Форум » Архив №1: игровые темы » Анохен » Ответить
Анохен
Луннария: Дальний сосед и родич Города Дроу, Анохен был построен около 6-ти столетий назад и с тех пор менялся мало. Перенаселенный, пестрый и шумный, всех приезжих он поражает своей дикой и чуждой красотой, яркостью противоречий. Здесь все продается и покупается, здесь всегда пахнет сказками и чудесами, а нищий, копающийся в отбросах, может оказаться наследным принцем древнего рода. Здесь, на цепи, водят по улицам невиданных зверей и людей, способных одним движением руки останавливать армии. Это город тысячи смертей, открытий и тайн, которые, порой, лучше не тревожить. Старая тема
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Лейла: Так много всего на ничтожную свалилось разом, что она растерялась. И не мудрено! Ноги шли, руки держали вещи благородной, но мысли были так далеко! Девушка только хлопала огромными-огромными глазами, краснела, бледнела, но упрямо семенила вслед за своей спасительницей. Где же блуждали мысли юной рабыни? В прошлом, в будущем. Она то вспоминала прошедшее в храме детство, то до дрожи пугалась того, что снова продеться жить на поверхности. Но ведь благородная госпожа её не бросит, не бросит правда? Лейла боялась этого едва ли не больше прочего: хозяина, его «гостей», рабского существования. Существования, по сути своей, понятного и привычного. Неужели она, глупая рабыня, будет свободной?! Неужели она действительно этого достойна?! Учитель был в общем зале таверны, и это наполнило сердце девушки мимолетной радостью и смущением. Но прежнее волнение быстро смыло другие чувства. Что делать ничтожной на поверхности? Все, что она умеет, это служить кому-нибудь… Госпожа велела сделать заказ. Лейла безропотно подчинилась, разглядывая потрескавшуюся от времени столешницу. Кажется, её попутчики что-то говорили, объясняли очнувшейся раненой. Рабыня слушала, но не слышала слов благородных. Только шум, слишком громкий, что бы его игнорировать, заставил девушку вскинуть голову и недоуменно оглядеться. Неприятный пьяный господин бухнул кружной об стол, замахнулся и от души врезал в нос своему приятелю. Тот в долгу не остался… Спустя пару минут таверна напоминала поле боя: те из посетителей, которые не покинули заведение, активно мутузили друг друга. Доски, посуда и ножки от стульев так и летали туда-сюда. Хозяин и его работники беспомощно смотрели на безобразие, но разнимать гуляк не спешили. Что же до ничтожной, то когда их столик опрокинул один из драчунов и девушка попятилась в сторону, какую-то плотную материю накинули ей на голову и крепко зажали рот рукой. Да Лейла и так не стала бы кричать, до того она испугалась! Кто-то очень сильный взвалил поникшую рабыню на плечи и потащил прочь.
Октавия: Не успевшую должным образом подкрасить губы девушку совершенно наглым образом выдернули из такой приятной своей безопасностью комнаты и нагло потащили не понятно куда. Вернее, понятно. Выходить замуж. Высказанное вампиром желание много чего обсудить резким скачком подпрыгнуло вверх вместе со страхом чего-то перед чем-то непонятным, а оттого еще более пугающим. Сама не осознавая своих действий, девушка вцепилась пальцами в рукав вампирского халата. Так спокойнее –ведь нечисть большая и сильная… По ушам ударила пугающе-странная мелодия. Не ожидавшая этого Октавия окончательно растерялась и дальше двигалась исключительно на даро-вампирском буксире, благо, мужчины веса некромантки если и замечали, то сочли слишком малозначительным. Оцепенение продлилось ровно до того момента, когда Октавия, экс-принцесса, завидела толпу людей. Моментально проснулось то, что девушка старательно в себе убаюкивала – аристократическое умение всегда держать себя в руках. Особенно на людях. Откуда разом взялись грация и изящество? Откуда эта небрежно-равнодушная улыбка девушки, уверенной в себе настолько, насколько вообще может быть уверена наследная принцесса, привыкшая к облику идеальной леди. Лишь на секунду безупречная маска дала трещину. Когда вампира- единственное солидарное с ней существо в этом дурдоме – увели прочь. Рука даро на плече обожгла пламенем, возвращая потерянный самоконтроль. Короткий инструктаж вызвал в душе гордой девушки волну возмущения. Она – и на колени?! Однако гордость Октавии тоже была дрессированной. Церемония, ритуал, традиция… А быть может, от этого зависит жизнь некромантки и ее спутников? Придется терпеть. Придется. Она потерпит. А вот про «потом» даро ни слова не сказал. А это значит что? Значит, можно будет мстить. Ах, какая сладкая мысль! И главное – вампир наверняка будет не против слегка помочь. Но только в чем это «слегка» будет заключатся? Кровожадно усмехнувшись, Октавия безропотно выслушала бред, пафосно сообщаемый даро, а когда он закончил – послушно опустилась на колени, сверкая глазами и приняла чашу, на первый взгляд наполненную водой. Да и по запаху вроде что-то такое… Вздохнув, Октавия подняла лицо к вампиру… и ехидно ухмыльнулась. - О господин мой! Милостивый повелитель жизни моей, смерти моей, души моей и плоти моей! – Вдохновенно повела речь некромантка. Кто-то в толпе одобрительно покивал головой, но они действительно совсем не знали принцессу. – Сжалься над недостойной рабой очей твоих, алчущей десницы и шуйцы твоих, не изгнавшей память о зубьях твоих и смиренно стоящей на коленах пред тобой, да вкуси из рук моей подозрительной жидкости неизвестного происхожде… – оборвав себя, девушка поспешила вернуться к высокому слогу. – То есть это… Все горести, что сумею тебе обеспе… ну в общем, ты понял! – Окончательно потеряла мысль некромантка, чуть не насильно вручая вампиру чашу, но честно не поднимаясь с колен, как было сказано даро.
Дмитрий: Заклинание на двери внезапно брызнуло бесцветно-серыми искрами и растаяло - даро, может, и умел терпеть, но вот делал это, скорее всего, только по праздникам или в порядке исключения. Для Дмитрия с Октавией, конечно же, исключений никто делать не собирался, поэтому процесс изъятия внезапно брачующихся из ванной, которая хотя бы ощущалась относительно безопасной, в отличие от всего остального дурдома, простите, борделя, даже и не подумал затянуться. Во всяком случае, синевато переливающаяся магическая дрянь исчезла, открывая неограниченные горизонты в выборе направлений, а дверь открылась, едва принцесса оказалась рядом. Ну, чья же каменная рожа обнаружилась ЗА дверью, как вы думаете? Даро, во всей чернявой красе, торжественно-издевательски встретил внезапно оказавшихся женихом и невестой вампира с бывшей крыской. На лице его было, как всегда, меланхоличное равнодушие, но можно было со стопроцентной уверенностью сказать, кто тут веселится больше всех и почему. Самое смешное, что оная каменная рожа еще и позволила себе понимающе усмехнуться. При виде этой, уже привычной, усмешки Дмитрий в который раз спросил себя, как можно было умудриться попасть в этот дурдом, и в который раз в ответ себе промолчал. Ну не везет так не везет, что ж теперь поделаешь? Да ничего... Хотя, если рассматривать с позиции "везет - не везет", плюсов тоже находится немало. Например, если забыть о моментах похабных, в его руках, а точнее, на поясной перевязи под верхней накидкой,которую так и тянуло обозвать халатом, висел все тот же белый жезл, непонятно откуда взявшийся... В плане интереса - просто замечательно. А если о похабных моментах не забывать, получается еще лучше...но уже нецензурно. Зал, где все ждали этой неожиданно получившейся глупости, встретил странной музыкой, чарующей и загадочной, как сам Анохен, как все великолепие сказочного города на древних костях....Дмитрий только головой покачал: кто знает, услышал бы он это хоть когда-нибудь, кабы не инициативный даро? А это стоило слышать. Октавия, до того вроде бы перемещавшаяся самостоятельно, почему-то судорожно вцепилась в рукав накидки Дмитрия, будто ища поддержки, в которой, собственно, только что абсолютно не нуждалась(если вспомнить, что было в ванной). На лице буксируемой к месту свадьбы принцессы было очень хорошо спрятанное внешним смятением желание устроить даро какую-нибудь гадость. Такие банальности, как придушить, явно уже не котировались. Дмитрий только криво ухмыльнулся: с принцессой он был полностью солидарен. Вот только даро от многообещающих взглядов в спину было как-то ни холодно, ни жарко. Но это же даро, в конце концов. Хоть этой отговоркой вампир и пользовался слишком часто, она, как ни странно, все еще работала... А еще в зале была целая толпа самого разномастного народу. Стоило пройти несколько шагов , как неизвестно откуда вынырнувшая Ришь сцапала его под локоть и утащила под прикрытие толпы одетых по профессии хихикающих девиц. Как ей это удалось - непонятно, ибо огхыревший Дмитрий являл собой абсолютно непригодный для таскания объект. Проталкиваясь сквозь толпу, именитая куртизанка успевала еще и давать инструкции, причем весьма подробные, и, как ни странно, слышимые довольно отчетливо среди голосов собравшихся людей. Это что, профессиональная практика сказывалась?!... Наконец, Дмитрия притащили к нужному месту и оставили в покое. Ненадолго, конечно, но, по крайней мере, этого можно было ожидать. Церемония началась. Даро и Ришь говорили какие-то положенные слова, толпа одобрительно шумела, каждый, что называется, был при деле. Особенно при деле был грозно надвинувшийся жрец, на которого окончательно огхыревшему вампиру еще и смотреть пришлось снизу вверх, так что с непривычки огхырение прогрессировало вдвое быстрее... А когда все замолкли и выжидающе уставились на Октавию, стало еще веселее. На колени принцесса еще как-то встала, недовольно сверкая глазами. А вот когда Дмитрий увидел ее ехидную ухмылку, все стало более-менее понятно, хотя и все так же бредово. А еще возникли очень интересные подозрения по поводу дальнейшей судьбы даро. Витиеватая речь только подтверждала то, что за усилия принцесса кое у кого вполне может потребовать моральную компенсацию... Приняв из ее рук чашу, Дмитрий коснулся губами края. Пить эту гадость ему как-то не хотелось, тем более что подозрения вызывал один лишь ее запах. Обеспеченные заранее горести разделять все равно придется, вне зависимости от того, выпить этого наркотика сейчас или нет, так зачем тогда стараться? Вернув чашу и получив свою, вампир пнул ленивую фантазию. - О несравненная, чью красоту не сможет описать ни один поэт, - Дмитрий едва не фыркнул, осознав, насколько похабно для людей знающих это могло прозвучать, решил, что этой вступительной фразы как-нибудь да хватит, и, ухмыляясь, продолжил. - Прими сию чашу из рук моих, и да вкуси сладости любви моей! О да. Больше всего хотелось фыркнуть, не хотелось лишь огорчать искренне верящих людей. Чего не сделаешь... Но вот даро могло очень и очень непоздоровиться после всего этого бреда. Однозначно.
Вешалка: Ришш старалась не хихикать особенно громко, физиономия даро и так была выразительно невыразительной, а нависающий стервятником жрец наводил исключительно на пристойные мысли. Например, о верности до и после гроба. За световым кругом, включившем в себя связанных обрядом пятерых, виднелись восторженные лица девушек и парней, благодаря актерскому таланту даро вообразивших себе невесть что. Реальность, с точки зрения черноволосого, ни чуть не уступала иным книжным виршам. А то и превосходила оные: вот если бы лично вам поведали душещипательную историю о похождениях (любовных) некого вампира и заколдованной крысы, вы бы поверили? Слегка обалдевший вампир помог слегка обнаглевшей принцессе подняться на ноги. Вторая чаша вернулась к ухмыляющейся Ришш, и поверенные, отсалютовав гостям, с свою очередь пригубили диковинное зелье. По комнате этом пронесся слитный благоговейный вздох. - Перед судом Великих Сил свидетельствуем, - известная куртизанка и миниатюрный раб слитно отбарабанили заковыристую речь, так, словно имели обыкновение женить полузнакомых существ по меньшей мере раз в неделю. Хотя… может оно так и было. Кто их знает? – подтверждаем увиденное и услышанное. Перед судом смертных и бессмертных, живущих и существующих, ушедших и вернувшихся, говорим: мы видели этот обряд. - Истинно так, - зычно провозгласил жрец. Поверенные облегченно вздохнули и, поклонившись, поспешили затесаться в ряды зрителей. Чаши, судя по оживлению, пустили по рукам страждущих. Служитель храма грозно надвинулся на оставленных ему на растерзание брачующихся, - Земля даст сил стерпеть любое зло и несчастье. Вода смоет усталость и тревогу. Ветер принесет радость и легкость. Огонь осветит путь и укажет дорогу. Но известно ли вам чада, что только взаимное уважение принесет благополучие в семью? Ошарашенные «чада» нервно кивнули – вид жреца не располагал к спорам. Святоша, удовольствовавшись малым, принял у вернувшегося даро ритуальные ленты и жестом подозвал парочку. - Рука к руке, я связываю вас цветными лентами, как Великие силы соединяют ваши пути радостями и горестями, - слова не намного отошли от дела – храмовник и в самом деле вложил в ладонь вампира кисть принцессы. Сверху крест-накрест легли две ленты – белая и алая. Глубоко вздохнув, жрец отступил назад и размашисто осенил четверным знаком поочередно вампира и принцессу. Подумав немного, добавил для верности еще один знак – сразу на двоих, - С благословения Великих Сил, вампир Дмитрий А`Сильван, я называю принцессу Октавию Торри Гралисия-Реаст Нашарскую твоей женой в глазах всех разумных существ. С благословения Великих Сил, Принцесса Октавия Торри Гралисия-Реаст Нашарская, я называю вампира Дмитрия А`Сильвана твоим мужем в глазах всех разумных существ. На раскрытых ладонях Ришш холодно поблескивал короткий ножик. Жрец столь победоносно вцепился в миниатюрное оружие, словно собирался идти с ним в битву за благое дело. Острое лезвие без труда вспороло шелковые ленты, не тронув живой (и не очень) кожи. И зрители, и поверенные застыли в нетерпеливом ожидании, только где-то ехидно так ржала некая невоспитанная лошадь. Святоша, выждав приличествующую паузу, с самым довольным видом продемонстрировал любопытным запястья супругов. Ровными, аккуратными линиями, словно некто невидимый нарисовал прямиком по коже, обозначился изящный знак-чриптих. Черный – у мужчины, белый – у женщины. Как оно и должно было быть. - Поздравляйте молодых! – с задорным смехом объявила знаменитая куртизанка. Ух, что тут началось! Незнакомые люди окружили плотным кольцом, осыпая пожеланиями, как горошинами. Маленьких символичных подарочков тоже хватало. Монетки – на богатство, благовония – для удачи, ленточки – что бы привязать любовь, стеклянные бусины – просто на счастье и память. Старая маман Ришш исхитрилась под шумок сунуть свои наставления молодым в руку вампиру и быстренько отдрейфовать за спины «девочек». Смешно, но радость этих сторонних человек была искренней и настоящей, как солнечный свет. Они желали молодым всего и сразу от всей души. Желали и искренне надеялись и верили, что пожелания эти сбудутся. Анохен - город сказок… Город сказка… За всей этой толкотней черноволосый раб наблюдал издали, расположившись у накрытого прямиком на полу «стола» в компании хрумкающей яства Вешалки. Наблюдал и усмехался.
Котик: Бутерброд дожевывался. Трактирщик, поняв, что его игнорируют, обиженно замолчал и теперь раздраженно тер кружку замызганной тряпицей. Котик опять заскучал: подозрительная компания не желала начинать представление. Атмосфера сама напрашивалась на задумчивость и отрешенность. Пустота в голове и полное отсутствие мыслей - как своих, так и чужих - ввела оборотня с состояние близкое к медитации. Хотя всему виной мог быть и чай, так неосторожно выпитый в этом заведении. Отрешенно разглядывалась каждая царапинка на видавшем не мало столе. Лицо Котика казалось заострилось, а взгляд, устремленный на стол, приобрел жестокое безразличие. Это были редкие моменты, когда сквозь обыденную маску незаметного человека выглядывала другая не менее привычная - маска инквизитора. Истиную же сущность, то чем и был оборотень, видела всего пара человек. Ее Котик скрывал от остальных тщательно, надевая маски как доспехи. Знакомый голос вывел Поднебесного из этого странного состояния, и он уже с обыденным лицом поднял взгляд на обратившегося. Им оказалась драконесса с позитивным настроением. С ней были Лейла и бессознательная девушка. На первый вгляд последняя была ничем не примечательной, и оборотень сразу потерял к ней интерес. - Нет, прекраснейшая, маг удовлетворился той суммой, что внес я. Приятный ли был сон? - голос Котика был несколько странный, даже более блеклый чем обычно. Ответ оборотня мало интересовал. Он вновь начал выпадать из реальности и погружаться в себя. Поэтому резкий звон разбившейся бутылки и грохот перевернувшегося стола подействовали на него как электрический разряд - Котик резко выпрямился и огляделся. Таверна бушевала пьяной дракой. В воздухе уже пахло кровью, хотя почуять этот запах пока мог только чуткий нос оборотня. Котик пригнулся, пропуская над головой летящую бутылку, и уже с пола поискал глазами своих спутников. Атшена нашлась сразу же, как впрочем и новая знакомая, но вот везучая на приключения Лейла как в воду канула. Котик едва по глупости не попытался найти девушку по мыслям, но вовремя спохватился, что идея бредовая - сейчас в таверне было мало мыслей, но с лихвой хватало мысленных образов, которые свободно могли "оглушить". Оборотень скозь зубы пробормотал проклятия и от злости пнул под колено одного из гуляк. Тот беспомощно упал на одно колено, обиженно взвыв, но удар кулака другого буяна мигом утихомирил его. Об опавшее тело споткнулся какой-то парень и припечатал лбом крепкие доски стойки рядом с оборотнем. Котик упруго вскочил на ноги и, уворачиваясь от ударов и летящих предметов, устремился к выходу из трактира. Разумность вернулась к Котику лишь тогда, когда он едва избежал учести оказаться нанизанным на случайный нож. В это мгновение Поднебесный находился в самой гуще драки.
