Форум » Архив №1: игровые темы » Анохен » Ответить
Анохен
Луннария: Дальний сосед и родич Города Дроу, Анохен был построен около 6-ти столетий назад и с тех пор менялся мало. Перенаселенный, пестрый и шумный, всех приезжих он поражает своей дикой и чуждой красотой, яркостью противоречий. Здесь все продается и покупается, здесь всегда пахнет сказками и чудесами, а нищий, копающийся в отбросах, может оказаться наследным принцем древнего рода. Здесь, на цепи, водят по улицам невиданных зверей и людей, способных одним движением руки останавливать армии. Это город тысячи смертей, открытий и тайн, которые, порой, лучше не тревожить. Старая тема
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Лейла: Весь этот день ничтожная только и делала, что боялась. О, какой же глупой она была! Да разве страшен её прошлый хозяин? Он никогда не говорил доброго слова и бил глупую рабыню за проступки. Но он был в своем праве! Лейла посмела возроптать на судьбу, и Стихии послали ей серую смерть в наказание! Должно быть, ничтожная и в самом деле заслужила кару, а жизнь её от начала и до конца принадлежала благородным господам… Но как же страшно было умирать! Не убежать, не шевельнуться, не вздохнуть - медовые кошачьи глаза затягивали, заманивали. Жутким был этот взгляд – камнем непосильным пригвоздил девушку к земле. А зверь все медлил с прыжком. Некуда ему было торопиться, незачем. Не спастись добыче от когтей и клыков! Не убежать от мощных звериных лап! Тщетно и бессмысленно сопротивляться. Смирись, девочка, смирись… Ничтожная, собрав крупицы отпущенной ей воли, зажмурилась. Лишь бы только не видеть чарующих янтарных очей, когда… Толчок в бок. Мир летит цветной круговертью. Серая смерть проноситься совсем радом, от неё пахнет зверем и болью. Но острые когти не касаются ничтожной, и зубы не чинят ей вреда. Все произошло в считанные секунды, растянувшиеся для глупой рабыни в целую вечность. И снова она могла лишь наблюдать, и сердце её, кажется, совсем перестало биться от захлестнувшего ужаса. Смертным не остановить бурю, благородному господину не победить посланца Стихий! Серая смерть явилась за ней! За ней! Лэйле хотелось выкрикнуть это в морду оскалившегося зверя, несправедливо забирающего с собой совсем не того человека. Смертным не остановить бурю, но кот, завизжав, отпрянул от поверженной добычи. Он, взъерошенный с суматошно блестящими глазищами, больше не казался идеалом грации и силы. Он пришел сюда победителем, а удирал, поджав хвост. И долго воздух сотрясал исполненный бессильной злобы рык зверя. Пришедшая на смену кошачьему вою тишина была липкой и тягучей. Она оплетала и тело, и разум болотной тиной. В ней можно было захлебнуться... Глупая, она думала, что все уже закончилось и ничего нельзя поправить! Но человек, обманувший чужую смерть, еще был жив! Он пытался встать! Ничтожная на четвереньках доползла до своего спасителя. Кровь, кровь, кровь… Неужели в человеческом теле столько алой влаги?! Девушка коснулась ладошкой неподвижного тела. Теплое… Живое… Лэйла была свободна и, впервые за многие годы, у неё появилась возможность решать самой. Не действовать по слову господина, а поступить лишь так, как велели её разум и её сердце. Она могла убежать и разыскать крылатую госпожу, а еще она могла отплатить добром за незаслуженную милость. Никто не учил никчемную рабыню благородному искусству врачевания. Но одно девушка усвоила твердо – не знаешь, что делать, спроси того, кто укажет тебе. Она неуверенно поднялась и шагнула. Обернулась. Снова шагнула. И, не оглядываясь больше, бросилась бежать. Мимо окон золотисто-серых домиков, по утоптанной до каменной твердости земли. Вперед, вперед, вперед! Только бы успеть, только бы не опоздать! Улицы и улочки – целый лабиринт. Словно в кошмарном сне девушка бежала мимо похожих как две капли воды домов. Сердечко суматошно билось в груди, а воздуха не хватало. Закрытые двери, пустые подворотни. Ничтожную не хотели слушать и замечать. Почему, когда беда сточиться в чужой дом, люди накрепко запирают замки? Стихии были благосклонны к непутевой девушке – они послали камень ей под ноги. Споткнувшись, ничтожная растянулась на земле и осталась незамеченной для благородных господ, что беседовали за углом улицы. - Да, сиятельный, как вы и приказали. Все исполнил, - так мог бы говорить раб, но голос принадлежал свободному человеку. Слуге её раненого спасителя! Второй мужчина говорил тише и дольше - глупая рабыня не разобрала слов, лишь уловила презрительные нотки в его речи. И тогда вновь раздался знакомый голос, - Не беспокойтесь, куда он денется? Зверь добычу не упустит. Переждем, пока барс наиграется, и сами посмотрите. Сейчас-то там делать нечего, а вот через часик – в самый раз, уже безопасно будет. Я вам и дорогу покажу… Презренный слуга не сказал ничего и сказал все! Он предал своего господина и обрек на смерть и его, и случайно подвернувшуюся рабыню! Пока неверный пересчитывает плату, господин его умирает! Эта чудовищная несправедливость вздернула на ноги и погнала рабыню быстрее прежнего. И пусть её никчемное сердце разорвется от бега, но вернувшиеся спустя час убийцы не найду никого! Ни-ко-го! - Красавица, куда