Форум » Архив №1: игровые темы » Золотой квартал » Ответить

Золотой квартал

Белый Волк: Это квартал богачей, аристократов и наиболее успешных магов. Каждый дом на этой улице – произведение искусства. Тут всегда полно стражи, а во дворах сон своих господ чутко охраняют сторожевые псы или кто похуже. И в тоже время именно на этой улице никогда по настоящему не бывает безопасно, так что жители Танахи стараются обходить её стороной.

Ответов - 48, стр: 1 2 3 All

Серебристый: Так это твой окорок был? Прости, дорогая, на нем не написано! Ну, хочешь колбаски кровяной? Тут где-то еще полпалки валялось… Клацнув зубами на пролетающую рядом соломинку и меланхолично её прожевав, Серебристый вытянул шею и размашисто качнулся из стороны в сторону. Требуемый продукт именно валялся и именно на полу. Так что добыча его, с округлившимся пузом, оказалась делом не легким и трудоемким. После третьей попытки, закончившийся треском ломаемого дерева, фигурной (в форме лошадиной морды) дырке в стене и здоровенной шишки на лбу жеребца, эльфинит таки смерился с неизбежным и потянулся к соблазнительно пахнущему подарку хвостом. На десятый раз – дребезжащую стараниями Огонька колбасу удалось поймать. На двадцатый – поднять и передать мантихоре. Точнее, огреть её палкой по лбу. Эльфинит виновато хрюкнул и поспешил загладить вину, заехав кошке по подбородку. Конь хотел было повторить поднесение презента даме в третий раз, но Фенька отчего-то очень оскорбилась и копченость отобрала. Эльфинит смачно рыгнул, заполнив хибарку ароматом острого перца. Да, третья вязанка, да опосля аджики – перебор. Эх, закусить бы чем! Смотреть на припасы было выше его сил, не то что есть. Вот, вот обратно полезет! А из бочки рыжего как-то подозрительно пахло. Да и результат слишком… сногсшибательный. Серебристый вон только лизнул, а уже черти всякие зеленые в окне мерещиться стали. Эй, пшел вон рогатый! Пшел, пшел! И кончай арбалетом тыкать! А то счас – ик – рога пообламываю! И хвост узлом завяжу, так и знай. Эй, слышишь меня?! Эм… Чет, мужик, рога какие-то у тебя странные… Эльфинит задумчиво пошамкал зеленую шапку. Покосился в окно. Снова на шапку. В окно. На шапку. На кончик стрелы. Народ, кончай ужин! Шухер пришел! То есть сторож приперся! Шухер! Тикаем!

Фенька: Бум!... Бум!!! Так, всё, хватит использовать меня в качестве груши! Кошка недовольно фыркнула и забрала себе кусок копчёности. Ммммм…. Переперчили только. Самую малость. Ещё чуть больше – и мантихора начала бы огнём дышать. А что, очень милое зрелище было бы. Покончив с палкой колбасы, Фенька сыто облизнулась. Хотя, что значит сыто? Мантихора – это такой зверь, который априори не может быть НЕ голодным. Так что чуть покачнувшись, ловя равновесие, большая кошка направилась вглубь сарайчика на поиски ещё чего-нибудь съестного. Таааак… Соленья, банки с огурцами… И кто это вообще есть, а? Почему нельзя набить кладовку вяленой рыбой, например? Или же тушками перепелов? Готовиться надо к приходу гостей, готовиться. Поиски провизии прервал недовольный ржач эльфинита. Ну что опять не так? Опа… направленная в морду стрела наглядно демонстрировала что именно произошло, не оставляя никаких вопросов. Всё поняли, уходим! Галопом проскакав по Огоньку *я не специально! Кто виноват, что он здесь разлёгся? Да и вообще, вставать пора, хмельной друг! Подъём, я сказала!*, Фенька пулей вылетела в окно. Ну, как пулей… Да, набитое брюхо с трудом пролезло в проём. Но пролезло же в итоге! И нечего возмущаться, что здесь «кто-то слишком много ест!» Это не та сказка! Зацепив по пути горе-охранника, сбив его тем самым с ног и заставив выпустить пару стрел в воздух, мантихора пробежала по каким-то клумбам и вскоре оказалась возле ворот. Так, погодите, чего-то не хватает… Эй, вы, коники! Активней, активней!

