Форум » Архив №1: игровые темы » Гостиничный комплекс «Записки Пьяной Гейши» » Ответить
Гостиничный комплекс «Записки Пьяной Гейши»
Лунрюлоке: Вы хотите окунуться в незабываемый мир Востока? Почувствовать запах приключений и жарких стран? Расположенный в высокогорном экологически чистом районе Долины отель гарантирует вам незабываемый отдых! К услугам гостей высококлассный ресторан, комфортабельные номера, вежливый и отзывчивый персонал. Только у нас вы сможете попробовать молочного поросенка, запеченного на драконьем огне! Особенных клиентов ждет эксклюзивная развлекательная программа, позволяющая оценить все прелести поедания заживо. И помните: мы работаем, чтобы вы отдыхали!
Ответов - 14
Лунрюлоке: Утро в трактире - это ненужные хлопоты, нерасторопные слуги и заспанные постояльцы. А еще шипящая на всех и вся хозяйка. Тут – пылинка завалялась, там – ленточка не завязана. И какое… существо так месит тесто?! Ррруки бы пооткусывать, все равно не из того места растут! Вставать рано госпожа Лун считала обременительным, так что и без того не сладкий характер драконихи становился совершенно несносным. Прислуга благоразумно обходила свирепствующую хозяйку стороной и на цыпочках. Но сегодняшнее утро обещало стать запоминающимся. Уже трое девочек-подавальщиц получили выговор «за слишком испуганный взгляд», еще одна – за «недостоверную улыбку». Досталось бы даже крысам, если бы такие в Записках Пьяной Гейши водились. А виной всему – вчерашняя метель. Зиму ждали уже несколько недель, но она, как всегда, сумела нагрянуть внезапно. Настигнутые в дороге путники кинулись искать прибежище от непогоды, и приличное заведение наводнил всякий сброд. Гостей не пугали даже заоблачные цены. За укрытие от непогоды они готовы были отдать кошелек, тело и душу. Увы, последним дракониха не питалась, соблазнительным вторым большинство были обделены, а первое – в отсутствии всего остального – навевало тоску. Дракониха метко плюнула в каминное нутро и хмуро прокрутила хвостом вертел с насаженными на него поросятами. Через дверь было слышно, как гости, проснувшись, постепенно собираются в общем зале. От одной только мысли, что на обитом эльфийским шелком стуле сидит немывшийся с самого рождения тролль, нервно дергался ус. Но память у драконов – долгая, и наемник еще успеет проклясть тот миг, когда переступил порог её трактира. Часы жизнерадостно отбили шесть, и госпожа Лин, приставив к поросям поваренка, отправилась в общий зал желать доброго утра постояльцам, подсчитывать понесенные убытки и пополнять черный список. Гостей дракониха любила всяких. Приятных – в спальне, не приятных – на столе и с гарниром. Никаких – и их было преимущественное большинство – за тугой кошелек и богатые чаевые. Двустворчатая дверь торжественно распахнулась и к постояльцам в облаке легчайшего шелка вплыла богиня красоты и грации. Улыбаясь, мысленно пополнила черный список парочкой курящих гномов, купцами, притащившими своих жен, и дюжим бугаем, опрометчиво протянувшим лапищу к драконьим прелестям. Руку бугай сохранил. Пока. Проплыв меж столиков и возносясь на устроенную посреди зала сцену, госпожа Лун вскинула руки. Музыканты сменили торжественную мелодию на что-то жизнерадостное. Дракониха притопнула ножкой и закружилась в танце. Струящийся шелк скрывал совершенное тело богини, оставляя место богатой фантазии посетителей. Мужчины – а их было большинство – следили за каждым мимолетным движением, точно кобра за дудочкой факира… И тут входная дверь распахнулась. От пинка. И дракониха точно поняла, что хотя бы одного посетителя она сегодня слопает сырым и без гарнира!
Тиамар: Дорога, дорога.... Тиамар вообще не был способен долгое время пребывать в состоянии благоговения или близком к нему. Ощущение того, что он вернулся домой, так сильно поразившее его, когда он, наконец, осмыслил, что вот, все, добрался, тоже постепенно улетучивалось, точнее, становилось привычным и оттого, как водится, незаметным. Зато после перехода из Абисса в Долину у него до сих пор иногда начинала кружиться голова, даром что оная обычно и не думала вытворять подобные шуточки. Но приходилось терпеть. Это должно было скоро пройти, по крайней мере. Дорога, задумчиво петляя (и заставляя задумчиво петлять демона, не желающего лезть через сугробы напрямик), уводила все выше. Ветер тоже начинал коварно давать о себе знать, на то он, собственно, и был ветром. Но демон тоже как-то на погодные факторы внимания обращать не собирался. Если уж он шел куда-то, то остановить его можно было бы разве что прямым попаданием из пушки. И то неизвестно, что бы случилось со стрелявшим, когда бы демон очухался... Тем более, если он шел именно в это место. Нет, с ним, конечно, было связано много не особо-то и приятных воспоминаний, но Тиамар туда стабильно возвращался. Долина велика — и всю ее домом не назовешь, иначе придется признать, что в твоем доме водятся, к сожалению, и крысы, и тараканы, и прочие малоприятные личности. Ведь и она не идеальна... Место, где всегда было тепло, пусть и не всегда хотелось там находиться — дом в доме — находилось когда-то там, где начиналась горная речка. Тиамар не знал, стоят ли все еще «Записки Пьяной Гейши», но очень надеялся, что Лун не переехала и ничего со своим трактирчиком не сотворила. В этом месте домовредители вылетали быстро и долго не возвращались, если возвращались вообще. Точнее, если имели возможность вернуться на своих ногах. Вот только добраться до оной гостиницы можно было нормальному человеку, не способному копать колею собственными ногами в кучах и горах снега на протяжении нескольких часов кряду, очень и очень трудно. И нормальные люди добирались туда на лошадях, ослах, да хоть на козах, или если были рядом, или если .....вариантов были сотни. Но один только Тиамар мог поймать идущую в том же направлении повозку, проехать в ней минут двадцать, рассориться со всеми попутчиками, кроме глухого старичка, сгрузиться и остаток пути идти пешком. Ох, что от ботинок останется.... Кстати, да. Народу в окрестностях не было никакого, а в Танахи только и разговаривали, что о разразившейся метели. Из разговоров же было понятно, что зима только началась, что демона изумило сверх всякой меры. Дааа, зима, надо сказать, пришла неожиданно – еще ночью, выбираясь из сугроба навстречу Духу Озера, Тиамар подумал, что уже середина, не иначе. И, скорее всего, что-нибудь с этим связанное в трактирчике Лун да случилось. Обычно, насколько помнил демон, в непогоду случался резкий наплыв посетителей из всех окрестностей. То-то хозяйка гостиницы злилась.... Наконец, впереди замаячили долгожданные крыши “комплекса”, который, надо сказать, прилично разросся за время отсутствия Тиамара. Лунрюлоке, конечно, не преминула расширить свои владения. Этого от драконихи ожидать можно было, определенно.... Гостиница так же стояла практически на воде, и плотина все так же поднималась из воды ровным своим краем. Речка и не думала замерзать – еще одно доказательство ранней зимы, и вода бурлила возле перегородки. Все осталось по-прежнему. Хорошо, как же хорошо, что ничего не изменилось..... Тиамар смерил выступающий край плотины оценивающим взглядом, поддернул перевязь, пакостно усмехнулся. Наклонился, отряхнул ботинки. А в следующий момент помчался по латаной-перелатаной плотине, по узкому краю.Почти что мгновенно демон оказался на другом берегу реки, только дробно простучали твердые подошвы. Нет, ну а что? Сколько раз уже приходилось здесь торчать по грудь в воде да забивать эти перегородки.....можно же в таком случае пользоваться всем этим хламом, как мостом? И кого волнует, что по такому мосту пройтись-то трудновато, не то что.... У аккуратненькой двери, на некогда чистом крылечке, чидел мрачный тип. Сидел. Курил какую-то дрянь, от запаха которой в глазах начинали танцевать зеленые мушки. И недружелюбно пялился в пространство. Тиамар остановился пред типом, некоторое время задумчиво созерцал его – пока тип не менее задумчиво созерцал его колени. Демон сверхтерпеливо дождался, пока на него поднимут глаза (то бишь соизволят обратить внимание Его Курейшества, как бы двусмысленно это не звучало...Тиамар бы над обоими смыслами охотно посмеялся) и сострадающе предложил: - Душу продать не желаешь? Тип не отреагировал. То ли курево было забористым, то ли хозяйка злой, то ли бабенка норовистой. А может, и продавать было нечего. Собственно, как и Тиамару было не на что покупать. Тяжело вздохнув – ну и времена пошли! - демон решительно отодвинул Его Курейшество в сторону (видимо, дел невпроворот у Лун, раз уж он тут сидит...) и не менее решительно пнул дверь, вваливаясь в “приличное заведение” самым любимым, “неприличным” образом. Как же хорошо, что ничего не меняется здесь....как хорошо, что драконы живут так долго...... Зал переводил взгляды с одного беловолосого чуда – изящно застывшего от возмущения на каком-то моменте танца – на другое – невероятно ехидно и самым неуважительным образом ухмыляющееся в дверях. - Почет хозяйке трактира, - Тиамар подчеркнуто вежливо поклонился, не переставая ухмыляться и не сводя глаз с возмущенной драконихи. Вот я и вернулся.....наконец..... Музыканты неуверенно трогали свои инструменты. Я снова здесь. Здравствуй?