Луннария: Нет, убежать бы было можно. Если так хорошо подумать, если допустить, что можно бросить эту рыжую дурочку, если бы не было этих нескольких дней, проведенных в Городе со всеми возможными последствиями… Но даже от иллюзий этих мыслей пришлось отказаться, недовольно выметая мусор их осколков – столкновение с реальностью редко проходит безболезненно. А ведь удивление могло бы быть даже приятным – идти пешком, переставляя гудящие ноги и вынужденно (да главное, все сильнее и сильнее) опираясь на ласково подставленную пухлую ручку, конечно, не слишком хотелось, но… Паланкин? Да еще и с сопровождением-конвоем? Что же, хотя бы не яростного вида ящерица с нехорошей ухмылкой во все пластины, даже от воспоминаний про которую ощутимо дернулась пострадавшая еще на поверхности часть тела. Хотя, интересно, горящий жаждой расправы некромант угонится за сей «процессией»? Зная его… Солидарнее, угонится ли кортеж за ним. …А ведь даже тут – за руку поддержали, залезть помогли, угнездиться позволили… Хоть вой от разочарования и таинственной неизвестности – что же ты задумал, сладкоголосый? Какие карты у тебя припрятаны в широких рукавах? А главное, к чему приведет твой гхыров расклад, будь неладная его загадочность?.. ..- Бедные доверчивые дети, каким же воистину гнусным и мерзостным человеком должен быть этот… этот… Да простят меня Стихии за слова непотребные. Юные создания, теперь вы в безопасности и… И гневом-то пылает, и возмущения через край. А главное, меланхолично кивать в такт словам, не особо вслушиваясь в их содержимое, ибо от липкости уже скулы сводило. На`ша молча куталась в полученный кафтан, буквально кожей чувствуя такой отрезвляюще недовольно-испуганный взгляд, который был не менее колючим, чем острые пальцы этого хмырика, как думается… Ну хоть кто-то тут грозных нас боится, но на чем именно замешан страх твой страх, а? На внешнем виде сидящего перед тобой хвостатого создания или на чем-то большем, более личном? А может, на всем сразу с добавлением стихии знают скольких компонентов?.. Вопросы-вопросы-вопросы, а попытка снять блокировку мгновенно отозвалась столь саднящей болью в висках, что с трудом удалось сохранить блаженно-умиротворенную мину. Вот уж кому хорошо, что невольно позавидуешь, так это старосте… Вызволить хвост, похоже – занятие невозможное, а пока вполне мирное плетение из остатков кисточки косичек – чем бы дитя не тешилось, лишь бы… Было ли недалеко ехать, или же убаюканная мягким голосом, или нехваткой воздуха, насыщенного столь непривычными после затхлости пещер запахами, девушка просто задремала, но кортеж остановился удивительно скоро, ворота скрипнули… Лишенец (угу, раздели бедного) выскочил первым, явно намереваясь подать руку старичку. Но последний не только вновь проигнорировал сердешного, погружая того в еще большее уныние, но и помог сначала Ваэри, а потом и Эйвенталь выбраться наружу. Милый такой домик… Большой, той особенной Анохенской архитектуры, кое в чем, верно, богато отделанный… жаль, высадили совсем рядом с парадным входом, особо не пораглядываешь, да и… Детали сейчас ускользали – сонно поеживаясь, Летунья мрачно и нерешительно застыла, осторожно поглядывая на доброго «аборигена». Может, он сейчас передумает и таки-таки отпустит их на все четыре стороны, э? Чуда не случилось, гром не грохнул – произнесенные вслух распоряжения хозяина мгновенно материализовали служанок, которым, видимо, и было суждено позаботиться о «детях ущербных». Если судить с какой поспешностью одна из них вцепилась в старосту и куда-то утащила, не вызвав даже возмущенного вяканья и на удивление ловко освободив хвост, заниматься человекообразным клыкастым чудо-юдом особого желания не было. Вся гамма чувств лишь на секунду пробежалась по лицу уже немолодой и чуть потерявшей очертания женщины, прежде чем она, скрывая всю тяжесть совершенного усилия, ухватила левиафанку за руку и увлекла несчастную в недра дома… Коридоры, повороты, шугающиеся люди – Лунна и не запомнила дорогу, покорно следуя за своей проводницей. Как конец пути – красиво обставленная комната, возможно, чересчур яркая для спальни, но для гостей – в самый раз. Пока девушка меланхолично стояла и разглядывала высокий балдахин над кроватью, женщина, лишь ненадолго исчезнув, вернулась с целой ватагой народа. Раздался плеск воды, сдавленное кряхтенье, ощутимые опасливые взгляды… когда Лунна обернулась, люди уже исчезли, а из-за ширмы поднимался весьма видимый пар… Что же, хотя бы эта вода горячая. Пройти за ширму, стянуть с себя камзол (сожгет? Или просто выбросит, не рискнув приблизиться? Кто знает, может этот камзольчик дорог для того мужчины, как память?) и, уже с гораздо большим трудом остальную одежду… Особенно жаль будет сапоги в случае чего – на заказ делались, а уж сколько ругани с сапожником было, пока он не сделал именно то, что хотела привередливая студентка. От предложенных банных услуг на`аша вежливо, но решительно отказалась. Чувствуя себя не слишком уютно, осознавая, что там, за хлипким «ограждением» стоит некто незнакомый… да что там – совсем-совсем чужой, девушка, чуть повозившись, приступила непосредственно к купанию (проклятие, а вода-то какая горячая…). Грязь оттиралась неохотно, явно сроднившись с кожей до состояния родимого пятна и почти неотличимых кровоподтеков. Словно и не было никакой разницы – наоборот, темные, местами уже желтоватые, синяки крайне колоритно смотрелись на нездорово бледной коже, почти потерявшей свой хоть какой мало-мальский цвет. Подживающая корка на давешнем укусе доброй ящерицы неприятно набухла и раздражала кожу, вертеть шеей было неприятно, слишком длинные когти иногда с радостью проезжались по многострадальной коже… А уж как долго пришлось отстирывать крылья… В общем, студентка даже успела раскаяться в столь скором прогонении «няньки». Что совсем не помешало ей из чисто длинноухого упрямства домыться самостоятельно и скромно кашлянуть, намекая на готовность… Уже без рассуждений поставленная на ноги; окаченная водой из ушата, чтобы смыть остатки пены; осмотренная, смазанная разными мазями и перебинтованная за бедро и (что странно) пару мотков вокруг шеи; буквально запеленатая в полотенце, красная и недовольно взъерошенная Летунья, оставляя влажные следы на полу, прошла обратно в комнату… …чтобы с возрастающим недоумением уставиться на Нечто. Это нечто лежало на низенькой кровати, раскинув свои складки сочного фиолетового цвета на доброй половине немаленького ложа. Это можно было бы принять даже за особый элемент декора, кабы не угадывающиеся в этой мешанине некоторые отдельные части одежды. Стоп. И вот ЭТО предполагается нацепить на тощую студентку? Да вы издеваетесь?! Судя по решительному виду «няни», так оно и было… но сначала… На придавленную грузом впечатлений Таль накинули ткань и энергично принялись сушить голову. Лучше опустить ту часть событий по сушке и расчесыванию этих спутанных патл, ибо полна она мата немыслимого и воплей громкоголосых, аки сумка удачливого вора уворованной бижутерией. В конце концов, женщина все же одержала полную победу, по чувствам студентки, прихватив с собой на расческе добрую половину всех волос. Наступил, похоже, завершительный этап… И, при взгляде на охотно подсовываемые предметы одежды… Эйвенталь предпочла смириться с неизбежным. Самой ей с этим явно не справиться… О каком личном пространстве могла идти речь? Требовательные короткие пальцы весьма ловко надевали вещь одну за другой, явно великолепно зная, что где надо подколоть, что где заправить… Небольшую заминку вызвали крылья, хвост и какой-то длинный кусок ткани, но «няня» справилась и с этой задачей, по-простому ловко оставив крылья свободными, где надо чуть приспустив… Наконец, к зеркалу подвели Кого-то, кто с явным любопытством вытаращился огромными голубыми глазищами, чуть неловко замерев. Одежды было много. То ли топ, то ли лиф, совершенно без рукавов, но с высоким воротом и обнаженными спиной и животом. Под ним, с газовыми полупрозрачными рукавами, какая-то кофта, которая явно больше предназначена для того, чтобы хоть немного скрыть веер пятен и царапин на руках. То ли шаровары, то ли Просто Широкие Штаны – Таль никогда не была особым знатоком подобного. Пояс, несколько раз обхвативший фигуру. Кусок шелковистой ткани, обхватывающий одно плечо и складками опускающийся вниз… Чуть поблескивающий бисер… Совсем немного, явно планировалось больше, недошита?… И все – выдержанное в фиолетовых тонах, оттенках. Красиво? Красиво. Несомненно. Красиво. Но вот… отражающаяся девушка была девушкой чужой, почти как та же самая «нянька» - вроде уже видели, несколько раз, но… незнакомый все равно. Единственно, что и осталось – все так же встрепанная голова, как ни странно, все еще достаточно волосатая. Хотя волосы были еще довольно влажными, прядки уже задорно стояли в творческом беспорядке. Вовремя заприметив тянущуюся руку, на`хассе увернулась, чуть оскалившись и заставив женщину отпрянуть. Ну уж нет, делайте, что хотите, наряжайте в какие угодно тряпки, но к волосам… не прикасаться. То ли лицо было слишком у девушки выразительным, то ли внезапно распахнувшаяся дверь закончила это затянувшееся издевательство, но «няня» ушла, благочестиво закрыв за собой дверь и оставив девушек наедине. Да-да, именно – девушек. Довольная и приодетая Ваэри, сияющая всеми оттенками оранжевого, уже давно вновь вцепилась в хвост, заставив Летунью невольно улыбнуться. В дверь постучали…
Пернатый Змей: С древней, как само мироздание, вазы вызывающе скалилась рогатая харя. Змей саркастично поклонился «сторожу» и развернул монстра культуры другим боком. Ха! Не тут-то было! Неизвестный мастер потрудился намалевать с той стороны еще более отвратительную рожу. Зачем только люди тащат в жилища подобную безвкусицу, пусть даже она и стоит горы золота? Сей посудине самое место в склепе! Душевно пожелав уродине провалиться к мракобесам, Змей чинно продолжил осмотр. Вазы сменялись блюдами, блюда – статуэтками, статуэтки – дверьми в комнаты. На пушистом ковре (таком же дорогом, но безвкусном, как и все здесь) оставались на память отпечатки босых ног. Он гулял по чужому дому не таясь, громко и нагло, но никого это, похоже, не волновало. Мягкосердечная кухарка оказалась первым и последним живым существом, встретившимся некроманту. Особняк вымер. Рабы, слуги, охрана и даже коты как сквозь землю провалились. Сперва это забавляло, потом – просто тревожило. А теперь пробуждало нехорошие предчувствия. В такую неслыханную щедрость госпожи Судьбы даро не верил, но вполне готов был принять опустевший «вражеский лагерь» за отзвуки очередной её проделки. Везение – это зазевавшийся стражник у ворот. Если же стражник странным образом испаряется – жди беды. Прислугу наверняка спровадили. Вопрос лишь в том, когда и зачем. Люди болтливы, так что самое большее через час, весь город будет гадать над таинственными делишками старого хрыча. Что-то тут не сходиться… Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Не может же «заботливый» хан быть настолько глуп? Нет, не может. Но тогда… зачем?! Предположений в голову лезла масса. Но все они не нравились. Категорически не нравились. Вторым камнем преткновения оказалась планировка здания. А точнее той его части, что располагалась ниже уровня анохенских улиц. Любое ханское гнездо - лабиринт с потайными ходами и ассиметричным расположением комнат. Предстоит изрядно поплутать, прежде чем чужак сможет добраться до святая святых - жилых покоев. Вот он и плутал. В выставочном холе, к примеру, некромант успел побывать трижды и уже чувствовал некое сродство с мордатой вазой. Еще немного и физиономия гениального мерзавца приобретет столь же зверское выражение! Грррр! Даже покусать некого! И почему она вечно влипает в неприятности по самую пушистую кисточку?! Летунья была близко. Совсем-совсем рядом… и так недосягаемо далеко! Это… выводило из равновесия, мешало сосредоточиться. Злило. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал, что даро будет беспокоиться о студентке-неудачнице, Змей бы первым поднял горе-пророка на смех. А теперь… теперь связывающая их ниточка полузадушено дергалась и оборвать её не хватало решимости. Некромант соорудил кислую мину отражению в серебряном блюде. Оно, блюдо, было выше всяких похвал – неподъемное даже на вид и дорогущим. Интересно, эту тарелку когда-нибудь использовали по назначению? Или её – хехе – прошлые владельцы тоже наловчились строить себе рожицы?.. - Эй! А ну не трожь, голодранец! Змей исхитрился броситься на пол и нелепо растянуться прежде, чем отзвучало последнее слово. Следом, внося свою лепту в неразбериху, рухнуло и сиятельное блюдо. Упади посудина чуть-чуть поближе, и на этом бы закончились славные похождения гениального мерзавца. Хотя они, мерзавцы, лучшего и не заслуживают… - Хозяин! Не гоните, Хозяин! Выслушайте презренного! Прошу вас, Хозяин! – лучшее оружие - нападение, верно? Змей, как был на четвереньках, подполз к паре поношенных замшевых туфлей и трижды тюкнулся лбом в ковер. Туфли то ли изумленно, то ли испуганно отпрыгнули, - Хозяин, я сам не знаю, как тут очутился! Я всего лишь искал работу, поверьте! Госпожа кухарка велела спросить управляющего, Хозяин! Да, да, она так и сказала: три поворота налево, один направо и там будет кабинет господина управляющего. Или два налево один направо? О-о-о-о, Стихии, моя дырявая память! Умоляю простите, Хозяин! Может быть, у вас есть работа? Я не видел ни одного раба, пока шел сюда… - Что-о-о-о-о?! Да как ты, голодранец, смеешь… Выметайся! Немедленно! – «работодатель» опрометчиво прицелился пнуть «нищего», но ни ловкостью, ни сноровкой последнего не обладал. Змей пылко обнял подставленную правую ногу, предоставив мужчине возможность попрыгать на левой. - Не гоните, умоляю вас! – отчаянно запричитал некромант. Пара бедных-пребедных, несчастных-пренесчастных глазищ доверчиво уставилась на скороспелого хозяина. Заодно хоть рассмотрели как следует. Человек был… как человек. Ничего особенного: мелкий, лысый, просто одетый, возраст за сорок. На поясе – связка ключей, в руках – книга в кожаном переплете. Управляющий? Тем лучше! Змей хлюпнул носом и принялся вдохновенно изливать про свое горемычное житье-бытье, - Не гоните, Хозяин! Пять дней росинки маковой во рту не было. Дети голодные, мамку зовут. Как им, малым, скажешь, что нету её больше? Помогите, благородный Хозяин! Стихии воздадут вам за вашу доброту!.. Люди были как люди, самые обычные. Ни глупые и ни умные, ни добрые и ни злые, ни щедрые и ни распоследние скряги. Но…Вы не даро, если за каких-то полчаса не сможете расположить к себе полдюжины человек, получить обещанный ужин и выведать свежие сплетни. Последние, к слову, оказались практически бесполезны – из хлынувшего потока имен Змей выхватил от силы десяток знакомых. Зато загадка со слугами разрешилась весьма тривиально. Нынешний господин – да продляться его годы! – переехал в дом всего неделю назад и еще не успел подобрать достойное его сиятельства количество нянечек. Некромант отколупал от расковырянной буханки хлеба приличный кус и под жалостливые причитания стряпухи отправил в рот. Поодаль, набычившись, угнездился управляющий и изредка сычом зыркал на болтливых служанок. Но, слава Истинному Огню, молчал. То ли убедился в чистоте помыслов «бродяги», не прихватившего ни одного сувенирчика в ходе экскурсии по дому, то ли решил понаблюдать и выяснить, чего же чумазому парню действительно надо. Ну и Стихии в помощь. Будет забавно, если смертному это удастся, в то время как сам даро теряется в догадках. - Это невозможно… немыслимо… - дородная тетка ворвалась в кухню, заламывая руки и причитая, - Велики силы ведают, я пыталась их уговорить… Но это немыслимо… невозможно… обслуживать это чудовище! Выше сил… Что-то подсказывало Змею, что с этим самым чудовищем он знаком лично. А раз так, то остается искренне посочувствовать бедной женщине. Кого-либо чудовищнее и несноснее хвостатой студентки ему встречать еще не доводилось. Но бродяг не спрашивают, бродягам полагается терзать булку и помалкивать. - Они бояться туда заходить… бояться, как я не старалась… говорят она проклятая… а как не говорить, если у неё клыки и… хвост! - Что такое? Ешь не торопясь, а то подавишься! – перебила стряпуха, заботливо смотря на согнувшегося пополам нищего, - А ты не гоноши, рассказывай по порядку! - А я и не гоношу! Говорю же, у хозяина – да будут Великие Силы к нему милосердны! – блажь очередная. Чудовище с улицы притащил и велел в порядок привести. А рабы в комнату заходить отказываются, как я не грозилась их выпороть. Что ж мне теперь самой бадью с водой вытаскивать?.. …Ну, как мог отказать в помощи своим благодетелям нищий? Да кто его вообще струшивать будет?! В дверь постучали. Для вида, ибо в следующий миг все та же нянечка уже входила в комнату, сопровождаемая… чем-то. Или все-таки кем-то? Гхыр поймешь! С ног до головы перемазанное, в непонятных обносках и с серо-буро-черной паклей на голове, но зато с подносом в руках. Неведомое существо загнанно озиралось по сторонам и неуверенно переминалось в ноги на ногу. А уж какой несчастный у него был вид! - Поставь, - раздраженно велела служанка. Даро поставил. Из чистой вредности прямиком на пол радом с чумазым собой. Женщина сморщилась, но мученически решила не спорить и махнула рукой в сторону ширмы, - Там. Я покажу, куда тащить надо. - Как угодно доброй хозяюшке, - смиренно разглядывая ноги, пробормотал некромант. Но с места не сдвинулся. Из той же вредности. Служанка, скрипнув зубами, обогнула постоялец по широкой дуге и засеменила к указанной ширме. Другое дело! Это мы, глупые нищие, запросто! Это мы умеем и можем! Старательно шваркая грязными пятками по дорогому ковру, некромант потащился следом. Правда, обходить девиц счел излишне ленивым. К тому же, было бы очаровательно, если бы… - Сестричка! Родная! – взвыл нищий голодным волком, узревшим одинокого ягненочка, - Где ж ты пропадала все это время?! Дай я тебя обниму, кровиночка! Дай расцелую! Даро сгреб в охапку «сестричку» и под истошный визг служанки выполнил свои обещания. Разуметься, из самых лучших родственных чувств и побуждений, а вовсе не потому, что студентку очень хотелось придушить… Обнятая Ваэри блаженствовала…
Октавия: Приняв из рук Дмитрия чашу, девушка пригубила странную жидкость, лишь слегка увлажнив губы и передала её оказавшемуся тут как тут даро. Его идеальная физиономия уже здорово раздражала Октавию одним своим видом, жаль расцарапать гладкую кожу не представлялось возможным. По крайней мере, в данный момент. Может, после церемонии? А даро уже хором с куртизанкой тарабанили некую речь, на которую принцесса предпочла вовсе не обращать внимания, вместо этого девушка несколько нервно косилась на жреца, нависшего над брачующимися. Очень хотелось укусить «стервятника» за нос, но в этой невинной шуточке некромантка предпочла себе отказать. Зачем лишний раз ввязываться в неприятности? Что потом? Рука девушки в мужской руке. Скользкий шелк лент. Кинжал, ну очень угрожающе зависший над руками. Холодное прикосновение металла – но только прикосновение. И странная свадебная метка на запястье. «Я – замужем? - Удивленно подумала Октавия, недоуменно похлопав глазами на собственную руку. – За вампиром? Этот мир точно сошел с ума…» Пока вокруг суетились «гости» с символическими подарками, которые Октавия с ласковой до кровожадности улыбкой принимала, карие глаза высматривали одну крайне неприятную черноволосую личность. И высмотрели-таки! Воинственно прищурившись, новобрачная с решительным видом направилась к наглецу, деликатно проскальзывая между толпящимися людьми. Еще бы даро до этого было дело… Одно девушку слегка смущало: что делать с рабом она понятия не имела. Но где наша не пропадала?! Из-за вежливости принцессы дорога к даро заняла до странного много времени. Гости же только рады были – не пришлось пробираться к новобрачным, молодая жена сама к ним пробивалась. Приятно! Впрочем, истинная причина очень скоро была узнана. - Ты что устроил?! – Возмущенно прошипела некромантка, нависнув над вольготно раскинувшемся на подушках черноволосым. – И только попробуй сказать, что я от счастья рехнулась!! Словом, принцесса явно была готова на убийство.