ж ты так спешишь? – нерасторопная рабыня отпрянула от смеющегося усача, на которого сама же наскочила мгновение назад, - Приведение за тобой, что ли, гонится? - Эй, да она же вся в крови! – воскликнул один из попутчиков веселого незнакомца, - Поранилась? Обидел кто? - В крови? – ничтожная перевела недоумевающий взгляд на свои руки. И в самом деле, вся перемазалась… Колени подогнулись, перед глазами кружились обеспокоенные лица, глупую рабыню била дрожь, хотя холода она не чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала, даже страха! – Помощи, помощи! - Хорошо, хорошо, красавица, - поспешно пробормотал усач, переглянувшись со своими друзьями, - Поможем, только скажи в чем… Ничтожная увернулась от протянутых рук и бросилась в сплетенье улиц. Казалось, она бежала сюда бесконечно долго. Казалось, дорога отняла все силы. Казалось, она никогда не вспомнит, как вернуться назад. Но ноги вновь упрямо несли её, а глаза искали в мешанине путей единственно верный. Тяжелое дыхание и окрики летели в спину ничтожной. Благородные господа, что согласились помочь, бежали следом за девушкой. Они не были злыми, но наверняка жалели об опрометчиво данном обещании, что понуждало их гнаться за сбрендившей девицей Никогда позже не смогла сказать она, сколько же в действительности времени заняли метания по серым кварталам Анохена. А тогда на миг показалось – поздно! Но благородный дышал, и сердце его билось… Чьи-то руки то ли отвели, то ли отнесли ничтожную в сторону. Усатый господин все выспрашивал, что произошло. Но слова выветрились из пустой головы глупой рабыни, она лишь отрицательно покачала головой. Господин отстал и отошел, оставив девушку в покое. Никто не отсылал домой, никто не пытался с ней заговорить… Что хуже бега, когда не хватает воздуха, а ноги словно каменные? Ожидание! Быть бесполезным, когда суетятся и бегают другие – вот что хуже всего. Но что могла поделать никчемная рабыня? Только сидеть, где ей было указанно, и не лезть под руку. И ждать, ждать, ждать. Никогда раньше это не давалось с таким трудом. Как хотелось скатать секунды в тугой клубок часов и дней! Лишь бы знать, как там… Кто-то громко призывал проклятье на головы тупых чешуйчатых зверей, что не только норовят тяпнуть хозяина за руку, но и сдыхают посреди дороги. В пол голоса переговаривались трое склонившихся над раненым мужчин. Остальные – всего их было около десятка человек – неприкаянно шатались вокруг, с проницательной подозрительностью изучая место происшествия. - Успокойся, красавица, - усач присел на корточки и помахал ладонью перед лицом девушки. Лейла вздрогнула, взгляд стал более осмысленным, - Старик Фор говорит, что парню твоему повезло. Потрепали его знатно, но подержишь с недельку в постели и будет как новенький! - В тишине и покое! – дотошно уточнил дородный господин, вызвав понимающие усмешки на лицах своих товарищей. - Нельзя… с неделю! – в отчаянье прошептала девушка, - Нельзя! - Значит, животные из ханских зверинцев не сами по себе сбегают, - презрительно скривился усатый. Господин замолчал, молчала и ничтожная. Чем могла она, глупая, помочь своему спасителю? – Аааа, была, не была! - неожиданно махнул рукой благородный, - Жалко, если такую красивую девушку изведут на свои разборки! Мой караван отходит через час в Танахи. Если есть чем заплатить за подорожные, так и быть – подвезу тебя и твоего приятеля! Ну что, согласна? Переход: http://ossba.borda.ru/?1-6-0-00000053-000-0-0-1219827672
Вешалка: - Убьет? – непонятно чему возрадовалась именитая куртизанка, едва за вампиром закрылась дверь. - Он попытается, - невозмутимо уточнил даро. Ришш нисколько не удивилась, обнаружив рядом с собой черноволосого раба, имеющего вид еще более невозмутимый, чем обычно. Красавица тонко фыркнула – если кого ползанье на коленях и унижает, так это того перед кем ползают. Особенно с таким выражением лица. К сожалению, для того, что бы это понять требовалась хоть капля ума, у наследника, увы, отсутствующего совершенно. - Присмотришь? - Попытаюсь, - хмыкнул черноволосый, и куртизанка расхохоталась, вообразив себе последствия этакой попытки. Бело-черное существо мягко поднялось в воздух, изобразило невероятный кульбит и вылетело в окно. - А еще говорят, что сказок не бывает! – уничижительно фыркнула именитая куртизанка, - За работу, девочка, за работу! Может и на вас найдется по вампиру… Загнанный на дерево каледа евнух икал и сыпал проклятьями, но, несмотря на все уговоры вниз слезать отказывался на отрез. Кобыла огорченно фыркнула и боднула тонкий ствол. Какие же люди все-таки слабонервные пошли!.. А начиналось все вполне безобидно. Посидев перед зеркалом и решив, что так гадать скучно – в нем время от времени нарисовывалась унылая физиономия все того же евнуха, страждущего узнать, не желают ли дамы чего-нибудь еще – приятельницы приступили к более активным действиям. Для начала истребовали изловить им с полудюжины тараканов. Только таких… посимпатичнее! Пока бедный евнух занимался отловом насекомых, ханские наложницы (точнее две из них, зато самые красивые!) обратили свое высочайшее внимание на наполненный до краев бассейн. Вниманием дело, разуметься, не