Оками: Управляющую самым шикарным заведением во всей долине всегда интересовало, в чью честь было названо это самое заведение. Хозяйку, по крайней мере, в знаменитом гейс… спокойствии гейш нельзя было даже заподозрить. Поторопив очередную впавшую в ступор после выговора служанку, богиня удачи и благополучия подумала, что если все драконы имели талант к накоплению и обереганию богатств, то выгодно вкладывать накопленное умела только одна. И она, кажется, всерьез решила закусить на обед каким-нибудь постояльцем понаглее. Ну что же… Один приключенец – неплохая плата за спокойствие остальных. А может, где один – там и два? Оками усмехнулась ведомым лишь ей (ну и иногда угадываемым подругой) мыслям и отправила нескольких служанок прибираться в номерах гостей. Вообще, день не задался с самого пробуждения. Волки не отличаются тягой к раннему пробуждению, однако в этом их старшая сестрица выгодно отличалась от собратьев. Первым делом покровительница уюта и спокойствия растолкала надоевшего до скрежета зубовного ученичка, ввергнув того в пучину отчаяния – похмелье, как обычно, отличалось известной тяжестью. Однако положение тануки обязывало усердно употреблять сакэ и развлекаться ночами с постоялицами. Оками сильно подозревала, что успех в торговле и богатство родственники Ракуна обеспечивали именно постельным образом, по крайней мере количество посетительниц Записок сильно увеличилось после того как здесь поселился этот в высшей степени неутомимый ками. Не то чтобы богине срочно что-то требовалось, но положение наставницы будущего божества обязывало гонять это будущее до полного истощения. Чем Оками и занималась с садистским наслаждением. В конце концов, ледоцвет цветет только после первой метели в году и то, что волчице он вовсе не нужен вовсе не значит что Ракун должен терять бесценный опыт поиска и добычи холодных цветочков! К тому же, они чудно будут смотреться в волосах Лун на вечернем шоу, после которого цветы можно будет продать на аукционе за большие деньги. Впрочем, барсуку это знать не обязательно… Следующим важным делом была побудка самой хозяйки. Будильники и специально обученные служанки себя не оправдывали, а богиня как минимум была теоретически бессмертной. Доказано это утверждение не было по причине высокой смертности среди недоверчивых практиков. Кроме того, вкусный завтрак обычно немного сглаживал углы в общении хозяйки и управляющей. По крайней мере, за время сотрудничества сварливой драконихи и вспыльчивой волчицы Записки Пьяной Гейши не отстраивались заново ни разу, хотя, по слухам, ранее такое происходило примерно раз в десять лет. Лун, как обычно, строила прислугу, когда богиня почувствовала, что тончайшие незаметные волоски на загривке встают дыбом. А это значило, что днем непременно случится что-то важное. Может даже судьбоносное. В последний раз такое происходило в день явления Ракуна в комплекс. Вспомнив тот день, Оками почувствовала, как её внутренности единым порывом ухнули куда-то вниз. Неужели опять желающий стать учеником богини?! Интересно, а кто-нибудь вообще задумывался, чему она вообще должна их учить? Нет? Вот и бедной управляющей простой гостиницей сие неведомо… Сама она стала «высшим существом» до неприличия просто – небольшая деревенька попросила защиты у волчицы, живущей в ближайшем лесу… Ритуал, известный лишь людям, притом немногим, сделал из простой девушки и простого животного странное и страшное существо, которому приносили жертвоприношения и в честь которого устраивали праздники. А потом люди перестали верить в созданное их волей существо. И оно стало свободным. И обрело проблему. Чему прикажете ученика учить?! В очередной раз разозлившись, Оками машинально взрыкнула на чересчур нерасторопную девицу, замешкавшуюся на лестнице, и вышла в зал, где уже танцевала Лун. Зрелище было давно привычным, но от этого не менее прекрасным, но даже оно не смогло помешать управляющей клацнуть зубами на протянувшего лапу и к её прелестям бугая. С грохотом распахнулась дверь. От мощного пинка. Прижав уши, волчица развернулась на каблуках к идиоту, посмевшему прервать выступление Лун. Похоже, всю оставшуюся вечность волчице придется рассказывать потомкам о умалишенном герое, посмевшем сунуться в логово танцевавшего в это время дракона. Не радостная перспектива. Неужели новым хобби богини станет спасение всяких камикадзе? Помянув Стихии в нелестном для них ключе, Оками сделала музыкантам знак прерывать затянувшуюся паузу, а слугам – вносить завтрак, что не могло не вызвать оживление среди глазеющего населения. Ох и не даром шерсть дыбом стояла!
Скеш: Гостиница стояла на воде. Зрелище было весьма и весьма неожиданным. Довольно большое здание с множеством пристроек напоминало скорее муравейник люкс класса для тех, кто может жить в снегу по пояс, чем гостиничное заведение. Но это уже не важно, главное, что скоро замерзшего путника таки настигнут долгожданные кровать и ванна... Ванна... Кажется, при мысли о теплой водичке на глазах у двухтысячелетнего убийцы выступили слезинки... Эльф быстренько стер их, пока они не начали замерзать на ресницах, украдкой оглянулся на провожатого - не заметил ли? Теперь он уже более трезво и серьезно оглядел постройки: в стороне, у края воды, стояла коновязь, там же была конюшня, рядом, но чуть в стороне располагалась кузня. Естественно, что место было отдаленным от крупных городов, и нужно было иметь все под рукой, так что наверняка где-то тут у них есть и своя пекарня, и одежду, наверное, если не шьют, то чинят точно. Скеш не спеша шел следом за парнем, что свалился, точнее, вылез из снега, как черт из табакерки, и предложил ему услуги этого заведения по откорму и отсыпу проезжающих мимо путников. Двери в главный комплекс были распахнуты настежь. Видно, тепло у них тут совсем не берегут, или им жарко, что ли? В дверях стоял некто. Некто явно был в центре внимания. Так как все смотрели в его сторону. Скеш и провожатый зашли внутрь, миновав седого парня в дверях. Провожавший направился к девушке с волчьими ушами и хвостом. Темный, как ни в чем не бывало, по-хозяйски закрыл двери и лишь мимолетом оглядел зал, отметив быстрым, но цепким взглядом нескольких странных супчиков и дурно пахнущего тролля, чей запах он, наверно, почуял еще за лигу отсюда, но счел, что это свора скунсов решила посоревноваться в мастерстве и силе... силе запаха... и победителем среди них, как ни странно, бесспорно был тролль. Беглый осмотр поля действий дал понять, что внимание рассредоточено между седым парнем и беловолосой девушкой... стоит отметить, весьма и весьма.... эээ ну... как оно, прекрасной, что ли? Темный замер на пару ун. Его глубоко восхитило данное существо, девушка была прекрасна, как огонь или вода, а точнее, как огонь на поверхности воды, она завораживала, но не более того... Красоту он ценил, но сама девушка его не интересовала, все, что он хотел, так это отдых, к тому же, многовековой опыт научил, что проблемы и девушки - это одно и то же Вернувшись в реальность, он уже развернулся к стойке и требовал себе комнату, ванну и еду, бросив на стойку горсть золотых Кажется, теперь, среди общего молчания, интерес привлек еще и темный, хотя не так сильно, как двое других эпицентров внимания. Но его бестактное вмешательство в молчаливое ожидание "чего-то" явно выделило его из общей массы, из которой никто не хотел выделяться. Но дроу, казалось, этого не замечал и продолжал перебирать варианты свободных комнат, все время напоминая про ванну.
Лунрюлоке: Взаимная неприязнь порой приобретает весьма и весьма странные формы. Нет, ну что может быть проще? Возненавидеть уже или, наконец, сдружиться, а не пребывать в столь странных отношениях не то войны, не то мира. Так нет же, бессмертным так не интересно! Им вечно то ли острых ощущений не хватает, то ли попросту поскандалить не с кем… Точнее, было не с кем, до того, как в один далекий и ужасный день в приличное заведение не заглянул белобрысый нахал! Иными словами, нагрянувшего демона дракониха знала как облупленного. Демон дракониху, вестимо, тоже. И парочка взаимно и старательно друг друга не переносила, к вящему удовольствию обоих. Логическому объяснению это не поддавалась. Но раз за разом он возвращался, а она – принимала в своем доме, хотя кого другого давно бы выставила за порог. А то и не за порог, а на стол. Зажжжжаррренным! Демон же не только сберег жизнь, но и тратил свое здоровье безо всякого участия со стороны госпожи Лун. Продолжалась «недружба» с полдюжины лет – не такой уж и большой срок по меркам вечной Лунрюлоке. А потом белобрысый пройдоха бесследно исчез. Просто не пришел в очередной раз. Сперва она старательно не обращала на это внимания, но когда минул год - ждать и дальше стало бессмысленно. Такое дело дракониху не порадовало, и пару месяцев госпожа Лун вставала исключительно не с той ноги. Прислуга пищала, постояльцы шарахались. Но со временем хозяюшка успокоилась, и жизнь в Записках Пьяной Гейши вошла в привычную колею… А теперь он, значит, объявился! Спустя столько-то лет! И полагает, что можно так просто заявиться обратно?! Как будто тут его кто-то ждет?! - Тыыыыыыыыыыыы! – в этом слове не было ни единого шипящего звука. Но дракониха умудрилась прошипеть так, что у купеческих жен прически встали дыбом, а мужчины дружно издали восторженное: «Ах, какая женщина!» Лунрюлоке отступила назад и с разбегу прыгнула. Под пролетающей над столиками драконихой повторно ахнули счастливцы, получившие возможность полюбоваться стройными ножками. Черный список стремительно пополнялся. Последним в него был зачислен бесцеремонный тип из темных эльфов. Дроу хозяйка гостиницы вообще не любила – вероятно, отсутствие солнечного света плохо сказывалось на вкусовых качествах этой расы - но этот посетитель был без промедления записан в категорию «особых» гостей. Тех, кто долго не живут, а спокойно не живот вообще. Дракониха мягко приземлилась на полусогнутых прямиком перед «долгожданным» демоном. Судя по исключительно мирному выражению лица красавицы, будущее последнего было весьма туманно и малопривлекательно. Постояльцы лакомились завтраком, и с любопытством ждали «продолжения банкета»… - Да как ты посмел вернуться! Тыыыыы… – госпожа Лун набрала в грудь побольше воздуху и на собственном примере доказала, что драконы знают тролльий не хуже самих троллей. За что заработала восторженный взгляд и лестное: «Выргная вараака!» от исконного носителя языка. Как раз на середине гневной тирады дракониху осмелился прервать давешний темный эльф. Точнее, он оказался единственным посетителем, рискнувшим переключить свое внимание на что-то еще, помимо блистательной хозяйки трактира. Спустить такое госпожа Лун не могла ни как дракон, ни как женщина. Подмигнув демону, она прищелкнула пальцами. На втором этаже что-то загрохотало. Звук все приближался и нарастал, пока на лестнице не показалась ванная весьма свирепого вида. Поскребя деревянный пол литой когтистой лапой, бравая сантехника ринулась вниз, навстречу заказавшему её посетителю. - Пошли, - многообещающе рыкнула дракониха, подхватив под локоть белобрысого нахала и утягивая его в сторону личных покоев. Дожидаться прибытия кровати, уже спешащей на подмогу ванной, госпожа Лун сочла излишним.
