был очень красив...но этого было мало... она не любила его...её мучила лишь гордость...и призрачный сковавший её…родской титул...племянницы короля...)… -это самый быстрый яд...(продолжила она....почти шепотом...)...он не убьет вас быстро...вы ничего не почувствуете....на рассвете.....ни тепло утреннего раннего солнца....ни холод металла...тяжелого клинка.... ...Ромиан сжал её руку и его взгляд потряс её...Он больше не смотрел на неё как на несмышленую…подневольную девушку...нет...это был взгляд уважения...и чести...доблести и бесстрашия...благодарности... ...он крепко прижал её к себе и поцеловал...они оба знали что это был их последний поцелуй... Айрин улыбнулась...застегивая как прежде свой мешковатый наряд.... ...Ромиан ответил ей улыбкой...и в его руках тихо хрустнуло стекло разбившегося пузырька... -Я приму его волю...как подобает моим предкам....Он поклонился ей...поражаясь ранее незамеченной им душевной силе....в этой маленькой хрупкой женщине.... ...Айрин скрылась в темноте...которая мгновенно охватила её...сырость...холод...возня тюремных крыс и паутина...сквозь которую просеивался редкий свет...уже не пугали её...Её пугало начало её большой...новой жизни... …Утром солнце ползло по каменному полу…выбиваясь из-за горизонта….куском густого света…Айрин…выскользнула из комнаты…и спустилась….вниз….незаметно….пройдя по вычурному залу…скрывая под капюшоном свою натуру….она в молчании покинула замок…и…так же тихо…прошла мимо стойл…Аронг тихо фыркнул ударив копытом в стену….но как только рука хозяйки наткнулась на его…морду…он тут же успокоился…Айрин безмятежно вывела его….из конюшни и ловко оседлав …погнала к главной площади… …Толпа шумела…крича и попусту вторя друг другу…дети носились…пробиваясь через ворчащих прохожих…пришедших поглазеть на казнь…Айрин опешила…среди бесцветной толпы мелькнул кусок изумрудной материи….видимо дядя заранее побеспокоился…Он знал что она не будет содрогаясь рыдать в комнате…он готовился к её следующей свадьбе…она слышала как он ворковал с очередным герцогом-графом….королем….для неё они все были лишь титульными мышами…в…одной большой мышеловке...и всё что она хотела….не попасться в неё… …Она скверна и несносна….но любой готов сделать все, чтобы оказаться в её постели… …Айрин сжала…сбрую….её трясло от такого отношения…она никогда не была вещью и не собиралась….быть лишь частью очередного…бартера…ненаглядного Дяди…она услышала как всех оповестили о казни…и все стихло….Ромиан ступал, ровно в окружении конвоя…но четверо стражников казались лишь оловянными солдатиками…рядом с высоким…статным…воином…Ромиан…щурясь от яркого…солнца… поймал её взгляд и улыбнулся… …Айрин…ждала…она…видела, как взметнулся ввысь меч и солнце задержало на нем свой луч…накрыв сиянием толпу……в тот же миг…из толпы выбился…стражник…за ним другой…двигаясь к ней с неимоверной прытью…она должна была решать….Аронг помчался прочь и девушка лишь слышала как…рассек клинок воздух и вздохнула глубоко как один человек толпа… …она покинула город ещё до заката…
Ракве Йатар: Прошу!!!Критику, мнения, все-все-все, что надумали, читая это, высказывать в изначальной форме, не смазывая и не прислащая Эсториум. Веревки терлись о края ямы, поднимая в воздух невысокие столбики пыли. Солнце пекло спину и на лбу проступили капли горячего пота. Где-то вдалеке кричал петух. -Опускай, опускай…осторожно… Макс, повыше немного…-Андрей как и всегда пытался все взять в свои руки, остальные молчали, только Ленка что-то говорила на ухо Марии Александровне. Я думал о вчерашнем дне. Как мы мотались по городу, по душному летнему городу, пропахшему посеревшей от пыли зеленью, и как потом искали машину, на которой можно будет добраться до кладбища. Андрей, Тоха, Серега – все были на колесах, но в их легковушках гроб бы не поместился. Благо,у Марии Александровны оказался старый знакомый, оставшийся еще с первой работы; он занимался перевозом пассажиров в области. Помог на своей «газели». Вчера было много слез. Даже больше, наверно, чем сегодня. Вечером плакала Лена, и я ее утешал, обнимая и гладя по голове, до этого – днем, истерика случилась у Марии Александровны. Мы тогда заехали за документами какими-то, а она сидела около тела и рыдала. Я не выдержал и вышел покурить, чувствуя, как жесткий ком стал поперек горла. Андрюха остался и появился минут через двадцать с мокрыми глазами. Первый раз в жизни видел, как Андрей плачет. Не помню, плакал ли я. Ночью позвонили из больницы и сказали, что Виктору Андреевичу стало хуже. Врач сказал что-то про закуппоренность сосудов. Андрей сегодня вообще не спал – был у них дома, пытался помочь чем-нибудь Марии Александровне. А чем ей можно помочь? Три дня назад она потеряла сына, вчера ее мужа увезли с приступом в больницу – какая помощь ей нужна? -Макс, веревка. -я с силой дернул и вытащил веревку из-под опустившегося на землю гроба. Оглядел всех. Мужик, водитель газели, сочувственно мне кивнул. Я кивнул в ответ и отошел от могилы, что бы не видеть синюю ткань гроба. Было невыносимо жарко и мучительно пусто в душе. Такой пустоты не бывает просто так – лишь когда кого-то теряешь. Что-то рвется внутри, и падает вниз. У меня это «рвется» было уже трое суток. Все никак не порвется. Подошел Сергей, закурил, молча протянул сигарету мне. Я смотрел вдаль, туда, где суетились у машин с зерном сельчане, он разглядывал небо. Прощался, видимо. Мария Александровна всхлипнула громче обычного и тихонько заплакала. Эта маленькая, как-то высохшая за последние дни женщина уже все выплакала, и сейчас только заметно вздрагивала, уткнувшись в плечо Лены. Что теперь ей делать без Вовки и Виктора Андреевича? Какого черта все так случилось?! Все было хорошо, Вова хотел перевезти как раз родителей в Москву, поближе. У нас с Леной тоже – сняли квартиру, жили вместе; Андрюха женился недавно, Тоха дом за городом купил. Все шло как и должно было…Да что сейчас говорить, будто ты маленький. Это всегда случается внезапно и неожиданно, и всегда это удар кирпичом в душу. И всегда ломает все. Эх, Вовка, Вовка, как же тебя угораздило. Вспомнился тот разговор по телефону, три дня назад, во вторник. Сергей позвонил и сказал, что Вову машина сбила и он в реанимации. Андрей поехал за вовкиными родителями, Антон уже там и Серый тоже скоро будет. Мне сообщили в последнюю очередь. Помню, как долго не мог поверить. Думал, глупая шутка. Проклинал все на свете и просил, чтобы Вова, Серега, Тоха – все они, оказались только отмороженными юмористами, чтобы все это оказалось до ужаса тупой, жестокой и злой, но шуткой. Шутка – московская область, кладбище, и друг, лежащий в гробу. В красивом лощеном костюме. Все начали подходить и бросать в могилу горсти, думая что-то свое о покойнике. Не первый раз на похоронах, но впервые я так долго пытался заставить себя вернуться обратно к той прямоугольной дырке в земле. Присел, взял в ладонь земли. Кинул – прощай Вовка, так мы с тобой и не съездили в твой родной Питер. Взял еще. Кинул – что нам тут делать, Вовка, твоей матери и твоему отцу, что делать-то? Кинул – не надо было, не так быстро, внезапно слишком ты… Как-то незаметно разошлись по рукам стаканы с коньяком. Каждый, опять думая о своем, пригубил. Кто-то выпил до дна. Нет, Вова, не буду я за тебя до дна пить, ты-то поймешь почему. Не буду. Между нами зашагал поп, напевая молитву. Запахло ладаном, дым закачался в такт движениям священника. И молиться не стану. Не такой ты был, чтоб молить за тебя кого. Не такой… Вдруг горло сдавило намертво и я отвернулся от всех, найдя вдалеке точку, чтобы в нее уставиться…Слезы? Пот…?Слезы…Вова-Вова. В который раз спрашиваю – зачем? Так вот, летом, ну почему именно летом? Почему именно в этом году, а не в следующем, не через пять лет, не через пятьдесят…Так я тебе и не прочитал своего «Спутника»,не успел. А ты хотел, если не врал, то хотел почитать и снова попытаться меня понять. Единственный из друзей, кто хотя бы пытался. Черт, я плачу. Я плачу…Вовка… Все время после я писал как заведенный.