ограничилось, так что дальнейшие мероприятия приобрели слегка фривольный и языкозаплетающийся характер. Когда тараканы, наконец, изволили появиться, дамы слегка нетрезвой наружности в обнимку плавали в вине и вдохновенно горланили и ржали (не очень разборчиво, зато от души!): Я на воду ворожу – О тебе хочу узнать. Словно в зеркало гляжу – Ворожить не колдовать. Воро-воро-ворожи! Воро-воро-ворожи! Ты, вода, моя водица, Обо всём мне расскажи. Насекомых встретили как родненьких, угостили вином и устроили настоящий фэйс-контроль. Ко всеобщему ужасу, кандидатов, прошедших отбор, вытряхнули на пол и, вооружившись парой тапочек, принялись вдохновенно прихлопывать. И все бы-то ничего, но прихлопнутое опосля наивнимательнейшим образом изучалось и обсуждалось. Еще бы! На кого таракан похож, за того и замуж идти! Увы, все насекомые здорово смахивали на давешнего венценосного борова, так что дамы отвергли результаты гаданий ввиду недостоверности… На очереди оказались лягушки. Очень древнее и невероятно правдивое гадание требовало закрыть глаза и пинком ноги отправить земноводное к суженному. Первые два снаряда после недолгих размышлений решено было записать в категорию вышедших комом блинов. А вот третий – жгучий томноокий брюнет – был мигом пристроен к делу. Бедняга морщился, но стоически вытерпел всех сыпящихся на его голову лягушек… На гадание третье слегка не трезвых дев вдохновил королевский тазик, опрометчиво пристроенный на бортике бассейна. «А чего это такому добру пропадать?» - решили дамы и мигом изобрели жутко традиционный и невероятно популярный в Анохене метод определения жениха. Вешалка цапнула посудину за край, крутанулась и послала «вестника любви» за ограждение. Судя по звуку, кому-то там, на улице, счастье все-таки прилетело. Дамы вздохнули, подперли руками/копытами подбородки и принялись ждать… Ну а евнух он так… что бы лучше видно было на дерево влез!
Пернатый Змей: ООС: я в сомнениях, а змей - в меланхолии. Очень мало, но мне нравиться тоже с "очень". Так что... *резвел лапами* кину, что есть. Просто добавить больше не чего) Пустота… Странное, в общем-то, состояние. Ни думать ни о чем не хочется, ни делать что-либо. Костер прогорел – угли остались. Только и спокойствия тоже нет. Неправильное слово, косой взгляд - полыхнет так, что спасайся, кто может. Меланхолия по-дорински… или все таки по-дорайски?.. Какая, впрочем, разница. Слова, названия… Как будто они что-то меняют! Смешайте пуд усталости с щепотью сомнений, добавьте ложку ярости и капельку беспокойства. Взболтайте и выплесните на термоядерный темперамент истинного сына Огня. Вот и получиться… ничего хорошего. Даже вздумай небо обрушиться на рыжую голову, гениальный мерзавец предложил бы мирозданию подождать часок-другой, пока у него вновь не появиться желание пробежаться. Лба коснулось что-то холодное и навязчивое. Разуметься, оставить его в покое - что-то невыполнимое для этой девицы. Неужели не понимает, что сейчас ему никто не нужен? Со-в-сем ни-кто! - Даро не болеют, - Змей упрямо мотнул головой, хотя коснувшаяся его рука давно одернулась, - Полагаю, один из многочисленных недостатков моего народа. Заняться тебе, что ли, нечем? Поищи еще какую-нибудь неприятность на свой драгоценный хвост – это единственное, что у тебя получается! Не совсем справедливо, зато весьма по настроению. Может, наконец, обидится и уберется?! Нужна ему забота маленькой дурочки… Хлопот больше, чем проку. Хлопот, проблем и бед. Вся она – это сплошная беда, хвостатая и раздражающая. В комнате суетились слуги – вытащили, что ли, многострадальную бадью? Наверняка, хан исполнил свою часть уговора, а, значит, они и одежду чистую принесли, и еды, и новую посудину с водой приволокут. Пусть побегают, оно полезно. Но гениальный мерзавец изволит лениться и вставать не собирается! Презабавная картина, хе-хе… - Какое это имеет значение? – некромант изобразил попытку пожать плечами, весьма и весьма неубедительную, - Ты все равно никогда не слушаешь то, что я говорю. И не делаешь того, о чем прошу. Так какое это может иметь значение? Действительно, никакого. Уговоренное старик получит, вне зависимости от того, узнают об этом дурные студентки или нет. Скорей, вероятность получения от этого лишь выиграет. Все еще тут? Все еще смотришь обеспокоено? Отвязываться не желаешь? Ладно, сами уйдем, не гордые… Даро поднялся – мягкое, текучее движение крупного самоуверенного хищника – и неспешно добрел до другого места, ничем примечательным от прошлого «гнездовья» не отличающимся. Где и устроился, снова на корточках, взъерошенный и несговорчивый. На сей раз, правда, спиной к раздражителю. Может хоть так сообразит, что ни в чьем участии он не нуждается? Глупо? Ну и что с того? Никто и никогда не обвинял даро в постоянстве, а быть гением всегда - невероятно скучно. Пусть люди себе однообразие оставляют, они по-другому не умеют. А мы хотим капризничать, и будем капризничать! И сидеть тут будем! И дуться! И… и… и… И вот попробуйте – хи-хи – нам это запретить! Делать-то все равно особо нечего… Да и не хочется… Меланхолия, меланхолия… Дорайская она все-таки или доринская? Впрочем, какая разница… Все равно меланхолия, верно?..