Крис ди Грин: ООС: Версия 1.5, исправленная и доработанная З.Ы. 0_0 графомания заразна! Как только раненую устроили на кровати, во вс е еще незакрытую дверь ворвались двое обеспокоенных людей. Первым был старичок-лекарь, что было видно по его одеждам. Выглядел он очень обеспокоенным, видать, трактирщик наплел ему с три короба о недавнем инциденте. Сам он, кстати, так и не явился - к страже пошел что ли? Впрочем, это его право. Вторым вбежал(?) помощник лекаря, сгибаясь под тяжестью лекарской сумки просто диковинного размера... Ну, трактирщик! Хотя, может быть, и пригодится... Но лучше не надо! Лекарь сразу же, не тратя времени, поспешил к раненой, выхватив сумку у помощника. Вид раны явно не вызвал его радости, боле подробный осмотр - тем более, а выражение его лица явно не принесло облегчения тем, кто наблюдал за всеми этими манипуляциями. Вскоре он не глядя достал один из пузырьков, лежавший, как заметил Крис, в отдельном кармашке. Приговаривая что-то под нос, он стал обрабатывать рану. Истратив не меньше половины жидкости на обработку, он, наконец, повернулся к невольным зрителям, и, поручив оставшуюся работу помощнику, обратился к парню, сообразив, очевидно, что от перепуганной до полусмерти девушки толка в разговоре сейчас будет мало. - Почтенный господин – прошу меня простить, я не знаю вашего имени – знаете ли вы, кто ранил вашу подругу? Должно быть вам неизвестны законы этого города, вижу что приехали вы из далека… Но долг велит мне сообщить служителям Короны – да продлится вечно правление великой семьи – об этом деле. Этот яд дозволено хранить и использовать лишь тем, кто служит Короне. Прочие не знают его секрета, - лекарь понизил голос и закончил, - Когда госпожа придет в себя, ей придеться отвечать, кто нанес эту рану…. И как смогла она выжить. - Мое имя Крис, я из другого государства, и прибыл сюда совсем недавно, поэтому подругой эту девушку назвать не могу, - на этом месте Крис позволил себе легкую улыбку, дабы разрядить обстановку, - Однако я могу рассказать все, что я успел увидеть. Когда я пришел в это милое заведение... Вдруг со стороны кровати прозвучал голос, еле слышный, но все же достаточно громкий чтобы обратить на себя внимание. - Шафт... Шафт? Похоже на имя, или на название, или на слово из чужого языка, возможно, даже на легкое дуновение ветерка... Похоже на что угодно, но ни на что из памяти присутствующих. - Благородные… Прошу… Госпожа приходит в себя. Другой голос. А это та самая робкая девушка... Лекарь, разумеется, сразу же бросился к кровати, по пути аккуратно оттолкнув слегка ошарашенного помощника. Но увы - девушка уже потеряла контакт с внешним миром. Целитель весьма сильно обеспокоился, еще несколько пассов руками, мелкие действия, совершенно незаметные стороннему наблюдателю, незнакомому с медициной, постоянно сменяют друг друга... Наконец он оторвался от своей работы, и, слегка успокоившись, отозвал Криса в сторонку. - Знаете ли, ситуация хуже, чем я думал... Я оставил аптеку без присмотра, думал побыстрее управиться и вернуться. Но похоже, что придется пробыть здесь по крайней мере еще несколько часов. Поэтому... Не могли бы вы сходить туда и проверить, чтобы никто ничего не взял, ну или не сломал по крайней мере? И, не дожидаясь ответа, он показал направление, куда нужно идти, после чего отвернулся к пациентке. Деваться было некуда, незнакомая напуганная девушка уже куда-то успела исчезнуть, поэтому Крис направился к выходу из таверны, решив, что ничего сложного в этом и не будет. Улицы были странно пустынны для такого дня. А дня ли?.. Кто здесь разберет! Ну да это и не столь важно, ведь уже видна и аптека. А вот уже видны и посетители, пока что просто стоящие снаружи и глазеющие по сторонам. Стояли они как-то странно для ждущих аптекаря зевак - один внимательно осматривал четко ограниченный сектор коридора, по которому и двигался Крис, второй - противоположную часть. Еще один стоял прямо перед дверью, преграждая дорогу любому, кто пожелал бы войти. Таковых, впрочем, и не наблюдалось. Изнутри же доносился даже отсюда слышимый медленный топот и громкие крики. Подойдя поближе, парень все же смог расслышать, что кричат - вернее кричит - незнакомец. - Ремул, крыса! Я знаю, что ты здесь! Спрятаться захотел?! Выходи, живо! За товар золотом плачено, ну и где же он?! Раздался грохот и звон разбиваемого стекла, словно кто-то смел со стола прямо на пол множество склянок, а потом ударил по этому столу чем-то тяжелым. Тем временем Крис уже подошел ко входу и остановился, думая, как же попасть внутрь. Сомнения его разрешил тот из мужчин, что стоял перед самой дверью. - Тебе чего здесь надо, мозгляк?! Не видишь, закрыта лавка!, -злобно рявкнул он. Вблизи наконец стало видно во что он одет, и надо сказать, что наряд был весьма странным для здешних мест. На нем были тяжелые меховые одежды, однако часть их была кожаной и обильно проклепанной. Кроме того, на поясе висел немаленький и, судя по виду, тяжеленный топор.Остальные двое были одеты попроще, да и оружия у них не было, по крайней мере на виду. Ответа он так и не дождался: дверь за его спиной широко распахнулась, с громким треском ударившись о стену. Такой удар мог бы снести в сторону любого человека, и стоящему перед ней повезло, что он незадолго до этого подошел к Крису вплотную. Все оглянулись на дверь, из которой вышел еще один человек, напоминающий увеличенную копию того, что недавно стоял у двери. - Все прочь!,- прозвучал его голос как из трубы, - Этого недомерка здесь нет, но мы его еще найдем! Найдем и... Наконец он заметил Криса, явно не вписывающегося в эту компанию. - А это еще кто такой?! Чего ты здесь забыл?! - Позвольте представиться, я… - Меня не волнует, как тебя зовут! Пшел прочь с дороги! - и, не дожидаясь ответа, тот выхватил топор и нанес мощный удар сверху вниз. Однако удар был слишком медленным, и пришелся лишь на пустое место, расколов несколько плиток брусчатки. При этом мужчина, разумеется, наклонился, и пропустил удар в висок локтем. Такое не каждый сможет перенести, вот и он не смог, и рухнул прямо на мостовую. Остальные расступились, проявляя явное нежелание драться после такой победы над своим главарем, поэтому они просто развернулись и ушли, бормоча что-то про то, что они вообще-то ни при чем, и вообще они просто наемники и не знали, на что идут. Лишь тот, что был одет как главарь, обернулся и сказал, что кто-кто, а уж он-то еще вернется, но немного позже. Впрочем, звучало это все как бред рябой кобылы, и внимания на это обращать не стоило. Крис вошел в аптеку и огляделся. В целом все было нормально, лишь в углу находились остатки разрубленного одним ударом стола и множество осколков разной алхимической утвари. А вот и то, что надо – подсобка, где хранятся всякие метлы-веники-швабры и прочая ерунда, но дверь достаточно крепкая! Затащив туда все еще находящегося без сознания грозного мужа, предварительно сняв с него все оружие, Крис стал с интересом разглядывать полки, убивая время. Впрочем, ему это скоро наскучило… Примерно через пару часов, когда из-за двери стали доноситься весьма угрожающие звуки, вернулся, наконец, лекарь, ошарашено посмотрел вокруг себя, выслушал объяснения и послал помощника за стражей. Крис был тихо и мирно отпущен, на прощание получив небольшой стеклянный фиал с мотивировкой «Еще пригодится, вот тогда спасибо скажешь!». - Кстати, - вспомнил напоследок целитель, - лучше бы не беспокоить ее по крайней мере еще несколько часов. Вижу, что вы нездешний, так что лучше всего прогуляйтесь немного по городу. Трактирщик пока что о ней позаботится, - и старичок шаркающей походкой удалился вглубь аптеки, чтобы оценить ущерб. Из двери вышли двое стражников, полусогнувшихся под тяжестью носилок, на которых находился один из новых знакомых Криса. Сзади гордо шествовал офицер, предвкушая то, как он будет рассказывать начальству о поимке опасного бандита, в коей он, офицер, разумеется, принял наиактивнейшее участие. - Куда нести-то? – безучастно поинтересовались солдаты, которым было абсолютно все равно до данного инцидента – уж им-то за это ничего не светило. - В темницу, куда еще! Пусть отдохнет маленько, пока мы будем помощников его искать! Под «мы» и «искать» офицер, очевидно, подразумевал только солдат.… Впрочем, это Крису было уже совершенно неинтересно. И он отправился осматривать достопримечательности, которые для него в течение ближайших нескольких часов представляли длинные улицы (тоннели?) и площади (пещеры?). Наконец он решил, что с него достаточно таких весьма спорных «развлечений» и решил вернуться в таверну. …Добравшись, наконец, до искомого заведения и посетив перед этим еще с пяток похожих, Крис хотел было сразу же направиться вниз, к пациентке, но вдруг заметил ее за одним из столиков в окружении незнакомой и весьма колоритной компании, среди которой обнаружилась и вторая новая знакомая. Крис хотел было подойти поближе, поскольку от входа его бы никто не услышал – в таверне было на удивление многолюдно и шумно. Шум. Он всегда присутствует в таких местах, и нужно иметь немалую привычку, чтобы расслышать сквозь него хоть что ни будь. У Криса такой привычки, разумеется, не было. Слишком уж он привык к залам дворцов, а за их отсутствием - к походным кострам. Ночью посреди леса даже самые отважные говорят тихо, неосознанно близко придвинувшись к кострищу, но слышно каждый шорох, каждый крик одинокой совы... И разумеется, что Крис не слышал звука первого удара. И второго. Зато через несколько секунд его окружала буря, шторм, множество тел исполняло бешеную пляску, все расширявшуюся и расширявшуюся, и вскоре не осталось ни единого клочка спокойствия. Дикий топот, визг, крики и страшная ругань теперь оглашали помещение. Большая часть толпы ринулась через дверь, подальше от всего этого бедлама, и в дверях возникла страшная давка. Пробравшись, наконец, достаточно близко, Крис вдруг неожиданно обнаружил огромный кулак какого-то небритого крепыша - не меньше пивной кружки! - в опасной близости от своего живота, и пропустил следующие полминуты действия, прислонившись к столу и не в силах пошевелиться. Позор... Ну тебя же столько учили, где ты только не был, и пропускаешь такой удар?.. Недалеко послышался громкий крик, постепенно переходящий в душераздирающее завывание, словно кого-то ошпарили кипятком. В себя Криса привел треск с левой стороны - рухнул стол. Мысли текли вяло и неохотно, а тут вдруг словно молния пронзила мозг: "А ведь это был их столик! Значит... Вот черт!.." Оттолкнуться от столика... Идти... Чья это спина здесь так не вовремя?!.. Но сознание уже прояснилось полностью, и пренеприятное ощущение удушья пропало. Неизвестный был сильно пьян, поэтому просто упал на пол от простого толчка в бок. На мгновение Криса обдало густым ароматом выпитого пива, эля и рома, обильно заеденного луком и черствыми лепешками. Подскочив к столику, покинутому обитателями, и оттолкнув его в сторону (кто-то об него споткнулся и упал, недовольно крикнув что-то нелицеприятное), он увидел девушку - ту, что была без сознания. Впрочем, она и сейчас не отличалась трезвостью рассудка. И вот она уже лежит на плече, а плечо вместе со своим обладателем перемещается к стойке. Крис аккуратно положил ее за стойкой, подложив под голову куртку, так удачно потерянную одним из драчунов, неприятно зыркнул на трактирщика и хотел уже что-то сказать, как вдруг его, наконец, посетила вторая серьезная догадка за вечер. А ведь была и еще одна знакомая! Отсюда видны, наконец, те, кто сидел за столиком. И, похоже, они тоже ее ищут - по крайней мере, одна из них, весьма колоритная крылатая дева. Остальные просто развлекались, принимая в драке самое активное участие. Тут черту размышлениям подвел какой-то пьянчуга, у которого невовремя зачесались кулаки. Когда он успокоился рядом с очередным разбитым столиком, то неведомой незнакомки и след простыл. Оставался один вариант – броситься за ней. А последовала она явно наружу, через комнату хозяина… Бег! Какое это прекрасное состояние тела, когда ноги несут тебя навстречу неизведанному, прохладный ветер обдувает лицо, треплет волосы и дарит сладостную прохладу... Если ты бежишь не по улице подземного города, с навешанным на тебя пудом килограммами стали и саднящим от недавно перенесенного подлого удара животом. Таким образом, Крис пробежал за несколько минут лестницу, комнату хозяина, выпрыгнул из тайного хода на полутемные улицы и, следуя за хорошо видной крылатой тенью, трижды успел пожалеть об этом прыжке. Покрыв еще несколько кварталов, он понял, что безнадежно отстал и подумал даже, что коня-то он оставил у таверны зря. Однако ничего больше не оставалось, кроме как идти дальше наугад. На мгновение его посетила мысль, звучащая примерно как «а чего я вообще там забыл и на кой оно мне надо?». Посетила – и сразу исчезла, потому что вдалеке в проулке показались, наконец, фигуры, не похожие на нормальных обывателей, что давно уже подозрительно присматривались к странному бегуну не совсем обычного для здешних мест вида. Крис пошел в этот проулок даже не думая, что снова ввязывается во что-то. Просто он заметил, как пять человеческих теней обступили еще одну, которая человеку принадлежать никак не могла. Крис уловил обрывок ее последней фразы: «… и никто не пострадает. Даю слово». Он наполовину выдвинул меч из ножен и сделал еще пару шагов вперед, их звук гулким эхом разнесся по всему проулку. На чьей он будет стороне догадаться несложно – Крис уже заметил мешок, в котором была явно не картошка. Он уже не сомневался, что выбрал верную дорогу среди узких улочек «серого района»…
Atshena: Крис, родной, я не удержалась, но если свой пост не исправишь - жди мести xDDD Я не пила и не курила. Меня просто ПОПЁРЛО. Тотально. По всем вопросам насчёт логичности - в ЛС. Сама насчёт неё сомневаюсь - С учётом непривычных условий, то терпимо, - отозвалась Атшена сухим тоном, отвлекаясь от милого мысленного представления на тему "Что же будет дальше?". Взгляд волей-неволей постоянно возвращался к большой компании, голосившей через два ряда столов от миссии по спасению рабыни и... На этом "И" проснулось окончательно, обведя пьяным взглядом всех окружающих и вялым голосом вопросив: - Что произошло? Где Шафт? Последнее драконида поняла как имя некого кого-то, в общем кого пока не понятно. Но ответить что-то было надо и она, доев плов, спокойно ответила. - Если честно, что произошло до того, как Вы хлопнулись в обморок, рассказать лучше бы Вам. Чтобы помочь вспомнить - я расскажу что произошло при мне и вкратце где мы, - крылатая отхлебнула из кружки, бросив взгляд на окружающую обстановку. В другом углу зала, где сидело три вконец пьяных господина, поднялся гундёж. Но это ничуть не отвлекло путешественницу, - Мы находимся в Долине Зеркального Озера, на данный момент - в подземном городе-государстве Анохен. Как сюда занесло нашу компанию рассказывать долго, но Вас мы нашли под уходом лекаря. Мы уезжаем сегодня из города, но взяли на своё попечение Вас... Тут вопль из того самого угла, где сидели пьяные мужчины, прервал тихое разъяснение. Звук удара по пухлой щеке донёсся до чутких ушей драконы. Она мгновенно прекратила говорить и повернула голову в сторону начинающейся драки. Подхватив сумку с соседнего стула и поднявшись с деревянного кресла, Атшена поймала взгляд жреца. - Как скажет всякий уличный драчун - пора смываться. У меня лично никакого желания демонстрировать свои навыки сейчас нет. Быстрее. Сумка была перекинута через плечо и крыло. В таверне оказалось необычно много народу, ведь только полчаса назад тут было пусто. Некоторые, типа большой подозрительной компании, предпочли разумно уйти. Драконида уже задвинула кресло и вышла в проход, как кто-то опрокинул их стол. Она в спешке подхватила раненую девушку за локоть и вывела окольными путями её к выходу. Шакрэн ковырял на люстре свечу, хлопая крыльями, чтобы вдруг не свалиться. Проказы своего почтальона Атшена уже давно раскрывала с первого жеста. Сейчас будет маленькая диверсия... Зачинщики драки были политы горячим воском. Но крылатую беспокоило другое. Она телепатией не владела, мысленный разговор со жрецом шёл только при условии, что он был внимателен к её мыслям. А вот Лейлы, к которой без соответствующих умений мысленно подобраться было невозможно, не было нигде. - Стойте здесь и никуда не уходите, - быстро сказала она Силантии и, оставив её у стены рядом с дверью, петляя между столиками, побежала назад, туда где последний раз видела Лейлу, по пути столкнувшись с каким-то юношей в зелёных доспехах. Она на мгновенье обернулась к припёртой к стенке девушке, желая крикнуть “Ну последите за ней кто-нибудь!”, но одумалась и продолжила путь к перевёрнутому столу. Нигде не было рабыни. Куда подевалась? М? А где наш интеллигентный товарищ-телепат? Опа, лихо ж он вмазал тому типу с коленки… А ведь и не подумать с первого взгляда, что горазд на мордобой! - Уважаемый, отвлекитесь от пьяных разборок, выберитесь оттуда и узрите, что наша дражайшая Лейла, ради которой мы тухнем в этом городе чуть ли не четвёртые сутки (а я уже в этой суматохе счёт времени потеряла), пропала! – излила с ядрёной долей своего сарказма Атшена по так и не отсечённому каналу. В ту же секунду интерес к жрецу пропал. Глаза превратились в щёлки, по краям глаз залегла сеточка морщинок, которая, однако, тут же разгладилась. Авантюристка размышляла, откуда следует начинать поиски. Сейчас она снова была рядом с барной стойкой, почти на том же месте, где видела в последний раз танцовщицу. От раздумий, на которые было отведено не так много времени, отвлекали посторонние мысли и посторонние звуки. Драчуны вопили, а на лестнице, ведшей на хозяйственный этаж омерзительно поскрипывали несмазанные петли двери. Раздражает! Порубить что ли всех на мясо?.. Тьфу ёлки палки, мы белые и пушистые, не суть важно что похожи на рептилий и обладаем чёрной гривой волос… “Стоп” – прозвучала внутри команда. Взгляд проследовал сначала наверх по лестнице, на которой поверх пыли лежали следы с крошками песка, к двери, не прикрытой и слегка мотавшейся по положенной траектории. Извлекаем тезисы, ключевые слова: Грязная Обувь, Открытая Дверь. Не очень похоже на прислугу или хозяина трактира. Почти все мальчики-рабы не носили даже какой-либо обуви. Даже сам хозяин ходил не в походных сапогах. Метаморф рванулась к двери наверх, и опять постороннему никто не преградил путь в подсобку. Она плавно прикрыла за собой дверь, быстро пытаясь сориентироваться в темноте. Единственным источником света была почти затухшая свеча на стене по левую руку. Похититель не мог бы остаться здесь с Лейлой, ни дыхания, ни тепла человека в этой весьма холодной комнате не было. Запасной ход, так? Несомненно. Глазам Атшены понадобилось лишь полминуты, чтобы выискать во мраке дверь. За ней была лестница, спускавшаяся где-то в щели между домами Анохена, где-то в задней линии уже недопереулков. Однако крылатая не стала тратить времени на пробежку по ржавой лесенке, сразу подхватив ночной поток тёплого воздуха и лёгким махом полураскрытых чёрных крыльев поднявшись на нём. Она взлетела сразу повыше, больше не желая делать особого шума и начав поиск Лейлы. Круг над тускло освещённой площадкой вокруг таверны не помог с находкой следов. Но помог отдалённый стук чего-то железного о каменный пол пещеры, в этом районе даже не обработанный и местами неровный, со сколами. Похоже, было в той стороне. Переулок расширился, причём теперь весьма заметно. Похоже, это была окраина «серого района» Анохена. Но, несмотря на уверенность дракониды, что звук был слышен отсюда, в округе не было ни души. Она нахмурилась и очередной парой неполных, плавных взмахов крыльями, поднялась на следующий поток ветра. Теперь пришло время тестировать зрение. Атшена развернулась почти на сто двадцать градусов и замедлила скорость полёта, не делая движений крыльями вообще, но сложив их треугольными планерами. Прищуренный взгляд шерстил каждый переулок, во всё-таки не полной темноте Города Вечного Лета. Похитители не ушли далеко, и они служат не самым богатым семьям, судя по тому, как они сидели в “Бычьем Носе”. И жить должны где-то в этом районе. Только бы они ещё не зашли ни в какой дом, чтобы крылатой не пришлось заглядывать в каждое окно… И для чего? Для спасения какой-то в пень не соображающей девочки, не могущей даже за себя постоять! Фи! Докатились! Вот и вся гордость Атшены Иршанхар'Ли'Ардаш, единственной наследницы правящей династии! Досадовать о потраченных силах, времени и деньгах (хотя больше вложил всё-таки Котик, но это пока что) долго не надо было. Знакомая компания нашлась. Драконида плавно опустилась на ближайшую плоскую крышу, прислушавшись к разговору. Ближе к стенке стоял парень с большим мешком, который пару раз вздрогнул. В другой обстановке, а может быть так тому через пару недель, месяцев или лет быть, воительница бы просто прыснула и залилась хохотом. Но сейчас оставалось только молча выносить Лейле приговор, что она не только дура и слабачка, но ещё и просто тряпичная кукла. Конечно, в столь грубых и резких высказываниях ей мнение благородной своей спасительницы не узнать, но таким оно было. Игры в маленьких и беззащитных вызывали у Атшены энтузиазм только на время, после чего, когда доходило всё до абсурда, она была готова сама милосердно отсечь голову “бедным овечкам” , которые совершенно не способны нормально, как полноценные личности, существовать в этом жестоком мире, полном подлости и неприятностей. Но в случае с Лейлой так было нельзя. Наверное. Компания внизу переговаривалась и метаморф сразу постаралась вникнуть. - Марк, уймись, да принесём мы её в целости твоему брату. Только поспрашиваем про её старого хозяина, - уверял высокий плечистый парень, державший мешок. - Дурни, ополоумели? Обчистить Толстяка решили? А вы слышали слухи про погром у него в доме? Говорят, ворвалась банда магов, которые пришли как раз за девчёнкой. - Нет, а что там случилось? – влез в разговор смазливый юноша со светлыми-светлыми волосами и лукавым выражением лица. - Да чепуха какая-то произошла. Даже про дракона его слуги, Толстого-то, говорили. Но я ума не приложу. Дракон? В Анохене? Да от дома бы и щепки не осталось. Или я чего не знаю о драконах? – отошёл от темы Марк. - Чушь собачья, никакого не было дракона. Да и племянничек нашего растяпы цел был утром ещё, в Бычьем Носе сидел, с каким-то бродячим умником беседовал. И вчера тоже, с девочкой и той, странной, с драконом маленьким на плече. - А мож то они и были, не думаешь? Конечно, такой дракон стену в доме Толстого не разломал бы, но вот про магию я верю очень охотно. Странно как-то. - Вот я и говорю, нефиг к старому толстяку лезть, лучше добычу нашу поскорей до назначенного пункта донести и на дно залечь, - заторопился Марк. Он нервно оглядывался и дёргался. Крылатая поняла, что сейчас время для её эффектного появления, потом возможности может и не быть. Она тронула рукоятки мечей за спиной. Но поняла, что нужды в них сейчас нет, она вернее добьётся нужного в обличьи «или я ничего не знаю о драконах». Стук сапог о камень и вот она посередине переулка, перед компанией. - Эээ… - озадачился похититель с мешком, вероятно намереваясь продолжить “это та странная с драконом”, но Атшена начала раньше. - Господа, а Вы не находите, что воровство – дело нехорошее, и надо уметь не быть пойманным? Парни переглянулись. Марк, единственный из них, чьё имя было известно, и, похоже, самый активный с самой наглой невозмутимостью из всех, глядя в серебристые глаза, заявил. - А Вы, госпожа, по какому вопросу? О каком воровстве идёт речь? - О том, - широко ухмыльнувшись, так, что тонкие губы обнажили клыки, продолжила вежливую беседу крылатая, - Что моя прелестная новая рабыня только что пропала. И по странной случайности я чую запах её крови именно из этого, - она кивнула на высокого юношу, который был её аж на полголовы выше, но смотрел с опаской, - мешка. - Сударыня, вы ошиблись, - с меньшей наглостью и большей осторожностью заявил Марк. - Я НЕ ошибаюсь, жалкий смертный! – начала потихоньку блефовать метаморф, сохраняя при холодный, повелительный тон, но повысив голос. Игра на нервах людей – крайне занятна. Если не зарываться и грамотно вести словесную атаку, - К тому же тут слишком много совпадений. Рабыня пропала в ту же минуту, что вы исчезли из трактира. Не надо выставлять тут свои актёрские навыки, я имею обострённые все шесть чувств, не то что вы, люди. Не надо отнекиваться, отдайте девчёнку и разойдёмся. Под проницательным, властным взглядом глаз-щёлок люди замялись. Сзади послышался лязг стали о ножны, просто так Лейлу отдавать не собирались. Мешок всхлипнул и улыбка вернулась на уста аболиционистки под прикрытием. - Не надо железок, милый мальчик, - вкрадчиво прошипела Атшена с не дрогнувшей осанкой. Она только слегка дёрнула чёрными крыльями, после чего компания мельком вздрогнула. - Понимаете, нам нужна эта рабыня… - начал Марк, подняв руку и указывая опустить нож. - Не своруй вы её – поговорили бы. Отдайте девчонку, - настойчиво ответила драконида, сузив глаза. - Нам она действительно нужна… - Мне не меньше вашего, - вновь перебила она, повышая тон. - Мы заплатим Вам… - О да, своей кровью, - облизнув губы радвоенным языком, отрезала Атшена. Игра затягивалась. Как и повисшая пауза. Да, тут она малость переборщила с пафосом, у Марка и светловолосого щуплого паренька в глазах мелькнули страх, на остальных смотреть крылатая и не собиралась, никакого лязга стали не было. Но тут разговор зашёл в тупик. Никто, ни спасительница, ни похититель, не решались на смелые шаги. Пять молодых людей против закалённой в боях женщины странной наружности. Не очень честный поединок. Только скорее по отношению к людям. Выброс адреналина произошёл, змеиные глаза плотоядно сверкнули и лишь холодный ум удержал тон беседы. Сейчас окружённая со всех сторон авантюристка была способна на многое. Но не спешила, не желая нажить себе мороку в этом треклятом душном Анохене. - Отдайте рабыню и никто не пострадает. Даю слово, - вкрадчиво и тихо проговорила метаморф, но её слова подхватило эхо стен и сквозняк маленьких переулков.