Тиамар: Нет, это же замечательно — после стольких лет прямо так взять и поскандалить с порога с несравненной и незабвенной Лунрюлоке! Все шло именно так, как и должно было идти, и, надо сказать, удовольствие это Тиамару доставляло неописуемое. Хорошо явился, да, очень хорошо... Не каждый же день наблюдаешь полет красавиц над столиками! ...особенно если знаешь, кто эта красавица и чем она может отплатить тем, кто опрометчиво пялился на пролетающую мимо прелестную девушку и вообще смел говорить, двигаться и дышать во время полета. Движения глазных яблок тоже котировались, так что демон в мыслях от души и ехидно посочувствовал несчастным. Помнится, особенно болезненно постояльцы реагировали на предложение сыграть на душу, когда были в черном списке у драконихи. «Особые» постояльцы обычно предлагали оную продать, в обмен на избавление от мучений. Правда, узнав, что именно великодушный демон понимал под избавлением от мучений, почему-то стушевывались и вообще какие-либо операции, с душой или без оной, проводить отказывались наотрез, заставляя Тиамара ядовито посмеиваться. И демон очень сомневался, что даже за такое количество времени нравы обитателей Долины, а в частности, посетителей лучшей ее гостиницы, хоть сколько-нибудь изменились. ...Обычно прыгающих особ женского пола полагается галантно ловить под ручку, дабы пресечь все попытки упасть вкупе с попытками прыгнуть еще раз или вообще отойти дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Вековая мужская стратегия оправдывала себя всегда. Но любое правило существует только для исключений, поэтому Лун демон ловить ну совершенно не собирался — дракониха и сама великолепно умела приземляться на обе ноги, умудряясь не только делать это без травм — это с прыжков-то с другого этажа или через всю комнату! - но и невероятно эффектно. Что характерно, она намерения и мотивы демона тоже прекрасно знала и в поддержке не нуждалась вовсе. Как и сейчас. Так что она немедленно и с величайшей готовностью приступила к приветственной речи. Лун говорила, а на лице неописуемо восхищенного демона ухмылка становилась все шире и все ехиднее. Как же, узнаем. Когда-то слуги разбегались во все стороны от того места, где приятно проводили время — то бишь скандалили всеми известными средствами и способами, активно используя троллий и другие малопонятные наречия — двое вечно скучающих бессмертных, никак не могущих отвязаться, наконец, друг от друга. И кто сказал, что взаимное активное опускание ниже уровня моря не улучшает настроение? Демон и дракониха на личном примере и без особого труда могли бы доказать обратное. А слуги, они правильно делали. Жаль, о печальном их опыте активно глазеющие постояльцы понятия не имели. Хотя, если подумать, с троллем Тиамар был полностью согласен, и даже мог бы добавить парочку своих эпитетов. Но для этого полагалось, честно получая удовольствие от процесса, дослушать Лун до конца, к чему демон и приступил с энтузиазмом, в процессе не выдержав и начав тихо аплодировать. Но удовольствие внезапно было испорчено. И если бы чем-нибудь приличным, извержением вулкана там, наводнением, землетрясением, или, на худой конец, толпой идиотов из Девятого Круга....так нет! Не так давно юркнувший мимо дроу — кажется, эта раса называется именно так? - внезапно подал голос. Ладно бы случайно чихнул али икнул, и то его великолепно бы услышали, и даже, вполне может быть, по хорошему настроению простили. Так нет же, нахал осмелился потребовать себе ванну и кровать, причем совершенно невовремя... Демон очень нехорошо прищурился — за недослушанную тираду Лунрюлоке он собирался взять компенсацию, причем немаленькую. И дракониха явно была солидарна с ним в этом намерении. Неважно, моральную или материальную — по настроению можно было организовать хоть ту, хоть другую, хоть обе сразу. Постояльцы зловеще молчали, как молчит овечье стадо, сообразив, что где-то в окрестностях рыщет хищник. Многие усердно пытались не дышать и не шевелиться. Тиамар мысленно пожелал им удачи в этом нелегком деле. Оно того стоило. Но Лун не была бы собой, если бы не нашла решения мгновенно и блистательно. Демон лишь коварно усмехнулся, услышав звонкий грохот чугуна на лестнице. Пример расправы, подобной грядущей, увиденный Тиамаром лично во время очередного пребывания здесь — когда-то, давным-давно, в лучших традициях сказок и бреда сумасшедших — был с одним невежливым, крайне невежливым и наглым постояльцем. Демон не помнил, чем именно не угодил драконихе тот щекастый и рыжебородый гном, но навеки запечатлел в памяти знакомство оного с шикарным столом красного дерева. Тогда бедняга нахал половину пути до Танахи промчался, позабыв о возможности дышать и вообще о том, что гномы принципиально не бегают. И долго еще после того демон, внаглую издеваясь над черным списком, бренчал на гитаре под окнами записанных в оный список постояльцев, стихотворно импровизируя на тему храброго стола и коварного гнома. Смеху было много, ругательств — еще больше, а уж удовольствия это доставило просто море... Но насладиться сценой знакомства дроу с ванной и еще чем-то, угрощающе скрипящим наверху, Лун ему не дала, а, подмигнув и получив в ответ найехиднейше-наивосхищеннейший взгляд, быстро утянула к дверям личных покоев. Перед тем, как закрыть за собой расписанную яркими птицами створку, демон шутливо отсалютовал угодившему в переделку дроу. Выражение лица Тиамара было ну крайне выразительным и ничего хорошего эльфу не предвещало. Все оказалось даже веселее, чем планировалось, и демон, предвкушая расправу над несчастным посетителем, по всей видимости, только что записанным в список «особых» гостей, уже знал, что сейчас будет. И, как обычно, не ошибся — неподражаемая Лунрюлоке скользнула к большой картине, изображающей нечто малопонятное, но определенно завораживающее, и изящным движением сдвинула ее в сторону. Неизвестно, что думали постояльцы, если чудом замечали гармонично вписанное в узор на стене холла маленькое окошечко, но явно мало кто из них догадывался о его истинном предназначении. А кто знал, те помалкивали. В целях самосохранения. Тиамар пристроился у окошечка рядом с драконихой, легонько толкнув ее для порядка, и морально приготовился к незабываемому зрелищу. - Формы не теряешь, - покровительственно заметил он, ехидно покосившись на Лун. - Практики немерено, я полагаю? Нет, ну как же все замечательно выходит....