Огонек: Ой, это что же, к нам уже пришли? Вы что же это, хотите составить нам компанию? Ой, а это что? Нет, я такое не ем... Не ем, говорю! Убери стрелу. Убери, как человека предупреждаю! Не хочешь? Ну это ты, брат, сам виноват... Вы когда-нибудь видели пьяную лошадь? Прямо скажем, зрелище не для слабонервных. С трудом поднявшись на копыта, Огонек закусил последний глоток вина остатками сыра и ну-очень-нехорошо глянул пьяными глазами на сторожа. Морда зверя мужику явно не понравилась, арбалетный болт слегка задрожал. Впрочем, в случае выстрела это не помешало бы тому вонзиться в широкий лоб Огонька, так что тяжеловоз не стал ждать столь грустного конца (да и ноги не дали бы... дождаться) и, сильно кренясь влево, потопал ко всё ещё запертой двери. И отпер её. Пьяному ведь море по колено, что уж говорить о какой-то хлипкой дверце... И ближайшей части каменной стены... Сторожа тоже снесло. Стрела радостно рванула к небесам, красиво развернулась... Следующим наверх, в стороны, на весь мир раздался визг жеребца, круп которого оказался мишенью для неуправляемого боеприпаса. Озверевший от такого хамства, Огонек развернулся к нокаутированному сторожу. Тут бы мужику и пришел конец - лошадиное копыто и человеческая голова находятся в разных весовых категориях - если бы на улице не пахнуло волшбой. Трем прохиндеям не повезло разорить кладовую какого-то богатого магика. Сделав квадратные глаза, Огонек с трудом увернулся от сгустка огня и на предельной скорости рванул к воротам, в данный момент ме-е-е-едленно закрывавшимся. Зажмурив глаза, коняга не стал тормозить... Лошадиная тушка, ударившаяся о кованные решетки и теперь сползающая на землю оказалась такой мелочью по сравнению с медленно оседающей кладовой... Стоять бы ей и стоять, если бы не магиков пульсар. Огонек вскочил на ноги, ошалело помотал головой и нехорошо, по-бычьи, глянул на мага. Представительный мужчина опять поднял руку, в которой вихрями волшбы сплеталось что-то крайне изящное. Конь всхрапнул. И пулей рванул к обломкам, кучей высившимся у стены. Конь - обыкновенный тяжеловоз - окрыленный летящим вслед пульсаром, птицей взвился над высоченной стеной, использовав обломки амбара как трамплин. Четыре копыта одновременно ударили по мостовой, Огонек со стоном завалился набок, пребольно отбив ноги. Подрыгав конечностями, рыжий с трудом поднялся (больно! И стрела не там, где надо, торчит...) и заржал, подзывая друзей. Ну где вы там? Поджариться захотелось?