Луннария: …и реакция на стук вполне могла порадовать любого параноидального неврастеника, но никак не относительно адекватную студентку гордого факультета Левиафанов. Инстинктивно напрягшиеся плечи, нервная дрожь и согнутые в коленях ноги, готовые если надо задать такого стрекоча, что и тысяча озверевших эльфинитов с перцем под хвостом не догонит – согласитесь, не назовешь это нормальной реакцией. Определенно, пора лечить нервы и, желательно, делать это на тихом-тихом уединенном острове с птичками, пальмами, экзотическими растениями-кактусами и кучей добрых услужливых, а главное - симпатичных лекарей. Ну, или хотя бы сойдет и один – рыжий, зеленоглазый и зловредный… М-да, понесло нас, драгоценная, после купания-то… Реакция-реакцией, но реагировать таким образом на невинную нянечку с отчего-то кислым лицом: глупо и неоправданно. Впрочем, расслабленно опускать плечи Летунья не торопилась – чинно семенящее следом за человечицей существо было незнакомо, вид имело странно-грязный и очень-очень блаженный. Это из какого же болота сие выползло и где оное болото под землей нашло?! А главное, кто это пропустил в ханский дом, а более – отправил к несчастным, сирым и убогим? Теряться в догадках пришлось не очень долго: зародившееся глубоко-глубоко внутри, и ничем не подкрепленное подозрение переросло в твердую уверенность, когда это неопознанное нечто, возопив до боли знакомым дурным голосом и сверкнув зеленью глаз, полезло обнимать довольную старосту, ради такого даже хвост выпустившую. Стихии явно были немилосердны, одаряя сына своего изощренным юмором и фантазией – только этот извращенец мог придумать себе такую роль и костюм. Только этот психованный шут мог в таком виде сунуться в ханский дом. И только у этого мерзавеца такое могло сработать. Вот только девушка никак не могла увидеть в этих действиях хоть какого-то смысла. Чего он добивается, устраивая этот балаган? Или просто действовать тихо и скромно, когда есть хоть какой-то шанс выставить себя идиотом, невозможно и слишком высок соблазн? Придумал! Гениальный план! Пробрался… нашел… избавился от свидетелей… Дальше что? Визг, надсадно действующий на перепонки и мешающий думать, длился недолго. Оборвавшись особенно трагичным всхлипом, он прошуршал складками платья и осел на пол грузной тушкой несчастной женщины, украшая ковер живописно раскинувшейся фигурой. Любопытно вздернув брови и не обращая никакого внимания на обнимающуюся парочку, на`аша, подобравшись к служанке поближе, с интересом (це еще живо, али шевелится?) попинала её носком сандалии. Констатация глубокого обморока и нулевой реакции на внешние раздражители воистину жестока – выкупать крылатого монстра, привести его в очеловеченный вид и так позорно лишиться сознания, увидев как чистую и вымытую дурочку лобызает грязный дурак. Симпатично… - Мог бы и не устраивать такое представление, смотри до чего человека довел… - меланхолично переступив через несчастную и путаясь в складках своего одеяния, Лунна целеустремленно направилась к оставленному подносу. – …как думаешь, её вопли кто-нибудь слышал? И коль скоро её могут хватиться? Опуститься на колени, чуть скривившись (укус еще болел, как и синяки, и шея), и вдумчиво изучить принесенное – что может быть проще? Верно, ничего… Если только твой желудок не скручивает мгновенно, а в желаниях начинает лидировать тошнота. Лишь чудо и тот факт, что выворачиваться собственно и нечему, удерживало зеленеющую девушку от сей печальной участи… И даже помогло найти смелости мужественно изучить поднос! Тошнило не от голода, но от отвращения - запах еды, столь навязчиво щекотавший ноздри, вызывал желание шугнуться и забиться в дальний угол. Брезгливо проигнорировав овощную смесь, хлеб и нечто неизвестное в таре с закрытой крышечкой, на`аша с трудом заставила себя взять какой-то небольшой плоский хлебец. Взять-то заставила, а вот отправить дальше по назначению духа не хватило… - Отпусти «сестренку»-то, задушишь еще в порыве страсти, - не потрудившись поднять поднос с пола дабы переставить в более удобоваримое место, студентка встала, чуть пошатнувшись и, в этот раз обойдя жертву черного юмора, села на пол рядом со спинкой кровати, удобно привалившись к ней. Перина и подушки даже издалека указывали на своё перьево-пуховое происхождение, а потому подверглись анафеме сразу и без оговорок. Еще приступа аллергии не хватало ко всему прочему. Впрочем, красный нос и слезы в глазах прекрасно бы гармонировали с зеленым цветом лица и виднеющейся синевой на коже. Как и с тем фактом, что, возможно, через мгновения кое-кто будет вдумчиво отрывать чей-то хвост…
Дмитрий: .....что бы вы делали, если бы в вашем очередном контрабандистском рейде вам пришлось — вместо обычной беготни от ханов к страже и обратно - получить по башке палкой и остаться без одежды на подходе к городу, обнаружить остатки юбочки на кустах, познакомиться с двумя непомерно вредными эльфинитами, даро, рыбом, толпой стражников, гигантским скользким непойми чем, имеющем обыкновение давать по башке из-под воды, и, наконец, еще и крысой, которая бы отгрызла вам пол-уха, потом сказочным образом (если участвует даро — однозначно сказочным...) превратилась бы в принцессу и дала своей крови, потом очень правдоподобно изобразила бы некроманта, потом посидела бы с вами в клетке в зверинце ( и действительно оказалась бы некромантом) и спустилась оттуда с вами на спине вредной эльфинитки, разделила бы с вами десять минут покрытия всего мира отборными ругательствами, прогулялась по улице до борделя, а потом, в завершение, и не без помощи даро и куртизанки, стала вашей женой?!... Да ну? Вы издеваетесь? Таких крепких нервов не бывает... Дмитрий, по крайней мере, в такие чудеса не верил. Над этим всем еще можно было посмеяться раньше, когда весь этот бред еще заключался в том, чтобы умудриться обчихаться от запаха цветов, салхимичить под водой, позлиться на даро и покусать принцессу....Но когда на запястье вампира, на бледной просвечивающей коже, появился странный этот знак, знакомый лишь по отрывистым взглядам на прохожих во время проскакивания очередной улицы, шутки явно кончились, пусть и ненадолго. Ну, и где смелый, что скажет, что ну не может вся эта увлекательная сатирически-юмористическая повесть, которая, несомненно, не имела под собой никаких жизненных фактов, закончиться свадьбой?!... Нет смелых? Значит, все видели то, что свадьбе предшествовало... Во всяком случае, коварный вид жреца вампиру не нравился категорически. А уж когда пошли ленточки-ножички, наступил полный финиш. А в случае Дмитрия — полный аут. Такое кого угодно доведет если не до истерики, то до нервного хихиканья точно. Не, ну кто бы мог подумать, а? Жрец отдрейфовал на более внушительное расстояние, и у Дмитрия, наконец, пропало ощущение, что сейчас его тюкнут сверху носом по макушке. Зато появилось другое ощущение — что сейчас он задохнется. Нахлынувшая с подарками (как будто они их заранее заготовили...прямо впечатление, что свадьбы здесь празднуют как минимум еженедельно) толпа поздравляющих очень и очень располагала к таким опасениям. Но на лицах этих людей была написана до того искренняя радость, что Дмитрию, как-то раньше вообще обходившему отношения с другими разумными существами либо плевавшему на них, показалось совершенно неприемлемым сейчас не улыбаться им в ответ и не принимать маленьких их символических подарков. Неизвестно,что им тут наплел даро, пока Октавия играла на вампирьих нервах в ванной, но они явно хотели, чтобы все было как в сказке — так, как они и желали... Анохен. Город-сказка, где невероятная красота граничит с невероятной жестокостью. Город, где верят в добрые сказки, в которых заканчивается вот так — после опасностей и передряг непременно должна быть свадьба и долгая счастливая жизнь. Странно — но правда: двуликий Город... Внезапно обнаружилось, что принцессы рядом уже нет. Она обнаружилась при осмотре толпы поверх голов — благо рост вампира позволял ему применять такой метод поиска пропавших без вести. Причем Октавия была в своем репертуаре: она не только обнаружилась, она еще и продолжала при этом активно пробираться куда-то. При дальнейшем осмотре поля боя было обнаружено два источающих ехидство объекта: кормящаяся со стола эльфинитка и вольготно развалившийся тут же даро. Да, черт подери, направление движения принцессы можно уже было легко угадать. Так что Дмитрий решил изобразить артиллерию и тоже стал пробираться туда же. Интересно, о чем думали «гости» (это кто еще здесь гость?!), видя спешащих в одном направлении новобрачных?! Особенно если учитывать дырчатую структуру дома, где запасной выход был в каждом углу...по крайней мере, по смешкам и подмигиваниям можно было примерно составить себе представления о мыслях сих людей. Но, опять же, они же не со зла и не с ехидства... Дмитрий добрался к даро лишь на пару минут позже Октавии. Как и предполагалось, принцесса решила радикально разобраться с форс-мажором, в результате которого она вышла заумж, и его причинами... Мда, вееесело.... Ну, дежурный вопрос: а дальше-то что? Оставалось надесться, что не очередное "по макушке"...
Вешалка: ООС: бред сивой кобылы выхухоля на сессии. Но что уж есть Вот что такая очаровательная леди любила во всякого рода торжествах, так это вкусно покушать и душевно пообщаться. Особенно запоминающимся всегда выходили те праздники, на которые её отчего-то забывали пригласить. Подумаешь! Рыжуля хоть и считала себя созданием гордым, но ради дармовых харчей готова была простить невежество и явиться по собственному почину! То-то радости было! Сегодняшняя гулянка тоже оказалась совсем даже ничего. Конечно, кобылке не удалось попрыгать между гостей (а то и по ним) или поиграть в догонялки, да и стол мог бы быть побогаче (пожадничали, не иначе!). Но, согласитесь, не каждый же день твой вампир жениться на твоей крысе! Лошадь растроганно хлюпнула носом и зажевала за счастье молодых еще парочку остреньких колбасок. Эх, совет вам да любовь! - Признаться, я думала ты шутишь, - Ришш одарила животину убийственным взглядом, но сочла за лучшее не заметить учиненного обжорой погрома, - Не ожидала, что обряд завершиться. Выходит, бывает и такое… Именитая куртизанка не сдержала мечтательного вздоха. Черноволосый усмехнулся. По-кошачьи растянувшийся на подушках даро меланхолично обозревал панораму веселящихся организаторов и разъяренную принцессу, эффектно выделяющуюся на общем фоне. - Признаться, я тоже так думал, - невозмутимо огорошил он, наконец. Хваленое самообладание куртизанке изменило: Ришш вытаращилась самым натуральным образом, - Никогда не слышал, что бы кто-то соглашался на брак на вторые сутки знакомства. Исключительная парочка. - Кажется, теперь она очень хочет тебя убить, - разобралась, что к чему, Ришш, - А он потом припрячет хладное тело. - Они попытаются, - совершенно серьезно ответствовал сын Огня. Поверенные замолчали: «счастливая» жена уже находилась в достаточной близи, что бы воплотить в жизнь свои не самые добрые намеренья. Даро с ехидным безразличием ждал их результата. Ну, разуметься, очень-очень невозмутимому рабу было очень-очень весело. - Поздравляю с замужеством, - меланхолично «впечатлился» даро и дотошно уточнил, - А ты рехнулась от счастья? По другую сторону от стола судорожно дергала копытами и сипела несчастная Вешалка. Ржать кобыла уже не могла - охрипла. Не ржать она не могла тоже. Приходилось страдать. Но что не сделаешь ради друзей! Что же до черноволосого, то он не находил причин для столь бурного негодования новобрачных. Даро были… ну… даро, вестимо, они и были. И разницы особой между серьезным и веселым не замечали. В каждой шутке, как известно, есть доля истины. Согласие было добровольным? Определенно. Жрец настоящим? Разуметься. Гости, угощение, подарки – все есть. Даже Стихии признали брак. Ну и что молодоженов не устраивает? То, что головой вовремя не подумали? Ну, так а он-то тут причем? Согласились – радуйтесь! - Ришш, - странно, ни в позе, ни в голосе раба ничего не изменилось, но скрытое ехидство сменила настороженность, - Ты ждешь гостей? - А если нет? – куртизанка повела плечиком, явно не понимая в чем дело, - Все приглашенные уже тут. Ответить, по обыкновению, черноволосый не счел нужным. Текуче встал, обошел негодующую некромантку и остановился радом с женихом. Стенающая кобыла тоже любопытства ради стенать-то перестала и ушки насторожила. А вдруг что интересное будет? И интересное было. Сперва смолкла музыка и озадаченно притихли люди. Стало слышно, как шумят за дверьми, ведущими в «рабочую» часть дома. Чужие голоса. А потом, празднующие подались (что бы не сказать, шарахнулись) в разные стороны, пропуская небольшую, но убедительно громыхающею железяками процессию. Рыжуля задумчиво встряхнула пушистой кисточкой. Возглавляющий шествие мужчина кобылке очень приглянулся. Мордатый и толстый. Гонять таких – милое дело. А уж как они на дерево влезают! Впрочем, именно этот субъект на дерево не торопился. Скорее наоборот, королем вышагивал. И хуже того, весь зал, слитно выдохнув, в едином порыве опустился на колени. Нет бы такие почести да истиной леди! А то фэ, мужику какому-то. Ну да, подумаешь у него эта штука блестящая на голове, ну так её ж отобрать можно… Разобиженная кобыла фыркнула и демонстративно повернулась хвостом к творимому безобразию. Копыт её на этих невежд не хватает! Человек остановился напротив столбами застывшей компании и бросил пару резких, как удары, слов на горском. Черноволосый, поколебавшись долю мгновения, опустился на колени и легко коснулся лбом пола. Ответил он спокойно, не поднимая глаз. Но толстяк лишь еще больше рассвирепел. Резкий взмах рукой и новая тирада. На этот раз ответил даро не сразу и с явной неохотой. Удовольствие это хмырю доставило неописуемое. Он зачем-то окинул пристальным взглядом Октавию, довольно покивал и, небрежно бросив какой-то приказ напоследок, величественно (насколько позволяло непомерно отросшее пузо) подрейфовал обратно. Стражники, подхватив под белы ручки сбитую с толку принцессу, двинулись следом.
Пернатый Змей: Нет, ну какие же нервные пошли служанки! Чуть что – хлоп в обморок! Змей, признаться, рассчитывал на быстрое бегство, но и вопль вышел ничего так, проникновенненько! Стряхнув с себя цепкие ручонки «родненькой сестрички» - не то, что бы девица особо против этого возражала; гораздо больше её заботили четкие отпечатки мерзавчатых ладоней на новой одеже – даро с пылкостью влюбленного сообщил, что именно он думает об интеллекте хвостатых студенток (точнее, о прискорбном факте его отсутствия). Чего же больше хотелось в этот момент? Придушить её? Или… прижать к себе? Целую, невредимую, живую… Просто для того, что бы лишний раз убедиться! Неужели он действительно так испугался?! Неужели он вообще способен так бояться за другое существо? Как… нелепо. - Очень надеюсь, что все смогли по достоинству оценить вокальные данные столь талантливой особы, - некромант скользнул безразличным взглядом по голосистой женщине и вновь обратил все свое внимание на дурную девицу. А оторвать хвост ей бы и в самом деле не помешало! Скажем, ради удовольствия гениального мерзавца. Положена же ему хоть какая-то награда за проявленный героизм?! - И уже спешат сюда, что бы лично засвидетельствовать глубочайшее восхищение! Поклонники с овациями что-то задерживались. Ну и где вопли, топот и ругань? Пожав плечами, даро устроился напротив левиофанки и принялся лениво ощипывать кисточку винограда. Молча. Для того, что бы продемонстрировать крайнее неодобрение, гениальному мерзавцу вовсе не требовалось заламывать руки и стенать в голос. - Ешь давай. Лучше это, - Змей, не заметив особого усердия в поглощение пиши (хотя ему, усердию, определенно полагалось быть), кончиками пальцев придвинул ближе к Летунье миску с бульоном, от которого восхитительно пахло какими-то экзотическими травами, - И помалкивай. Сейчас тут будет шумно… Дверь распахнули не душевно, а с душой и размахом! - Проходите, не стесняйтесь, – хлебосольным хозяином просиял даро навстречу вломившимся и небрежно махнул рукой в сторону подноса, - Может быть чаю? Если нагрянувшая толпа чаю и желала, то озвучить это внятно не сумела. С полдюжины человек замерло в дверях и глупейшим образом уставилось на чумазого бродягу, неторопливо разливающего по чашечкам ароматный напиток. А тот беззаботно мурлыкал под нос кабацкую песенку и улыбался, словно ровным счетом ничего необычного не стряслось. Как, а вы не знали? Да в Анохене нищие каждый день подчуют благородных чаями! Еще и – хе-хе – с доставкой на дом! За спинами зрителей произошло какое-то движение: вперед, орудуя локтями, протолкался старый знакомец. В домашней обстановке тощий выглядел еще более непривлекательно, хотя такое и казалось невозможным. Дорогая одежда никуда не делась, но побагровевшая физиономия и сбившееся дыхание никого не красят. Следом чинно вышагивал дородный господин. На лице – тщательно отрепетированная гримаса недовольства. Вот уж кто не станет попусту поднимать шум! Чего нельзя сказать о его помощнике. - Выметайся вон! – и почему даже самые пронырливые представители племени человеческого склонны выдвигать какие-то требования до того, как толком разберутся в ситуации? Да еще и таким препротивным голоском! – Вон! - Не уйду, - нахально объявил некромант, деловито подгребая к себе ближайшую подушечку. И улыбнулся еще разок. Широко-широко, самой вызывающей из своих улыбочек, - А вот долго ли вы пробудите в сих хоромах, мы сейчас выясним. Вполне может статься до самой смерти. Весьма и весьма скорой. Удивлять других – всегда приятно. А особенно приятно удивлять неприятно. Вот такая вот закономерная тавтология. Тощий по-рыбьи захлопал ртом и побагровел (Куда уж больше?!) от негодования. Старик оказался глазастее. И сообразительнее. Ухоженная рука одернулась от шнурка колокольчика, в уголках глаз обозначились тревожные морщинки. Гениальный мерзавец милостиво позволил осмотреть себя с ног до головы. Даже изволил встать и крутанулся на месте, вскинув руки в танцевальном па. Увиденное благородному не понравилось – пухлые пальцы вновь потянулась к незамысловатому нашейному талисману. Правильно подозреваешь. Очень правильно. Ты бы сразу понял кто перед тобой, старик, если бы умел смотреть не на грязь и тряпки. Даро – это не только метка на спине и рабские ужимки. Лишь слепой мог поверить в дешевый балаган. Слепой… или человек. Благородному хватило пары минут, что бы выставить за дверь всех любопытствующих, включая обморочную служанку и тощего пройдоху. В то, что последний не станет подслушивать, верилось с трудом. Но, как говориться, и то хлеб. - Ты зря выпроводил твоего помощника, достопочтимый хан, - расхохотался Змей и приветливо помахал замочной скважине. По ту сторону двери что-то стукнулось и разочарованно выругалось, - Было бы любопытно посмотреть, как он будет меня… хм… выметать... Разодетый господин предпочел молча проглотить колкость. И телепатом не надо быть, что бы прочитать мысли человека. В доме – полтора десятка людей: слуги, пара стражников, управляющий. Явно маловато для одного даро. - Кто твой хозяин? – голос старика дрогнул, - Чего он хочет от меня? - Мой хозяин – я сам! – на физиономии некроманта возникла самая мерзкая из его улыбочек, - И сейчас этот хозяин хочет вымыться, поесть и выспаться. Именно в таком порядке. - Как это понимать? - Как угодно, - даро зевнул и по-барски развалился на презренных Летуньей подушках, - Но я готов оказать помощь в разрешении… семейных неурядиц. Разуметься в ответ ты, как человек благородный и щедрый, не сможешь не одарить меня и … моих сестренок пропуском за город. - Что будет, если я откажусь? - Будут проблемы, - ехидно напомнил некромант, - Семейные. - С этим трудно поспорить, - старик вздохнул, подрагивающие пальцы привычно сжали веточки каледа, - Не вижу выбора. Я согласен. Прикажу слугам принести еще еды и... чистую одежду. Человек ушел, но победителем Змей себя не чувствовал. Наверное, слишком устал. Да и какое удовольствие от той игры, где и победитель, и побежденный известны заранее? Некромант оставив в покое и без того пострадавшие подушки, зачем-то прошелся по комнате и устроился в углу, злой на целый свет.