Оками: Ракун уже мысленно потирал лапы, представляя бутылку фирменного гостиничного сакэ, которую ему с похвалой (первой за все эти годы!) вручает строгая богиня, но будущий постоялец почему-то не спешил вручать деньги барсуку… А тому, в плаще, совал… Что за дискриминация?! Однако клиенту всегда виднее, стоит ли давать чаевые. Так что пришлось молчать, медленно, но верно приближаясь к Запискам. Тануки уже казалось, что он чувствует аромат стряпни самой госпожи Лунрюлоке – но то были не более чем галлюцинации, генерируемые голодным желудком. Идти предстояло довольно долго. Но все заканчивается, в том числе и дорога. Чем ближе становилась гостиница, тем резвее шел тануки, не обращая особого внимания на ушастого спутника: нужно жилье – не отстанет. И действительно не отстал – отметил барсук, предоставляя гостю право первому войти в здание. Гм. Похоже, стоило вообще на улице остаться… Но раз уж имел глупость придти вместе с ТАКИМ гостем, надо иметь мужество хотя бы претвориться, что этот самый гость вовсе не шел с Ракуном. Если бы только богиня не чувствовала ложь… Отдав волчьеухой красавице трофей, барсук получил разрешение позавтракать в зале, чем и занялся с превеликой радостью, краем глаза наблюдая за разворачивающимся перед глазами представлением. А посмотреть было на что… *** Ой, бедааа… Если Лун что и умела делать лучше всего, так это привлекать внимание. Навык, безусловно, полезный для смертной девушки, но делающий сильно опасным соседство с таким привлекающим внимание драконом. Особенно если у дракона характер премерзкий. А если для этого самого характера и категорий-то еще не придумали… Вздохнув, Оками Мудрая поступила в соответствии со своим прозвищем. То есть, оправила непутевого ученика завтракать. То, что со светловолосым типом дракониха знакома, было видно невооруженным глазом. А если судить по феерической ругани, удостоенной комплимента тролля, знакомство это было невероятно приятным, следовательно, посещение знакомцем «Записок» стоило отметить в духе Лун. Ага, именно: развлечься за счет очередного наглеца. Проводив философским взглядом бодро прискакавшую ванну полную заманчиво плещущийся, исходящей ароматным паром, водой, богиня тихонько засмеялась в широкий рукав одеяния и хлопнула в ладоши, прекрасно зная, что Лун прекрасно ее слышит. - Девочки, помогите гостю. И ширмочку какую захватите, что ли… - Волчица невозмутимо уселась на добравшуюся до зала кровать, с удовольствием проследив за плавными движениями двух прибежавших на зов эльфиек, одна из которых несла легкую конструкцию из деревянного каркаса и ткани, а другая – травяное мыло. Самые красивые девушки на свете (кроме Лун, конечно), улыбаясь одновременно зовущее и невинно, подошли к дроу и ласково повлекли к ванне, уже скрытой за ширмой. Посетители гостиницы шокировано наблюдали представление. Особенно стукнутым выглядел охочий до женского пола ученик.
Скеш: Темного, на самом деле мало интересовало, привлек он внимание или нет. Играть в злого или во всесильного он не собирался. Просто желание добраться до ванны было для него приоритетным. А стоящая за стойкой барышня жутко смущалась и ни как не могла внятно ответить ему. Она все время терялась, обрывала фразу на полуслове, краснела и неестественно вытягивая шею, заглядывала за спину дроу. И вдруг в ее глазах темный увидел страх, причем настолько сильный, что он инстинктивно сглотнул. Нет, сего представителя темных эльфов, после более чем длинной жизни напугать было ну очень трудно. Но показывать свою сущность не хотелось. Так что сейчас Скеш играл роль среднестатистического темного эльфа, сильно переживающего за свою шкуру и кошелек. Он нервно повернулся, как и положено, с резко побледневшим лицом. Его взгляд упал на не так давно употребившую троллий девушку, по его прямому назначенную, но на взгляд дроу благородных кровей слишком уж грубо. Она ядовито мило ему улыбнулась. Явно намекая на то, что сейчас ему будет и ванна, и кровать, и кофе с какао… Стоявший рядом с ней путник, уже увлекаемый спутницей куда - то, тоже не преминул состроить престрашно милую гримасу, в коей читались все круги ада. Сказать, что это хоть что-то значило для эльфа, значит, ничего не сказать. Ему было просто наплевать на все, кроме долгожданного отдыха. А после можно будет и в ад, и за драконом, да хоть по девкам! Уже довольно сильно отвлекшегося, от общения со спрятавшейся под стойкой девушкой, дроу услышал скрип металла о дерево. Честно сказать, вид радостно скачущей на него ванны, хоть и очень хорошо сделанной - явно работа на заказ, причем видна рука мастера, настолько его обрадовал, что темный прослезился. Как бессмертному, привыкшему ко всему, ему искренне хотелось любой ценой усмирить сего зверя и немедля начать отквашиваться. Но светиться больше, чем он уже это сделал, было опасно. Поэтому, сделав вид, что до ужаса испугался, а слезы от мгновенной истерики, стал пятиться и негромко выть. В мыслях было только одно, наплевать на все предосторожности и вымыться в ванне силой. Но это было исключено. Пришлось пятиться к окну, рассчитывая, что тяжелая ванна проскочит в окно и потонет в озерце. Уже готовый отскочить в нужный момент в сторону, дроу переминался с ноги на ногу. Но ванна вдруг остановилась. А голос откуда-то из зала попросил принести ему ширму… Вот в этот момент темный искренне удивился. Но лишь на секунду. Вытянув руки вперед и уже шагнув на встречу ванне, темный заметил двух, довольно приятной наружности девушек эльфийской расы. Сказать что сервис порадовал Скеша, значит, ничего не сказать. Он все еще со слезами на глазах улыбнулся девушкам, больше радуясь ванне, а не их милым улыбочкам. Зайдя за ширму, дроу предвкушая блаженство теплой водички, стал неспешно раздеваться. Но сам, не позволяя эльфийкам без нужды трогать его одежду и его самого. Покончив с этим, он так же неспешно погрузил свое все еще замерзшее тело в теплую водичку. Девушки видно было очень искусны в уходе, сразу поняв, что все еще замерзшие, до твердого состояния, уши эльфа, нуждаются во внимании больше всего. И стали очень аккуратно что-то втирать в мочки. На удивление в уши тут же хлынула кровь, и он стал ощущать нежные касания пальчиков. Было немного щекотно. Тихонько заурчав, Скеш почти мгновенно провалился в сон… Хоть его и терзала мерзкая мысль, что это ловушка для идиота…
Лунрюлоке: В такие дни, как этот, драконихе просто необходимо было над кем-нибудь да поиздеваться. Добровольцы для благого дела изыскивались довольно быстро, а вот от заикания беднягам предстояло лечиться до конца жизни. Дракониху сий факт скорее огорчал, нежели радовал. Пугать трясущихся и готовых грохнуться в обморок при одном только взгляде на самую красивую женщину Долины посетителей по второму разу было не интересно. Именно по этому Лунрюлоке развлекала «особых» клиентов лишь единожды, зато с драконьей изобретательностью. Фирма, как никак!.. Госпожа Лун чуть передвинулась, освобождая местечко у секретного окошечка и для демона. В святая святых - покоях хозяйки таверны – белобрысый был далеко не в первый и – как подозревала дракониха – не в последний раз. Еще бы! Следующий за визитами процесс выставления нахала за дверь доставлял ей неописуемое удовольствие. Вероятно, взаимное. Иначе с какой бы это радости он лез в логово к дракону снова? - А я уже надеялась, что не придешь, - урезала свою приветственную речь до приличного минимума госпожа Лун и даже соизволила одарить проходимца мимолетным взглядом. Как бы драконихе не хотелось незамедлительно приступить к выяснению отношений, за окном разворачивалось действо, требующее полной сосредоточенности и внимания… Две вышедшие в общий зал девахи изрядно пополнили черный список аха-охающими представителями сильной половины рас разумных. А вот купеческих жен, после недолгих раздумий, госпожа Лун из него вычеркнула – объемная бабища такой подзатыльник мужу отвесила, что даже дракону любо дорого посмотреть! - Выргные варааки! – опрометчиво оценил девиц тролль и незамедлительно обнаружил в своей тарелке таракана. Большущего, с палец, и шевеляшшшегося. Повертев аппетитную находку и так, и этак, наемник пожал плечами и целиком отправил в рот. Между тем, девицы на достигнутом не остановились и принялись оказывать помывочно-массажные услуги. Зал поделился ровнехонько на два лагеря – хихикающих (состоящих из завсегдатаев Записок) и завидующих (практически полностью зачисленных в черный список). Особняком хохлились купеческие жены и, собственно, грустные купцы. Последние предпочитали зариться только на куриные ляжки, топорщащиеся из мисок с наваристым супчиком. Дракониха чуть прищурилась, выбирая подходящий момент. И присвистнула от праведного негодования: он еще и спать удумал! Ну ладно же… Ванная, издав неприличный звук, распалась стайкой переливающихся мыльных пузырей. Мокрый и мыльный дроу шмякнулся на пол под кокетливое хихиканье услужливых красоток и откровенное ржание остальных посетителей. - Упс, - сокрушенно покачала белокурой головкой госпожа Лун. За окном со всех восьми ног удирала ширма с развешанной на ней одеждой, - С иллюзиями всегда так – распадаются в самое неподходящее время… Дракониха потянулась, небрежным движением ухоженной ручки отбросив за спину водопад белоснежных прядей. Кто-нибудь, не знающий госпожу Лун мог бы решить, что на этом потеха и кончилась. Кто-нибудь, но только не демон и уж никак не сама дракониха… - Не будем портить злое имя гостиницы. Пожалуй, стоит принести свои извинение за это маленькое недоразумение… - хозяйка Записок Пьяной Гейши огляделась в поисках вдохновения, и взгляд её упал на вазу, в коей покоился роскошный букет. Где поклонники добывали цветы в любое время года госпожу Лун, с превеликим удовольствием нахлобучивающею недостаточно красивые композиции на головы почитателей, волновало мало, но разноцветы в личных комнатах имелись всегда, - Выбери что-нибудь попроще и преподнеси нашему дорогому гостю вместе с моими глубочайшими извинениями и скромным поцелуем в щечку…