Серебристый: Это вы еще перепуганных эльфинитов не видели, коли так опрометчиво испугались пьяного жеребца. Ей-ей, не видели! В окно, даже расширенное кискиным брюхом, эльфинит не поместился, повис на пузе, истерично вереща и молотя копытами по чем придется. Приходилось почему-то исключительно по разнесчастной стене и опрометчиво высаженным тут же цветочкам – земляные клубни, корни, штукатурка так и летели в разные стороны. Бедняга сторож обзавелся траурной бледностью напополам с колоритными темными пятнами перегноя и аккуратным букетиком из анютиных глазок на груди. Что-то свистнуло, треснуло, скрипнуло. Серебристый притих, заинтригованно прислушиваясь и принюхиваясь. Подозрительно воняло пережженным мясом и дымом. Дымом?! Как не прискорбно, огня эльфиниты боялись. Панически. Конь яростно рыкнул и энергичнее задергался. Окно-то выдержало. Стена – нет! Эльфинит ошалело вытаращился на стремительно приближающуюся лужайку с исковерканной клумбой и инстинктивно дал задний ход. С противным хлюпающим звуком лошадка оказалась на свободе. Шало передернув ушами и получив полбу какой-то магической дрянью, Серебристый пришел к эпохальному выводу: им тут, оказывается, не рады! Оскорблено пыхнув перечным запахом в физиономии огхыревших от такой наглости магов, конь с достоинством развернулся, гордо вскинул голову и… что есть мочи рванул наутек куда глаза глядят. Точнее, куда они не глядят – для храбрости Серебристый зажмурился. То, что на пути оказалась преграда, конь осознал лишь тогда, когда её не стало. Во всех смыслах этого слова. Расшатанные Огоньком ворота второго штурма не выдержали и рухнули. Грохот за спиной прибавил скорости Серебристому получше всяких шпор. Золотая улочка промелькнула и осталась далеко позади… Переход: http://ossba.borda.ru/?1-4-0-00000056-000-100-0

Майрре Ия: --->Библиотека. Пока они были в библиотеке, Мирослав изучал ее, Майрре чувствовала на себе его сонно-выжидающий змеиный взгляд. Не одному ему казалось, что что-то не так. Только девушка с самого начала знала, что именно ей не нравится, а вот Мирослав, наверное, не догадывался. Впрочем, и сама Майрре не имела понятия о том, что мага терзают сомнения. Она задумчиво листала уже другую книгу, кем-то здесь ранее забытую, содержание в ней было самое разное, поэтому она, естественно, посмотрела на ее название. Оно показалось ей смутно и подозрительно знакомым, ударило по глазам, буквы странно жгли изнутри. «Охота на нечисть». Девушка, внимательно изучая страницы, где описывались различные способы извести вампира, дампира или даже полукровку, раздраженно хмыкнула и уже хотела было закрыть старое издание, как взгляд ее упал на следующую страницу. Качество и оттенок бумаги там резко контрастировали с остальной книгой, нумерация сбивалась, казалось, эта страница попала сюда случайно, и она была бы точно не отсюда, если бы не то, что она, как и все, являлась прошитой серыми нитками и подклеенной к корешку. Идеально. Так, что и не заметишь. Значит, это неслучайно, нарочно измененной выглядела и структура странички. Майрре задумчиво пробежала взглядом по содержанию, сощурилась. Сквозь печатный сухой текст проглядывали буквы, написанные карандашом, и девушка тщательно записывала их в память. Почерк был до боли знаком.... Ее почерк. Так, - лихорадочно закрутились мысли, подавляемые холодным разумом, - То, что мне необходимо. Абсолютно точно. Сколько лет прошло? – Немного напрягаясь, но внешне оставаясь флегматичной, она аккуратно и бесшумно вытащила нож. Низко нагнувшись над книгой и скрывая челкой от посторонних глаз свои действия, она рассекла бумагу лезвием, быстрыми точными движениями сложив в восемь раз листок и убирая его в карман. Кажется, еще один кусочек мозаики встал на свое место. Один из ста. Ощущение