Октавия: Октавия уже бросилась на даро, когда он, наглец такой, встал и обошел девушку. Нет, она бы сориентировалась и даже идущему рабу в наглющую физиомордию вцепилась, но под ноги попалась расшитая бисером подушечка и воинствующая некромантка бесславно шлепнулась на нагретое сыном Огня место. Впрочем, такая месть тоже ничего – кто ж еще может похвастаться, что настоящего даро с места согнал? Лучше бы он был игрушечным, честное слово… От них проблем меньше! Вот какого гхыра он настороженный такой, а?! Точно ведь случиться должно что-то, прямо точно-преточно. И оно случилось. Пискнув, девушка поспешила вскочить на ноги и юркнуть мужу за спину. Октавия кожей чувствовала назревающие проблемы. Неприятное чувство только усилилось, когда даро – их даро! Их вечно невозмутимый даро!! - шлепнулся на колени. Некромантка осознала, что нижняя челюсть медленно, но верно перестает подчиняться, и перевела взгляд на виновника переполоха. И поняла по заплывшим глазкам, нагло ощупывающим фигуру принцессы, что влипла. Испуганно хлопнув глазками, девушка подалась к напряженной спине вампира. Трупов в доме куртизанки не было, да и использовать магию возле такой толпы людей – не лучший вариант развития событий, так что молодая жена могла только нащупать руку Дмитрия и крепко её сжать, ища поддержки… Ну или просто «на удачу». И вовремя. Потому что в следующую секунду руки Октавии оказались в плену воистину стальных пальцев ханских воинов. Они даже успели сделать несколько шагов прежде чем некромантка пришла в себя, выпрямила спину, гордо подняв прекрасную голову, увенчанную роскошной гривой смоляных волос, сверкнула карими глазами и встала столбом, топнув ножкой в расшитом бисером тапочке с загнутым носом: - Уберите руки, скоты и сыновья скотов, вы пачкаете белый шелк моей кожи! – По залу пронеся слитных вздох искреннего ужаса: дура девка гнев на себя навлечет, вон даже толстяк приостановился, удивленный! – Негоже, господин мой, жену чужую со свадьбы её воровать. Али введен у вас закон о первой брачной ночи? Я вам такую эпидемию венерических заболеваний организую, в историю войдет! Ведьма я, или где?! Отзови псов своих, принцесса и сама идти может! – Видя, что эффекта ее речь не дала, девушка мстительно добавила. – И начну с гарема твоего… Порадовавшись иллюзии свободы, некромантка гордо мотнула головой, что лошадь норовистая, украдкой кинув взгляд с мелькнувшим в нем ровно на мгновение страхом на вампира. В следующую секунду Октавия уже весело смотрела на Вешалку: - Ну что красавица, пойдешь со мной в гарем ханский? А то свадьба была, а про девичник мы и забыли! – Мужа-то охрана не пустит, но найдется ли идиот, что на пути эльфинита станет? А с подругой и в плену веселее… Тем более, такой! – А еды всякой, разной, вкусной там небось поболее, чем здесь, к нашему приходу приготовлено. Опять же наложницы, евнухи, охрана… Воистину – Вешалка не была бы Вешалкой, если бы не польстилась на такие перспективы… Вешалка не была бы Вешалкой, если бы не сделала такую изящно-пакостливую морду. Вешалка не была бы Вешалкой, если бы не осталась леди и в столь… странной ситуации. Проще говоря, кобыла и в мыслях не держала, что её, истинную леди, мужчины не пропустят вперед. А что оставалось делать вельможному «мужчине», когда эльфинитка решила, что её положено пропускать вперед? Правильно, абсолютно ничего. А разве у него был выход? Ханский дворец, на сей раз, показался бывшей крыске почти родным. Сколько всего прошлось пережить в его стенах (точнее, под ними)! Во второй раз через ворота она проходила с видом богини, изволившей ступить на грешную землю смертных и принять попросившего аудиенции хана в недостойных её, но все же шикарных для смертного хоромах. У истинной леди вид был еще более важный, так что парочку подруги составляли наиколоритнейшую. Любитель чужих жен на их фоне смотрелся… Никак не смотрелся. И, кажется, уже это осознавал и серьезно жалел, что поддался соблазну. Именно такие жены устраивают заговоры и свергают мужей с помощью гвардии. Но делать нечего, не отменять же приказ? Гарем больше всего напоминал курятник. Наложницы, соответственно, куриц. Некоторые – коровокур. Некоторые – сушеновоблокур. Но большинство на вид казались настоящими красавицами… Разумеется, речь о фигуре – лица гаремщицы при страже усердно закрывали. Но вот и стража ушла… Некромантка с кобылой курятник быстро разогнали по углам. Не по злому умыслу – разновозрастные ханские наложницы просто нрава трусливого оказались. Евнухи – те покрепче, они лакомства различные дебоширкам подносили, да в чарочки узорные хмельного напитка сладкого подливали, покуда не вспомнили красавицы, что девичник устроить собирались. - А давай я тебе жениха нагадаю, а?! – В пятый раз поцеловалась-побраталась с эльфиниткой Октавия. – Ведьма я, али где?!! Сказано – сделано. Получив приказ предоставить «Чашу вина, чтоб конь уместился – главные жены ханские гадать изволят!» бедный евнух аж с лица смуглого сбледнул… Ну и устремился бассейн наполнять – а что поделать?
Каэль Даэрон: C cамого начала все пошло наперекосяк. Ладно бы это наперекосяк началось с похода к Рихманам. Ладно бы, старые якобы друзья папаши отказали во временной протекции, и более того, выразили наследнику некогда богатого и влиятельного дома свои глубочайшие соболезнования в связи с лишением права участвовать в собраниях ханов — конечно, не всех, но самых важных из них! - и недвусмысленно намекнули на то, что ханский род Даэрон вскоре затеряется, а то и вовсе исчезнет из Анохена. Но ведь даже Кой, клятвенно заверявший недавно в своей преданности и выражавший твердую уверенность в том, что уж кто-кто, а Каэль род вытащит, даром что промотавшийся и бестолковый папаша спустил оный род ниже уровня отстойника, сказал сегодня в глаза, что дело Даэрона закрыто навсегда, а если еще нет, то это лишь дело скорого времени. Каэль ругался и плевался, грозил и просил. Ничего не помогало, ровным счетом ничего. Дело было ясно: если все не решит кто-то помогущественней, чем любой из ханов, или внушительная часть собрания вдруг не вступится за гибнущего Даэрона, то все. Конец. Хотя бы что-то из этих двух вариантов нужно было организовать в ближайшие дни. И наследник рода останавливаться не собирался. Маленькая процессия двигалась по улице. Каэль, скапризничав, слез с ящера, и Гаяру пришлось вести животину в поводу, пока его господин имел желание идти пешком. Другое дело, почему этот каприз явно не особо нравился Гаяру и другому слуге: им тоже пришлось идти пешком, ибо какой же слуга будет ехать верхом, когда его господин топчет ногами землю? Каэлю их отношение доставляло неописуемое удовольствие – все-таки в час беды приятно хоть над кем-нибудь да поиздеваться. А пока, решив поднять свое настроение — прежде всего нужно следить за своим благосостоянием, если приходится так паршиво жить! - он зашел в первый попавшийся знакомый трактирчик, оставив животных на попечение Гаяра и его помощника. Трактирчик оказался ничего так себе, аккуратный и относительно чистенький. А трактирщик даже умудрился распознать в госте какого-никакого, да все ж хана — интересно, как ему это удалось....Особых привилегий Каэлю это не дало, ведь всякому видно, что род доживает последние свои времена, но хотя бы обеспечило минимальное уважение к персоне наследника. Казалось, это вытатуировано на его лбу — его преследовало ощущение того, что вот эти люди все знают и украдкой смеются и показывают пальцем, что, дескать, вот, до чего мотовство и рассеянность доводит....Это действительно бесило. Наследник и полноправный владелец — пока еще — родовой резиденции угрюмо уткнулся в кружку, с тоской думая, что хорошо бы напиться так, чтобы демоны носы зажимали, да нельзя еще, не время....вот когда все кончится, тогда и можно будет. С полным правом. А вот когда и где кончится — другой разговор. Оно ведь может и в гробу кончиться, а то и просто труп бросят в катакомбы и прости-прощай, Каэль Даэрон, наследник исчезнувшего рода.... Нет, так думать ни в коем случае нельзя, нет, ни за что! Ни-за-что! Каэль злобно сплюнул на пол. Нельзя! Трактирщик неодобрительно покосился на него, но ничего не сказал. И к лучшему. В углу трактира нарастал шум. Напившиеся вдрызг личности неизвестного происхождения, зато богато разодетые, начинали потихоньку выходить из себя и орать друг на друга. Что не могло не удручать Каэля — он терпеть не мог громкий шум, особенно пьяные споры ни о чем. Презрительно скривив губы, наследник перевел глаза на обширную и замусоленную картину над входом.. Картина честно изображала гору фруктов непонятного уже – из-за грязи на картине – вида и скромный кувшинчик с чем-то черным – наверное, черным тоже из-за грязи. Его внимание привлекла легко – ну очень легко – одетая девушка, робко жмущаяся к одному из столиков. Сколько Каэль не смотрел, он не мог вспомнить, где же он ее видел. Девушка уж очень явно была рабыней, только вот кандидатуры на хозяина – анохенского хозяина, ведь рабыня тоже была анохенской, в окрестностях не просматривалось. Зато просматривалась странная крылатая женщина, которая, впрочем, на рожон не лезла и вообще активных действий не совершала. И в момент, когда он готов был уже отказаться от попыток вспомнить, она – рабыня - как-то повернулась, да так, что вопрос разрешился мгновенно. Эта девушка раньше публично танцевала в таверне не так далеко отсюда, да и хозяин ее тоже был весьма так хорошо знаком Каэлю. Как раз о том, что к нему вломилась толпа магов в компании дракона, сейчас и шумело все ханское собрание – это была самая впечатляющая новость дня. Хана ограбили на рабыню, надо же! Оставалось только удивляться, что она здесь делает. Каэль честно удивился. Компания за столиком, к которой жалась рабыня, ну никак не походила на ее хозяев, да и не продали бы чертовку просто так. Как-никак, она своему господину приносила доход, не то что бы большой, но ощутимый. Кстати, да. Даэрону тоже не помешал бы доход. Рабыня? Рабыня. Никто не говорил, что она свободна. А значит, она собственность господ. А если уж так - то взять ее имеет право любой хан, первым нашедший ее. Эта компания, собственно, скорее всего, и есть те самые похитители, правда, где там толпа магов и дракон, Каэль уразуметь никак не мог. Ну да ладно. Если что, Толстяк только спасибо скажет. А в лучшем случае – и не узнает. Наследник Даэрона едва не пропустил момент, когда мимо просвистел первый “снаряд” драки. Пьяные ублюдки все-таки развели дискуссию, да так, что в ход пошли такие душевные средства, как стулья, ножи, кружки, вилки и прочее страшное оружие трактирной драки. Можно было за них порадоваться: сделали они это как нельзя вовремя. Каэль, оставив кружку на стойке, соскользнул с табурета, и вдоль стенки обошел помещение, ловко уворачиваясь от пролетающих мимо предметов непонятного происхождения и очень даже понятного назначения. Рабыня обнаружилась недалеко и стояла очень и очень удобно – хоть сейчас выходи через верхнюю комнату и запасной выход. Ничтожная зазевалась, глядя на драку. Едва Каэль задумался, как бы ее поудобнее изъять, как вдруг за спиной беглянки из ниоткуда возник рослый парень с подозрительно знакомой рожей. Раз-два – и девчонка оказалась в мешке, а парень резво ускакал к запасному выходу. Оставалось только предположить, что его поджидает небольшая такая группа поддержки у запасного выхода. Наследник Даэрона вслух выразил свои нелестные мысли и жестом подозвал замеченного неподалеку Гаяра. - Дуй во все лопатки за отрядом, и чтоб через десять минут здесь было хотя бы десять человек! Найдешь меня через амулет! - Но господин! - Время пошло! - бросил Каэль и пошел к лестнице наверх, аккуратно обойдя стороной эпицентр драки. Ему вовсе не улыбалось получить от дрянного простолюдина ножкой стула по голове, но приходилось торопиться и, соответственно, рисковать, проскакивая между отдельных драчунов. В комнате наверху было пусто и холодно. Каэль, не теряя времени, спустился по шаткой лесенке. Как раз вовремя – впереди мелькнула фигура парня с мешком. Наследнику оставалось лишь мысленно посетовать, что ради какой-то рабыни ему приходится самостоятельно кого-то преследовать, словно оголтелому чужеземцу из тех, что вечно таскают с собой гору железяк, всю жизнь проводят в походе и вообще непойми чем занимаются. Но вот уж так, начал – не сдавайся... Парень далеко – относительно далеко, конечно - не ушел: его встретила довольно-таки пестрая компания, и наследник, пока не накрыли, поскорее юркнул в тень стены дома. В тени невыносимо пахло сыростью и совершенно ничерта не было видно, но приходилось терпеть. Тем более, что скоро явились и другие участники. Точнее, участница – та самая крылатая женщина из трактира. Что они, оголтели все, что ли – чего это им эта рабыня так нужна? Каэль послушал разговор, подивился на актерский талант крылатой и на доверчивость неудавшейся банды. Как природный скептик, он практически не воспринимал фраз о жалких смертных и прочих многочисленных средств выезжения на антураже, но другое дело, что ему же это порой могло и боком выйти – не все так просто, как обычно кажется с первого взгляда, женщина могла и в чем-то не врать. Кто их знает, этих ненормальных чужестранцев? Наследник нетерпеливо дождался истечения двенадцати с половиной минут, пока разогревался сигнальный амулет – и по улочке знакомо загромыхал отряд лихих гуляк, составляющих в данное время охрану резиденции. Гуляки были злы, невыспанны и небриты, а также за версту воняли хоршим вином. Кстати, платить им приходилось большей частью вином из прапрадедовских запасов, но то уже другая история...Похитители – которые по счету в цепочке? - уже уставшие вздрагивать, наверное, были рады виду отряда ханской стражи гораздо больше, чем виду крылатой женщины. Они хотя бы знали, чего от стражей можно ждать. .....По-хорошему, следовало бы так внушительно и антуражно явиться, сказать о правах, еще много о чем, посотрясать воздух многопыльными речами, наглядно доказать, что имеешь все права и возможности взять себе эту рабыню и так далее.....Молодой Даэрон это терпеть не мог, так же как и гуляки из отряда. Может, они угадали мысли вышедшего из тени Каэля, может, они просто были слегка навеселе – но куча идиотов с молодецким уханьем пошла разбираться, кто на чьей земле стоит и где чей папа закопан. Это было надолго. Поэтому времени он не терял – возникший тут же запыхавшийся Гаяр был немедленно мобилизован на доставку мешка. Гуляки любили поговорить. Много и грубо. А еще они любили во время таких разговоров оттеснять собеседника назад. В общем, толкучки удалось избежать только крылатой, которую вежливо обходили стороной, а парням, судя по всему, тоже на кого-то работавшим, пришлось хуже. Пусть у Даэрона отряд был и негуст, но все же его было явно больше. Каэль скептически наблюдал за мерно колышущейся и низко и угрожающе гудящей кучей. Наконец, откуда-то сбоку вынырнул несчастный, убегавшийся сегодня вусмерть слуга с мешком, кое-как дотащил оный мешок до господина и, не удержавшись, привалился к стенке дома. - Можешь пока понаблюдать, а потом проводить их, - брезгливо разрешил наследник, носком сапога поддевая край мешка.Завязки на мешке не было. - Ну, вылезай. Беглянка, дрожа и путаясь, кое-как выбралась из мешка. Путешествие таким образом на нее явно нехорошо повлияло – выглядела она так, будто вот-вот разрыдается, да и грязна была – ой-ей...кто знает, чем она заразиться могла с этими? Была такая милая домашняя послушная девочка, а сейчас....ну что это за создание? Наследник презрительно фыркнул, бегло осмотрев девушку с головы до ног. Из-за угла появился гаяров помощник, ведя двух ящеров в поводу. Надо же, как все сегодня вовремя происходит... Каэль подождал, пока ему подведут верховое животное, легко вскочил в обширное изукрашенное седло и, подумав, щедрым жестом махнул рабыне на другого ящера. Слуга, оставшийся без средства передвижения, без Гаяра не посмел указать господину на нецелесообразность и несправедливость, а посему молча поплелся за его ящером, ведя другого и периодически уворачиваясь от клацающих на его руку клыков. Итак, вернуть ханам ханскую собственность удалось, и неплохо. Каэль пренебрежительно фыркнул и оглянулся через плечо на пропадающую в сумраке улиц гудящую толпу. Вот так-то. Маленькая процессия двигалась по улицам в сторону резиденции Даэрона.
Луннария: ООС: Ну не бейте меня за бездарность… не пишется мне, совсем… живот болит… *скулеж* Удивительно, неужели хвосту вновь было суждено остаться при своей законной хозяйке? По глазам ведь видно - оторвать хочется, ну очень просто. Что же мешает? Или устраивать семейную сцену тогда, когда в любой момент на вопль может нагрянуть стража (охрана или уборщица с веником наперевес) некромант посчитал неуместным? Вероятно… Хотя, грех упускать рыжему такую возможность - покусись он на эту черную веревочку с кисточкой на хвосте, в данный момент мертвым хлыстом лежащую рядом, студентка вряд ли сможет оказать должное сопротивление, кроме как меланхоличного взгляда и полного укоризны вздоха… Зато упускать возможность поругаться рыжий явно посчитал непростительным. Без интереса выслушав насыщенную речь о своих мыслительных процессах, на`аша фыркнула еле слышно что-то в духе "Уже слышала, повторяешься", и вернулась к изучению хлебца. Аппетита он не вызывал совершенно, а опасливо укушенный краешек был прожеван и проглочен с таким тщательно скрываемым сопутствующим отвращением, что повторять сие опрометчивое действие девушка не решилась. - Ну, если ты так считаешь… надеюсь, цветы поклонники не забудут… - пробурчала Летунья, покосившись на приближающегося некроманта и семенящую следом старосту, цепкость пальчиков которой нашла более достойное применение себе, любимой, и заставила вцепиться блаженную уже в поднос, не сводя с него влюбленного взора. С такой легкой опаской покосилась - хвост отрывать идет!? Но даро лишь сел напротив, а чуть к нему присмотревшись, хвостатая испытала дикое желание смущенно потупиться и закрыться свисающим покрывалом. Лишь бы спрятаться от этого взгляда… Ну что ты на меня так смотришь? И так слишком нехорошо, а ты тут еще изображаешь глас совести в своем недовольном лице… Да, виновата… Но Ваэри первая уползла! - мельком стрельнула глазами в сторону уписывающей еду девчонки и передернулась - а ты был в метидации, что тебя и трогать-то боязно было… что мне было, игнорировать столь вопиющее нарушение тишины и спокойствия?! Осознала, исправлюсь, больше не буду… Несчастный хлебец был нервно измят пальцами и нашел упокоение в виде кучи крошек вокруг, так и не дойдя до места предполагаемого назначения… Синие глаза без любопытства скользнули по миске с поднимающимся над ней парком, черные брови ассиметрично изогнулись. Он издевается? Есть? Не хочу есть… кушать вредно, от этого толстеют. Да и как вообще можно есть?! Пахнет-то это явство может и ничего, да только истощенный ипостасями организм напару с желудком свято уверен в том, что еда не принесет никакой пользы… Выразить свое недовольство, к сожалению, девушка не успела - новые действующие лица, появившиеся с эффектным треском несчастной двери, заставили заткнуться и, следуя совету, так и помалкивать, внимательно следя за происходящим. …И даже удивительно! На`аша помалкивала за все время ведения разговора, лишь увлеченно наблюдая за своеобразной "перестрелкой" между даро и давешнем господином, что подобрал их с Ваэри там, на базаре. Кстати… неужели он… боится? Чего бы, хотелось узнать… Девушка задумчиво оглядела мужчину, покусывая тонкую губу. Как же бывает досадно, что привычную с детства возможность невозможно использовать - уже второй раз досадно, кстати. Тихо ноющая в области затылка боль мягко кольнула, подтверждая, что в ближайшее время подобная досадность должна стать привычной. Но бояться явно чего-то стоило… вот только чего?.. Дверь с обреченным скрипом закрылась, не сразу - со второй попытки, явно припоминая презренным людишкам, что непочтительное обхождение не по нраву даже куску дерева. Лунна отставила в сторону даже не наполовину - на треть опустевшую миску: и не заметила сама, как в увлеченном слушании когтистые лапки потянулись к еде. Судя по легкому иканию, впрочем, желудок раздумывал - а не слишком ли смелым было это легкое забытье. В голове уже выстраивались вопросы, которые следовало немедленно задать, дабы потом о них не забыть. Например, где находится… Приподнявшись, девушка на мгновение даже удивленно замерла - на кровати даро не оказалось. Тупо созерцая смятые подушки, ой как не сразу на`аша догадалась оглядеться… Пернатый сидел в углу, нахохлившись и своим ярким примером напоминая не издохшего от птичьего мора одинокого куру - такого же злого и одинокого. Это же как надо быть невнимательной, чтобы не заметить его перемещения… Или уставшей. Недосып, однако, имеет свои последствия и выражается в рваных мыслях и атрофии наблюдательности. Покачав беловолосой головой, девушка поленилась вставать… да так и поползла, увлеченно перебирая руками-коленями, ойкая от иногда мелькающей боли, волоча за собой хвост и иногда путаясь в ткани. Сунувшиеся в это время служки в количестве трех штук в благовейном ужасе воззрились на перемещающегося таким способом "демона", суматошно сотворили отвращающие знаки (не будь руки заняты, с удовольствием бы показали подобному экзорцизму другую пальцевую фигуру, но мы ползем-с) и, подхватив бадейку из-за ширмы, шустро ускакали, чудом не расплескав мутную воду прямо на ковер. - Ты не заболел, случайно? - холодная ладошка коснулась лба даро, чтобы тот час театрально одернуться. - Уй, горячий… - впрочем, неправдой это не было. Даро был обжигающим для ледяной студентки… - А то что-то молнии не мечешь, хвост-крылья не отрываешь, даже скорую кончину в муках не обещаешь, хотя и следовало бы за наше непослушание, недостойное скромных и воспитанных девиц… Девушка состроила как можно более невинную рожицу, лукаво поглядывая на Змея. Ну же, не злись… хочешь, накричи на меня, но не злись… - Кстати, а что за… семейные проблемы ты собрался решать? Не поделишься хоть, что задумал?