Ленка тихонько приносила есть, я благодарил и извинялся, что почти не обращаю на нее внимания. Она улыбалась и целовала меня в лоб. «Спутник» продвигался так,как не продвигался ни один из моих романов. По десять страниц в день, а то и по двадцать, с перерывами только на короткий сон и редкую пищу. Голод ел изнутри, подстегивая разум работать яростнее, сильнее. Мне нравилось это состояние постоянного напряжения. Курил я прямо за монитором, находя вдохновение и призраки новых предложений в клубах едкого дыма. От долгой работы глаза болели и слезились, тело затекло, противясь такому осознанному стрессу; изредка стучала голова и донимали воспоминания. Вовка никак ни шел из мыслей, мне то и дело приходилось останавливаться и успокаивать себя, так, чтобы не видела Лена. Ей досталось и без моих страданий, эгоистично было бы на нее еще и это сваливать. С этим я должен был сам справиться. Виктора Андреевича навещала в больнице Мария Александровна, а Марию Александровну навещал кто-нибудь из нас, из Вовиных друзей. Лишь я сидел в затворниках, и писал свое очередное создание, почти полностью позабыв все окружающее.Будто я в силах что-то сделать или тем более изменить этим. Черт. А что я еще мог? Мой удел таков – не говорить о чувствах, но писать о них. Лето тогда выдалось жаркое и душное. Смог от лесных пожаров заглатывал город, словно огромная голодная тварь заглатывает лакомый кусочек.. Улицы часами стояли в пробках, плодя злость и ненависть, растекавшиеся по городским проспектам и переулкам. Люди изнемогали, вынужденные оставаться здесь этим летом, и им приходилось выливать все грязь на окружающих, чтобы не держать в себе. Иначе запускался процесс разрушения, и в конце концов приходилось дарить желчь и раздражение близким. Эмоции, витавшие в воздухе, были столь ощутимы, что я грустно посмеивался над теми, кто в это лето был счастлив. Со стороны хорошо видно, что это была просто игра, неосознанная и отлично скрытая. Все пытались казаться пушистыми, пытались нежиться на солнце, а не бежать от его палящих лучей. Среди всего прочего «Спутник» был еще и об этом. Возможно, я слишком многое на себя брал, и глубоко ошибался, но я думал о том, о чем думал. Единственно правильное решение. Наверно было бы правильнее, если бы сны, отзываясь на острую реальность, ранили болезненностью и зародышами неудобных мыслей, которым не место в современном уме, но они-то как раз являлись самым спокойным тогда в моей жизни. Там сходились в поединке сказочные менестрели, соревнуясь в игре на арфе или флейте, а смешные зеленоволосые карлики забавляли публику фокусами и трюками. Тут же, в снах о вымышленных мирах, что рождались в глубине моего сознания, со мной кокетничали ведьмы и черти. Весьма веселый контингент, между прочем. Черти все пытались вступить в спор на руку, ногу, и яростно боролись из последних сил, когда понимали, что пари проиграно.После этого они исчезали и в следующий раз приходил уже другой бесенок. Просыпаясь, я четко ощущал, как что-то щекотливо почесывало интуицию, в последний миг ускользая и не давая догадаться до сути тайны. Морковка для осла, которую бедняге так и не предстоит достичь и съесть. Другие мои сны пропахли иронией и пародиями: там всегда все происходило в Москве, на ВДНХ или где-нибудь в центре, и всегда я не принимал участия самом действе, а лишь наблюдал. То Космос подвергался атаке гигантских Макдональдов, то вместо попрошайки в метро сидел какой-то сгусток черного газа – все время я от души смеялся над представлением. И снова было что-то завуалированное, словно обернутое в плотную ткань, сквозь которую ничего не ощутить. Однажды я вышел ночью на душную улицу, когда Лена уже примостила светловолосую головку на подушке .Дома светили бледновато-желтым и в кустах копошилась то ли собака, то ли кошка. Прохлады, логичной для темного времени совсем не чувствовалось, но мне, несколько дней не выходившему из дома, просто свежего воздуха было достаточно. Почему я не стал курить тогда? Боялся спугнуть странное чувство восторга, так часто возникающее, когда делаешь что-то необычное, выбивающиеся из графика. Радость окрыляла меня и предовала новых сил, подталкивала меня обратно в подъезд – и дальше, в квартиру, за «Спутника»,чтобы писать и писать… В следующее утро – одно из следующих, я проснулся раньше обычного: Лена еще спала. Большая стрелка часов силилась достать до отметки пять. Оставалось еще лишь полчасика времени, когда воздух дышал ночной прохладой, но уже порывался превратиться в жаркое и душное поветрие дня. Голубоватый юный свет заволакивал комнату, предавая всему какое-то неуловимое очарование. Мебель, простая удобная в обращении и не более того мебель, будто шептала что-то светящемуся окну и занавескам на нем, рассказывала счастливую утреннюю историю. Те со смешливой сосредоточенностью внимали, поглядывая на улицу, туда, куда они были обречены вечно смотреть но никогда бы туда не попали. Я притаился, боясь спугнуть разговорившуюся тумбочку, довольно ворчащий диван, оживившийся комод… Ленка была рядом. Хотя что Ленка – Елена, прекрасное видение, принесенное мягким вздохом слабенького ветерка.. Волосы, распушившиеся на подушке, создавали пшеничного цвета ореол вокруг миленького личика, с всегда навостренном носом, с тонкой линией розовых губ, с ямочками на бледноватых во сне щеках; одеяло было полускинуто, так что обнажалась правильная, немного пухловатая грудь. Все в этом прелестном существе так гармонировало, все так удивительно дорассказывало то, что не дорассказало другое, что я с трудом удержался от попытки сгрести сейчас Лену в крепкие объятия, прижать к себе и создать иллюзию, что я ее уже никогда не отпущу. Она, ангел, спала, и как я смел будить ее? Возможно, именно на ее мерном дыхании держалась вся эта неожиданная уютная идиллия, еще более прекрасная от осознания ее иллюзорности. Осторожно я поднялся и принялся писать. Куда девалась вся злость и раздражение на окружающих? Теперь мною владела красота, понимание красоты. Когда Лена поднялась – я не заметил. Я вообще ничего не замечал: ни шума проснувшегося города, ни навалившегося зноя, который плавил асфальт и искажал реальность, ни включившегося по таймеру телевизора. Главное было сейчас в работе, чувствовалось истинное наслаждение, эйфория. Вот ради каких моментов стоило быть «творцом»,пускай на бумаге, ради того, чтобы ощущать, что все делаешь не зря. Что все кому-то надо, кроме тебя.. Тот день обошелся мне сорока тремя страницами свежего текста. Под конец дня голова просто раскалывалась, в глазах двоилось, но что удивительно – я не выкурил ни одной сигареты. Забылось, выпало из памяти, будто я и не курил уже три года. Мысли о Вовке причиняли боль, но процесс творчества как-то заглушал ее, отводил на второй план. Знаете, когда с человеком случается что-то действительно страшное, что-то способное поколебать его сознание, услужливый разум сразу забывает о потрясении? Писал я ту неделю из-за смерти Вовы, мне нужно было лекарство, чтобы не впадать в особо тяжкие размышления, и этим лекарством стал «Спутник».Своего рода трусость, конечно, – прятаться за воображением. Я вышел на балкон, когда на Москву уже опустилась ночь. Кто сказал, что в Москве нет звезд? Они есть, но кто будет смотреть на них? Если кто-то и захочет, действительно пожелает, то обязательно разглядит. Они светили, дробя свет солнца на множество бело-синих огней, и своим ненавязчивым, робким свечением проникали туда, куда не смогло пробраться солнце с его фанфарами и маршами. Некоторые подмигивали мне, а может кому-то еще на Земле, а мы, люди, так редко замечали это! Как наверно смешно и грустно наблюдать оттуда, сверху, за человечеством, что-то выдумывающим, что-то придумывающим…Господи, почему мне лезут такие мысли? Это тоже обман, только искажение? Мои собственные тараканы, глубоко засевшие в глупой голове? Нет, мне не хотелось верить в это, вернее хотелось верить в то, что на самом деле мы идем ни туда, куда мы сами хотим, и я – только один из многих прозревших. Хотя, даже если так, какое я имел право наставлять? Я, простой московский парень, что я знал в этой жизни, чтобы сказать кому-то: брось играть и живи по-настоящему. Я и сам не знал, что это такое – жить по-настоящему, а уже бегал с криками и пытался кого-то вразумить, что-то вопил. До чего это со стороны нелепо должно было выглядеть! Да меня трясет. Злость? Что? Я не знаю, только хочется писать, писать и писать, хочется дать унести себя внезапно нахлынувшей волне, убежать опять. Что все мое существование – это один сплошной побег куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Бегу… Думаю, все что я написал до этого не представляет никакой ценности ни для кого. Это мои собственные мысли, и стоило их тут публиковать? Кому интересно, как я писал свою книгу, что при этом чувствовал? Эй, я говорю вам – закройте эту брошюрку и выкиньте в окно, а потом лучше идите в магазин и купите «Спутника».