Тиамар: ....Обычно несчастные, угодившие прямехонько на расправу к Лун, пытались улепетнуть сразу же, как только до них доходило, что мебель не скачет, а красивые девушки обычно больше хлопают глазками, чем развлекаются подобным образом. Этот, видимо, поначалу собирался поступить так же, но вот что-то слегка не заладилось: то ли эльф промерз до самых костей и мог купаться теперь хоть в чем, лишь бы температура оного «хоть чего» была выше средней, то ли ему было не впервой видеть скачущую навстречу заказчику ванну. Хотя да, все верно, требовал ванну немедленно — вот тебе твое немедленно и с симпатичным довеском. И даже с ширмой, чтоб завидовали. Правда, зрелище вывешиваемых кем-то на всеобщее обозрение подштанников со стороны смотрится скорее смешно, но это же только поначалу, верно? Дальнейшее было еще веселее. Кажется, спектакль выйдет хоть куда, а и встреча с драконихой будет отпразднована с немаленьким размахом, что не могло не радовать истосковавшегося по таким «записочным» развлечениям демона. А потом можно будет и поиграть с нервами постояльцев в духе «да будет свет» или ночных концертов. А то и дневных, не менее приятных, встреч. Но эльф был определенно какой-то странноватый. То ли он действительно еще был не в курсе, кем на самом деле является миловидная хозяйка гостиницы, то ли такой уж уродился — кто ж его знает, но, оказавшись в ванной, это чудо чуть ли не замурлыкало и сползло в воду в глубочайшем ауте, заставив Тиамара недоуменно фыркнуть. Нет, за годы отсутствия народ, оказывается, становится только наивнее....Но долго пребывать в недоумении демон не любил и не собирался, а посему исчезновение строптивой сантехники и изящный комментарий Лун к оному вызвали бурный восторг. Такого не было даже с пресловутым гномом, нет-нет, тогдашний стол не обладал такой фантазией, он всего лишь пинался, брыкался и порой ругался скрипучим голосом и почему-то на тролльем... Кстати, да. О брыкающихся столах и прочих милых штуках. Старая добрая штука — с этого ведь все и началось.... ....... ....нет, ну чем, собственно, случайно попавшаяся таверенка отличалась от других? Здесь все было, конечно, поприличней, чем в заведениях того же Танахи — что наводило, кстати, на подозрения, ибо было не особо понятно, какого дьявола такая роскошь стоит в такой глуши. Заявившийся к оной роскоши случайно дьявол как-то этого тоже не представлял и посылал к черту, а посему допрос шел по кругу, и оставалось сослаться только на странные нравы хозяев. Но Тиамару до чужих нравов всегда было как до райского горна, а посему демон сделал все как обычно — открыл необыкновенно чистенькую дверь пинком. Настроения хорошего уже полмесяца (с отречения) как не было, и даже довольно-таки феерический вид гостиницы на воде не особо впечатлил. Тем более что правая рука зудела как проклятая, а никого из категории «грохнуть — не заметят» в окрестностях и не собиралось обнаруживаться. Приходилось вертеться. Например, доводить до белого каления всех мыслящих существ в радиусе....в очень большом радиусе. Дверь тяжко бухнулась основанием в косяк, петли жалобно заскрипели. Через мгновение глаза привыкли к полусвету, дав возможность разглядеть шикарный холл, искусно оформленный в духе феерии, и не менее шикарное зрелище. Все посетители — почти без исключения — сидели с разинутыми ртами и нехорошим ужасом на лицах и в глазах. Вышеупомянутые личности сидели, не шевелились, фактически не дышали, а только созерцали демона. Демон, соответственно — созерцал расписной потолок. Дольше полминуты это не продлилось - терпением Тиамар никогда не отличался, а посему он пожал плечами, фыркнул и прошествовал к столику, вокруг которого наблюдалось наименьшее количество ошеломленно моргающего населения. Неинтересно. Зашуганные посетители — признак буйного хозяина. Опять какой-нибудь вояка на пенсии с дочкой-оформителем... Демон развалился на стуле — о, это тоже надо уметь делать, особенно на такой, хм, мебели — и, по старой привычке, закинул ноги на столешницу. Столику еще повезло — на дворе была зима, и особой грязи после этого акта свободной воли ему не светило. Весной-осенью повезло бы куда меньше. Гул человеческих голосов постепенно возвращался под своды зала. Сначала говорили тихо, потом — все громче, и наконец, установилось то спокойно-ровное гудение, так хорошо знакомое любому завсегдатаю трактиров. Ничего страшного не произошло, конец света, к сожалению, явиться не соизволил, так что население подобрало челюсти и почти тут же потеряло страх, нюх и совесть. Тиамар фыркнул и только собирался прикрыть глаза, как вдруг... Ноги подбросило на столе, а стул резвенько взбрыкнул и поскакал в другую сторону, унося демона к ближайшему окну. Стол рванул следом, бодро клацая деревянными ножками по полу. Человеческие голоса зловеще стихли, а где-то наверху некто явственно хихикнул, одним этим смешком обещая хорррошее такое развлечение. Изумления Тиамара хватило ровно на секунду, но и этого скаковому стулу хватило, чтобы достичь окна. Лихая мебель бы и за окно ускакала, сквозь бури и невзгоды - на дно озера, но демон как-то не собирался делить с нею это, несомненно, незабываемое путешествие, решив отложить оное на другой раз, а посему споро соскочил навстречу разбежавшемуся столу. Стул тут же рванул обратно, по-видимому, не теряя надежды на продолжение банкета. Это уже было нечто поинтереснее, чем обычно. По крайней мере, это было совершенно не банально. А значит — очень и очень многообещающе... Демон радостно хохотнул и легко вскочил на стол, заставив оный плясать чуть ли не вприсядку, а стул носиться вокруг, задаваясь, по-видимому, вопросом «быть или не быть?». На взлягивания стола Тиамар внимания не обращал и обращать не собирался — были штуковины, держаться на которых было гораздо труднее. В конце концов мебель, видимо, сговорилась, и споро рванула к входной двери. Он стоял на столешнице, смеясь и раскинув руки для баланса, пока стол не достиг выхода, а потом — в последний момент — спрыгнул. Стул, попавший под мощный толчок деревянного соратника, все-таки вылетел за дверь. А оный соратник обычной деревяшкой застыл на пороге, лишая демона всякой надежды на второй раунд. - Великолепно! Что дальше? - потребовал куда-то вглубь холла Тиамар, отсмеявшись. - Дааальше? - притворно удивился на том конце зала женский голос, сарказм которого, трудно и не особо цензурно передаваемый на словах, мешался со столь же труднопередаваемым восхитительным раздражением. Демон фыркнул. Дверь в расписанной стене отворилась. Одна створка. Другая створка. А внутри неожиданно обнаружилась темная пустота. Демон с ехидным подозрением честно в пустоту всмотрелся. Та, вопреки распространенной поговорке, всматриваться в ответ не собиралась. Неправильная пустота, сделал вывод Тиамар и нарочито зевнул. Казалось, рычание родилось в глубинах здания. Сначала тихое, раздраженное. После второго зевка — громче....В третий раз демон зевнуть не успел — рык взлетел до оглушающей громкости. Жемчужная молния сверкнула из распахнутых створок навстречу, сшибая столы, стулья и строго определенный контингент посетителей. Тиамар не стал уворачиваться или отходить в сторону. .....Хорошо так вышибло, перевернув через обломки стола и стула и провезя спиной по снегу. Краткая жизнь смертного с его хрупкими костями и кучей болячек на этом бы и закончилась, но демона нужно было так швырять долго, чтобы это действие возымело хоть какой-то эффект, кроме смертельной скуки этого самого демона. Хотя для начала — это было совсем, совсем неплохо. И весьма воодушевляюще. Тиамар поднялся с земли, не торопясь отряхнулся и поднял взгляд. Некоторое время — доли секунды — демон и жемчужный дракон созерцали друг друга. Один — с неподдельным и зловещим восхищением, другой, точнее, другая — с явно читающимся в глазах нарастающим желанием выпнуть так, чтобы Абисс домом показался. Потом Тиамар предвкушающе ухмыльнулся и показал драконихе узорчатый кулак. То, что прилипшие к окнам посетители увидели впоследствии — в особенности, взлетевший через десяток минут до небес столб озерной воды и то, что было непосредственно перед ним — они запомнили на всю свою короткую (в большинстве случаев) жизнь. Но то, что было после, включая совместное обсыхание только что увлеченно топивших друг друга демона и драконихи (причем на дракониху в человеческом ее облике, да еще и в мокром шелковом(!) одеянии непонятного типа, загляделся явно не один Тиамар), добило их окончательно. Жаль, богатого словарного запаса Лунрюлоке они оценить не могли, в отличие от демона. ..... - Попроще? - фыркнул Тиамар, разглядывая шикарный букет. Фантазия смертных мало изменилась с тех лет — ничем принципиальным эта композиция от уже не раз виденных в этой же самой вазе не отличалась. А потому ее можно было раздергать на извинительные подарки. Букет был тщательно осмотрен. Оставшись вполне доволен оным осмотром, демон извлек из произведения чьего-то искусства шикарную лиловую гвоздику. Дроу, можно сказать, получил «зачет» и был удостоен высшей награды. Пока что — теоретически, но за практикой дело тоже не стало... Ехидно усмехнувшись (то ли еще будет), демон выскользнул из личных покоев Лун и величаво спустился в откровенно ржущий холл. Похоже, посетители «Записок» уже вполне прониклись тем зрелищем, которое они наблюдали в течение последних нескольких минут. А кому не хватило минут — тот проникся в последние секунды. К моменту, когда Тиамар подошел к сидящему на полу и практически разбуженному эльфу, всеобщий гогот сменился заинтересованным молчанием. Демон с высоты своего роста укоризненно посмотрел на дроу. Нехорошо, тебе идут цветы дарить и извинения приносить, а ты на полу, в мыле и осоловевший. Ладно, ширма удрала, это можно списать на мелкую неприятность. Или на большую, если есть, чего стыдиться. Есть у дроу, чего стыдиться, или нет — Тиамара волновало не особо — он был твердо намерен «сохранить злое имя гостиницы», то бишь принести глубочайшие извинения, и дальше по списку. А так как делать все вышеупомянутое было пока не особо удобно, пришлось исправить положение — демон в качестве временной меры сунул гвоздику стеблем в карман, ухватил дроу за плечи и поставил, едва не потеряв его по дороге из-за повышенной намыленности этих самых плеч. Приведя таки эльфа в вертикальное положение и для проверки помахав ладонью перед его глазами, Тиамар решил, что пациент вроде как готов к приему лекарств, и, собственно, приступил к выдаче оных. - Думаю, произошло небольшое недоразумение, - сообщил демон, глядя на неудачно искупавшегося дроу честнейшими зелеными глазами. В гробовом молчании зала раздался одинокий смешок. - Хозяйка гостиницы приносит свои наиглубочайшие извинения и просит принять в знак примирения небольшой подарок и скромный поцелуй в щечку, - последнюю фразу Тиамар процитировал с явным удовольствием, после чего исполнил обещанное: вручил гвоздику (век должен быть благодарен за такой подарок!) и, придирчиво выбрав наименее мыльную из двух темных щек, душевно передал и скромный поцелуй, уговорив себя удержаться от экспромта. Тролль красочно прокомментировал в полнейшей тишине холла. Демон отступил на шаг, полюбовался на результат — голого мыльного дроу с яркой гвоздикой в руке — отвесил учтивый поклон и, двусмысленно усмехнувшись, удалился в направлении дверей в личные покои, возле которых и стал, подперев спиной стенку и скрестив руки на груди. Еще секунду царила тишина. А потом зал разразился согласным гоготом. По широкой ухмылке демона можно было понять многое. Но многое из того, что по ней понималось, не стоило озвучивать вслух никому, кроме одной-единственной персоны. Той самой, что в данный момент находилась в своих покоях хозяйки гостиницы.