Лейла: Её куда-то несли, а ничтожная грузом безвольным болталась на чужом плече. Сердечко бешено колотилось, а голова кружилась то ли от тряски, то ли от приторного запаха, исходящего от мешковины. О, если бы глупая рабыня была бы хоть чуточку смелее! Но канарейке орлицей не бывать. Бьется пичуга о решетки, выбраться хочет, а дай ей воли и сама обратно запроситься. Туда, где кормят, холят и охраняют. Вот и презренная, что та певунья, только и могла, что бояться! Руки и ноги как тряпичные, вовсе не слушаются. Да что уж там… от страха она едва могла дышать! Но найди ничтожная воли для сопротивления, принесло ли бы это пользу? Сделать слабая девушка ничего своему похитителю не сумела бы. И не посмела бы. Как же можно рабыне даже думать о том, что бы вредить свободному человеку?! Лейле стыдно было вообразить, что сказали бы на это благородная госпожа и учитель. Но они были сильными, они ничего не боялись и своего добиваться умели. Совсем не чета никчемной рабыне! Несущий девушку мужчина споткнулся и выругался. Бесконечная тряска прекратилась. Похитители обменялись полудюжиной коротких фраз. Лэйла почувствовала, как чьи-то руки обхватили её за талию и скинули на землю. Свободный был зол и груб, он не чувствовал своей силы. Рабыня прикусила губу, что бы не вскрикнуть. Неужели она уже в чем-то провинилась, что бы вызвать гнев этих незнакомых мужчин? Может быть, этих людей послал её прошлый хозяин? От одного мимолетного предположения сердечко ничтожной застыло на месте. Не от страха, от ужаса! Воображения глупой рабыне не хватало представить ожидающую её кару. Беглая! Девушка пошатнулась, ноги подогнулись. Но упасть ей не позволили - небрежно вздернули и слегка встряхнули для убедительности. Больше похитителям не было до ничтожной никакого дела. Они говорили меж собой, спорили, решали. Глупая рабыня слушала, но памяти её не хранила имен, что слетали с губ мужчин. Отчаявшись, девушка совсем упустила ниточку разговора, и только наступившая тишина заставила её встрепенуться. Тишина и – знакомый голос! Благородная госпожа! Лэйла рванулась, но жестокие руки незнакомцев не пустили. Они напомнили рабыне, чем может обернуться непослушание. Ничтожная подчинилась, жадно вслушиваясь в каждое слово благородной. Госпожа спасет, госпожа поможет... Они спорили, и конец этому спору положило вовсе не слово крылатой, а нарастающий шум. Он становился все громче и громче, пока не распался на отдельные голоса и топот нескольких десятков ног. Волна звуков захлестнула девушку, окружила со всех сторон, закружила. Что?.. Что случилось?.. Снова чьи-то руки и тряска на чужом плече. Ничтожную опять куда-то несли. Но была ли это благородная госпожа? Девушка надеялась – не могла не надеяться! – хотя умом и понимала, что это вовсе не крылатая воительница, а кто-то другой, незнакомый и грубый. Во второй раз её сбросили наземь. Неудачно – глупая рабыня кулем распласталась на холодных камнях. Она устала бояться и гадать, а потому покорно ожидала своей участи. Захотела канарейка вольных полетов, обломала птичка крылышки о жесткую землю… Голос приказал вылезать. Руки не слушались, когда она, путаясь в мешковине, неуклюже выбиралась из своего узилища. Верно, было темно, но даже этот куцый свет ослепил ничтожную. Несколько мгновений она только и могла, что хлопать глазами. Но темные пятна постепенно обретали четкость линий, и вот перед глупой рабыней уже стоит новый господин… Благородный не был похож на прошлого её господина. Он был молод, красив и самоуверен, как многие из тех, что приходили посмотреть на её выступления. Они громко кричали и швыряли под ноги звонкие монеты, что бы через пару минут забыть и танцовщицу, и её танец. Им не было дела ни до чужой радости, ни до чужого горя. Цокот когтей по мостовой возвестил о прибытии ездовых ящеров. Благородный приказал, и рабыня не посмела ослушаться приказа, но она никогда еще не ездила на столь крупных и норовистых животных. Девушка неуклюже ухватилась за переднюю луку и подтянулась в седло. За поворотом улочки, там, откуда доносились звуки борьбы, остались добрая госпожа и мудрый учитель. Но ничтожной так и не хватило смелости позвать на помощь. Да и кто бы услышал?.. Ящер глухо рыкнул и нервно вскинул голову. Ведущий зверя недовольно дернул повод и ускорил шаг. Этот район города оказался ничтожной незнаком. Мрачен он был и грязен, много грязнее тех мест, где доводилось бывать рабыне. Обшарпанные домики лепились друг к другу вплотную. На узкой улочке нет-нет, да и попадались чумазые и тощие как жердь люди. Животным приходилось идти практически рядом, что бы ни отпирать боками стены. Должно быть, именно это так взволновало их. Все чаще и чаще ящеры огрызались и капризно мотали мордами, отказываясь двигаться дальше. Человек, что помогал благородному господину, злился, и ничтожная боялась поднять глаза. Если бы глупая рабыня осмелилась заговорить, она попросила бы избрать другую дорогу. Животные чувствуют недоступное человеку, к ним стоит прислушиваться. Случайно наткнувшись на недобрый взгляд слуги благородного, девушка быстро отвернулась. И испуганно вздрогнула. На какой-то миг ничтожной почудились большой силуэт и пара светящихся глаз в темном тупичке. Но стоило моргнуть, как страшное существо бесследно растворилась в утренних тенях. Рабыня облегченно выдохнула и обругала себя за глупые фантазии. Если трястись от каждого шороха, рано или поздно привидеться Ночной Охотник! Он является из кошмаров к тем, кто всего боится… Что бы успокоиться, девушка еще раз огляделась по сторонам. И застыла. Пепельно-серый зверь, каких не бывает, вздыбивши шерсть, замер на крыше приземистого домика. Неужели такие огромные кошки существуют?! С пугающей ясностью ничтожная рассмотрела янтарные глазища с узкими щелочками зрачков, клыки-кинжалы в раззявленной пасти, топорщащиеся прутики белых усов. А он с присущей всему кошачьему роду надменностью взирал на завороженную девушку и ждал лишь ему одному ведомого момента. Минуло не больше секунды и не меньше вечности, прежде чем зверь шевельнулся. Сжалось в тугую пружину мощное тело, лапы оттолкнулись от надежной опоры, посылая существо в похожий на полет прыжок. Неотвратимый, мощный и бесконечно грациозный. Глупая рабыня так и смотрела бы на летящую смерть, словно мышонок, ожидая своей участи. Но ящер с ревом шарахнулся в сторону, налетел на стену. Девушка коротко вскрикнула от пронзившей левую ногу боли, а обалдевшая рептилия потеряла равновесие и завалилась на бок. Стихии были милостивы к ничтожной, она вылетела из седла до того, как ящер подмял её под себя. Ударившись о землю, трясущаяся от страха девушка едва нашла в себе силы отползти с пути спасающегося ездового зверя. Беспомощная, она могла лишь смотреть, как серая смерть ударом передних лап опрокинула второго ящера, а мощные челюсти положили конец агонии раненой рептилии. Усатая морда поднялась от ненужной добычи. Янтарные очи встретились с синими глазами девушки. С оскаленных клыков срывались алые капельки крови. Кот мявкнул – беззвучно – и облизнулся.
Каэль Даэрон: ... Могла ли крылатая последовать за ними? Могла. Вполне. Ведь нашла же она как-то эту компанию, так ловко выхватившую рабыню прямо из-под носа наследника в трактире — по запаху, не иначе... Каэлю очень не хотелось иметь со странной женщиной дела теперь, когда рядом не было ни стражи, ни даже остальных слуг — одного, тем более, не так уж давно нанятого, явно бы не хватило на адекватные действия. Поэтому наследник очень и очень спешил. Он не мог сказать, стоит ли чертовка того, чтобы рисковать ради нее своей шкурой, но природное упрямство не давало выпустить уже схваченную и покорную добычу, и уж тем более — отдать ее кому-то другому безвозмездно. Нет уж, уже то, что он, наследник Даэрона, вынужден был прятаться в вонючей тени вонючего домика на вонючей улочке, уже само по себе требовало колоссальной компенсации. Но на какое-то время женщину могли задержать и гуляки с верным Гаяром, а за это некоторое время можно уже добраться до резиденции. И тогда уж никакими силами нельзя будет изменить ситуацию... Задумавшись, Каэль не заметил, как ящеры вошли в тесную улочку какой-то трущобы и начали там продираться, поминутно толкаясь чешуйчатыми боками и взрыкивая то друг на друга, то на обмирающего от таких существенных замечаний слугу. Из-за хлипких домиков, почти ложащихся друг на друга, выглядывали порой отвратительно перепачканные рожи бедноты и тут же прятались, завидев благородного на своей тесной грязной улице, которую и улицей-то Каэль затруднялся назвать — поблескивающий мокрой от отбросов глинистой поверхностью проход между беспорядочно раскиданных убогих хижин, громоздящихся везде, где только можно было. Ящеры упрямились, мотали головами, сипло рычали и пытались остановиться. Первые пару раз животное еще реагировало на стучание сапогом по чешуйчатому боку, но потом откровенно пыталось стать намертво и игнорировать любые понукания. Слуга, шепотом ругаясь, тянул другого ящера, рабыня испуганно помалкивала. Почему-то было тревожно. И вдруг улочку потряс громогласный рев одной из рептилий. Каэль резко и раздраженно повернулся, готовый обрушить на слугу все скопившиеся на душе нелестные слова, в особенности — эпитеты и метафоры. Но все, что он заметил — остервенело скребущий по глине когтями в панической попытке встать ящер, сжавшаяся в комочек рабыня, грязная стена какой-то лачуги — промелькнуло мгновенно. Он не успел ничего разглядеть как следует. Неожиданный чудовищный удар вышиб его из седла, заставив чуть ли не кувырком пролететь несколько метров. Серый мир района бедноты крутанулся и смазался, а в следующий момент бок, на который наследник так неудачно приземлился, пронзила боль от крепкого удара об утоптанную до каменной твердости землю. Каэль выругался так, как могли ругаться только те, кто хоть раз был на неофициальном собрании ханов — такой витиеватой и изощренной ругани нигде больше услышать не представлялось возможным. Заканчивал он фразу, уже стоя на ногах. Тот, кто посмел это устроить, очень и очень пожалеет! ....или?... Серебристый огромный зверь стоял над судорожно дергающей лапами рептилией. Глину заливала темная кровь, и кровью же была выпачкана морда зверя, озирающегося в поисках новой жертвы. Совершенно не к месту Каэль вспомнил, что таких он видел в зверинцах, и назывались они ирбисами. Их, невероятно хитрых и свирепых, ловили с огромным трудом на поверхности, в горах....но как такой зверь мог оказаться здесь? Сбежал из какой-то коллекции редкостей?.... Казалось, прошла вечность. Неправдоподобно медленно двигалась лапа ящера, едва шевелились белые усы барса, невыносимо медленно текли мысли самого Каэля. Зверь выбрал добычей отнюдь не наследника — желтые страшные глаза смотрели прямиком на полумертвую от страха рабыню, жмущуюся у грязной стенки. Огромные лапы медленно сгибались, мышцы под пушистой шкурой собирались в тугие пружины, готовые разжаться в любую секунду. Внезапно Каэля прошиб холодный пот. Умрет же, дурочка! Умрет... Бывают в жизни такие моменты, когда слетает все наносное, все, что привила жизнь, и остается только то, что либо было ею задавлено, либо вообще непонятно откуда, из каких глубин подсознания пришло и неожиданно начало действовать. Никогда и ни для кого наследник Даэрона ничего не делал бесплатно. Никогда он не рисковал своей драгоценной жизнью и делать это не собирался в принципе. ...но кто знает, что придет в голову, когда столкнешься лицом к лицу со смертью?.... Он и сам не заметил, как оказался возле рабыни и отшвырнул ее в сторону, из-под прыжка огромной кошки. Но время — не резиновое, и человек — медленнее, чем зверь. .....секунды обрели свою прежнюю быстротечность. Летящая серебряная смерть моментально достигла безнадежно пытающегося увернуться наследника. Огромная серая лапа — хорошо хоть одна! - будто бы мягко толкнула в плечо. И тут же под кожу вошли ледяные крючки, и чудовищный рывок швырнул ставшее неожиданно безвольным человеческое тело на землю. Еще одного движения кошке хватило, чтобы оказаться прямо над одуревшим от дикой боли Каэлем, пригвоздив его плечи к земле когтями — и рвануться, стремясь привычным движением хищника перегрызть глотку жертве. Каким чудом наследник успел поднять руку — неизвестно. Как он сообразил потянуться друго рукой за ножом, тоже не представляется вполне понятным. Действительно, в моменты, когда видишь смерть прямо перед собой и знаешь, что вот-вот уйдешь в небытие — просыпается все то, что, казалось бы, бесследно стерто цивилизацией и изнеженной жизнью многих поколений людей разной степени благородности. В момент, когда пальцы коснулись холодной костяной рукоятки, мощные челюсти сомкнулись на поднятой в бессмысленной надежде на защиту руке. Тонкие иглы-клыки почти сразу же пробили плоть и коснулись кости, заставив человека конвульсивно выгнуться от невыносимой боли. Но не менее бессмысленное, чем защита, нападение, уже началось, и тупо, машинально вцепившаяся в рукоять родового кинжала рука продолжала движение, пока челюсти барса сжимались все крепче, грозя сломать тонкую кость. Тонкий филигранный клинок, сплавленный некогда из серебряных изящных пластинок, вошел под лапу зверя. Он был слишком короток, чтобы причинить ощутимый урон, а нанесшая удар рука была слаба. Все было ясно. Исход был предрешен. Но зверь внезапно дико взревел, выпустив изодранную руку Каэля. Движение раненой лапы, казалось, превратило плечо наследника в лохмотья и оставило на груди несколько кровавых полос среди разодранной бежевой ткани некогда роскошной накидки. Но то было уже не нападение. Ирбис отскочил назад, сотрясая улицу воем и рыком. И пропал из поля зрения распластавшегося на земле человека. А через секунду ужасные звуки затихли где-то среди улиц, и наступила не менее ужасная тишина, прерываемая хриплым дыханием едва живого наследника. Каэль, не осознавая своих действий, предпринял бессмысленную — и безуспешную - попытку встать. Все, что ему удалось — чуть приподняться. Кровь бурлила, а сердце, казалось, выдавало последние свои удары. Стало холодно — где-то внутри, там же, рядом с сердцем. Рука, на которую он пытался опереться, подогнулась, и он боком рухнул на склизкую от крови землю. Мир медленно тонул в серо-алой дымке. Внезапно позвоночник прошила бесконечной длины ледяная змея, разрывая стеклянными шипами-чешуями нервы и мышцы. Дикая боль стала последним аккордом — измученное сознание Каэля плавно соскользнуло в беззвездный мрак. Навстречу древним.
Дмитрий: Прикончить даро или хотя бы объяснить ему доступно, почему так возмущены молодожены, не представлялось возможным: на то они и даро, что логика у них своя, и доказать им что-либо — задачка повышенной трудности для заумнейшего из заумнейших магов. Куда уж скромным вампирам-неудачникам и некроманткам-недоучкам! Правильно, никуда, коль на свадьбу согласились да еще и поклялись перед Стихиями, не подумавши, так и возмущаться теперь нечего... Еще бы кто объяснил это самим молодоженам. Но изображать артиллерию Дмитрию пришлось недолго — внезапно даро встал и сделал несколько шагов от подушек, пропустив мимо ошалевшую от такой быстрой сдачи укреплений (и не преминувшую оные занять, пусть и случайно) Октавию. Лицо раба ну совершенно не изменилось, однако некая шутливая бредовость атмосферы, так безбожно изгалявшаяся над молодоженами все это время, куда-то мгновенно улетучилась. Дмитрий не поверил своим ощущениям и раза три попытался перепроверить. Выходило все то же. А более чувствительная к приключениям на все известные анатомии места принцесса сразу же оказалась рядом. Совсем близко. И, чувствуя ее теплую руку в своей руке, вампир, наконец, понял, что что-то пошло неладно, ох как неладно... Догадка только подтвердилась, когда на глазах остолбеневшего вампира в зал вплыла откормленная тушка, увенчанная гордо символизирующей что-то малопонятное, но, несомненно, важное, короной на потном челе. Ладно бы эта тушка вплыла. Ладно бы притащила свою стражу. Нет, гражданин хан-или-как-его-там этим не ограничился! Он еще и весьма недвусмысленно осмотрел Октавию с головы до ног, вызвав законное (уже пять минут как) негодование вампира. Вид же ткнувшегося лбом в пол даро убил бы на месте любого, кто с ним провел хотя бы несколько часов. Дмитрия спасло только то, что он, собственно, был уже много лет как мертв, а уже достигшая пределов степень огхырения не дала впасть в очередной ступор. Но стража действовала весьма и весьма профессионально — принцессу мягко так ухватили под белы рученьки и, оторвав от вампира, повлекли вслед за дрейфующей к выходу тушкой. Речь Октавии, впечатлившая всех присутствующих, эффекта на обладателя гордого венца не произвела никакого, в отличие от присоединившейся к процессии эльфинитке. Дмитрию оставалось только беспомощно наблюдать, как девушку,с которой столько уже довелось пережить (ванну и свадьбу в том числе, да...), уводят непонятно куда и непонятно к кому....хотя нет, все было понятно, но от этого было еще хуже. Испуганный же взгляд принцессы моментально заставил вампира обозлиться на наглость элиты. Почему-то хотелось, чтобы больше никогда Октавия не боялась. Может, просто настолько непривычным было это зрелище — испуганный взор никогда и ничего не страшившейся некромантки? Дмитрий знал, куда они сейчас направятся. Равно как и примерно представлял, как туда добраться. Пусть он и не знал всех потайных лазеек, как даро, зато не раз уже таскал по Городу Сказок контрабанду и продраться по бесчисленным переулкам вполне мог. Но следовать прямо за процессией не представлялось возможным — тот, кто в Анохене носит венец, явно не может быть таким дураком, чтобы не заметить это. Подождав минуты две — и то возмущенно расценив это как несколько сотен лет — Дмитрий, бросив не предвещающий ничего хорошего взгляд на даро, неторопливо покинул зал. Внешний коридор был коротким и почти сразу вывел на улицу, в конце которой еще виднелся отряд стражи, окружающий отнятую принцессу. Слов насчет похитителя на языке скопилось много, и ни одно из них не было хотя бы приблизительно цензурным. Ругнувшись для облегчения души, Дмитрий нырнул в один из узких переулочков. ....когда он еще так бегал? Разве что давным-давно, когда еще не питался кровью, когда нужно было успеть за легкой тенью друга, несущегося впереди, когда вся жизнь состояла из бешеного веселья, трактирных драк и неприятностей, которые решались только вместе... Попадающиеся на пути люди шарахались а сторону от бегущего. Можно было не торопиться, скорость здесь ничего не решала, но идти шагом Дмитрий не хотел и не собирался. Только бежать. Быстрее. Быстрее.... Успеть. И плевать, что не на что опаздывать... - Тпрру, да чтоб тебя, стой!! Уже наполовину разодранный недоуздок, куча тонких ремешков, дополненный еще какими-то плодами извращенной человеческой фантазии, бесил похуже мелкого камешка в копыте. До ворот Анохена эльфинита благополучно довезли в крытом фургончике, заколдованном сверх всякой меры, после чего фургончик не менее благополучно, чем ехал, развалился. Но вопрос «стоит ли оно того?» в глазах заказчика явно никакого веса не имел. Сказал — этого, значит — этого. И кого волнует, что ни сам конь, ни эльфы на это разрешения не дали? С жертвами человеческими заказчик тоже явно не считался — получивший копытом по мягкому месту мрачный маг, поминутно охая, трясся на своей хилой лошаденке. Дурак маг, хоть и с поверхности — кто ж над эльфинитом вообще колдует?! Оно без последствий не обойдется, нет уж, не надейтесь даже.... Но глупые люди смели надеяться и все еще волокли коня куда-то по широкой улице города, воюя за каждый шаг. Тянуть с помощью другой лошади не получалось — все опасались получить копытом и навсегда проститься по этой причине с ногами, а потому тащили эльфинита исключительно кустарными методами. Вергилий мрачно покосился в сторону, на одного из всадников, держащих повод, и встал, как врос в землю, крепко уперевшись ногами. Он не собирался уступать больше ни шагу. Человек, по морде видно было, думал иначе. Остальные, на своих хлипких средствах передвижения и с ремнями в руках вообразившие себя невесть кем, тоже, скорее всего, думали, что смогут. По крайней мере, они кричали, ругались и тянули за ремни. Куда там... Они и так уже слишком сгрудились. Посреди широкой улицы возникло резкое движение — черная молния одним мощным рывком разогнала всадников и народ далеко впереди, лошади в панике шарахнулись в разные стороны, ошметья лопнувших ремешков остались в руках посыпавшихся на мостовую людей. Маг болезно охнул и осадил лошаденку, от неожиданности завалившуюся набок, недавние всадники красиво полетели кувырком в стороны. Наиболее упорный человек, тот, кто, по-видимому, отвечал за эльфинита непосредственно перед заказчиком, целый метр волочился по мостовой, не желая выпускать из рук повод. Вергилий, ехидно посочувствовав героизму, с победным ржанием рванулся еще раз, да так, что последние ремешки остались на камнях вместе с ошалевшим героем. Народ уже расчистил королевскую тропу немалой длины, и эльфинит, естественно, не собирался упускать случая. Гордо и независимо вскинувший голову черный жеребец галопом несся по главной улице Города Сказок.