Если вас что-то зацепило, то, возможно, вам будет любопытен и этот мой труд, а если нет, то…да что я вам тогда говорю, шлите меня, куда подальше тогда. Не ручаюсь за подлинность дальнейшего рассказа, но не рассказать его я не могу. Итак, кто еще со мной. Читайте. Позади были три недели творчества. Рядом – мигрень, истощение и душевное неспокойствие. Впереди – звонок издателю. Я говорил, что «Спутник» - не единственный мой серьезный труд? До этого я писал в стол. Нет, конечно я давал почитать друзьям, знакомым, но никогда не предлагал книжку издателю. Печатался в газетах – да, но целые книги…Я, наверно, считал себя недостаточно компетентным. Ведь это не просто рассказик в местной газетенке, это нечто более и более. И, что самое главное, я боялся оказаться очередным графоманом, пустышкой, потерявшейся в перипетиях собственной фантазии, которой вдруг пришло в голову что-то писать. Я имею в виду, что, если вдруг окажется, что ничего особенного из-под моего пера не вышло и не выйдет, и что я вольюсь в ряды «серых и незаметных»?Этого я боялся и признавался себе в этом. Так вот, тогда был вечер, и я думал, мучился – звонить ли? Лена вышла в магазин, вернее я проснулся и обнаружил записку: Солнце, я выбежала в магазин купить чего-нибудь поесть, а то кое-кто уже весь холодильник обчистил:) Люблю, целую, я скоро. По инерции включил комп, мой возлюбленный Light Alloy,и под «Идиллию» Чижа размышлял. Перечитал отрывками «Спутника»,сделал несколько исправлений. Что бы хоть что-то сделать. Голова совсем рассашилась и я буквально заставлял себя не провалиться в сон. И тут, посреди квартиры, отчетливый голос. -Максим. Я, конечно же, проигнорировал его. И еще. -Максим. -Максим. Я огляделся и понял, что все таки в квартире никого кроме меня. -Эй. -Да уж парень. Дожили. -проговорил я громко и испугался звучания собственных слов. -Тебе это не мерещиться. Я встал и выключил комп, лег, закрыл глаза. Видимо, истощение брало свое. Сейчас посплю, и пройдет. Надеюсь. -Ну почему все всегда принимают меня за сумашесдвие? Я реален. Вернее, реален пока что только мой голос, и мне нужна твоя помощь, если тебе удобнее общаться с материальным обьектом. Максим, я тебе говорю. -в голосе я услышал нотку раздражения. Возможно, это выглядит комично. Но! Мне было вовсе не смешно. Вы когда-нибудь думали, что спятили? Вот так внезапно? Послышался тяжелый вздох. -Ну хорошо, если ты сошел с ума, то какой смысл упираться? Поговори со мной. Это серьезно. Главное просто его игнорировать. Придет Лена – попрошу успокоительное. Я почувствовал дрожь в теле. Да что такое, стандартное психическое расстройство. Душевная расшатанность наложилась на непрерывный стресс, связанный с творчеством. И все. -Превеликие силы. Ладно, покажу фокус. Розетка характерно треснула и на системном блоке загорелись лампочки. Включился монитор, колонки. Я наблюдал за всем этим с возрастающем ужасом. Представьте совершенно без смеха: вы сошли с ума. Система загрузилась, появилось окошко проигрывателя и вскоре зазвучал «Yelloycard».Вот дела… -Тебя такой спектакль не вдохновляет? А что, если я повключаю везде телевизоры, открою краны с водой? Я вскочил и выдернул вилку шнура из питания. Все погасло. -Хм. Это будет несколько сложнее ,но я и так справлюсь. Монитор вновь зажегся, меня поприветствовал Windows. С изумлением я посмотрел на шнур, что безвольно повис у меня в руках. Как? Нет тока, нету, я держу его в руках. Каким образом? С внезапной яростью бросив провод на диван, я пулей вылетел на лестничную клетку и спустился на пролет вниз. Остановился у окна, закурил. Черт, что это было? Галлюцинация. Из-за чего, что за болезнь? Ни уж то и правда…Захотелось выругаться на весь подъезд. Еще один симптом? Хорошо, спокойно. Надо дождаться Ленки, потом вместе поднимемся и решим. Хотя чего решать, когда они будут вместе никаких бестелесных изречений не будет, это все от того, что я отвык быть один. А не этого ли ты ждал? Чего-то фантастичного не в своих творениях, а здесь, в жизни. Подсознательно к этому стремясь, не этого ли ты ждал? Вот оно, протяни руку и бери. Даже если ты спятил. Особенно, если ты спятил. Если ты сошел с ума, то какой смысл упираться? Я докурил, затушил сигарету в банке, приспособленной под пепельницу, и стал медленно подниматься по ступенькам. Перед тем как войти долго стоял у двери, будто ожидая приглашения. Которое мне уже дано. -Прошу, не пугайся ты так! Не убегай, не звони в милицию или скорую, хорошо? - голос был весьма озадачен. Была не была. -Хорошо. Кто ты? -Наконец-то. Макс, кто бы я ни был, я тебе помочь хочу, понял? Я не полтергейст, не приведение, ничего в этом роде. Ну в некотором смысле я конечно…Ладно. Для начала тебе нужно кое-что сделать. Сможешь? Я прошел в комнату, сел на диван, отметив, что комп вырублен. -Попробую. Так кто ты? -Потом ,все потом. Сначала…напрягись и представь меня. Давай. -Что? -Представь меня, это позволит мне обрести материальную форму. Ну же. -Я должен тебя представить? Что ты имеешь в виду? Образ? -Да-да, именно. Смелее. Я не напрягался, все вышло само и почти мгновенно. Прямо передо мной появился молодой мужчина лет двадцати, в костюме, какие носили в семнадцатом веке где-нибудь в Уэллсе, с коротко стриженными темными волосами. Я невольно охнул. -Вовка… Вова, а это был он, хмуро оглядел себя, посмотрелся в зеркало: -Ну, брат, это ты сам виноват. Не я. Внешность ты сам придумал. Вот костюм – он мой.- он развернулся ко мне. -Максим, я - не Вова. Это ты предал мне облик его, но я не он. Что на это сказать. Я даже подумать не успел о Вовке, или не заметил этого, а он вдруг появился у меня в квартире, живой, здоровый. Что-то невидимое ощутимо укололо сердце. -Присесть можно? -спросил незнакомец с лицом моего лучшего друга. -Ты хочешь что-то спросить? -Да…Черт. -я был все еще ошарашен. –Вообщем. Ты кто? -Мое имя Эркюль. А ты - Максим. -утвердительно сказал он. -Честно говоря… -Ты изумлен. Естественно. Хорошо, Максим, как поживаешь? -Что, прости? -Как твои дела?...Я знаю, у тебя друг погиб недавно. Он…-Эркюль сморщил лицо. -Разговор о тебе на самом деле. Меня послали, чтобы с тобой поговорить. -Подожди…Так кто ты? -Моя профессия называется эсториум. Связующий. Связующий и наблюдающий. -Профессия? -Ну да. -он пожал плечами. -Моя работа, если хочешь. Так. Эсториум Эркюль. -И кто тебя послал? -Вот тут начинаются сложности. Вообще, твой случай неординарен, я бы сказал уникален, и так внезапно я являюсь к людям впервые. Прецедентов не было. И я не могу сказать, кто меня послал. Вдруг лицо его погрустнело: -Макс, чтобы я не сказал сейчас, ты должен мне верить. Я не знаю, как тебе это объяснить, в моем распоряжении лишь слова и те трюки, которые ты уже видел, но верь мне. Я прошу тебя. -Я слушаю. -Итак. Вначале надо кое-что тебе разъяснить. Ты веришь в бога? -Если ты имеешь в виду хожу ли я в церковь, то – нет. -Я имею ввиду: веришь ли ты в бога? -В принципе да. -И веришь в загробную жизнь? Да что за блиц-опрос? По-моему кто-то мне что-то хотел объяснить, а не задавать вопросы. Я вгляделся в столь знакомое лицо. Вот он – Вова, а не там, не в гробу на старом подмосковном кладбище. Как это больно и нереально… -Нет. Я не верю в рай и ад. Но, возможно, за смертью есть что-то еще кроме пустоты. Эркюль кивнул, будто поощряя смышленого ученика. Нет, это какая-то пытка: три недели назад я похоронил друга, а теперь он сидит передо мной и говорит, что это вовсе не он. Кто придумал такой сюжет? -Помнишь: ты мне веришь?. -он дождался моего нетерпеливого кивка.