Лунрюлоке: Шум человеческих голосов, аромат еды – не обычной пресной стряпни, которую подавали в трактирах, а чего-то действительно соблазнительно-вкусного – мешался с резковатым запахом смертных. Богатое убранство общего зала заслуживало умеренного восхищения, а чистота и ухоженность – похвалы внимательной хозяйке. Утренний гость шумно потянул носом воздух и откинул капюшон, с любопытством озираясь по сторонам. Вкусу Лунрюлоке стоило отдать должное: даже в клоповнике смертных, с использованием их тяжеловесных и грубых материалом ей удалось создать нечто, радующее глаз. Он был среднего роста, ладно слажен и эффектно с иголочки одет. За лице застыло выражение вселенской скуки пополам с брезгливой надменностью - этакий богатенький лодырь. Впечатление портила лишь походка – пружинистая, легкая, что бы не сказать летящая – непонятно было, плывет ли мужчина по воздуху, или все же идет по земле. В другое время странный посетитель привлек бы внимание хотя бы девочек-подавальщиц, но сегодня всеми взглядами завладел голый темнокожий мужик и пара вытаскивающих его на улицу бугаев. Плечистые молодцы и томно хихикающие красотки оказались единственной иллюзией в оформлении зала. Вполне себе приличной, пусть и слегка небрежной и слабоватой в деталях. Решив не вмешиваться в забаву, гость неспешно прошел вдоль стены и занял последний угловой столик. Хозяйку это не обманет, а другие не удосужатся рассмотреть повнимательнее. Представление растянулась еще на долгую четверть часа, за которую посетитель четырежды скучающе зевнул и примерно вдвое больше проклял весь этот смертный зоопарк с его шумным и охочим до дешевых зрелищ зверинцем. Наконец, даже самые ярые любители забав изволили ввалиться обратно (как же, интересно поглазеть, как голого мужика в сугроб закапывают, а то и самим принять участие!), а самые ленивые – отлипнуть от окон и вернуться за столики. Посетитель выждал еще пару приличествующих случаю минут, небрежно отослал прочь служанку и только после этого счел, что настало время нанести личный визит гостеприимной хозяюшке. Госпожа Лун изволила пребывать в своем наилучшем благостно-пакостном расположении духа, испортить которое не мог даже набившийся в трактир сброд. День, имевший столь отвратное начало, стремительно налаживался. С кухни уже доносились аппетитные запахи поспевающих к обеду яств, служанки носились по залу в двое расторопней против обычного (помнят, лентяйки, утренний нагоняй!), все больше весело позвякивающих монет меняло хозяев, а засидевшиеся посетители вот-вот должны были отбыть за порог (а не отбудут, то им и помочь можно). В дверь постучали, но Лунрюлоке даже не обернулась. Заглянувшая секундой позже служанка к своему безмерному удивлению обнаружила хозяйку, все так же сидящей перед смотровым окошком и загадочно улыбающейся не пойми чему. Не на шутку встревоженная девушка поспешила убраться подобру-поздорову, даже позабыв о данном ей поручении. С чего бы это мерзкой драконище да так счастливо скалиться? Не к добру это, как есть не к добру! Хозяйка Записок Пьяной Гейши наблюдала за суетой в общем зале, уже подсчитывая утреннюю выручку. Не то, что бы блестящие кругляши требовали строгого надзора – кто ж рискнет дракона-то обмануть?! – зато неплохо отвлекали от истинной причины хорошего настроения. Наглой, зеленоглазой и ухмыляющейся. Впрочем, в этом дракониха признаваться и самой себе не собиралась, а уж «причине» тем более знать незачем. Новый посетитель счел стук излишней роскошью. Но само его появление в комнате окатило госпожу Лун как ледяной водой из ушата – до дрожи в руках. Драконихе хватило выдержки не вскочить и не броситься на незваного гостя, что бы расцарапать ногтями его наглую, самодовольную рожу. - Приветствую прекрасную Лунрюлоке, - манерно растягивая слова, отчего приветствие превратилось чуть ли не в оскорбление, пропел инкуб. - Рада видеть мудрого Мираи в моем доме, - далеко недружелюбно буркнула госпожа Лун, с натужной улыбкой на лице оборачиваясь к гостю. Несколько минут дракониха и инкуб старательно буравили друг друга недоверчивыми взглядами. Точнее, буравила и скрипела зубами от бессильной злости одна госпожа Лун. Губы визитера кривились в вежливой улыбке, а лицо было непроницаемее статуи. Если кто-нибудь когда-нибудь не пожалеет времени и составит рейтинг черного списка, то этот тип имеет все шансы его возглавить. Лунрюлоке ненавидела старого знакомца и ненависть эту лишь усугублял тот факт, что Мираи был одним из тех немногих мужчин, которому дракониха ничего не могла сделать. Сильнее, старше, опытнее, инкуб уже единожды продемонстрировал это на деле. Лун была побежденной и осознание собственной слабости жгло изнутри раскаленным угольком. В такие минуты лун ненавидела себя, за несовершенство, и еще пуще того, кто лишний раз напоминал ей об этом. - А ты нисколько не изменилась, - угрожающего рычания Мираи предпочел не заметить. Прошелся по комнате, разглядывая разнообразные безделушки и бутылочки, нахально расселся на пуфике, закинув ногу на ногу, - В человеческом клоповнике – и такая роскошь. Признаю, ты меня удивила. - Это было нетрудно, - огрызнулась женщина, не переставая улыбаться. Только эта улыбка все больше и больше напоминала голодный звериный оскал, - Что тебе надо? - Как невежливо! У меня есть к тебе одно небольшое дельце, - перешел к практичному торгашескому тону гость, - Совсем-совсем небольшое… - Проваливай. Я не веду дел с прежней родней. - Красивая у тебя гостиница. Долго, наверняка, строили? Дерево и камень такие грубые, тут за пару дней никак не управиться. Жаль будет, если все это пропадет. - Угр-р-рожаешь? - Предупреждаю, - лениво уточнил инкуб и, приметив во взгляде драконихи подозрительную заинтересованность, небрежно продолжил, - Господин велел напомнить о старом долге. Увы, содержать трактир, пребывая в ином мире, будет весьма проблематично. Я уже не говорю о том, какие неудобства сулит утрата человеческого образа… Но, нет так нет, и разговаривать не о чем. Бывай, красавица! - Стой, - злобно рявкнула дракониха, яростно сверкая глазами и пуская из ноздрей клубы бурого, едкого дыма. Превращение как всегда было мгновенным и эффектным, - Чего он хочет? - Сущую ерунду, - заверил инкуб, и из бархатного мешочка на стол змейкой выскользнула золотая цепочка хитрого плетения. В дневном свете победно блеснули звенья…
Тиамар: Солнце изволило почивать в серых облаках, и в рассеянном свету кристально-прозрачное тело, стремительной стрелой рассекающее небо, заставляло вспомнить о призраках. Две пары крыльев с тихим хрустальным звоном резали морозный воздух, убеленная ночной метелью земля приближалась. Владыка не смог открыть вход ближе, и поэтому приходилось добираться до небезызвестного, как выяснилось, трактира своими силами. А может быть, Владыка не хотел открывать ближе, чтобы непредсказуемый Тиамар не нашел переход раньше времени? Такие вещи нужно - и должно – чуять нутром, но, с другой стороны, любое существо достигает пика беззащитности в своем доме. А трактирчик драконицы, в этом он нисколько не сомневался, демон считал своим домом. Так или иначе, возмутитель спокойствия вернется в Абисс, даже против воли, чтобы понести наказание и принять свою судьбу, которая ожидала его с того момента, когда первый охранник, посмевший оттолкнуть Тиамара обратно в толпу глазеющих на казнь Аддхинира, сломанной куклой осел на алые булыжники Площади. Эта судьба ожидала любого, кто был способен стремительно взмыть вверх – и не на кого пенять, если на тебя обратили пристальное внимание в Плаза. Тиамар. Черное Пламя. Демон, пожирающий души других демонов. Нервы других демонов, надо признать, тоже очень и очень прельщали его. Это блюдо он потреблял круглосуточно и с великим удовольствием. В чем Стаций и убедился не так уж давно, хотя, надо признать, союзников Пламя все же берег. Милостиво оставлял аккуратно отхваченную половину нервов на усмотрение невольной жертвы. Кристальная подошва легко коснулась снега на дороге, крылья распахнулись, гася набранную скорость – и сложились за спиной, обратившись в тонкие пластины панциря. Дымок «Записок» явственно виднелся впереди, хотя само здание все еще было неразличимо. Стаций со свистом втянул воздух, смешавший в себе холодный запах еще свежего снега, неприятные, бьющие в нос запахи прошедших здесь недавно людей, горький привкус дыма и ледяной аромат цветка, замеченный лишь потому, что ледоцвет свил свое колючее гнездо совсем рядом, в снегу за обочиной. Найти маленькое чудо в глубине сугроба не составило труда. Ледяное кружево на ладони сразу же вызвало желание схватиться за карандаш. С минуту Стаций внимательно разглядывал тонкие хитросплетения серебристого узора, стараясь запомнить каждую линию и зная, что это бесполезно и невозможно. Желание зарисовать эту невиданную красоту было уже успешно загнано в дальний угол, когда резкой болью напомнил о себе знак на правом запястье. «Поторопись». Чего и следовало ожидать. Владыка терпеть не может промедление – такова его природа. Стаций едва слышно вздохнул и принялся за личину. Превращение свершилось мгновенно. Гладкая поверхность искусно выточенной статуи сменилась смуглой кожей, короткая искристая грива – черными прямыми волосами, четко вырисовались тонкие черты лица уроженца жаркой пустыни. В тонких длинных пальцах приобретал новое обличье ледоцвет. Рядом уже приплясывало на снегу легкое существо, тонконогий жеребец иссиня-черной