Луннария: Лукавство, напускная бравада, невинность… Как ветром сдуло, чуть заострив черты, скрываясь в глубокой, почти черной синеве глаз, укладываясь в тени-морщинки на белой коже. Значит угадала, значит злится – сильно? горько… Холодные шпильки, полные горячего желания уколоть – на`аша встретила их… да никак не встретила, лишь склонила набок голову (при этом даже не сморщившись, хотя шею кольнуло), со все возрастающем беспокойством поглядывая на Змея. Небо, она впервые изволила видеть его в таком состоянии… и это состояние ей не нравилось, вызывая тревогу и смятение. Непонимание… …причин подобного. - Чем хочу, тем и занимаюсь… и… Вот видишь! Хоть что-то, но у меня получается… - резонно возразила она, получая в ответ лишь насмешливое фырканье. О, да, это-то у нас превосходно получается, с этим спорить даже глупо, против правды не попрешь… В конце-концов, все проблемы изволили начаться, когда зеленые глаза натолкнулись на хвостатую в частично бессознательном состоянии засунутую в соседнюю клетку, не иначе как по велению судьбы… Но не будем о прошлом – оно уже ушло… На кровати появилась куча свертков, где-то в районе стола материализовался поднос в разы больше, что принесли несчастным голодным девушкам. Летунья не обратила внимания. Мало ли чем заняты слуги и, кажется, уснувшая в обнимку с булочками староста. Все её я сейчас было сосредоточено на проблеме поважнее… А именно огненноволосой, грязной и недовольной… - Какое… да хотя бы такое, что я имею право хоть частично знать, не находишь? – легкий вызов в обеспокоенных глазах. – Должна же я быть в курсе, на чем зиждется избавление от этого города, м-м-м-м?.. И снова вопрос в молоко. Раздраженный, даже какой-то разобиженный – взгляд упрямый, усталый… молчит… н… ненавидит?.. Жалко его? Безумно… Больно от такого взгляда? Есть немного… и не немного, а много, но глубоко и подальше, не до этого сейчас, потом пообижаемся… Да что же с ним такое? Что послужило резоном?.. неужели и правда виновата во всем… Но только Лунна открыла рот, чтобы спросить, возмутиться, да стихии побери, хоть что-то сказать этому мерзавцу, непривычно ведущему себя, как великовозрастный баловень из богатой семьи, как последний встал: показушно-лениво, чуть пренебрежительно прошевствовал прочь. В противоположный угол. Подальше… Она проводила его взглядом, утомленным, чуть-чуть досадливым… Вот значит как… убегаешь? уходишь? демонстративно так, да? Ах ты… да как ты… Почему ты… Упрямо закусив губу, девушка, все так же – не поднимаясь на ноги – поползла следом… Змей, естественно, даже не повернулся, чтобы одарить несносную девицу останавливающе-прожигающим взглядом… а зря. Доползти, остановиться самостоятельно, с возмущением разглядывая грязную фигуру, тяжело вздохнуть и… Не медля, не сомневаясь, быстро обнять… со спины, поднырнув руками под руки, крепко сцепляя ладони, не желая отпускать… уткнуться лбом в горячую спину, прижимаясь к раскаленной для дочери холода коже – осторожно, но твердо, не жалея чистую одежду, находя особую прелесть в чужом жаре… Слова, заготовленные ранее, поетрялись… зато пришли другие, с трудом вырываясь из горла. - Прости… Да, виновата… я виновата… Дура я, что поделать… - грустно, тихо, чуть хрипло. Почему так тяжело признавать это сейчас, почему трудно извиняться, почему хочется плакать? Как много почему…
Пернатый Змей: Непозволительная роскошь уповать на то, что она так просто отвяжется. Некоторые существа двуногие удивительно назойливы: не понимают, когда стоит молча убраться подальше. В другой город, например. На худой конец – в противоположный угол комнаты. Нет, гениальный мерзавец действительно не верил в такой подвиг вездесущей студентки. Проще утопиться самому, чем отделаться от хвостатого… гм… хвоста. Чего же он ждал тогда? Вопросов, заверений, возмущений или подначек – всего того, что уже было. Знаем, проходили… … и еще что-нибудь резкое и грубое уже от себя самого. Что бы дошло наверняка… Даро вздрогнул, когда к спине прижалось нечто холодное и живое. Хотя, почему «нечто»?! Очень даже определенное «что»… точнее, кто! Эх, малыш, ну неужели ты не хочешь понятью… Просто… оставь… в покое… Мышцы под золотистой кожей непроизвольно напряглись, как если бы касание было неприятным. Или – пуще того - болезненным. По венам бешеным ритмом бился пульс. Слишком быстро даже для не совсем человека… для совсем не человека… Не болезнь, нет. Всего лишь меланхолия и встрепенувшееся раздражение. Змей страдальчески возвел взгляд к потолку, прикидывая какой бы из Великих Сил предъявить претензии по поводу своей судьбы и её хвостатого дополнения. Истинный Огонь не может быть столь жесток! - Знаешь, малыш, даро не извиняются, - оборачиваться некромант счел излишней роскошью. Он не шептал, нет, но для того, чтобы разобрать тихий голос требовалось вслушиваться в каждый звук, - Мы не