- После смерти действительно есть кое-что кроме пустоты. Честно говоря, пустоты там всего секунды на две, а потом…Потом начинается новая жизнь. Ты приходишь в иной мир. Ну что? Назвался груздем - полезай в кузов. -Иной мир? -Иная реальность. Словно другая планета. Ты умираешь, совсем чуть-чуть пребываешь в темноте, а затем – будто просыпаешься, и вокруг совершенно другое. Я не вправе тебе всего рассказывать, но, чтобы ты понял, когда ты там оказываешься, то сразу осознаешь что ты где-то не на Земле. Даже если поначалу не помнишь, как ты умер. Даже если ты вообще не помнишь, что ты умер. Но «умер» - это не то слово. Мы называем это «переход».Ведь для нас это что-то вроде рождения тогда уж. -А кто «вы»?-Итак. Из воздуха появляется Вова и начинает рассказывать мне о жизни «смерти».Почему я не должен ему верить? Здраво рассуждая, он уже доказал достоверность своих слов только своим существованием. -Мы – это просто люди, которые совершили «переход».Учти, что «переход» в итоге ждет всех, и те, кто по вашему «умер»,на самом деле попали к нам, то есть «перешли».Так то. -И что же за иной мир? Рай или ад? -Не то, и не другое. Что-то настолько иное, отличающиеся от вашей жизни, что его не описать, надо увидеть. У нас совершенно другие принципы существования, другие законы физики, математики, по-другому течет время. По правде, оно у нас вообще не течет а…перекатывается. -То есть? Эркюль поднял руки и направил на меня ладони: -Прости, мне запрещено с тобой об этом разговаривать…углубленно. Я в силах тебе поведать только то, что тебе поможет. -Поможет в чем?- сейчас, наверно, мне предложат спасти их несчастный мир, вот уже многие века страдающий от неведомого и древнего зла. По законам жанра. Чтож, еще один побег, только несколько дальше и дольше. Эсториум улыбнулся, а потом вдруг весь скрючился, будто бы у него внезапно свело все мышцы. Глаза его расширились и стали похожи на две крупные черные монеты – до того увеличился зрачок, по яблоку явственно побежали кровавые черточки сосудов. Вены на руках и шее вздулись и его тело изошлось в жуткой агонии. Весь сжавшись, он упал на пол а я, наоборот, вскочил на ноги. -Эй! Да что с тобой! -я попытался помочь ему подняться, но он все еще бился в страшных судорогах, язык его вывалился, лицо исказилось в сильных муках. Через некоторое время он стал постепенно приходить в себя. Боль, как видно, отступала и во его взгляде наконец появилось осмысленное выражение. Я помог ему сесть и принес стакан воды с кухни, Эркюль жадно выпил и попросил еще. -Прости…ох…давно со мной такого не было. Извини…я прочитал твои мысли. Нечайно… -Я ничего не хотел вроде этого, я даже не заметил. -Да нет, ты тут ни причем. И то, что я…увидел твои мысли тоже не причем. Это от другого. Это…-он внимательно посмотрел на меня. -Именно по поводу этого меня послали к тебе. Приступ, мы называем его приступом Цицерона…сложно обьяснить. Понимаешь, после «перехода» между нами и вашим миром все равно остается крепкая связь. Вроде телепатического канала, то есть его не ощутить, не потрогать. Поток энергии, которая путешествует к нам от вас и от нас к вам. Что-то похожее на…шлейфы вот в этом устройстве. -он указал на компьютер, теперь мирно стоящем в углу и даже не думавшем самому себе включаться. -Не помню, как оно называется. -Компьютер. -подсказал. -но по шлейфам в нем протекает не энергия, а информация. -Да. Для нас эти понятия неразделимы. Любая энергия несет в себе информацию, и любая информация обладает энергией, если говорить вашим языком. А в нашем мире это все называется одним словом: «майверия».Существование циркуляции майверии не только внутри нашей реальности, но и между двумя разными планами открыл Цицерон. Он же и доказал, что сами мы способны вырабатывать мельчайшие доли майверии, но из вашего мира исходят настоящие массы, миллионы и миллиарды единиц майверии. В таких количествах она губительно сказывается на нашем состоянии. Дело в том, что после «перехода» мы…истончаемся, становимся более восприимчивыми к ней, когда вы продолжаете посылать нам все те же дозы. -Что? Мы? -Вы. Вы - выработчики майверии. Безусловно я должен был выставить его за дверь и послать к чертям, ведь такую ахинею уже давно не слышал. Майверия, потоки, каналы – да что за чушь? Ну и что, что он воплотился в моей квартире из ничего, из атмосферы, и пусть он может включать-выключать по собственному желанию приборы, этому можно найти объяснение. Конечно. Да, но я ХОТЕЛ верить в то, что чудаковатый парень по имени Эркюль говорит мне правду. Я ЖЕЛАЛ всем сердцем того, что все это окажется истиной. И я не выгнал его за дверь. -Ты сказал, что май…верию вырабатывает наш мир. -Вы и ваша реальность. Цицерон обнаружил поток и майверию, но он так и не узнал, почему и для чего нужны эти каналы. Он пришел к выводу, что это настолько естественно, что даже не имеет смысла это изучать. Это аксиома, наипростейший столб. -Подожди. Цицерон? Тот самый Цицерон? -Да. Я вижу, у вас он известная фигура. -Эркюль замолчал не надолго, будто давая мне возможность все обдумать. Я был благодарен, потому что мне действительно требовалось время на некоторые размышления. -Римский сенатор, близкий советник Цезаря, выдающийся политик, убитый наемным убийцей. -А он жив еще? Ну…у вас…? -У нас нет смерти, собственно для нас ее и в вашем мире нет. И чего-то наподобие «перехода» тоже нет. Мы существуем вечно, хотя у нас нет и такого понятия. -Это сложно…у вас совершенно другой образ мысли. -Да, но мне с тобой достаточно легко, ибо я долго общаюсь с вашем миром. Ведь я – эсториум. -А….-чтобы еще спросить. Чтобы спросил Армстронг у инопланетян, если бы он встретил их выйдя из шатла на Луне? -Вова… Взгляд Эркюля потемнел: -Я не могу говорить с тобой о нем.Запрещено.Прости. Да. Правильно, ты не получишь конфетку, пока не вытащишь ее из обертки. Надо для начала умереть…Но почему он рассказал мне обо всем об этом, почему ему разрешили поведать о главном, и запретили говорить о Вове. Что с ним там? Господи, это так сложно, после всего, что я узнал об их мире, сказать всего-то о рядовом человеке! Пару слов! -Прости, Максим. Я не могу. -в комнате повисла тишина, в которую я успел подумать, что Лена задерживается в магазине. -Это второе дно работы эсториума. С одной стороны ты путешествуешь по вашей причудливой реальности, ты можешь увидеть свой дом…место своего «перехода» - для нас это так же важно, как и рождение для вас…Ты можешь поговорить с теми, кому только суждено попасть к нам, а потом тебя спрашивают, а ты не можешь ответить. -я взглянул ему в глаза и увидел, что они блестят. -Ты сейчас передаешь мне майверию. -Что?! Как это?. -я подпрыгнул от неожиданности, но Эркюль только печально улыбнулся. -Ты не виноват, но это так. Не в таких масштабах, как во время приступа, но все же…неприятно. -Как это прекратить? Я ничего не делаю. Он пожал плечами и по щеке побежал слеза. -Получение майверии в вашей реальности плохо изучено, ведь кроме эсториумов редкий путешественник забредает сюда, а у нас и без этого много работы. Но это еще можно терпеть. А вот когда кто-то вспоминает тебя, кто-то думает о тебе из тех, кто тебя знал лично…тогда случается приступ Цицерона. Вся ирония, Макс – поминая нас после смерти вы думаете, что делаете нам лучше в том мире, а на самом деле причиняете боль. Ужасную боль. Вова? То есть сейчас, когда я думаю о нем? Мне захотелось закричать в голос. И что делать в такой ситуации, когда ясно осознавая то, о чем думаешь, пытаешься об этом не думать? Надо перевести мысли в другое русло, о чем-то спросить, забыть…быстрее…ну же… Тогда, на кладбище, мы пили, говорили «пусть земля будет ему пухом», а он бился в мучительной агонии? Гадко, как же гадко. Прости нас…нет, не надо думать о нем, не надо…ему только больнее. …мать, Макс! Перестань, представь каково ему! Нет, не представляй, просто забудь! -Эркюль, черт…откуда ты? Из какой страны? Скажи что-нибудь…быстрее. Он все, конечно, понял. И сразу заговорил: -Тебе угрожает чудовищная опасность, Максим. Ты рискуешь превратить всю свою