масти. Широкие агатовые копыта не оставляли отпечатков на снегу, и холодное синее пламя, пляшущее под ногами хайраша, не растопило ни одной снежинки. Оставался последний штрих. Стаций закрыл глаза и вызвал перед собой знакомый образ – пронзительно зеленые глаза, нахальная ухмылочка, белые пряди на лбу… Помнится, раньше он носил другую личину. Этот облик, полностью соответствующий его замашкам, ему дало отречение. Не личина – тело, человеческое тело, усиленное лишь мощью души обладателя. Убогая игрушка, средство спрятаться от себя и отречься от своего мира – хотя всякий знает, что обитатели мира несут в себе печать родных мест. Неизбежно. Затем Стаций сделал то, за что его люто ненавидели высшие демоны Абисса. Помнится, у Тиамара этот прием вызывал раздражение, граничащее с бешенством. Его можно было понять. …. Славно, заключил Тиамар, с интересом наблюдая за вытаскиванием «особого» гостя за дверь посредством двух непонятно откуда (хотя очень даже понятно!) взявшихся дюжих мужиков разбойного вида. Мужики и несколько особо активных посетителей занялись раскопками в местных сугробах, а иллюзорные девицы хихикали на пороге и махали наружу узорчатыми платочками. Вышло просто замечательно – не затянулось, не пошло наперекосяк, да и дроу попался правильный – в нужные моменты делал лицо нужной степени огхырелости. Что не могло не радовать. Демон явственно ощущал, как уползает и без того весьма условная его крыша. На губах засела без намерения сдавать позиции идиотская счастливая ухмылка неправдоподобной ширины. Обычно от настолько объемных спецэффектов отодвигаются – из опасения, что край ухмылки вывалится за окно или обладатель оной засечет и прибьет нежелательного наблюдателя. Но потенциальным наблюдателям было абсолютно по барабану, ибо они, переговариваясь и все еще порой срываясь на гогот, возвращались к своим столикам, а в сторону двери в личные покои Лунрюлоке без особой нужды мог пялиться только самоубийца. Людям забава тоже понравилась. Конечно, такое представление на их глазах… Что дракониха, что демон – оба любили производить неизгладимое впечатление на ординарные и не очень умы. А посему в «Записках Пьяной Гейши» раз за разом разыгрывались подобные представления со всей присущей атрибутикой, включая загадочную улыбку самой красивой женщины Долины, ехидную ухмылку демона и немереные количества иллюзий, хохоту и ругательств. Конечно, прежде всего бессмертные заботились о своем удовольствии. Мнение людей их интересовало разве что формально. Кстати, о представлениях… У Лун было восхитительная привычка – пару-тройку раз в день она всходила на сцену и танцевала, заставляя челюсти со стуком валиться на пол, яд – капать с языков ревнивых жен, черный список – пополняться, а так называемую сильную половину рода человеческого (и не только его) – таращиться на сцену. Не отрываясь и не обращая внимания ни на что вокруг. Во время танца драконихи на человеческих лицах читалось много такого, что обычно тщательно скрывалось и маскировалось всевозможными способами. Смертные, как известно – мастера дурить свою же голову, но недаром же демоны собирали свой урожай душ именно в мирах, где каждого в конце пути ждет довольно ухмыляющаяся, хорошо подготовленная и откормленная человеческими грешками смерть. Помнится, раньше демон участвовал и в этих представлениях – в качестве музыканта. Просто есть слова и музыка, которыми не поделишься с наемными исполнителями. Например, песни, подслушанные, списанные, сыгранные в других мирах. И Тиамара, и Лун в свое время хорошо потаскало по несчетному множеству реальностей - и оба знали, насколько приятно было делиться хорошей находкой. Даже в мирах, где властвовали люди, а все остальное тщательно пряталось, замазывалось серой краской – находились очень хорошие песни. И демон не без оснований рассчитывал, что уже сегодня они будут вспоминать и петь вдвоем. Интересно, а что в этот раз? И надо бы таки найти гитару… Приняв такое решение, Тиамар оттолкнулся спиной от подпираемой стенки, дабы направиться на поиски сокровенного инструмента. Откладывать не следовало – нужно как можно быстрее с этим закончить и заявиться к Лун за явно, хоть и не на словах, обещанным замечательным скандалом. Мимо легко пролетел в покои драконихи какой-то щеголь, на взгляд Тиамара, вида торгашеватого. Демон этому особого значения не придал, ибо мало ли кто хочет самоубиться таким неожиданным способом, и направился было в сторону нужной двери. Но сделать даже одного шага ему не удалось. В глазах помутилось, заплясали пред спятившим внутренним взором кроваво-алые то ли бабочки, то ли ошметки чего-то невнятного, кости обратились в добела раскаленные стальные прутья, заставив замереть на месте. Тело показалось вроде натянутого лука, занесенного для удара клинка, готовой обрушиться под напором реки плотины. Демон задохнулся – его бешено распирало изнутри весьма и весьма знакомой немыслимой силой, а тело вдруг потеряло изначальную крепость и стало простой человеческой оболочкой, готовой разлететься в клочки каждую секунду. Внутренние барьеры были подавлены, а внешние - усилены. Попытки сдвинуться, пошевелиться принесли лишь тянущую боль, ощущение собственной невероятной хрупкости и бешеную ярость обманутого. В душе нахально шарилась неосязаемая рука, придирчиво подбирая ключи. Кто-то – Тиамар знал лишь одного демона, способного на такую пакость – уверенно провоцировал легко выходящую из-под контроля силу. Длилось это не больше секунды – а потом некто уверенно разомкнул кольцо, добравшись, наконец, до предмета своих поисков. Оным предметом оказалась телепатия. Магом Разума демон и так был неслабым, несмотря на все внешнее легкомыслие и отсутствие какой бы то ни было дисциплины, но сейчас случилось нечто невероятное – его будто вышибло из тела, заставив не только выйти на связь с инициатором этого безобразия, но и увидеть смуглое скуластое лицо и ледяное спокойствие серых глаз. Не укрылся от взгляда и затейливый знак-клеймо, скрытый рукавом светлого плаща, и знакомые окрестности. Он был совсем рядом. «Встречай меня». Связь разорвалась, оставив в ушах резкий звон, а в груди - гулкое протяжное эхо. Тиамар с трудом привел зрение в порядок. Люди сидели себе и поглощали неимоверно дорогое, но и неимоверно вкусное – дракониха гадости не держала – содержимое своих тарелок. На демона не смотрели. Здесь, кажется, никто ничего и не заметил – слишком уж быстро все произошло. Правая рука гудела и наливалась жаром. Ее тоже следовало привести в порядок – не хватало только продемонстрировать широкой публике черную чешую, нахально вылезшую из-под узорчатой кожи. Местные были привычны ко всему, и такое частичное превращение их вряд ли бы удивило, но уж больно поганое было ощущение, чтобы давать кому-то глазеть. Обойдутся смертные и без этих зрелищ, подумал демон, с отвращением разглядывая острые зеленовато-черные щитки на запястье и тыльной стороне ладони. Надо же, ему почти удалось. - Гордыня, значит? – тихий хриплый звук больше напоминал предупреждающее рычание зверя, чем нормальный голос. Но настроение стремительно поднималось, хотя и злость тоже уже зашкаливала за все известные нормы. Охотничий азарт уверенно просыпался и захватывал переменчивую душу демона. Хочешь появиться на моей территории и подраться как следует? Добро пожаловать! Тиамар был бы рад прикончить нежданного гостя. А ведь ему просто не хватило сил вернуть меня в изначальный облик, злорадно подумал он. Хватило бы – вернул бы, с него станется. Не дают ему покоя мои мысли на эту тему, и никогда не давали. «Нет уж, Стаций. Ни ты, ни кто-то другой не сможет изменить того, что я сделал. Только я сам, и то не факт. Отречение – это тебе не хрен собачий… Уж я-то не стану чужой куклой, подобно некоторым». ... Пальцы нещадно дрожали. Никакие хитрости и предосторожности не помогли – стоило сделать в блокноте первый штрих, и в тело настойчиво постучалось воспоминание об Инициации. Уж тело-то демона помнило то, что старательно забывал сам Стаций. Помнило слишком хорошо. А знак Владыки только помогал вспомнить, огненным браслетом охватывая запястье. Кожу предупреждающе кололо. Если бы Стаций все же продолжал работу, к моменту завершения рисунка рука бы держалось на честном слове. Здесь, в месте, где не было никакой возможности защититься от влияния Люцифера, не стоило играть с огнем. За что, Владыка?!.. Как и всегда, этот вопрос был обречен остаться без ответа. Но демон сам прекрасно знал, за что, и от этого становилось только хуже. Не зря Тиамар так дорожил своей свободой, рвал глотки за любые попытки поколебать его независимость, любыми способами, не дорожа ничем, уходил от Владык и в приступе ярости бросался на Плаза через все девять кругов в бессмысленной попытке уничтожить угрозу или умереть. Первое бы ему не удалось, а второе он бы не смог сделать, не попав в Колесо Перерождения. Он достиг слишком большой силы, чтобы бесследно умереть. Но он хотя бы пытался, и у него были шансы, ведь не зря же Стаций присоединился к нему в этом безумном походе?! Присоединился, чтобы стать добычей Ипостасей. Карандаш был снова спрятан в специальный мешочек, а блокнот перекочевал в карман. Стало гораздо легче. Искренне желаю тебе победы надо мной, Черное Пламя. Ты трусливо прячешься под человеческой шкурой, но бесстрашно кидаешься в любую драку, если она тебя хоть сколько-нибудь касается. Но вот что ты будешь делать, когда все случится?..