Лейла: Весь этот день ничтожная только и делала, что боялась. О, какой же глупой она была! Да разве страшен её прошлый хозяин? Он никогда не говорил доброго слова и бил глупую рабыню за проступки. Но он был в своем праве! Лейла посмела возроптать на судьбу, и Стихии послали ей серую смерть в наказание! Должно быть, ничтожная и в самом деле заслужила кару, а жизнь её от начала и до конца принадлежала благородным господам… Но как же страшно было умирать! Не убежать, не шевельнуться, не вздохнуть - медовые кошачьи глаза затягивали, заманивали. Жутким был этот взгляд – камнем непосильным пригвоздил девушку к земле. А зверь все медлил с прыжком. Некуда ему было торопиться, незачем. Не спастись добыче от когтей и клыков! Не убежать от мощных звериных лап! Тщетно и бессмысленно сопротивляться. Смирись, девочка, смирись… Ничтожная, собрав крупицы отпущенной ей воли, зажмурилась. Лишь бы только не видеть чарующих янтарных очей, когда… Толчок в бок. Мир летит цветной круговертью. Серая смерть проноситься совсем радом, от неё пахнет зверем и болью. Но острые когти не касаются ничтожной, и зубы не чинят ей вреда. Все произошло в считанные секунды, растянувшиеся для глупой рабыни в целую вечность. И снова она могла лишь наблюдать, и сердце её, кажется, совсем перестало биться от захлестнувшего ужаса. Смертным не остановить бурю, благородному господину не победить посланца Стихий! Серая смерть явилась за ней! За ней! Лэйле хотелось выкрикнуть это в морду оскалившегося зверя, несправедливо забирающего с собой совсем не того человека. Смертным не остановить бурю, но кот, завизжав, отпрянул от поверженной добычи. Он, взъерошенный с суматошно блестящими глазищами, больше не казался идеалом грации и силы. Он пришел сюда победителем, а удирал, поджав хвост. И долго воздух сотрясал исполненный бессильной злобы рык зверя. Пришедшая на смену кошачьему вою тишина была липкой и тягучей. Она оплетала и тело, и разум болотной тиной. В ней можно было захлебнуться... Глупая, она думала, что все уже закончилось и ничего нельзя поправить! Но человек, обманувший чужую смерть, еще был жив! Он пытался встать! Ничтожная на четвереньках доползла до своего спасителя. Кровь, кровь, кровь… Неужели в человеческом теле столько алой влаги?! Девушка коснулась ладошкой неподвижного тела. Теплое… Живое… Лэйла была свободна и, впервые за многие годы, у неё появилась возможность решать самой. Не действовать по слову господина, а поступить лишь так, как велели её разум и её сердце. Она могла убежать и разыскать крылатую госпожу, а еще она могла отплатить добром за незаслуженную милость. Никто не учил никчемную рабыню благородному искусству врачевания. Но одно девушка усвоила твердо – не знаешь, что делать, спроси того, кто укажет тебе. Она неуверенно поднялась и шагнула. Обернулась. Снова шагнула. И, не оглядываясь больше, бросилась бежать. Мимо окон золотисто-серых домиков, по утоптанной до каменной твердости земли. Вперед, вперед, вперед! Только бы успеть, только бы не опоздать! Улицы и улочки – целый лабиринт. Словно в кошмарном сне девушка бежала мимо похожих как две капли воды домов. Сердечко суматошно билось в груди, а воздуха не хватало. Закрытые двери, пустые подворотни. Ничтожную не хотели слушать и замечать. Почему, когда беда сточиться в чужой дом, люди накрепко запирают замки? Стихии были благосклонны к непутевой девушке – они послали камень ей под ноги. Споткнувшись, ничтожная растянулась на земле и осталась незамеченной для благородных господ, что беседовали за углом улицы. - Да, сиятельный, как вы и приказали. Все исполнил, - так мог бы говорить раб, но голос принадлежал свободному человеку. Слуге её раненого спасителя! Второй мужчина говорил тише и дольше - глупая рабыня не разобрала слов, лишь уловила презрительные нотки в его речи. И тогда вновь раздался знакомый голос, - Не беспокойтесь, куда он денется? Зверь добычу не упустит. Переждем, пока барс наиграется, и сами посмотрите. Сейчас-то там делать нечего, а вот через часик – в самый раз, уже безопасно будет. Я вам и дорогу покажу… Презренный слуга не сказал ничего и сказал все! Он предал своего господина и обрек на смерть и его, и случайно подвернувшуюся рабыню! Пока неверный пересчитывает плату, господин его умирает! Эта чудовищная несправедливость вздернула на ноги и погнала рабыню быстрее прежнего. И пусть её никчемное сердце разорвется от бега, но вернувшиеся спустя час убийцы не найду никого! Ни-ко-го! - Красавица, куда ж ты так спешишь? – нерасторопная рабыня отпрянула от смеющегося усача, на которого сама же наскочила мгновение назад, - Приведение за тобой, что ли, гонится? - Эй, да она же вся в крови! – воскликнул один из попутчиков веселого незнакомца, - Поранилась? Обидел кто? - В крови? – ничтожная перевела недоумевающий взгляд на свои руки. И в самом деле, вся перемазалась… Колени подогнулись, перед глазами кружились обеспокоенные лица, глупую рабыню била дрожь, хотя холода она не чувствовала. Она вообще ничего не чувствовала, даже страха! – Помощи, помощи! - Хорошо, хорошо, красавица, - поспешно пробормотал усач, переглянувшись со своими друзьями, - Поможем, только скажи в чем… Ничтожная увернулась от протянутых рук и бросилась в сплетенье улиц. Казалось, она бежала сюда бесконечно долго. Казалось, дорога отняла все силы. Казалось, она никогда не вспомнит, как вернуться назад. Но ноги вновь упрямо несли её, а глаза искали в мешанине путей единственно верный. Тяжелое дыхание и окрики летели в спину ничтожной. Благородные господа, что согласились помочь, бежали следом за девушкой. Они не были злыми, но наверняка жалели об опрометчиво данном обещании, что понуждало их гнаться за сбрендившей девицей Никогда позже не смогла сказать она, сколько же в действительности времени заняли метания по серым кварталам Анохена. А тогда на миг показалось – поздно! Но благородный дышал, и сердце его билось… Чьи-то руки то ли отвели, то ли отнесли ничтожную в сторону. Усатый господин все выспрашивал, что произошло. Но слова выветрились из пустой головы глупой рабыни, она лишь отрицательно покачала головой. Господин отстал и отошел, оставив девушку в покое. Никто не отсылал домой, никто не пытался с ней заговорить… Что хуже бега, когда не хватает воздуха, а ноги словно каменные? Ожидание! Быть бесполезным, когда суетятся и бегают другие – вот что хуже всего. Но что могла поделать никчемная рабыня? Только сидеть, где ей было указанно, и не лезть под руку. И ждать, ждать, ждать. Никогда раньше это не давалось с таким трудом. Как хотелось скатать секунды в тугой клубок часов и дней! Лишь бы знать, как там… Кто-то громко призывал проклятье на головы тупых чешуйчатых зверей, что не только норовят тяпнуть хозяина за руку, но и сдыхают посреди дороги. В пол голоса переговаривались трое склонившихся над раненым мужчин. Остальные – всего их было около десятка человек – неприкаянно шатались вокруг, с проницательной подозрительностью изучая место происшествия. - Успокойся, красавица, - усач присел на корточки и помахал ладонью перед лицом девушки. Лейла вздрогнула, взгляд стал более осмысленным, - Старик Фор говорит, что парню твоему повезло. Потрепали его знатно, но подержишь с недельку в постели и будет как новенький! - В тишине и покое! – дотошно уточнил дородный господин, вызвав понимающие усмешки на лицах своих товарищей. - Нельзя… с неделю! – в отчаянье прошептала девушка, - Нельзя! - Значит, животные из ханских зверинцев не сами по себе сбегают, - презрительно скривился усатый. Господин замолчал, молчала и ничтожная. Чем могла она, глупая, помочь своему спасителю? – Аааа, была, не была! - неожиданно махнул рукой благородный, - Жалко, если такую красивую девушку изведут на свои разборки! Мой караван отходит через час в Танахи. Если есть чем заплатить за подорожные, так и быть – подвезу тебя и твоего приятеля! Ну что, согласна? Переход: http://ossba.borda.ru/?1-6-0-00000053-000-0-0-1219827672
Вешалка: - Убьет? – непонятно чему возрадовалась именитая куртизанка, едва за вампиром закрылась дверь. - Он попытается, - невозмутимо уточнил даро. Ришш нисколько не удивилась, обнаружив рядом с собой черноволосого раба, имеющего вид еще более невозмутимый, чем обычно. Красавица тонко фыркнула – если кого ползанье на коленях и унижает, так это того перед кем ползают. Особенно с таким выражением лица. К сожалению, для того, что бы это понять требовалась хоть капля ума, у наследника, увы, отсутствующего совершенно. - Присмотришь? - Попытаюсь, - хмыкнул черноволосый, и куртизанка расхохоталась, вообразив себе последствия этакой попытки. Бело-черное существо мягко поднялось в воздух, изобразило невероятный кульбит и вылетело в окно. - А еще говорят, что сказок не бывает! – уничижительно фыркнула именитая куртизанка, - За работу, девочка, за работу! Может и на вас найдется по вампиру… Загнанный на дерево каледа евнух икал и сыпал проклятьями, но, несмотря на все уговоры вниз слезать отказывался на отрез. Кобыла огорченно фыркнула и боднула тонкий ствол. Какие же люди все-таки слабонервные пошли!.. А начиналось все вполне безобидно. Посидев перед зеркалом и решив, что так гадать скучно – в нем время от времени нарисовывалась унылая физиономия все того же евнуха, страждущего узнать, не желают ли дамы чего-нибудь еще – приятельницы приступили к более активным действиям. Для начала истребовали изловить им с полудюжины тараканов. Только таких… посимпатичнее! Пока бедный евнух занимался отловом насекомых, ханские наложницы (точнее две из них, зато самые красивые!) обратили свое высочайшее внимание на наполненный до краев бассейн. Вниманием дело, разуметься, не ограничилось, так что дальнейшие мероприятия приобрели слегка фривольный и языкозаплетающийся характер. Когда тараканы, наконец, изволили появиться, дамы слегка нетрезвой наружности в обнимку плавали в вине и вдохновенно горланили и ржали (не очень разборчиво, зато от души!): Я на воду ворожу – О тебе хочу узнать. Словно в зеркало гляжу – Ворожить не колдовать. Воро-воро-ворожи! Воро-воро-ворожи! Ты, вода, моя водица, Обо всём мне расскажи. Насекомых встретили как родненьких, угостили вином и устроили настоящий фэйс-контроль. Ко всеобщему ужасу, кандидатов, прошедших отбор, вытряхнули на пол и, вооружившись парой тапочек, принялись вдохновенно прихлопывать. И все бы-то ничего, но прихлопнутое опосля наивнимательнейшим образом изучалось и обсуждалось. Еще бы! На кого таракан похож, за того и замуж идти! Увы, все насекомые здорово смахивали на давешнего венценосного борова, так что дамы отвергли результаты гаданий ввиду недостоверности… На очереди оказались лягушки. Очень древнее и невероятно правдивое гадание требовало закрыть глаза и пинком ноги отправить земноводное к суженному. Первые два снаряда после недолгих размышлений решено было записать в категорию вышедших комом блинов. А вот третий – жгучий томноокий брюнет – был мигом пристроен к делу. Бедняга морщился, но стоически вытерпел всех сыпящихся на его голову лягушек… На гадание третье слегка не трезвых дев вдохновил королевский тазик, опрометчиво пристроенный на бортике бассейна. «А чего это такому добру пропадать?» - решили дамы и мигом изобрели жутко традиционный и невероятно популярный в Анохене метод определения жениха. Вешалка цапнула посудину за край, крутанулась и послала «вестника любви» за ограждение. Судя по звуку, кому-то там, на улице, счастье все-таки прилетело. Дамы вздохнули, подперли руками/копытами подбородки и принялись ждать… Ну а евнух он так… что бы лучше видно было на дерево влез!
Пернатый Змей: ООС: я в сомнениях, а змей - в меланхолии. Очень мало, но мне нравиться тоже с "очень". Так что... *резвел лапами* кину, что есть. Просто добавить больше не чего) Пустота… Странное, в общем-то, состояние. Ни думать ни о чем не хочется, ни делать что-либо. Костер прогорел – угли остались. Только и спокойствия тоже нет. Неправильное слово, косой взгляд - полыхнет так, что спасайся, кто может. Меланхолия по-дорински… или все таки по-дорайски?.. Какая, впрочем, разница. Слова, названия… Как будто они что-то меняют! Смешайте пуд усталости с щепотью сомнений, добавьте ложку ярости и капельку беспокойства. Взболтайте и выплесните на термоядерный темперамент истинного сына Огня. Вот и получиться… ничего хорошего. Даже вздумай небо обрушиться на рыжую голову, гениальный мерзавец предложил бы мирозданию подождать часок-другой, пока у него вновь не появиться желание пробежаться. Лба коснулось что-то холодное и навязчивое. Разуметься, оставить его в покое - что-то невыполнимое для этой девицы. Неужели не понимает, что сейчас ему никто не нужен? Со-в-сем ни-кто! - Даро не болеют, - Змей упрямо мотнул головой, хотя коснувшаяся его рука давно одернулась, - Полагаю, один из многочисленных недостатков моего народа. Заняться тебе, что ли, нечем? Поищи еще какую-нибудь неприятность на свой драгоценный хвост – это единственное, что у тебя получается! Не совсем справедливо, зато весьма по настроению. Может, наконец, обидится и уберется?! Нужна ему забота маленькой дурочки… Хлопот больше, чем проку. Хлопот, проблем и бед. Вся она – это сплошная беда, хвостатая и раздражающая. В комнате суетились слуги – вытащили, что ли, многострадальную бадью? Наверняка, хан исполнил свою часть уговора, а, значит, они и одежду чистую принесли, и еды, и новую посудину с водой приволокут. Пусть побегают, оно полезно. Но гениальный мерзавец изволит лениться и вставать не собирается! Презабавная картина, хе-хе… - Какое это имеет значение? – некромант изобразил попытку пожать плечами, весьма и весьма неубедительную, - Ты все равно никогда не слушаешь то, что я говорю. И не делаешь того, о чем прошу. Так какое это может иметь значение? Действительно, никакого. Уговоренное старик получит, вне зависимости от того, узнают об этом дурные студентки или нет. Скорей, вероятность получения от этого лишь выиграет. Все еще тут? Все еще смотришь обеспокоено? Отвязываться не желаешь? Ладно, сами уйдем, не гордые… Даро поднялся – мягкое, текучее движение крупного самоуверенного хищника – и неспешно добрел до другого места, ничем примечательным от прошлого «гнездовья» не отличающимся. Где и устроился, снова на корточках, взъерошенный и несговорчивый. На сей раз, правда, спиной к раздражителю. Может хоть так сообразит, что ни в чьем участии он не нуждается? Глупо? Ну и что с того? Никто и никогда не обвинял даро в постоянстве, а быть гением всегда - невероятно скучно. Пусть люди себе однообразие оставляют, они по-другому не умеют. А мы хотим капризничать, и будем капризничать! И сидеть тут будем! И дуться! И… и… и… И вот попробуйте – хи-хи – нам это запретить! Делать-то все равно особо нечего… Да и не хочется… Меланхолия, меланхолия… Дорайская она все-таки или доринская? Впрочем, какая разница… Все равно меланхолия, верно?..
Луннария: Лукавство, напускная бравада, невинность… Как ветром сдуло, чуть заострив черты, скрываясь в глубокой, почти черной синеве глаз, укладываясь в тени-морщинки на белой коже. Значит угадала, значит злится – сильно? горько… Холодные шпильки, полные горячего желания уколоть – на`аша встретила их… да никак не встретила, лишь склонила набок голову (при этом даже не сморщившись, хотя шею кольнуло), со все возрастающем беспокойством поглядывая на Змея. Небо, она впервые изволила видеть его в таком состоянии… и это состояние ей не нравилось, вызывая тревогу и смятение. Непонимание… …причин подобного. - Чем хочу, тем и занимаюсь… и… Вот видишь! Хоть что-то, но у меня получается… - резонно возразила она, получая в ответ лишь насмешливое фырканье. О, да, это-то у нас превосходно получается, с этим спорить даже глупо, против правды не попрешь… В конце-концов, все проблемы изволили начаться, когда зеленые глаза натолкнулись на хвостатую в частично бессознательном состоянии засунутую в соседнюю клетку, не иначе как по велению судьбы… Но не будем о прошлом – оно уже ушло… На кровати появилась куча свертков, где-то в районе стола материализовался поднос в разы больше, что принесли несчастным голодным девушкам. Летунья не обратила внимания. Мало ли чем заняты слуги и, кажется, уснувшая в обнимку с булочками староста. Все её я сейчас было сосредоточено на проблеме поважнее… А именно огненноволосой, грязной и недовольной… - Какое… да хотя бы такое, что я имею право хоть частично знать, не находишь? – легкий вызов в обеспокоенных глазах. – Должна же я быть в курсе, на чем зиждется избавление от этого города, м-м-м-м?.. И снова вопрос в молоко. Раздраженный, даже какой-то разобиженный – взгляд упрямый, усталый… молчит… н… ненавидит?.. Жалко его? Безумно… Больно от такого взгляда? Есть немного… и не немного, а много, но глубоко и подальше, не до этого сейчас, потом пообижаемся… Да что же с ним такое? Что послужило резоном?.. неужели и правда виновата во всем… Но только Лунна открыла рот, чтобы спросить, возмутиться, да стихии побери, хоть что-то сказать этому мерзавцу, непривычно ведущему себя, как великовозрастный баловень из богатой семьи, как последний встал: показушно-лениво, чуть пренебрежительно прошевствовал прочь. В противоположный угол. Подальше… Она проводила его взглядом, утомленным, чуть-чуть досадливым… Вот значит как… убегаешь? уходишь? демонстративно так, да? Ах ты… да как ты… Почему ты… Упрямо закусив губу, девушка, все так же – не поднимаясь на ноги – поползла следом… Змей, естественно, даже не повернулся, чтобы одарить несносную девицу останавливающе-прожигающим взглядом… а зря. Доползти, остановиться самостоятельно, с возмущением разглядывая грязную фигуру, тяжело вздохнуть и… Не медля, не сомневаясь, быстро обнять… со спины, поднырнув руками под руки, крепко сцепляя ладони, не желая отпускать… уткнуться лбом в горячую спину, прижимаясь к раскаленной для дочери холода коже – осторожно, но твердо, не жалея чистую одежду, находя особую прелесть в чужом жаре… Слова, заготовленные ранее, поетрялись… зато пришли другие, с трудом вырываясь из горла. - Прости… Да, виновата… я виновата… Дура я, что поделать… - грустно, тихо, чуть хрипло. Почему так тяжело признавать это сейчас, почему трудно извиняться, почему хочется плакать? Как много почему…
Пернатый Змей: Непозволительная роскошь уповать на то, что она так просто отвяжется. Некоторые существа двуногие удивительно назойливы: не понимают, когда стоит молча убраться подальше. В другой город, например. На худой конец – в противоположный угол комнаты. Нет, гениальный мерзавец действительно не верил в такой подвиг вездесущей студентки. Проще утопиться самому, чем отделаться от хвостатого… гм… хвоста. Чего же он ждал тогда? Вопросов, заверений, возмущений или подначек – всего того, что уже было. Знаем, проходили… … и еще что-нибудь резкое и грубое уже от себя самого. Что бы дошло наверняка… Даро вздрогнул, когда к спине прижалось нечто холодное и живое. Хотя, почему «нечто»?! Очень даже определенное «что»… точнее, кто! Эх, малыш, ну неужели ты не хочешь понятью… Просто… оставь… в покое… Мышцы под золотистой кожей непроизвольно напряглись, как если бы касание было неприятным. Или – пуще того - болезненным. По венам бешеным ритмом бился пульс. Слишком быстро даже для не совсем человека… для совсем не человека… Не болезнь, нет. Всего лишь меланхолия и встрепенувшееся раздражение. Змей страдальчески возвел взгляд к потолку, прикидывая какой бы из Великих Сил предъявить претензии по поводу своей судьбы и её хвостатого дополнения. Истинный Огонь не может быть столь жесток! - Знаешь, малыш, даро не извиняются, - оборачиваться некромант счел излишней роскошью. Он не шептал, нет, но для того, чтобы разобрать тихий голос требовалось вслушиваться в каждый звук, - Мы не считаем, что пригоршня красивых слов может перечеркнуть уже совершенный поступок. Подумай об этом на досуге. А теперь встать и отойти. Зря, что ли, многострадальные слуги тягали туда-сюда несчастную бадью? Хотя, может быть, это уже другая посудина и другие люди… Холодные руки, обхватывающие Змея, исчезли, зато в глубине души поселился кто-то колючий. Это он недовольно возился и повизгивал: «Несправедливо!» Приказав несуществующей совести заткнуться, некромант выставил за дверь хлопающих глазами служанок. Нет, спасибо, о себе любимом мы позаботимся и без посторонней помощи! Приготовленной одежды с лихвой хватило бы на пятерку горожан. Или на одного в конец огхыревшего хана. Пожав плечами, Змей сгреб всю охапку – потом разберемся! – и убрался за ширму. Бадья в самом деле оказалась знакомой. Да и слуги наверняка были те ми же. Сперва чудовище с крыльями, клыками и хвостом, потом – чумазый голодранец! Людей следовало бы пожалеть, а Змей неожиданно для самого себя развеселился. Какими же это угрозами господину управляющему удалось заставить бедняг войти в логово монстров?! Сделав ручкой тазику-переростку, даро, посмеиваясь, стряхнул опостылевшие тряпки и полез в ванную. «Хорошо» - это слишком мягко сказано. Обжигающе-горячая вода проникла, кажется, в каждую клеточку тела, вытеснила поселившиеся там усталость и тревогу. Только тепло… Шевелиться было слишком лениво. Предоставив воде самостоятельно разбираться с грязью, даро блаженно зажмурил глаза. На губах – самодовольная усмешка. Ну, кот, как есть кот! Если бы только кошки получали такое удовольствие от водных процедур… Фыркнув собственным мыслям – таким же блаженно-ленивым, - даро пришел к выводу, что жизнь может и не сахар, но вкусности встречаются и в ней!