жизнь после «перехода» в одну сплошную пытку. Ты читал про ад? Так вот, ты делаешь ад сам себе. Твоя индивидуальная преисподняя. -Что? -надо признать, все мысли у меня тут же улетучились из головы. -Что ты сказал? -Майверия приходит к нам от родных и людей, которые знали нас, это верно. Самые болезненные приступы связаны с …близкими. Но видишь, ты тоже способен направлять на меня майверию. Не так много, но можешь. И если таких как ты будет больше, не близких, но знающих что-то обо мне, у меня будет приступ. Майверия имеет способность накапливаться. Поэтому там, в нашем мире, больнее всего приходиться известным людям – талантливым художникам, музыкантам, политикам, вообщем тем, кто смог оставить след. Архитекторы, врачи с мировым именем, ученые, сделавшие гениальные открытия, космонавты, полководцы, президенты и короли, актеры…-Эркюль посмотрел на меня и предательский холодок побежал по позвоночнику. -Писатели…Особенно те, кого можно изучать в институте и в школе. Массовые передачи майверии. Чтобы не распластаться на диване, я взялся рукой за подлокотник. Подумайте, вы изучаете труды гениев, которые изменили своими творениями нашу жизнь, подарили миру что-то невероятное, фантастичное, что оставили вам частичку себя, что старались преуспеть…вы изучаете их, и при это щедро дарите им майверию, награждаете за все их труды муками, болью, выпученными глазницами и сведенными мышцами. Спасибо, Эйнштейн, что смог запомниться своими теориями, теперь тебе не видать покоя. Мучайся, да Винчи, ибо ты был потрясающе гениален. Как же это? Так несправедливо, так не правильно. Нет, не может быть. Слишком жестоко, этого просто не может быть. Если так... На лице Эркюля было все написано.Вся боль, и вся несправедливость природы. Так то. -Тебе это грозит. -нарушил затянувшиеся молчание эсториум.- Мы…в силу некоторых особенностей нашей реальности можем…как это…предсказывать будующее. Я понимаю, то что я сказал похоже на бред сумасшедшего, и еще больший бред я скажу сейчас, но ты обещал мне верить. -он взялся за голову и посидел так некоторое время.Потом вновь заговорил,будто прелагая невероятные усилия для этого.- Ты пишешь. «Спутник» - твоя последняя работа, да?. -ему не требовалось ответа.- «Спутник» станет первым шагом. Ты конечно еще молод как писатель, но вскоре, годам к тридцати пяти, ты обретешь свои главные идеи и найдешь способ о них рассказать. Все в твоих произведениях будет…Ты станешь лучшим за всю историю. Лучше Достоевского, Набокова, Толстого, Булгакова. Лучше всех. И ты будешь бешено популярен к концу твоей жизни…и после конца тоже. Своими творениями ты заглянешь людям в душу, вывернешь их наизнанку и попытаешься переделать на свой лад. Этого, правда, они не заметят. Главное, что ты останешься в умах людей еще очень и очень надолго. Ты понимаешь? Очень и очень надолго. Приступ Цицерона. Вот тебе фантастика, парень. -Насколько надолго?- заговорил я после некоторой паузы севшим голосом. -Десять лет? Сто? -Я знаю точное число, до дня и часа, но я не могу выдать тайну. Дело в том, что тебя будут помнить вплоть до… Сердце рухнуло куда-то. Забавно, переживать по такому поводу. Ведь это все нереально, выдумка. Да. Не может быть. Нет, будь честен. Если ты принимаешь фантазию за правду, если ты на полном серьезе разговаривал с ним, то и теперь не сомневайся. Не дай себе убежать прочь от нее, ведь это не тоже самое, что побег в нее. Ты тут, Макс, ты – часть фантастичного. -Вплоть до массового «перехода»?-мне, все же, надо было услышать это. -До всеобщего «перехода»? Эркюль вздрогнул, словно его ударило током, и вцепился побледневшими пальцами в спинку дивана. В глазах его плясал безумец. -…Хватит…перестань…прошу. -его трясло и слезы лились ручьем. Я поспешно отвернулся и постарался подумать о чем-то отвлеченном. Лена, Лена…Кто из нас первый? Кому суждено доставить другому удовольствие в виде доз майверии? Нет, я не хочу этого знать. Я не хочу знать, что меня ждет, и что будет после смерти. Это…не нужно мне. Зачем, зачем?И после думай: есть Бог или нет. Способен ли он допустить такое? Если способен, то значит он есть. Хватит. Не ищи помощи, разбирайся сам. Тебе открыли глаза, так думай. Брось. -Эркюль. Зачем тебя послали? -Чтобы предупредить. Такого до тебя не было, чтобы ожидались такие количества майверии в такие долгие сроки. Поэтому тебя было решено предостеречь –согласись, ты имеешь право знать. Я – гонец, Максим. -Что я принесу людям, если буду писать? -Я не могу сказать. Мне вдруг захотелось его ударить. Я не могу сказать. Я не могу сказать. Я не могу сказать. Я НЕ ХОТЕЛ ЭТОГО ЗНАТЬ! -Мне предстоит выбрать? Он поднялся с дивана. -Да. Тебе предстоит спасти не наш мир, а себя самого. Наш мир принес тебе весть. Мне пора, скоро Лена вернется. Я рассеяно закивал: -Да-да, счастливо. Эсториум Эркюль. Удачи. -Что ты выберешь? -Будь ты проклят! Это вам зачем? -Извини. Прощай. Постепенно он начал исчезать прямо на глазах. Некоторое время оставшиеся от его наряда пятна еще висели в воздухе, медленно истлевая. -Что-то случилось? -Почему? Нет. Все в порядке. -Вот и отлично. Приготовить обед? -Естественно. Спасибо. Она поцеловала меня и развернулась, чтобы уйти на кухню. Я придержал ее за руку. -Лен, мне нужно кое-что тебе показать. Я дописал «Спутника».Прочитаешь? -Да, конечно. А обед? -Ты хочешь есть? -Нет, я пол торта на завтрак съела. -Тогда может лучше поужинаем? -Ладно. Давай сюда свое творение. Вот она – фантастика. Может, в это и есть выход, в том, что не бежать в фантазии, а сделать их реальностью? Может, это я и должен принести людям. И больше не будет миазмов злости и ненависти, блуждающих по душному городу. Не будет игры. А потом – много майверии. Готов ли я? Эркюль не ответил, ответить предстоит мне. Странно, почему я не рассматриваю возможности того, что я сошел с ума. Вполне… Через два дня, как только Лена подбежала ко мне, крепко обняла и сказала: «Я дочитала. Ты - гений.».Через два дня я сделал выбор. Набрал номер издателя. Он попросил переслать «Спутника» по электронной почте. Я решился. На сорок дней Вовиных не пошел. Обидел этим всех, даже Лену, но не пошел. Ему и так хватит без меня майверии. Пишу это – и вспоминаю, но я должен написать. Я пытаюсь, Вов, пытаюсь забыть тебя. Вскоре в Москве разразилась гроза. За окном хлестал дождь, и он же хлестал в моей душе, смывая все сомнения и вопросы. По асфальту текли настоящие реки, жара спадала, начиналась осень. Сделав выбор, я шел по-своему пути. Я, конечно, не могу попросить вас забыть меня. Наверно, писать это –
Кристоф: Ты помнишь, что, когда она приближалась к тебе, страха не было. Знаешь, никаких странных шорохов, холода или голоса из ниоткуда. Не гас свет и не включался компьютер, никаких странных звонков в дверь или по телефону, никаких потусторонних голосов или картин, нарисованных кровью на твоих идеально белых обоях. Никто не вырастал из темных углов, не трогал холодными пальцами твоих рук под тяжелым одеялом, не сдавливал грудь, ты помнишь - страха не было. Ты просто открываешь глаза, поворачиваешься на бок, подкладываешь ладонь под щеку и видишь ее, стоящей напротив дверного проема, ведущего в твою комнату. У нее длинные волнистые черные волосы и простое темное платье, спокойное, не злое лицо, никаких трупных пятен или зашитых губ, никакого зловещего клекота или ломаных, пугающих движений, нечего бояться, совсем нечего бояться, ничего, кроме черных глаз, пристально и неподвижно рассматривающих твое лицо. Ты знаешь, что если встать и подойти. там ничего не окажется, ты даже точно знаешь, что на самом деле ее там нет, ты ее не видишь, и лишь образ складывается в твоей голове где-то немного за глазами. Не в глазных яблоках, в мозгу, в ядрах зрительных нервов. Ты поворачиваешься на другой бок, спиной к ней, и засыпаешь опять. * * * В этот раз ты ловишь ее в своем сне, еще не зная, что это на самом деле она. Проснувшись, ты еще не скоро поймешь, что это была она. В своих снах ты часто заходишь в лифт, идя на работу, и в каждом из своих снов ты знаешь, что это кончится для тебя плохо. Или ты еще можешь пойти по лестнице эти жалкие четыре этажа, но