дополненной картины с легким щелчком слилось с прикосновением – Мирослав обхватил тонкими пальцами ее узкое запястье. Рапия, обдумывая полученную информацию и еще тщательнее сортируя все впечатления и мысли, послушно направилась за ним. Она понимала, что сейчас надо заняться собой, а дела доверить подсознанию. Половинка разума, ранее протестующая против Мирослава, теперь четко понимала ситуацию и сказала – иди за ним, быстрее доберешься до цели. Поэтому Рапира довольно быстрым шагом следовала за ним. Перескочив через порог библиотеки и бросая стражникам на выходе быстрый презрительный взгляд, Майрре следила, куда они идут. Поворот за поворотом, сотни метров, преодолеваемые в сотни секунд, осколки, вихри, картинки и воспоминания...Что-то было не то, какой-то кусочек выпал из мозаики, но его заменил более правильный, четко обрисованный на лежащем в кармане листе бумаги. Вот поворот на знакомую улицу, дальше либо тупик, либо...либо Золотой Квартал? Майрре бросила на спутника слегка удивленный взгляд, но предпочла верить целеустремленности мага. В конце-концов, интуиция подсказывала, что цель близко, скоро выбитый клочок все той же странной мозаики встанет на место, и все будет хорошо. Поворот, резкий. Настроение Мирослава изменилось ровно за секунду до остановки. Ступая по инерции уже на красивую каменную улицу, широкую, длинную, Рапия была повернута на 180 градусов, маг оказался неожиданно (так ли?) рядом. Она успела злорадно ухмыльнуться своим мыслям. Тонкие пальцы скользнули по щеке, обводя скулу и очертания изгиба шеи. Прикосновение к подбородку. Время, казалось, застыло клейкой массой, каждый взмах лезвиями ресниц словно резал пространство. Миг, где губы его были неожиданно-горячими, но с холодным намеком. И наконец-то осознание, кусочек, клочок, деталь... С прохладным щелчком она встала на место. Рапия не дала Мирославу до конца прервать поцелуй. Уже точно зная, что надо делать, она сощурила глаза, легонько, почти незаметно, изменила наклон головы. Щекоча рыжими прядями бледное лицо мага, она ответила на поцелуй – с оттенком коктейля из насмешки, улыбки, расчета и неповторимого обаяния – попробуй различи, что здесь доминирует? «...Вихри и ожидания, кажется, слишком опутывают мою голову, автор. Я заблуждалась, книги бывают и хорошие, и плохие. Автор? Да ты не автор, милый, ты писака, никогда не видевший мир. Даже я, шестнадцатилетняя полукровка невероятной расы знает больше, чем ты....» - зазвучали в голове запомненные в библиотеке строки. Майрре не отмахивалась от них, пробуя на вкус нового человека, не из этого мира, вспомнила и продолжение - «Я докажу тебе, писака, что так называемая нечисть умна и способна на чувства, только чувства эти бывают разными, и очень далеко не все из них – светлые. Вот увидишь». Я это доказала, - лениво подумала Майрре, отрываясь от чужих губ и закрывая глаза. Под веками заплясали всполохи-воспоминания. Девушка, не поднимая век, внезапно выскользнула, сделала шаг назад, задрала голову вверх. Рыжая челка, окаймляя исказившееся злорадной гримасой лицо, поразительно контрастировала с его бледностью. Майрре изогнула губы в ядовитой ухмылке... ... И засмеялась – негромко, как-то даже страшно и неестественно. Ей хотелось смеяться над собой, над своей глупостью, написанной ее же рукой на том библиотечном листке. Нашарив его в кармане, она выпустила его из пальцев, страничка, нелепо планируя, опустилась прямо возле Мирослава. Открыв глаза и поправляя челку, убирая ее за уши, Рапия улыбнулась. - Я считаю содержимое этой страницы невероятно смешным. Особенно сегодня. Уж так получается, - ехидно бросила она через плечо, поворачиваясь спиной - Догоняй. И она медленно пошла вперед по Золотой Улице, разглядывая красивые дома. Ей было грустно.