Лунрюлоке: … Мираи давно убрался, но госпоже Лун не хватало смелости прикоснуться к лежащей на столе золотой змейке. Безобидная на вид безделушка, казалось, вот-вот прожжет стол и уползет с глаз долой, а неожиданный визит обернется сонным бредом, одной из тех иллюзий, что создавала дракониха. Она ненавидела себя за эту слабость, за то, что решив, никак не могла решиться. Разве у нее был выбор? Потерять с таким трудом обретенный дом после стольких лет скитаний казалось непосильным испытанием. – Проклятья на твою голову, Тиамар! Почему ты вернулся так не вовремя?! - женщина спрятала лицо в ладонях, пытаясь совладать с охватившем ее гневом. Привет из прошлого, которое она так старалась забыть, ублюдок, имевший наглость быть сильнее ее и открыто демонстрировать это. Мираи значит «будущее», «судьба»… Не глядя, Лунрюлоке вытащила из стопки покоящихся на столе карт одну из разноцветных картинок. Медленно перевернула, уже зная, что увидит. Повешенный за ногу на огромном кресте, мужчина с рисунка светло улыбался. Слоило огромных трудов не разорвать бумагу в приступе захлестнувшего ее бешенства. Маленький изумрудно-зеленый дракончик, покоящийся на золотом циферблате, поднял голову и радостно отбарабанил хвостом четыре часа после полудня. Несколько мгновений дракониха слепо пялилась на изящную безделушку – старинные часы родом из другого мира. Как и многое другое в этой уютной гостиной. Представление! Лунрюлоке злобно рявкнула, одним махом сгребла со стола и карты, и злополучную золотую цацку и с разбега выпрыгнула в окно. Еще никогда госпожа Лун не опаздывала на собственный танец… Один за другим в большом зале гасли световые шары. Достаточно было легкого касания кончиками пальцев, что бы голубоватый огонь умер в своем стеклянном домике. Под зачарованными взглядами посетителей, дракониха переходила от одного светлячка к другому, медленно погружая зал в кромешную темноту. Обычно такая работа доставалась слугам, но сейчас хозяйке требовалось хоть немного восстановить душевное равновесие перед началом выступления. Потребность что-нибудь сломать угольком жгла изнутри. Лунрюлоке с трудом удерживала себя, от желания выломать изящный светильник из стены. Скверно, скверно… Если он заподозрит что-то… хоть что-нибудь… Цепочка на дне мешочка для карт обжигала, кажется, даже сквозь плотный бархат. И плевать, что на самом деле она ничуть не теплее обычного кусочка золота. Воистину, воображение и нечистая совесть творят с нами чудеса. Госпожа Лун встретилась взглядом с демоном, пристроившимся радом со сценой, с неизменной ухмылкой на губах и знакомой гитарой в обнимку. Если бы прекрасная Лунрюлоке не была так поглощена своими проблемами, она бы сочла поведение друга странным и даже тревожным. Но… Дракониха коснулась пальцами последнего шарика, и мир погрузился в темноту. На южном ночном небе, черном и глубоком, одна за другой вспыхивали яркие звездочки. Расплескался Млечный Путь, и величественно выплыл диск луны, круглый и блестящий, словно отполированная серебряная монета. На берег с тихим шелестом накатывали волны, воздух был пропитан влагой и солоноватым запахом моря. От столика к столику скользила тенью прекрасная Лунрюлоке и прилетавший с водных просторов ветер трепал длинные волосы и одеяние из легчайшего шелка. - Моя небесная соперница прекрасна, - наперво произнесла госпожа Лун, и ее чарующий голос наполнил тишину морского побережья, - Ей просвещают песни и стихи, ее боятся и восхваляют, она ворует сердца и пленяет умы. С ее красотой не сравнится ни одна из наземных женщин. А сияние ее меркнет лишь для того, что бы возродится с новой силой. Бедная, бедная красавица Луна. Как же одинока ты холодными ночами! Кто утешит твою грусть, кто согреет твое застывшее сердце? Тихая мелодия пришла с голосом ветра, вплелась в шелест волн. Далекий голос флейты, гитарный перебор, тихий звон колокольчика, волшебные слова незнакомого языка и безумная, яркая луна в хороводе из пьяных звезд. Я хочу поведать Вам одну легенду Юная цыганка В ней Луну просила об обручальном кольце Плача, умоляла О любви цыгана, О желанном венце. "Я могу тебе помочь в этом- От Луны ей было ответом, - Но ты обещаешь: Мне взамен подаришь Первенца своего. Кто родного сына Так отринуть в силах, Не полюбит его" Одинока Луна И мечтает познать материнской любви Как же сможет, Луна, Жить с тобою дитя Теплокровной Земли? "А-ах, - отвечала она, - Он дитя Луны" …То ли быль, то ли сказка. То ли танец, то ли полет. Волшебный вальс с прибоем, звездами и луной под десятками восхищенных взглядов. Бубен пляшет в руке, кружит, кружит хрупкая женская фигура в серебристом свете. Не человек, не дракон – только тень луны... Свадьбу отыграли, и в срок четкий Свет увидел милый мальчонка Странно белокожий, Чудно не похожий На отца своего, Глаза голубые, Волосы прямые, От цыган - ничего... Одинока Луна И мечтает познать материнской любви Как же сможет, Луна, Жить с тобою дитя Теплокровной Земли? "А-ах, - отвечала она, - Он дитя Луны" …Знакомый голос подхватывает припев, точно так же как звезды и луна – чарующий танец. Иллюзия, сказка, маленькое чудо… Жену упрекая, цыган в гневе В худшую измену поверил: "Меня предала ты, Вот и час расплаты!" И насмерть ранил её Взяв дитя с собою, В лес, ведом судьбою, Отнес и оставил его... Одинока Луна И мечтает познать материнской любви Как же сможет, Луна, Жить с тобою дитя Теплокровной Земли? "А-ах, - отвечала она, - Он дитя Луны" …Звезды и луна, они немного безумны сегодня. Они забыли, что мироздание наделило правом наблюдать за чужим весельем. Но какое это имеет значение? Небесные светлячки кружат, играют друг с другом и с луной, ставшей ясным месяцем. Еще немного, еще один куплет и она умрет… до нового рождения… Вот теперь ты знаешь, как так вышло, Что луна меняет своё обличье Дитя веселится, И Луна полнится Как весною капель. Мальчик засыпает, И Луна свивает Для него колыбель... …Последние отзвуки умирающей мелодии, последние вспышки гаснущих звезд, яркий слепящий свет и потрясенная тишина, разрываемая громом аплодисментов. Тансовщица едва успевает подхватить брошенный ей цветок, серебристо-белый, как свет погасшей луны. Стремительный прыжок и вот она уже сгибается в поклоне, босыми ногами стоя на столике щедрого дарителя. - Ты как всегда бесподобна. Позволишь сделать тебе небольшой подарок? Красавица склоняет голову, улыбка становится оскалом. - Выметайся из моего дома, Мираи. - Не дождешься, милая… Она презрительно фыркает, соскакивает на пол и возвращается к музыканту. Когда-нибудь, Судьба, ты пожалеешь о своих словах. У драконов долгая память…
Game Master: Утро следующего дня
полная версия страницы