это так же не лучшая из двух зол. Но это единственный путь и иногда ты даже не успеваешь понять, как именно тебя туда занесло. Просто в итоге ты можешь себя поймать на том, что жмешься к какой-то балке на самом верху шахты, под тобой - пропасть, а над головой - сетка и начинающее светлеть небо. И ты лежишь и напряженно ждешь чего-то темного, волной готового подняться снизу, того, кто сидит в темноте. В этот раз двери за тобой закрываются и лифт трогается вверх, и ты оборачиваешься назад, зная, что ничего такого не бывает, для этого все слишком реально, к тому же, ты вспоминаешь, что оно никогда не приходит. По крайней мере, ты стараешься себя убедить в этом, пока воздух перед тобой густеет и начинает расходиться волнами, ты стараешься не упасть в обморок на пол, пока у тебя темнеет в глазах, а когда все выравнивается, она стоит перед тобой. И ты делаешь единственное, что приходит тебе в голову. * * * Спустя пару недель ты просыпаешься посреди ночи от того, что она стоит в углу, прямо за диваном, на котором ты спишь, и нависает над тобой. Смотрит на тебя. Окно отсвечивает оранжевым из-за рыжих фонарей, горящих у тебя во дворе и отражающихся многократно от белой стены твоего дома. Ты отодвигаешься ближе к краю и пытаешься вспомнить, чему тебя учили на такие случаи. * * * Однажды тебе приходит в голову позвонить своему знакомому, специализирующемуся на таких делах и спросить, что это может быть. Он раскатисто смеется тебе в трубку и говорит, что это его старая знакомая и что он может тебе в этом помочь. * * * После этого она несколько месяцев предпочитает отсиживаться в углу твоей прихожей. И ты ходишь мимо нее каждый день, то в ванную, то на улицу, то еще куда и знаешь, что она все время здесь, она всегда с тобой, и что бы тебе не говорили, она не ушла и не оставила тебя. Но сниться она перестает. Тебе кажется, что ты сходишь с ума. Или что ты уже. * * * Ты помнишь, что когда она приближалась к тебе, страха не было. Ты зачиталась допоздна и легла, выключив свет, уже ближе к половине четвертого утра. И не смогла заснуть. Что-то жило рядом, что-то рвалось на волю поблизости, молча, в абсолютно глухой тишине, что-то медленно двигалось из комнаты в комнату, и ты лежала в темноте, пялилась в потолок и ждала. Когда она появилась на пороге, тебе пришло в голову включит свет. Тебе казалось, что это все темнота и странные, тяжелые мысли, тебе казалось, что это просто твои тяжелые мысли, но вместе со светом только появился страх. Она не уходила. Медленной волной текла к тебе, сквозь густой воздух и тишину, сквозь твое же размеренное дыхание, где-то на уровне ядер зрительных нервов ты видела, как она спокойно к тебе идет, пряча в ровных, плавных движениях силу. Ты не хотела верить тому, чего не видишь и проверила пространство свечой. Просто потому что тебе как-то говорили, что это работает. По всему ее следу свеча трещала и дымила, и ты никак и ничем не могла ее остановить. Тебе оставалось только сесть на диван, упереться спиной в стену и впустить ее в себя. Это было нестрашно.
Тапок Побегун: Что-то у нас дискриминация прозы по поэтическому признаку. Надо бы это как-то изменить... Десс, мне понравилось. Хорошо используешь литературные приемы различной формы, правда я с моей температурой пока не до конца понял, в чем мысль...но обязятельно пойму) А рассказ писался изначально на русском, или это перевод?
Кристоф: Сие есть перевод.
Юнона: Кристоф Вау... Обожаю такие рассказы. Впрочем, это и не рассказы, наверное, а скорее маленькие жизненные зарисовки. Но люблю такие, безумно. Потому что сразу картинка перед глазами встаёт. И видишь это всё, как будто вот здесь, рядом всё происходит... *моё воображение меня когда-нибудь погубит)))* Атмосферно. Немного хмуро по моему ощущению, но это не портит, а наоборот - приносит некий шарм. Безумно хочется почитать в оригинале, но моё знание французского *оригинал же на французском, да?)))* ограничивается лишь парой фраз да изучением его классе этак в пятом-шестом. А жаль... В общем, здорово. Очень здорово.
Кристоф: Оригинал на корсе)
MORT: когда-то давно.... …Сбивчивое дыхание…холодная грань бетонной стены...въевшаяся в спину…робкий сдавленный шепот…Я любила его до дрожи на кончиках пальцев…каждая клеточка его кожи источала…вожделенное тепло…его взгляд, вздернутый тусклой поволокой…бледные тонкие губы… сухие и.......…мне хотелось согреть их…чутким прикосновением уст…его руки...исчерченные синими еле - заметными паутинками вен…и тонкие пальцы,…путающиеся беспорядочно в моих волосах… …Я хотела ощущать его в себе...всецело предаваться его желаниям…телом...душой...рассудком…насытится блеклым светом его глаз… …данное нам не было похотью… избитым определением физиологии… …нет… …любовью…страстью...слабостью…неистовством… 20 : 00 …Листья скользили по аллеям, шурша желтыми боками по асфальту…Осень казалось, грезила…Она ворвалась в город моросящим промерзлым дождем…и растеклась вдоль обочин дорог причудливыми очертаниями луж… …все - ещё южный ветер покачивал нагие ветви сучковатых деревьев...упиваясь вечерней прохладой… ...Лимонная краска, покрывающая все без исключения скамейки в парке, выцвела и растрескалась изрезанными кусками…кое где выставляя обнаженные затертые внутренности…Девушка затянулась глубоко и фанатично...выпуская в атмосферу сизый... густой... дым… …Моя жизнь боле не имела смысла…или же вернее сказать предначертанной цели…она представляла собой существование на уровне флоры…бессмысленное… бесчувственное…и никчемное… 23 : 45 …Холодный, шквальный ветер вырвал зонтик из рук, бесцеремонно протащив его по луже… …«Черт» - бросила презренный взгляд в адрес беспроглядного неба…Тяжелые капли прорезали ночной воздух, шлепая по асфальту…Девушка небрежно подняла зонтик, свернула его, стряхивая прилипчивые капли и неслышно зашагала по тротуару… 1 : 00 … Щелкнул отчетливо дверной замок, нарастающая тишина сменилась скрипом отворяющейся двери, встречающей меня привычной тьмой…, несмотря кинув плащ на витую вешалку, девушка молчаливо прошла на кухню, безмолвно наполнила стакан студящей губы водой, и с жадностью осушила его...Она задумчиво смотрела в окно, не зажигая свет…приятный полумрак…сливался с удушающим запахом белых лилий, в вазе на столе…струился сквозь пальцы…Девушка тронула белоснежный лепесток, грустно улыбнувшись,…казалось самой себе… 1 : 15 …Струя воды с грохотом ударила о глянцевое дно ванны…разбрызгав бесцветные капли…устало стянув мокрую…приставшую к телу одежду…Я погрузилась в обжигающую кожу воду...расходившуюся безупречно очерченными кругами…и вздохнула…положив голову на ледяной бортик…казалось под давлением воды легкие сжимались…вздымаясь от проникновенного тепла… 1: 50 … Он восседает почти визави…на чересчур вычурном диване...испепеляя меня надменно-пошлым взглядом…на лацкане его черного пиджака…обмер бутон розы, лепестки которой он изуверски теребит не слишком изящными пальцами…на его коленях сидит ангельского вида девочка…с кукольными чертами лица и…васильковыми глазами, обрамленными густым ворохом ресниц… ...по комнате ферментируют девушки...аристократичные на вид дамы…сопровождаемые шлейфом духов…и... изощренными мужскими взглядами…пышные платья…шелк и кружева...буйство цветов и красок…черный,…красный,…белый...в...неожиданных интерпретациях…пленяют взор…эфемерная музыка льётся откуда-то сверху…заполняя комнату…лишь едва - уловимый звук...пачкает гармонию,…постепенно нарастая...всё отчетливей перекрывая её знакомыми созвучиями… …Девушка нехотя открыла глаза, но звук не пропал…он какое-то время навязчиво доносился из коридора...пока не оборвался…на самой неподходящей ноте…Она спала, наверное, с четверть часа…и даже успевшая остыть вода…по-прежнему согревала её кожу… …Я взглянула в зеркало, смерив своё отражение…равнодушным взглядом и накинув на белые плечи халат, покинула комнату… 2 : 30 …Её разбудил стук в дверь…столь отчетливо-громкий и порывистый…сопровождаемый его криками… -открой...пожалуйста… …Дверной замок жалостливо издал обыденный щелчок… …Он ворвался в комнату, буквально сбив меня с ног…его безумные, дикие глаза…семенили с немыслимой скоростью… …Девушка приблизилась к нему...