считаем, что пригоршня красивых слов может перечеркнуть уже совершенный поступок. Подумай об этом на досуге. А теперь встать и отойти. Зря, что ли, многострадальные слуги тягали туда-сюда несчастную бадью? Хотя, может быть, это уже другая посудина и другие люди… Холодные руки, обхватывающие Змея, исчезли, зато в глубине души поселился кто-то колючий. Это он недовольно возился и повизгивал: «Несправедливо!» Приказав несуществующей совести заткнуться, некромант выставил за дверь хлопающих глазами служанок. Нет, спасибо, о себе любимом мы позаботимся и без посторонней помощи! Приготовленной одежды с лихвой хватило бы на пятерку горожан. Или на одного в конец огхыревшего хана. Пожав плечами, Змей сгреб всю охапку – потом разберемся! – и убрался за ширму. Бадья в самом деле оказалась знакомой. Да и слуги наверняка были те ми же. Сперва чудовище с крыльями, клыками и хвостом, потом – чумазый голодранец! Людей следовало бы пожалеть, а Змей неожиданно для самого себя развеселился. Какими же это угрозами господину управляющему удалось заставить бедняг войти в логово монстров?! Сделав ручкой тазику-переростку, даро, посмеиваясь, стряхнул опостылевшие тряпки и полез в ванную. «Хорошо» - это слишком мягко сказано. Обжигающе-горячая вода проникла, кажется, в каждую клеточку тела, вытеснила поселившиеся там усталость и тревогу. Только тепло… Шевелиться было слишком лениво. Предоставив воде самостоятельно разбираться с грязью, даро блаженно зажмурил глаза. На губах – самодовольная усмешка. Ну, кот, как есть кот! Если бы только кошки получали такое удовольствие от водных процедур… Фыркнув собственным мыслям – таким же блаженно-ленивым, - даро пришел к выводу, что жизнь может и не сахар, но вкусности встречаются и в ней!
Луннария: И так мало в них необходимости. Почему? Да потому что. Все, вопрос закрыт… Но плакать нельзя, ни в коем случае нельзя. Не… А от слов хочется. От движения хочется. От реакции на прикосновение – неприятно?.. не желаешь?.. Ослабить руки. Но упрямо прижиматься, впитывая тепло… пускай даже это и простая температура тела. Молчать и слушать тихий голос. Даже слышать бешенное биение сердца. Злишься?.. возмущен, что какая-то девчонка… Послушно выпустить, склонив голову и покусывая губы. Кожей ощущать шепоток служанок, стайкой рыбешки выскальзывающих прочь из комнаты - Вы, даро, не извиняетесь… - тихо повторить, оставшись сидеть и провожая взглядом независимо удаляющуюся фигуру. Не желая, чтобы он услышал, говоря просто для себя.- …но неужели ты считаешь, что извиняться можно лишь красивыми словами, надеясь ими отгородиться и забыть?.. Ухмылка получилась почти живой. Почти. Руки непроизвольно сжались, впиваясь ногтями в и без того истрепанные ладони – не от злости, не от обиды, которая вполне могла появиться, но почему-то упорно не нарисовывалась. А от желания удержать, сохранить еще чуть-чуть чужое прикосновение. Но кожа остывала слишком быстро… Наверное, действительно, сильно понижена. Неудивительно, что ему было неприятно ощущать… Летунья уползла обратно к кровати, волоком таща за собой хвост. С силой прислонилась спиной, откидываясь, подтягивая коленки поближе, сцепляя руки и распахивая крылья. Старинный и проверенный способ попытки успокоить нервы – закутаться, закрыть глаза и сделать вид, что никого и ничего не знаешь. Отстраненно лишь вслушиваться в неясный плеск. Фырканье. Редкие смешки. Все стандартно. Все привычно. Что она еще могла от него ожидать? Явственно дал понять, явственно… тогда, там, было просто темно и одиноко. Он чувствовал себя просто обязанным. Здесь и сейчас… смысл притворяться? Кому может понравиться, что его обнимает холоднокожая нелюдка?.. Ваэри уже крепко спала, раскинувшись на кровати и до упора продолжая сжимать в лапке надкушенный… бублик? не приглядывались… Вот уж кому действительно хорошо и кому стоит позавидовать – рыжая, довольная, счастливая… эх, узнать бы, чем её таким опоили, авось найдется доза запасная… Нет, наверное, это просто усталость, просто простая и банальная усталость. Вот увидите, вот-вот, сейчас как восстановим равновесие в душе и сознании, стряхнув глупые мысли прочь, как ненужную невесомо-тяжелую шелуху… как улыбнемся, вновь став заразчатой студенткой, всегда либо холодной… либо внешне невозмутимо-язвительной… Вот сейчас… сей… час… Это усталость, это просто простая усталость. Только она способна усыпить с гарантией самого лучшего снотворного, что руки сами невольно опускаются, а тело чуть сильнее сползает на пол, изгибаясь с виду в не слишком удобной позе. Зато усталость немножко справедлива, вернее, скорее ближе милосердна – она разглаживает лицо и убирает горькую складку у губ, с надежностью метлы бывалого дворника очищает разум и дарит желанное бездумье. Жаль только, что с мокрыми дорожками на щеках ничего она поделать не может, да не беда. Сами высохнут.