Мирослав: Сейчас, в данный момент времени и пространства, у мага не было настроения вникать в чужие переживания и распутывать болезненные клубки нервов, обид и ожиданий. Он не хотел видеть что-то настолько личное… свое? Если честно, то после происходящего в библиотеке, хотелось только добраться до кровати, не смотря на то, что утро вроде бы только началось… можно с девушкой, можно без… конечно, лучше с, чтобы после – обнять, поцеловать и уснуть, чувствуя рядом биение чужого сердца. Уже достаточно долго он один, не целует пальцы на руках, не смотрит глаза в глаза, понимая с полумысли… Уйти из сознания часов на двадцать без перерыва. Хотелось распустить волосы, потому что от сложной прически как-то странно и резко начла болеть голова. «Резерв» - отстраненно промелькнуло в мыслях, именно резерв стоило как можно быстрее пополнить, и тогда странная неестественная усталость и апатия, должны отступить. Листик, вырванный из какой-то книги, обжег пальцы – маг нехорошо полыхнул взглядом – таким интересным обращением с литературой, вывести его из себя было проще простого. Он вполне мог сказать что-то не очень ласковое девушке, если бы она не отошла уже достаточно далеко. На ходу он никогда не читал, поэтому просто сложил бумагу по существующим сгибам в восемь раз и опустил в карман, догоняя неожиданно быстро двигающуюся Майрре, по пути платочком аккуратно вытирая уголки губ. Магия магией, но от соприкосновения с его губами, даже закрепленная помада могла не выдержать. Причем те эмоции, что вложила в поцелуй девушка, оказались достаточно любопытными и бурными. Полынно горчили на губах. - Видимо там, куда ты так спешишь, бесплатно раздают сжиженную благодать. Иначе с чего бы такое рвение, м? – цепляя ее за локоть ногтями. Она проигнорировала выпад, но все же притормозила. Казалось, девушка полностью ушла в свои мысли и записки не оставила... «Если быть точным, записка у меня есть, но нет, ни времени, ни желания читать иероглифы ее переживаний» - дотошно подумал маг, между делом оглядываясь по сторонам. Холодное осеннее солнце ярко освещаю широкую и богатую улицу. На пути их следования, попадались пары скучающих стражников и богато одетые люди – купцы, аристократы, в сопровождении слуг и охранников. Впрочем, действительно красивых убранств Мирослав для себя отметил едва пару – остальное было подобрано скорее по критериям стоимости, и выглядело на его взгляд достаточно провинциально и вульгарно. Мимо пронесли закрытый палантин, идущий перед которым пожилой и болезненно иссохший распорядитель, требовал освободить дорогу для леди какой-то-там. Налюбовавшись по самое «немогу» прохожими, маг обратил внимание на здания, мимо которых они проходила. Жилые особняки – иногда пошло заурядные, иногда достаточно оригинальные – стиль архитектуры в долине, магу в целом импонировал, напоминая немного другой мир, в который его заносило лет двадцать назад. Тогда он был моложе, наглее, и острее воспринимал окружающее – так что та вылазка запомнилась калейдоскопом фееричных впечатлений и красок, сейчас хотя и поблекших, но все же сохранивших свое очарование и тепло. От воспоминаний, настроение у Мирослава поднялось на несколько делений, и он опять обратил внимание на спутницу. - Майрре? – ловить девушку за руку, уже становилось хозяйской привычкой. «Очень ускользающая барышня» - недовольно промелькнуло в мыслях. – Вот сейчас вспомнил о доме, – слегка потянуть ее на себя, сокращая дистанцию… «Ведь все уже решено, верно?.. чую и знаю, не мальчик» запрокидывая голову к небу и продолжая неспешно брести вперед. Кисти на заколках раскачивались, заставляя подавлять реакции на болезненное дерганье. Впрочем, Мирослав был аристократом и придворным, и умел выдерживать все – и многочасовые стояния в тяжелых шитых золотом и драгоценностях одеяниях, и бесконечные бессонные ночи, и длинные церемонии-торжества с изматывающим колдовством до полной физической потери ощущения происходящего. Поэтому он привычно перевел мысли на другую тему, отвлекаясь от дискомфорта. – Слишком все не похоже, антипод, антитело. У нас небо низкое, серое, холодное, даже летом. Черные острые скалы, нависают над пенными бурями ледяного моря, воды которого отражают небосвод. И вересковые пустоши от окоема до окоема – выходишь и куда не посмотришь, только бешеный ветер и лиловая равнина. А зима – восемь месяцев из двенадцати, иногда заметает так, что по обычным трактам нельзя месяцами двигаться. Красиво очень… - последнее предложение прозвучало совершенно нехарактерно для мага, в голосе промелькнуло что-то сожалеющее. Впрочем, через мгновение он опять улыбнулся неестественно-кукольной улыбкой и, чтобы наконец стереть эту горечь с губ, молча достал из пространства леденец. Синий-синий, черничный. «Как всегда – в масть. Разложить что ли карты?»