стремительно обхватив руками его голову…он вырывался,…цепляясь за неё дрожащими руками… -Ты же обещал…- оттолкнув его к стене… беспорядочно фланируя по комнате,…она остановилась, поймав его страдальческий взгляд… -Обещал – её крик…приглушенный и глухой…перешел в слезные стенания…она осела,… закрыв лицо руками… …Он подполз к ней…в своей излюбленной агонии...его пальцы колотила броская дрожь,…отнимая её ладони…от мокрых глаз, он подносил их к губам…прикасаясь трепетно…сухими…холодными устами…Иссиня-черные круги под глазами...прели отметинами на его меловой коже…Я судорожно схватила его руки выворачивая их…сосуды вен разверзанные точками острых игл…растворялись от яда… тешившего его нутро… …Он всхлипнул,…пытаясь обнять хрупкое тело,…но…конвульсии,…завладевшие его плотью…вызывали невыносимую боль,…коверкая гримасами его мертвенный лик... -Пожалуйста - он положил дрожащую голову мне на колени...свернувшись клубочком…Я холодно отцепила от своего тела его судорожно - трепещущие пальцы… -пожалуйста... 3:00 ...Я вытянулась…смотря на него с презрением ...столь явственно вперившимся в мой взгляд…зажгла мирно- рдеющую конфорку… …Я производила всего лишь очередные...рефлекторные движения…разводя дозу ... ...Я слышала лишь его стенания…которые драли мою душу…невыносимо лязгая в висках… -На… – Я швырнула шприц,…который прокатился по паркету…застыв в тишине… …Он дотронулся до него…боясь, что очередная порция его жизни раствориться нелепо в воздухе…убегая сквозь пальцы…но жидкость таившаяся в прозрачной оболочке не думала ускользать…у неё сегодня были совсем иные…планы… ..................................................... 5 месяцев спустя… 2 : 00 ...В комнате пахло корицей и разогретым вином...столь явственно обжигающим холодные губы… ...Шартрез приятно жег горло...душил легкие…зеленым угаром затмевая разум...Я уже не хотела ничего кроме кусков горькой земли в горле…так как я себе представляла то дальше…которого по настоящему нет… Бродили тени…в потолочной грани… Курили терпко Вы свой пакостный табак… И только стрелки тихо танцевали… В настенных мирно шепчущих часах… А ты сидел…обыденно надменно… Перебирая два аккорда в G-бемоль… Так…пафосно и вместе с этим ленно… В душевную уткнувшись, боль… 2 : 01... …она цинично смахнула последнюю слезинку с лица…
MORT: (из прошлой жизни.... моё де жа вю)...... …вода рябила белым по черному….лунным светом по глянцевой поверхности темной воды….она плавленым свинцом ворвалась в горло…. …дрожь сковала трепещущие пальцы… … редкий ореол луны поблескивал сквозь непроглядную рябь….её волосы впитали влагу, ленно распускаясь шелком…. …пошел дождь…он ворвался в ночь, дробя капли о вымощенную улицу….оживленные возгласы постепенно стихли…. музыка растворилась в конце переулка,…а маски сменявшиеся изуверством форм и красок….брошенные уныло под ноги потеряли свое очарование…. …дождь минорно пел реквием…… ….конвульсии овладевшие плотью пробудили её сдавленный крик, вырвавшейся из уст…. но оставшийся столь же безмолвным….как встретивший её поток….выстланный белой рассеивающейся дымкой….. ….некогда невесомое струящееся платье тянуло её ко дну, сдавливая невидимыми душащими объятьями… …..тина кружила подобно карнавальным блесткам,…подхватываемым проказливым ветром….оклеивала кожу вязкой пленкой….оседала на ресницах….ласково искушая мертвой колыбельной….сброшенное в неистовстве платье она поглотила…. с упоением отправляя его зарастать покоем…. …она вырвалась из умиротворяющих пут и вдохнув просеянный прохладой воздух почувствовала солоноватый привкус собственной крови…. ….ночь промелькнула сырыми страницами в её взоре и оборвалась так тщетно …. …она застыла, взглянув вверх….где в сумраке одинокого балкона играли редкие блики…. …случайное прикосновение тронуло её кожу….скользнув эфемерно по щиколотке…там внизу….она вздрогнула подобно бутону срезанной розы….. …пустота лишь была ей ответом…. …вода приняла её так же как и отвергла….яро и трепетно….словно оброненную невзначай душу….тьма и страх накинулись на неё беспощадно……болью отзываясь в висках….. …она коснулась рукой дна….скользнув по глянцевому слою ила и почувствовала бархат его волос….пронятых свернувшейся кровью….застывшей багровым…. …она тронула его плечо и с силой рванула….в окровавленном мареве вальсировали мокрые снежинки…покачиваясь из стороны в сторону….. ….она подхватила его неистово поднимая над пробитой дождем гладью….а он играл кротко на его бледном лице….размывая неспешно кровавые подтеки….растворяя их щедро в черной воде…..
Dinka Rover: Мой самый первый рассказ, старый. Орфография и пунктуация сохранены. Insomnia В двух частях Часть 1 Noctis Шорохи – зачем к ним прислушиваться? Зачем прощупывать тьму на предмет неизвестного? Зачем отсутствие цели нужно человеку? Попробуй, найди ответ. И в награду ты получишь Бессонницу. *** В полночь тяжело думать о проблемах. Особенно, когда то тут, то там скребутся в углах тени, и вспышки света видны в щель между дверью и полом. Отдаленные голоса. Настолько близки и настолько отдалены, что мне нет до них дела. Никакого. Важного особенно. Я мотаю головой – для пущей уверенности, что мое оцепенение пройдет, или сменится зыбким сном. Что угодно, но только не бездействие. Бездействие – все равно что трусость. Обычно мы ничего не делаем, когда смертельно боимся. Я, слегка поежившись, вскакиваю с пола и начинаю прохаживаться по комнате взад – вперед. Что происходит? Да черт с ним, с происходящим. Пару рассказиков на ночь, увлекательных, не сильно заводящих – и никакого «происходящего» уже не будет рядом. Все должно само собой отойти на задний, безупречно чистый и невидимый план. Правда? Я пытаюсь убедить себя в этом сама. Это самовнушение. Но я упорно думаю о том, какой бы рассказик прочесть. Мой выбор падает на маленький томик Артура Конан Дойля, и я с надеждой открываю его на первой попавшейся странице. Лампочка тусклая, голова болит. Сколько оправданий можно придумать, чтобы позволить себе захлопнуть книгу и перестать заниматься самообманом? Более тысячи. Почему же книга все еще в моих руках? Следовало бы уточнить, что я ее уже даже не читаю, а снова погрузилась в свои мысли, от которых по телу пробегают мурашки и оцепенение наступает уже на второй грустной ноте. Бам. Бам. Бам. Книга – на пол, кулак – на книгу, лоб – в перегородку. - Прекрати сейчас же, - прошипела я себе и откинулась на подушки, злобно съежившись под одеялом. В этом жесте есть что-то и ущербное, и в то же время гордое, выжидающее. Смогу ли я сопротивляться дальше природной силе Ночной Жизни? Нужно ли мне это? Что вообще мне будет нужно этой ночью? Сны? Зачем мне сны?! Сны – это трясина, и ее надо обойти, пусть даже тернистой тропой. Ночь – одна из таких троп. Я прибегала к ней не раз. Почему бы не попробовать еще раз? Я гляжу на часы и усмехаюсь. Час ночи. Что ж?…. Ночные минуты текут на удивление быстро. Я сама не могу понять, почему я выбираю этот отрешенный путь бессонницы, нежели зыбкий сон. Если я буду спать, то мне ничего не грозит, и я высыпаюсь. Если я всю ночь думаю о проблемах или о чем – нибудь еще, то утром получаю сполна всю прелесть отчужденного бытия. И все же… Путь выбран, отступать поздно. Зыбкий, полный сомнений и в то же время отчаянной твердости путь. Тик-так ток. Тик-так тук. Я смотрю в окно, а там Город. Я его не увижу, даже если захочу, он прячется, выжидает, но шум я слышу. Я накидываю белую ночную рубашку. Истрепанная хлопчатобумажная ткань слегка холодит капризное тело. Я аккуратно отодвигаю все, что стоит на столе, как совершенно ненужное в моей короткой ночной бессонной жизни. Забравшись на подоконник, я кладу подбородок на планку форточки и вдыхаю. Что вдыхаю? Воздух? Я вдыхаю пустоту, немного пыльную, чуть-чуть влажную и свежую, как после прошедшей бурной грозы, пустоту, без которой ничего не случается, которая есть везде и, несомненно, придется ее зачерпнуть, чтобы выжить. Небо ночное полно синего цвета. Такого синего, что становится немного неприятно, неуютно. Я смотрю на запад, вижу, как там еще играют солнечные лучи, а краешек неба над низеньким домом совсем голубой еще. На