Назир: В глубине Анохена, в славном заведеньице с интригующим названием «Крокодильи слезы» все шло своим чередом. Стоял хозяин за стойкой, сновали симпатичные разносчицы, скорее раздетые, чем одетые; вился в воздухе привычный для всех аромат курений, да сидели по углам люди-нелюди разные, важные и не очень. Мало кто знал о настоящей хозяйке, мало. Но и знать многим не было нужды – слишком дорого стоило это знание, не златой монеты, так жизни… И мало кто мог догадываться, что сегодня привычный ход веще пойдет несколько иначе. «Заместителя» для себя нага отбирала не с наскоку и не по принципу тыка – искала кропотливо такого, кто смог бы её пробужденье почуять и все для этого приготовить. Почуял поджарый мужчина и теперь, резко замерев за стойкой и разве что не в стойку охотничью становясь. Возвращалась хозяйка, вестимо… но не одна?! Кликнуть девице посноровистей, да бегом-бегом в комнату тайную, что в глубине лабиринтах скрывалась. На ходу доставая ключи, путаясь в них, не попадая с скважину узкую… Успел, попал… чтоб как раз стать свидетелем, как появляется посреди уютно обставленной комнаты фигура страшноликая, да выползает из своего ложа дева-змея прекрасная, в шелка и газовые ткани убранная. - Доброе утро, Азар, - ирония в шипящем голосе, волнение в движениях стелющихся. – Не задавай вопросов, просто делай. Мне нужна девка молчаливая и не пугливая, воды горячей – побольше, и… - сомневающийся взгляд в сторону демона, кого-то в руках держащего. - …на всякий случай бинты прихватит пускай. Сказано, исполняй… Как хочется спать... как хочется потянуться во все кости... нельзя, потом, все потом, важнее пациент... А еще «заместитель» должен был сначала делать, потом думать – если приказов это касаемо было. Повезло Предсказывающей, Предвидящей… - Этого – на кровать, стихии с шелками… - махнуть кончиком хвоста в сторону, подползая к сгруженному эльфу и мягко поглаживая по щеке, стучась в сознание не только голосом, сколько силою своей, даром своим, чтоб ответил наверняка… - Малыш, маленький, очнись, - ласковость, забота в голосе. Возможно, хоть это смягчит пробуждение. – Я вижу, но не могу увидеть все… чем помочь тебе? Может, демон твой знает?.. Как показывала практика, иногда больные сами лучше всего знали, как лечить свои же болячки.
Накар: ..Туман.Туман и пустота.Вот всё что он видел...Мутные воспоминания, люди, события, места...Лицо.Её лицо..Бред.Мысли.Чувства...Воспоминания?Нет!Суть, реальность...Сон?Нет!Образ,гладкие черты...Реальность?Да... ...Зовущий нежный голос...Малыш, маленький, очнись...Мутно, непонятно...Кто ты?...Лишь пустота ему ответит тишиной..Где я?...Ты кто?....Опять её лицо, но чётче...Мягкие черты...Пропала, но куда?..Где я?...В ответ лишь нежный голос...Я вижу, но не могу увидеть все… чем помочь тебе? Может, демон твой знает?.. ..Демон?...Я вспоминаю..Какой-то пик, люди, действия, статуя...Вспоминаю, но не помню этого лица, зачем лицо?..Какой-то бред..О боже!...Вот и белый свет...Спасенье в боли..Боль в спасенье..Демон...Демон ты свободен!!...Быстрее, этот свет...Он ближе, ярче, жарче, чем любой другой... ...Накар лежал и по мере времени у него всё больше повышалась температура и выступал пот...Вот и смерть близка.Свет?Что за бред?!Не понимает он и не поймёт пока в реальность не вернётся..А что реальность?..Плоть!...Мы видим то, что мы хотим..Но то, что нужно просто не замечаем...Но она не такова...Она приметила его и вот почти спасён..Осталось лишь сказать три слова...Демон ты свободен..И вот спасенье!!..Возвращение..Но хочет ли она услышать зов Накара или нет?... Комната была обставлена богато...Они были в каком-то то ли трактире, то ли пабе...Демон метался из стороны в сторону и не знал, что ему делать..Но тут его как-будто озарило...Он подошёл к девушке и положил руку на плечо... - Три слова и он спасён...три слова... После этого демон громкой, неуклюжей походкой пошёл в сторону двери и оперившись на неё перевёл взгляд на девушку.. - Нам не должны мешать...Он почти на том свете...Три слова...В них спасенье.. Демон пристально уставился на девушку и ожидал её действий...