Майрре Ия: Дома были откровенно глупы, но попадались вполне симпатичные строеньица. Бросая на них вдумчивые, но с тем же и отстраненные взгляды, Рапия неспешным шагом продвигалась вперед по гладким камням. Яркие рыже-белые лучи придавали улице забавного пафоса, башенки и ворота блестели в свете солнца, как искусственное золото. Осенний холодный воздух был приятен и навевал спокойное настроение, с оттенком странной лирики. В маленьком городке, где родилась Рапира, никогда не было лета – только осень, зима, да короткая-короткая весна в два месяца, поэтому солнечное теплое время года казалось дроупирше чем-то вроде забавного отклонения от нормы. Очевидно, когда повсюду уже бурого цвета листья, небо часто затянуто тучами, а температура не поднимается выше нуля, жить гораздо комфортнее. Майрре умела налаживать контакт с осенью, эта гармония плавно перетекала из ноября в декабрь, доставляя массу удовольствия. - Пора бы уже избавиться от его общества, ты получила то, чего хотела, - осторожно сказал внутренний голос. - Нет. Не совсем. Кусочек еще не до конца встал на место, требуется время. - Все уже ясно, в общем. А что ты будешь делать потом? - Потом? Читать, говорить, делать... Жить, - мрачно поставила в шизофреническом диалоге точку Майрре и мысли об этом в ближайший час ее больше не тревожили. Глянув на проходящих мимо таких же разукрашенных пафосных прохожих, Майрре вспомнила и Мирослава и сразу отметила ранее непонятную разницу – у мага был вкус, его одежда и макияж, будучи весьма немужскими, точно нельзя было назвать вульгарными и некрасивыми. Девушка задумалась: вот она и достигла первого пункта своей цели, попробовала мага на вкус и осталась довольна результатом, и на смену любопытству пришло теперь холодное равнодушие. Что? Мирослав не ушел в другую сторону, он ее пытается нагнать. Она прислушалась к легкому ускользающему недовольству. Даже привязать? Что ж, пусть сначала догоняет. Девушка, услышав за спиной знакомые шаги, плавно изменила скорость направления и пошла гораздо быстрее, сосредоточенно глядя вперед. Вновь пойманная рука на этот раз вывывала не злость, но немалое раздражение. Остановившись, она негрубо, но достаточно быстро высвободила свою руку из его пальцев и смерила Мирослава холодным, надменным взглядом: - Достаточно, - она подумала при этом, что кукловоды нынче не в моде, - Учись ходить быстрее. В голосе ее явно читалась та не наигранная взрослая независимость, переступать которую было опасно. Уже равнодушно глянув на него, она повернулась спиной и снова зашагала вперед, ощущая, как внутри просыпаются холодные инстинкты дампира. Сейчас хотелось солоноватого привкуса на губах. Укусить. Пить, пока не насытишься. Девушка, удержавшись от тяжкого вздоха, сняла с плеч сумку, покопалась там и извлекла склянку с буквой D. Отвинтив на ходу плотную крышку, она зажмурилась и сделала один глоток. Пойло было отвратительно горькое, от него сводило мышцы. Майрре ощущала, как ломит десны и удлиняются клыки, но утихает жажда чьей-нибудь кровушки. Когда зубы, наконец, сделались острыми и довольно видимо торчали из-под верхней губы, она затолкала закрытую бутылочку обратно, застегнула сумку и успела краем уха уловить то, о чем говорил Мирослав, описывая свои красочные пейзажи родины. - Вероятность того, что мне бы там понравилось, составляет около 2\3, - бесстрастно ответила она, во всем облике ее скользила странная неагрессивность. - Я люблю зиму, но не переношу море. Оно соленое, - она подумала о других соленых напитках и инстинктивно повернулась к Мирославу всем корпусом, притормозила. Хорошо, что он на нее не налетел. Теперь ему открылась полная картина, красивая, живописная – как же, у сопровождающей его девушки выросли клыки, надо что-то делать!