то оно и лето, чтобы быть светлым. Почему-то лукаво улыбаюсь. Чему? Улица темна, внизу горят маленькие огоньки старинных фонариков, успокаивает, завораживает. Я наблюдаю, как последние люди идут по моей ночной дороге, скрываясь во мраке, который подвластен одной лишь мне, а я взамен подвластна ему. Голова закружилась, я чувствую себя так, словно, опьяненная ночью, начинаю сходить с ума. Надо спускаться. Я же не хочу провести всю ночь в слезах и метаниях по дому, или выйти на улицу и сделать что-нибудь…что-нибудь…это всегда что-нибудь страшное. Я не хочу этого. Поэтому я спускаюсь и сажусь в кресло, забираюсь на него с ногами и кладу голову на коленки, стискиваю зубы, моля о том, чтобы приступ не пришел за мной. Тик-так ток. Тик-так тук. Хожу по комнате. Словно шагами отмеряя такты для ночной маленькой беззвучной сонаты. Оцепенение, задумчивость. Будь проклят мой тернистый путь! Я чувствую, как на глаза навертываются слезы. И почему я должна придавать этому значение? Слезы – ничто по сравнению с теми терниями, через которые мне доводилось пройти. Я тру кулаками уставшие глаза, смотрю на часы. Четыре часа. Четыре часа беспредельной свободы. А что в отражении? В зеркале играют странные отсветы. А именно – рассвет. Я снова занимаю свое место у окна, созерцая вновь. Теперь улица светла, как и просветлились и стали более четкими мои мысли, впрочем, все еще отчаянные и отрешенные. Время покажет. Я возвращаюсь в комнату и занимаю почетное место на троне бессонницы – широкое кресло. А на улице все светлее и светлее, и невыносимым становится ожидание. Настенные часы показывают половину шестого утра… Часть 2 Dies Через тернии – к рассвету. Стремись, терпи, сходи с ума, Боли следуя завету доведи все до ума. Иначе бессонница превратится в вечность… *** Вспышка, яркая, как лазер, дерзкая, как дуэль и неожиданная, словно пуля стеганула меня по глазу, приведя в действие внутри меня какой-то механизм. Новое солнце нового дня – или продолжение старого – отразилось в одном из окон напротив и прошлось словно лезвием по моим незащищенным Сном глазам. Я спокойно поднялась с кресла. Потянувшись, я с какой-то торжествующей ухмылкой подошла к часам и постучала указательным пальцем по их поцарапанному пластиковому старому корпусу. Если бы кто знал, какое ощущение оставляет после себя кратковременная бессонница. Но тебе так кажется, поверь на слово. Потому что если ты что-то ощущаешь после Ночной Бессонной Дороги, это значит, что Великая Инсомния продолжается, как ни в чем ни бывало. Туманная. Желанная. И ненавистная. Я напрягаюсь, словно готовясь. Это утро оставляет с самого зарождения какой-то скользкий след. В моей голове начинает шевелиться какой-то странный, тихий и в то же время резкий голос. Он эхом разносится по всему моему темному существу. Я словно в какой-то вязкой жиже подхожу к зеркалу. Кто я сегодня? Кто я в душной бетонной коробке? В зеркале я вижу себя. Сегодня Ночь пощадила меня. - Спасибо, - слегка удивленно бормочу я. В общем я ожидала увидеть нечто более страшное. Например, исхудалую девочку с синими кругами под глазами. Ничего подобного я не отметила. Я была бледна, как обычно, серые глаза, немного опустошенный Бессонницей взгляд. Да, в общем, справедливо опустошенный. Теперь я буду знать, с кем имею дело. Хотя и в следующий раз я безрассудно пойду на привязи. Только этот путь помогает мне обойти трясины. Если, конечно, не учитывать, что сам тернистый путь Бессонницы является трясиной… Я мысленно и пару раз устно запрещаю себе заснуть. Нет ничего хуже, чем спать после Ночной Жизни. И этот урок усвоен мною давно. Ошибаться я больше не планирую. Спину ломит и тело напряжено. Тело требует сна, мягкой постели. - Ну уж нет. Я резво снимаю с себя ночную рубашку. Надеваю джинсы, майку. Нельзя чувствовать себя непринужденно, будто мне ничего не угрожает. Я немного попрыгала по комнате, в такт выговаривая: - Нет, нет, нет, нет, я вовсе не собираюсь спать. Однако, несмотря на это, явственно ощущается давящее влияние Ночной Жизни. Время несется с упоительной скоростью. Я сворачиваю матрас от греха подальше и преодолеваю искушение лечь на пол. «Нельзя», - обрываю себя я и выхожу из комнаты. Необходимо охладиться. Хоть как-то поднять то, что было потеряно Ночью. Я вламываюсь в ванную, тихонько включаю воду. В желтом освещении мои руки показались мне похожими на настоящие руки…руки кого? Они практически белые, на них выступили и пульсируют вены – в такт сознанию. Пальцы тонкие и кривые на последней фаланге. Чьи это руки? Наверное, руки цвета Серой Ночи. Нет, это слишком. Я подставляю лицо и вышеупомянутые руки под воду. Неожиданный удар. Дерзкий холод. Тщательно смываю с себя сон. Стираю остатки прошлого полотенцем. Вычищаю и выскабливаю зубы, чтобы ничто не напоминало. Нигде. Мне остается только пристегнуть собаке ошейник чуть повыше холки и дрожащими руками отодвинуть задвижку на моей массивной двери. Проверить в каком-то полубреде, все ли я взяла. Уже в лифте мне в голове тот самый голосок тихо и отрывисто сказал: - Ну и чего ты добилась? Боль накрывает меня с головой. В голове шум. Эхом отдаются ответы, многочисленные ответы на заданный мне вопрос. К моему огромному удивлению, тысяча звуков постепенно складывается в удаляющееся «Ничего» Резкий звук едва ли не рвет мои барабанные перепонки, двери лифта с грохотом открываются. «Ничего…ничего…» Я раньше никогда не выходила гулять так рано. - А чего ты хотела добиться? Надо ответить этому голосу блестящей отповедью. Но слова вертятся в голове и ускользают. Солнце только-только встало, я в майке слегка замерзаю. «Ничего…ни…че…го…» Это ненавистное мне слово просто не может оказаться ответом на все вопросы. Впрочем, вопросы надо прекратить, и немедленно. Ситуация не должна выйти из-под контроля. Я спускаю с поводка собаку. Голова кружится, и мне снова кажется, что мои руки приобрели какую-то новую интересную форму. Вдали исчез белый кончик хвоста моего четвероногого мохнатого животного. Я внезапно для себя начинаю ухмыляться, и потом ухмылка перерастает в издевательский, до мозга костей продирающий в том числе и меня саму смех. Утро. Для многих, живущих рядом или проходящих мимо утро началось со злорадного смеха. - А к дьяволу ее, эту Insomnia!, - внезапно выкрикиваю я и бросаюсь в кусты вслед за хвостом своей любимой собаки… Занавес.
MORT: (всё то же де жа вю...)...... Холодно...невыносимо холодно....ажурное бра на тонкой ножке ленно мигнуло, рассыпав по комнате тусклый свет, я приподнялась....ах....как же холодно.... Кровать все ещё хранила тепло Его тела....ладонь скользнула по смятой простыне и едва уловимая улыбка коснулась губ.... Я нетвердо ступила на студеный пол и передернулась от очередной порции льда, скомкав небрежно простынь, стянула ее, накинув на плечи бесформенным куском ткани.... Комната оказалась достаточно просторной, хотя и не отличалась изыском,....но это было абсолютно несущественно.....единственное окно распахнуто и воздушные воланы колыхались скромно в такт мерного дыхания..... Падение моего как оказалось шаткого мира - было лишь иллюзией для беспокойного воображения. Перемены меня никогда не стесняли скорее наоборот, они гармонично врезались в мои планы.... Сопроводив ускользающую по каналу гондолу и подавив вырвавшийся из уст вздох я очертила свое отражение в маленьком зеркале напротив кровати и подобрав неспешно подол покинула эту сиротливую обитель.... Я шла по коридору улавливая нарастающий тягуче звук....музыка.... облокотилась на косяк, чуть тронув нывшее плечо....сладкое отчаянье билось звонко в висках, растекаясь с изнеженным голосом певицы.... Я прибавила звук, бросив несмотря пульт....он прокатился по ковру и замер мертвенно подле ножки стола....Я вздохнула, прикоснувшись неловко к шее, проведя пальчиками по теплой коже....ночь оседала на город густым туманом.... мне уже начало казаться, что я слышу лишь свой голос,....витающий вокруг в легком сумасбродстве....голова закружилась и открыв судорожно окно я вдохнула жадно сырой воздух.... Je te rends ton amour.... .... грянуло в комнате и растворилось беззвучно....
полная версия страницы