Назир: Парня лихорадило… Сильно, крепко… Бедный малыш, сам виноват – довел себя до такого состояния, ненормальный. Как же тебе помочь, чтобы тут прямо ноги не откинул? Мороки потом с трупом больше… - Три слова и он спасён...три слова... – непонимающе оглянуться, рефлекторно отшатываясь от касания. Воспитание, что не позволяет терпеть чужое прикосновение. - Нам не должны мешать...Он почти на том свете...Три слова...В них спасенье.. Робкий стук в дверь, чей-то голосок. Споро работаете, господа слуги, споро. Но поди сдвинь такую образину. Не должны, так не должны. Постоит девчонка, не расклеится… Пока же вернемся к нашим баранам… барану… остроухому то бишь. Три слова… Три слова? Проклятье тысячи стихий, какие слова?! Где-то в недрах комнаты зашипели змеи, чувствуя раздражение, поднимающееся в сознании Назиры. Будь у последней капюшон, что есть у кобр, раздулся бы сейчас, сверкая рисунком замысловатым. А так остается лишь шипеть да чувствовать, как во рту непроизвольно разгибаются тонкие клыки. Три слова… Небо, существует множество комбинаций, множество выражений. Какие три, какие именно? Хлестнуть бы по щекам, что демона этого, что эльфа, дабы чушь не мололи и в себя приходили – но демон и ответить может, а парень и так еле дышит… Закрыть глаза, погружаясь частично вглубь, туда, где в агонии бьется чужое сознание, повиснув на нитях Реальности почти мертвым грузом. Осторожно протянуться, вслушиваясь, сглаживая колебания… Опасно так поступать – открывая сознание, подключаться к чужому, буквально напрямую. Очень опасно как для целителя, так и для испы… м-м-м-м, излечаемого. Чуждое сознание, чуждый «мир» мыслей того, кто не спит, но не бодрствует. Можно заблудится, а можно – совершенно случайно – сделать что-то не так и пути назад не будет для обоих. Мягко, плавно, вслушиваться, прижавшись пальцами настоящими ко влажному лбу… - Демон… ты свободен… - прошептать или все же сказать вслух? Сказать, возможно, чуть невнятно из-за мешающихся клыков и гнева, бурлящего уже на ином пласте ощущений. Раскрывая глаза и глуша контакт, чтобы не чувствовать чужую боль, как свою… Сказано. Внимательный взгляд в сторону «свободного». И дальше что?.. первый случай в практике, когда кодовое слово для лекарство столь… оригинальное, однако…
Накар: ...Накар лежал весь в поту, оставались считаные минуты, секунды......Демон смотрел на нагу умоляющими глазами..Демон ты свободен..Крылатый отошёл от двери и тут же в комнату где они находились ввалились какие-то слуги... Уже подойдя к Нарциссу он посмотрел на нагу и с улыбкой на устах промолвил.. - Спасибо,- демон пстепенно переходил в газовую форму и превратися в какое-то облако. - Я тебе очень благодарен и мой хозяин тебя тоже отблагодарит,- раздался небольшой смешок. - Если вспомнит... Это "демоническое" облако нависло над Накаром и окутало его...Повелитель...Мой повелитель...То и дело откуда-нибуть раздавался голос демона...Пора...Демон рванул из-за всех сил в рот к Накару. Момент и Демона нет. Осталось лишь ждать....Ждать... ..Накар плавал где-то в своём сознании, он чувствовал то, что смерть отпускает его и что-то или кто-то удерживает его...Вдруг является перед ним дорога, посёлок, да он тут уже был....и если оступится, выберет неправильнуб дорогу - смерть, но куда идти...куда?... ...Накар уже решился идти по правой дороге и вот-вот бу ступил на неё, но тут появилось облако-демон...Не смей...Тебе не туда...тебе назад...Нарцисс посмотрел на облако и на то, как оно рассеялось... Ну назад, так назад...хм..- Накар пошёл назад и.... ...Все те, кто был в комнате, пристально наблюдали за Нарциссом...Служанка, нага, змейки....Глаза Нарцисса открылись и он плавно поднялся...Сейчас он был красив, как никогда: впервые эльфийские уши свисали, глаза блестели лазурным блеском, волосы расплелись и струйками слезали по его лицу.Точнее он выглядел, как бедуин после большой попойки. Нарцисс смотрел на всех и н-и-ч-е-г-о не понимал..Какие-то люди и ЭТО, с хвостом...Но необращая внимания на её внешность она всё же леди... - Здравствуйте... Накар поклонился и поцеловал одну из рук этой "хвостатой", потом он встал и снял верхнюю часть доспехов, но не снимая перчаток..Он не хотел видеть прошлое.... - Я вам очень благодарен...И вы будете вознаграждены... Накар повернул голову через плечо, волосы до сих пор болтались , Накар собрал волосы сзади и подвязал их верёвкой.... - А можно уточнить...Где я? Накар сел на кровать напротив этой змеевидной и взял её за руку... -Я прошу тебя скажи где я....Прошу.. Накар смотрел умоляющими глазами на змейку..
Крис ди Грин: (б)ред, буду переделывать... А то что-то мне не нравится =) Сегодняшний день был явно не из самых удачных. Сначала совершенно непонятный случай в таверне, потом - драка с северянами(которые, кстати, совершенно непонятно откуда взялись здесь), затем еще одна - в многострадальном трактире, дурацкая погоня и, как высшая точка всего этого безумия - неожиданно нахлынувшая толпа, снизившая вероятность отыграться за все к нулю. Толпа эта закрыла от взора все пространство впереди, и что там происходило - совершенно неясно. К собственному счастью, ни один не посмел толкнуть Криса. Настроение было такое, что рискнувшему на столь опрометчивое действие вряд ли поздоровилось бы. Поскольку таких не нашлось, самому напрашиваться не хотелось, а пройти дальше стало невозможно, Крис просто развернулся и стал искать обратную дорогу. В который раз он понял, что в подземных городах ориентироваться совершенно не умеет. После долгих блужданий(ну вот! Опять!) Крис, наконец, нашел тот самый трактир. Из дверей выносили очередное бездыханное тело. При приближении тело оказалось вовсе не таким уж и бездыханным, оно явно подавало признаки жизн, которые выражались глухим бормотанием, в основном состоящим из далеко не лестных эпитетов, обращенных к носильщикам. Тем явно было уже без разницы. В самом помещении, как ни странно, беспорядка уже не было, лишь мрачный хозяин сгребал в ведро многочисленные осколки. Проходя мимо, Крис услышал его мнение о тех, кто все это натворил и что он с ними бы сделал, была бы его воля. Однако, получив деньги за комнату, он резко повеселел. Наверное потому, что дрались тут часто, а на ночь оставались куда реже, судя по ценам на комнаты. Благополучно добравшись до своей комнаты, Крис разделся, лег и сразу же уснул. Нежданные приключения это, конечно, хорошо, особенно для "вольного приключенца"... Но это лишь легенда для непосвященных. А назавтра была запланирована встреча, результатом которой должно стать приближение к конечной цели еще на один шаг. Проснувшись, что называется, с петухами(которых, к слову, в Анохене не водилось), Крис отправился в место встречи. Таковое имелось в каждом городе, было очень хорошо замаскировано от непосвященных, а его положение в ордене знал каждый, причем пактически для любого города. Поэтому, в этот раз особо не плутая по городу, Крис нашел то самое место. Здесь это оказалась небольшая лачуга, ничем не отличающаяся от соседних. В соседних домах кипела жизнь, кто-то постоянно заходил, выходил, громко разговаривал, а эту словно никто не замечал. Страшно подумать, сколько было отдано за такое прикрытие когда-то орденом, но это сейчас было не суть важно. Странник ждал внутри. Лица, как обычно, из под капюшона видно не было. Про Странника вообще ничего не было известно, кроме того, что он помогает ордену. Слухи о нем ходили один любопытнее другого, но правды не знал никто. Кристалл, как и раньше, уже лежал на столе, рядом с очередной запиской, обьяснявшей, где искать следующий. Оба предмета отправились в потайной карман, и Крис вышел из дома, потому что больше делать там было нечего, а оставаться дольше не стоило. Несколько человек уже пожалели о своем любопытстве. Еще два кристалла - и последняя часть задания. Работа почти завершена.