Мирослав: - Все же это бестактно, - Мирослав притормозил, безразлично глядя на стоящую перед ним девушку. – Не слушать собеседника, демонстрировать клыки, хамить в ответ на достаточно лояльное отношение. – Загибая пальцы на поднятой руке, и опять начиная интересоваться видами местной и не местной флоры на клумбе – ее создавал видимо истинный знаток своего дела, высадивший рядом аконит, белладонну, цикуту, дурман, и пурпурную наперстянку. Этот пейзаж напомнил магу любимые клумбы его матери – столь же впечатляющие по составу. Только Индигерда любила украшать свои цветники выбеленными и чистыми черепами существ разных рас, оставшимися после ее экспериментов. - Не стой, драгоценная – рискуешь обжечься. – Он аккуратно обогнул девушку по дуге, стараясь не коснуться даже полой плаща, и направился дальше по улице, привычно складывая руки на груди. – И лучше запомни на будущее, - через плечо, - резкие перепады настроения, полезной славы тебе не сделают. Иногда стоит все же думать головой, а не полудетскими эмоциями - ты ничего и никому не докажешь своей демонстративностью и агрессией. Только создашь вокруг себя вакуум – пустоту, в которой и зависнешь. Ведь для движения надо от чего-то отталкиваться… Он говорил бы что-то и дальше, безразличным тоном, без эмоций, пристрастности и какого-либо желания обидеть и уколоть, но легкий шум наполнивший голову, заставил замедлить шаг и торопливо бросить: - Прошу прощения, вынужден отвлечься. – уже погружаясь в канал мысленной связи. В этом разговоре не передавались эмоции и интонации голоса – только сухой смысл, переданный скорее образами… через миры и миллионы миль, тонкая, прерывистая ниточка связи: «Здравствуй, любовь моя» - «Доброго времени суток, драгоценная» - «Ты далеко, мне трудно было тебя найти» - «Так вышло, есть причина» - «Не сомневаюсь, мальчик мой. С тобой все хорошо?» - «Немного утомлен, но в целом – стабильно качественно» - «Я разложила Старшие Карты, и мне тревожно. У тебя плохой прогноз на самое близкое время» - «Опасность? Путь?» - «Скорее спутники. Путь скрыт» - «Я предупрежден, реальность изменилась. Посмотри еще раз» Молчание, шум в голове усиливается, усиливая тупую боль. «Исправляется. Но все же будь осторожен» - «Как всегда. Ты удивительно точна – несколько минут назад, я сам хотел взглянуть» - «Ты плохой пророк, любовь моя. Тебя что-то беспокоит?.. в чем причина сомнений?» - «Да, но я пока что только строю теорию, происходящего. Мало фактов для анализа» - «Ищи факты, делай выводы. Мне прислать кого-то, в помощь?» - «Я справлюсь, не ребенок. Если что-то будет происходить, я позову» - «Верю в тебя. Мне тяжело держать канал, нежный мой. Думай о лучшем, никогда не возвращайся, верь своим глазам, проверяй карманы и никогда не забывай. А главное - береги себя» - «Я помню, мама»… Связь резко оборвалась, вызвав волну пульсирующей боли. Казалось, в голове скрутилась клубком тошнотворно-зеленая змея, связав свое чешуйчатое шершавое тело в морской узел, а кровь застыла в венах киселем, разбавленная пополам прозрачным призрачным ядом. Он вскинул голову к небу, резко втягивая воздух. Вроде бы чистый и по-утреннему свежий, он вошел в легкие тысячей раскаленных иголочек. После предупреждения матери, следовало быть в два раза осторожнее и недоверчивее, анализируя все происходящее, но сил на это уже не было. - Значит так, если в ближайшее время, я не пополню резерв, будут жертвы, – бесцветным голосом отчеканил маг, поворачиваясь к Майрре. – Есть варианты решения этой проблемы, с наименьшими потерями, м? Он посмотрел вдоль улицы, стремительно уходящей вниз и, нехорошо прищурившись, увидел вдалеке высокую серую башню, явно не гражданскую, а имеющую отношение к магии. Цель была определена. - Идем?.. – едва заметным кивок в сторону. -->>Серая башня.



полная версия страницы