Луннария: И так мало в них необходимости. Почему? Да потому что. Все, вопрос закрыт… Но плакать нельзя, ни в коем случае нельзя. Не… А от слов хочется. От движения хочется. От реакции на прикосновение – неприятно?.. не желаешь?.. Ослабить руки. Но упрямо прижиматься, впитывая тепло… пускай даже это и простая температура тела. Молчать и слушать тихий голос. Даже слышать бешенное биение сердца. Злишься?.. возмущен, что какая-то девчонка… Послушно выпустить, склонив голову и покусывая губы. Кожей ощущать шепоток служанок, стайкой рыбешки выскальзывающих прочь из комнаты - Вы, даро, не извиняетесь… - тихо повторить, оставшись сидеть и провожая взглядом независимо удаляющуюся фигуру. Не желая, чтобы он услышал, говоря просто для себя.- …но неужели ты считаешь, что извиняться можно лишь красивыми словами, надеясь ими отгородиться и забыть?.. Ухмылка получилась почти живой. Почти. Руки непроизвольно сжались, впиваясь ногтями в и без того истрепанные ладони – не от злости, не от обиды, которая вполне могла появиться, но почему-то упорно не нарисовывалась. А от желания удержать, сохранить еще чуть-чуть чужое прикосновение. Но кожа остывала слишком быстро… Наверное, действительно, сильно понижена. Неудивительно, что ему было неприятно ощущать… Летунья уползла обратно к кровати, волоком таща за собой хвост. С силой прислонилась спиной, откидываясь, подтягивая коленки поближе, сцепляя руки и распахивая крылья. Старинный и проверенный способ попытки успокоить нервы – закутаться, закрыть глаза и сделать вид, что никого и ничего не знаешь. Отстраненно лишь вслушиваться в неясный плеск. Фырканье. Редкие смешки. Все стандартно. Все привычно. Что она еще могла от него ожидать? Явственно дал понять, явственно… тогда, там, было просто темно и одиноко. Он чувствовал себя просто обязанным. Здесь и сейчас… смысл притворяться? Кому может понравиться, что его обнимает холоднокожая нелюдка?.. Ваэри уже крепко спала, раскинувшись на кровати и до упора продолжая сжимать в лапке надкушенный… бублик? не приглядывались… Вот уж кому действительно хорошо и кому стоит позавидовать – рыжая, довольная, счастливая… эх, узнать бы, чем её таким опоили, авось найдется доза запасная… Нет, наверное, это просто усталость, просто простая и банальная усталость. Вот увидите, вот-вот, сейчас как восстановим равновесие в душе и сознании, стряхнув глупые мысли прочь, как ненужную невесомо-тяжелую шелуху… как улыбнемся, вновь став заразчатой студенткой, всегда либо холодной… либо внешне невозмутимо-язвительной… Вот сейчас… сей… час… Это усталость, это просто простая усталость. Только она способна усыпить с гарантией самого лучшего снотворного, что руки сами невольно опускаются, а тело чуть сильнее сползает на пол, изгибаясь с виду в не слишком удобной позе. Зато усталость немножко справедлива, вернее, скорее ближе милосердна – она разглаживает лицо и убирает горькую складку у губ, с надежностью метлы бывалого дворника очищает разум и дарит желанное бездумье. Жаль только, что с мокрыми дорожками на щеках ничего она поделать не может, да не беда. Сами высохнут.
Назир: В глубине Анохена, в славном заведеньице с интригующим названием «Крокодильи слезы» все шло своим чередом. Стоял хозяин за стойкой, сновали симпатичные разносчицы, скорее раздетые, чем одетые; вился в воздухе привычный для всех аромат курений, да сидели по углам люди-нелюди разные, важные и не очень. Мало кто знал о настоящей хозяйке, мало. Но и знать многим не было нужды – слишком дорого стоило это знание, не златой монеты, так жизни… И мало кто мог догадываться, что сегодня привычный ход веще пойдет несколько иначе. «Заместителя» для себя нага отбирала не с наскоку и не по принципу тыка – искала кропотливо такого, кто смог бы её пробужденье почуять и все для этого приготовить. Почуял поджарый мужчина и теперь, резко замерев за стойкой и разве что не в стойку охотничью становясь. Возвращалась хозяйка, вестимо… но не одна?! Кликнуть девице посноровистей, да бегом-бегом в комнату тайную, что в глубине лабиринтах скрывалась. На ходу доставая ключи, путаясь в них, не попадая с скважину узкую… Успел, попал… чтоб как раз стать свидетелем, как появляется посреди уютно обставленной комнаты фигура страшноликая, да выползает из своего ложа дева-змея прекрасная, в шелка и газовые ткани убранная. - Доброе утро, Азар, - ирония в шипящем голосе, волнение в движениях стелющихся. – Не задавай вопросов, просто делай. Мне нужна девка молчаливая и не пугливая, воды горячей – побольше, и… - сомневающийся взгляд в сторону демона, кого-то в руках держащего. - …на всякий случай бинты прихватит пускай. Сказано, исполняй… Как хочется спать... как хочется потянуться во все кости... нельзя, потом, все потом, важнее пациент... А еще «заместитель» должен был сначала делать, потом думать – если приказов это касаемо было. Повезло Предсказывающей, Предвидящей… - Этого – на кровать, стихии с шелками… - махнуть кончиком хвоста в сторону, подползая к сгруженному эльфу и мягко поглаживая по щеке, стучась в сознание не только голосом, сколько силою своей, даром своим, чтоб ответил наверняка… - Малыш, маленький, очнись, - ласковость, забота в голосе. Возможно, хоть это смягчит пробуждение. – Я вижу, но не могу увидеть все… чем помочь тебе? Может, демон твой знает?.. Как показывала практика, иногда больные сами лучше всего знали, как лечить свои же болячки.
Накар: ..Туман.Туман и пустота.Вот всё что он видел...Мутные воспоминания, люди, события, места...Лицо.Её лицо..Бред.Мысли.Чувства...Воспоминания?Нет!Суть, реальность...Сон?Нет!Образ,гладкие черты...Реальность?Да... ...Зовущий нежный голос...Малыш, маленький, очнись...Мутно, непонятно...Кто ты?...Лишь пустота ему ответит тишиной..Где я?...Ты кто?....Опять её лицо, но чётче...Мягкие черты...Пропала, но куда?..Где я?...В ответ лишь нежный голос...Я вижу, но не могу увидеть все… чем помочь тебе? Может, демон твой знает?.. ..Демон?...Я вспоминаю..Какой-то пик, люди, действия, статуя...Вспоминаю, но не помню этого лица, зачем лицо?..Какой-то бред..О боже!...Вот и белый свет...Спасенье в боли..Боль в спасенье..Демон...Демон ты свободен!!...Быстрее, этот свет...Он ближе, ярче, жарче, чем любой другой... ...Накар лежал и по мере времени у него всё больше повышалась температура и выступал пот...Вот и смерть близка.Свет?Что за бред?!Не понимает он и не поймёт пока в реальность не вернётся..А что реальность?..Плоть!...Мы видим то, что мы хотим..Но то, что нужно просто не замечаем...Но она не такова...Она приметила его и вот почти спасён..Осталось лишь сказать три слова...Демон ты свободен..И вот спасенье!!..Возвращение..Но хочет ли она услышать зов Накара или нет?... Комната была обставлена богато...Они были в каком-то то ли трактире, то ли пабе...Демон метался из стороны в сторону и не знал, что ему делать..Но тут его как-будто озарило...Он подошёл к девушке и положил руку на плечо... - Три слова и он спасён...три слова... После этого демон громкой, неуклюжей походкой пошёл в сторону двери и оперившись на неё перевёл взгляд на девушку.. - Нам не должны мешать...Он почти на том свете...Три слова...В них спасенье.. Демон пристально уставился на девушку и ожидал её действий...
Назир: Парня лихорадило… Сильно, крепко… Бедный малыш, сам виноват – довел себя до такого состояния, ненормальный. Как же тебе помочь, чтобы тут прямо ноги не откинул? Мороки потом с трупом больше… - Три слова и он спасён...три слова... – непонимающе оглянуться, рефлекторно отшатываясь от касания. Воспитание, что не позволяет терпеть чужое прикосновение. - Нам не должны мешать...Он почти на том свете...Три слова...В них спасенье.. Робкий стук в дверь, чей-то голосок. Споро работаете, господа слуги, споро. Но поди сдвинь такую образину. Не должны, так не должны. Постоит девчонка, не расклеится… Пока же вернемся к нашим баранам… барану… остроухому то бишь. Три слова… Три слова? Проклятье тысячи стихий, какие слова?! Где-то в недрах комнаты зашипели змеи, чувствуя раздражение, поднимающееся в сознании Назиры. Будь у последней капюшон, что есть у кобр, раздулся бы сейчас, сверкая рисунком замысловатым. А так остается лишь шипеть да чувствовать, как во рту непроизвольно разгибаются тонкие клыки. Три слова… Небо, существует множество комбинаций, множество выражений. Какие три, какие именно? Хлестнуть бы по щекам, что демона этого, что эльфа, дабы чушь не мололи и в себя приходили – но демон и ответить может, а парень и так еле дышит… Закрыть глаза, погружаясь частично вглубь, туда, где в агонии бьется чужое сознание, повиснув на нитях Реальности почти мертвым грузом. Осторожно протянуться, вслушиваясь, сглаживая колебания… Опасно так поступать – открывая сознание, подключаться к чужому, буквально напрямую. Очень опасно как для целителя, так и для испы… м-м-м-м, излечаемого. Чуждое сознание, чуждый «мир» мыслей того, кто не спит, но не бодрствует. Можно заблудится, а можно – совершенно случайно – сделать что-то не так и пути назад не будет для обоих. Мягко, плавно, вслушиваться, прижавшись пальцами настоящими ко влажному лбу… - Демон… ты свободен… - прошептать или все же сказать вслух? Сказать, возможно, чуть невнятно из-за мешающихся клыков и гнева, бурлящего уже на ином пласте ощущений. Раскрывая глаза и глуша контакт, чтобы не чувствовать чужую боль, как свою… Сказано. Внимательный взгляд в сторону «свободного». И дальше что?.. первый случай в практике, когда кодовое слово для лекарство столь… оригинальное, однако…
Накар: ...Накар лежал весь в поту, оставались считаные минуты, секунды......Демон смотрел на нагу умоляющими глазами..Демон ты свободен..Крылатый отошёл от двери и тут же в комнату где они находились ввалились какие-то слуги... Уже подойдя к Нарциссу он посмотрел на нагу и с улыбкой на устах промолвил.. - Спасибо,- демон пстепенно переходил в газовую форму и превратися в какое-то облако. - Я тебе очень благодарен и мой хозяин тебя тоже отблагодарит,- раздался небольшой смешок. - Если вспомнит... Это "демоническое" облако нависло над Накаром и окутало его...Повелитель...Мой повелитель...То и дело откуда-нибуть раздавался голос демона...Пора...Демон рванул из-за всех сил в рот к Накару. Момент и Демона нет. Осталось лишь ждать....Ждать... ..Накар плавал где-то в своём сознании, он чувствовал то, что смерть отпускает его и что-то или кто-то удерживает его...Вдруг является перед ним дорога, посёлок, да он тут уже был....и если оступится, выберет неправильнуб дорогу - смерть, но куда идти...куда?... ...Накар уже решился идти по правой дороге и вот-вот бу ступил на неё, но тут появилось облако-демон...Не смей...Тебе не туда...тебе назад...Нарцисс посмотрел на облако и на то, как оно рассеялось... Ну назад, так назад...хм..- Накар пошёл назад и.... ...Все те, кто был в комнате, пристально наблюдали за Нарциссом...Служанка, нага, змейки....Глаза Нарцисса открылись и он плавно поднялся...Сейчас он был красив, как никогда: впервые эльфийские уши свисали, глаза блестели лазурным блеском, волосы расплелись и струйками слезали по его лицу.Точнее он выглядел, как бедуин после большой попойки. Нарцисс смотрел на всех и н-и-ч-е-г-о не понимал..Какие-то люди и ЭТО, с хвостом...Но необращая внимания на её внешность она всё же леди... - Здравствуйте... Накар поклонился и поцеловал одну из рук этой "хвостатой", потом он встал и снял верхнюю часть доспехов, но не снимая перчаток..Он не хотел видеть прошлое.... - Я вам очень благодарен...И вы будете вознаграждены... Накар повернул голову через плечо, волосы до сих пор болтались , Накар собрал волосы сзади и подвязал их верёвкой.... - А можно уточнить...Где я? Накар сел на кровать напротив этой змеевидной и взял её за руку... -Я прошу тебя скажи где я....Прошу.. Накар смотрел умоляющими глазами на змейку..
Крис ди Грин: (б)ред, буду переделывать... А то что-то мне не нравится =) Сегодняшний день был явно не из самых удачных. Сначала совершенно непонятный случай в таверне, потом - драка с северянами(которые, кстати, совершенно непонятно откуда взялись здесь), затем еще одна - в многострадальном трактире, дурацкая погоня и, как высшая точка всего этого безумия - неожиданно нахлынувшая толпа, снизившая вероятность отыграться за все к нулю. Толпа эта закрыла от взора все пространство впереди, и что там происходило - совершенно неясно. К собственному счастью, ни один не посмел толкнуть Криса. Настроение было такое, что рискнувшему на столь опрометчивое действие вряд ли поздоровилось бы. Поскольку таких не нашлось, самому напрашиваться не хотелось, а пройти дальше стало невозможно, Крис просто развернулся и стал искать обратную дорогу. В который раз он понял, что в подземных городах ориентироваться совершенно не умеет. После долгих блужданий(ну вот! Опять!) Крис, наконец, нашел тот самый трактир. Из дверей выносили очередное бездыханное тело. При приближении тело оказалось вовсе не таким уж и бездыханным, оно явно подавало признаки жизн, которые выражались глухим бормотанием, в основном состоящим из далеко не лестных эпитетов, обращенных к носильщикам. Тем явно было уже без разницы. В самом помещении, как ни странно, беспорядка уже не было, лишь мрачный хозяин сгребал в ведро многочисленные осколки. Проходя мимо, Крис услышал его мнение о тех, кто все это натворил и что он с ними бы сделал, была бы его воля. Однако, получив деньги за комнату, он резко повеселел. Наверное потому, что дрались тут часто, а на ночь оставались куда реже, судя по ценам на комнаты. Благополучно добравшись до своей комнаты, Крис разделся, лег и сразу же уснул. Нежданные приключения это, конечно, хорошо, особенно для "вольного приключенца"... Но это лишь легенда для непосвященных. А назавтра была запланирована встреча, результатом которой должно стать приближение к конечной цели еще на один шаг. Проснувшись, что называется, с петухами(которых, к слову, в Анохене не водилось), Крис отправился в место встречи. Таковое имелось в каждом городе, было очень хорошо замаскировано от непосвященных, а его положение в ордене знал каждый, причем пактически для любого города. Поэтому, в этот раз особо не плутая по городу, Крис нашел то самое место. Здесь это оказалась небольшая лачуга, ничем не отличающаяся от соседних. В соседних домах кипела жизнь, кто-то постоянно заходил, выходил, громко разговаривал, а эту словно никто не замечал. Страшно подумать, сколько было отдано за такое прикрытие когда-то орденом, но это сейчас было не суть важно. Странник ждал внутри. Лица, как обычно, из под капюшона видно не было. Про Странника вообще ничего не было известно, кроме того, что он помогает ордену. Слухи о нем ходили один любопытнее другого, но правды не знал никто. Кристалл, как и раньше, уже лежал на столе, рядом с очередной запиской, обьяснявшей, где искать следующий. Оба предмета отправились в потайной карман, и Крис вышел из дома, потому что больше делать там было нечего, а оставаться дольше не стоило. Несколько человек уже пожалели о своем любопытстве. Еще два кристалла - и последняя часть задания. Работа почти завершена.
Пернатый Змей: Отмокать в ванне можно сколь угодно долго только в том случае, если вы твердо решили утопиться. Но и тогда это тем более лишено всяческого смысла: холодная, грязная и мыльная жидкость к самоубийствам нисколько не располагает. К продолжительным блаженствованиям, кстати сказать, тоже. Посмеиваясь собственным мыслям, Змей прилежно оттирал с несравненного себя всю пыль подземелья и запекшуюся кровь. Золотистая кожа от излишнего усердия приобрела розоватый оттенок и неприятную чувствительность. Больше всего пришлось повозиться с ладонью. Неровный порез после отмытия вид имел более неприятный, чем до, и – вот уж гадство! – нестерпимо зудел. Выдав парочку ругательств для поднятия настроения, даро посчитал ритуал омовения завершенным. Из потревоженного вороха одежды нетерпеливо выскользнула змейка костяного браслета. А хану стоит отдать должное, хоть и старался старик не из благих побуждений. Повертев украшение и так и этак, Змей отложил безделушку в сторону и с куда большим интересом изучил принесенные слугами вещи. Большей частью, изукрашенное в пух и прах тряпье, достойное любого уважающего себя оболтуса благородных корней. Такой маскарад может пригодиться, когда настанет время покидать Анохен, но не сейчас. Хм… А вот это, пожалуй, подойдет: свободные штаны из зеленого шелка и к ним пояс. Так в Городе Вечного Лета одеваются только дети огня. А в развязавшемся матерчатом мешочке - еще несколько простеньких костяных низок. Годиться! Притулившемуся на столике гребню внимания гениального мерзавца не перепало. Возиться с волосами? Вот еще! Мы же хотим произвести должное впечатление, верно? Ну а коли так… Некромант по-простому сгреб пряди в охапку и срезал их у самой макушки острием Нага. Назвать его человеком теперь язык бы не повернулся – рыжая грива каким-то образом скрадывала чуждую лепку лица. И ведь не сказать в чем именно эта чуждость! Резкие скулы, большие глаза, высокий лоб… Среди человеческого племени тоже рождаются красавцы, но ни один из них не вызывает такой смеси отвращения и восхищения одновременно. А это… существо ходит на двух ногах, говорит на одном с вами языке, но все равно остается хищным зверем, непредсказуемым и опасным. Словом, недруги нашего гостеприимного хозяина просто обязаны проникнуться и убояться!.. …Комната встретила вернувшегося даро слитным сонным сопением. Даже так?.. Некромант бесшумно рассмеялся, от всей души возблагодарив Истинный Огонь. Хэй, может быть на этот раз Удача обратилась своим лицом, а не… другой частью тела?! Бесшумные шаги, осторожные движения… Только бы не разбудить!.. Бережно поднять на руки… А он, признаться, забыл насколько она легкая, совсем как ребенок… …не забыл другое. Бегство, совместную дорогу в никуда из неоткуда, водянистую пакость… Ад, с белыми черепками и черным безумием... Гениальный мерзавец многим тебе обязан, нелепое ты существо. Только вот что с этим поделать он и сам не знает… Летунья завозилась, что-то невнятно пробормотала, попыталась обнять. Даро осторожно отцепил пальцы, старательно размотал хвост – паршивец! Нет, что бы как приличная часть тела покладисто обвиснуть, так он еще и задушить пытается! – и осторожно уложил на кровать. - Спокойного утра, малыш, - это почти шепотом, едва слышно. Укрыть теплым пледом, старательно подоткнув края, взъерошить макушку и постоять, просто наблюдая за спящей… Змей хмыкнул, подхватил самозабвенно сопящую Ваэри и вышел, прикрыв за собой дверь. Меланхолия не стерлась бесследно, ее мягкие лапки тянулись к разуму и сердцу, но… гнать ее в шею! У нас снова есть цель, снова надо куда-то идти и что-то делать. Не время дуться на весь мир, время над ним смеяться! … а она так и не проснулась…
полная версия страницы