Пернатый Змей: Отмокать в ванне можно сколь угодно долго только в том случае, если вы твердо решили утопиться. Но и тогда это тем более лишено всяческого смысла: холодная, грязная и мыльная жидкость к самоубийствам нисколько не располагает. К продолжительным блаженствованиям, кстати сказать, тоже. Посмеиваясь собственным мыслям, Змей прилежно оттирал с несравненного себя всю пыль подземелья и запекшуюся кровь. Золотистая кожа от излишнего усердия приобрела розоватый оттенок и неприятную чувствительность. Больше всего пришлось повозиться с ладонью. Неровный порез после отмытия вид имел более неприятный, чем до, и – вот уж гадство! – нестерпимо зудел. Выдав парочку ругательств для поднятия настроения, даро посчитал ритуал омовения завершенным. Из потревоженного вороха одежды нетерпеливо выскользнула змейка костяного браслета. А хану стоит отдать должное, хоть и старался старик не из благих побуждений. Повертев украшение и так и этак, Змей отложил безделушку в сторону и с куда большим интересом изучил принесенные слугами вещи. Большей частью, изукрашенное в пух и прах тряпье, достойное любого уважающего себя оболтуса благородных корней. Такой маскарад может пригодиться, когда настанет время покидать Анохен, но не сейчас. Хм… А вот это, пожалуй, подойдет: свободные штаны из зеленого шелка и к ним пояс. Так в Городе Вечного Лета одеваются только дети огня. А в развязавшемся матерчатом мешочке - еще несколько простеньких костяных низок. Годиться! Притулившемуся на столике гребню внимания гениального мерзавца не перепало. Возиться с волосами? Вот еще! Мы же хотим произвести должное впечатление, верно? Ну а коли так… Некромант по-простому сгреб пряди в охапку и срезал их у самой макушки острием Нага. Назвать его человеком теперь язык бы не повернулся – рыжая грива каким-то образом скрадывала чуждую лепку лица. И ведь не сказать в чем именно эта чуждость! Резкие скулы, большие глаза, высокий лоб… Среди человеческого племени тоже рождаются красавцы, но ни один из них не вызывает такой смеси отвращения и восхищения одновременно. А это… существо ходит на двух ногах, говорит на одном с вами языке, но все равно остается хищным зверем, непредсказуемым и опасным. Словом, недруги нашего гостеприимного хозяина просто обязаны проникнуться и убояться!.. …Комната встретила вернувшегося даро слитным сонным сопением. Даже так?.. Некромант бесшумно рассмеялся, от всей души возблагодарив Истинный Огонь. Хэй, может быть на этот раз Удача обратилась своим лицом, а не… другой частью тела?! Бесшумные шаги, осторожные движения… Только бы не разбудить!.. Бережно поднять на руки… А он, признаться, забыл насколько она легкая, совсем как ребенок… …не забыл другое. Бегство, совместную дорогу в никуда из неоткуда, водянистую пакость… Ад, с белыми черепками и черным безумием... Гениальный мерзавец многим тебе обязан, нелепое ты существо. Только вот что с этим поделать он и сам не знает… Летунья завозилась, что-то невнятно пробормотала, попыталась обнять. Даро осторожно отцепил пальцы, старательно размотал хвост – паршивец! Нет, что бы как приличная часть тела покладисто обвиснуть, так он еще и задушить пытается! – и осторожно уложил на кровать. - Спокойного утра, малыш, - это почти шепотом, едва слышно. Укрыть теплым пледом, старательно подоткнув края, взъерошить макушку и постоять, просто наблюдая за спящей… Змей хмыкнул, подхватил самозабвенно сопящую Ваэри и вышел, прикрыв за собой дверь. Меланхолия не стерлась бесследно, ее мягкие лапки тянулись к разуму и сердцу, но… гнать ее в шею! У нас снова есть цель, снова надо куда-то идти и что-то делать. Не время дуться на весь мир, время над ним смеяться! … а она так и не проснулась…
полная версия страницы