Форум » Архив №1: игровые темы » Большой тракт » Ответить

Большой тракт

Пернатый Змей: От города, убегая все дальше и дальше к горам идет ровный, протоптанный тракт. По нему из года в год возят свои товары и гномы, и горцы, и эльфы. Его топтали двуногие, оставляли следы копыт ослы, мулы, быки, огромные боевые кони, изящные лошадки благородных дам и уж совсем непотребные ездовые твари всяческих мастей, размеров и нравов. А дорога все так же уверенно стелилась сквозь поля, леса и холмы, не обижаясь на топчущих её живых, и упиралась носом в юго-восточную гряду гор, откуда, разрывая на сотни мелких и крупных тропинок, разбегалось ко всем обитающим там племенам. Прошлая тема: http://ossba.borda.ru/?1-15-0-00000103-000-0-0-1209909856

Ответов - 52, стр: 1 2 3 All

Лейла: Рыжая испуганно прижала уши и заартачилась, чего с послушной кобылой отродясь не бывало. Лошадиные глаза шало блестели, шкура меленько подрагивала, а бока разом взмокли от выступившей пены, точно старушка только что отмахала галопом весь путь до Танахи и обратно. Треск, грохот, истошное ржание. Откуда-то сзади. Что это там у них стряслось? За фургончиком шел молодой мерин прескверного нрава. Повозку, он, что ли, опрокинул? Или в сугроб затащил? Отменная ругань на три голоса, с трудом пробивающаяся сквозь конский плач, подтвердила подозрения. Значит, началось… - Волки, что ли? – Вьюн весь какой-то заснеженный прискакал на шум, как оса на мед. Горбоносый особого восторга не выказывал, но всадник умело сдерживал капризного жеребца. Эх, девчонку бы сюда! Вон какой молодец, любо дорого посмотреть! - Чур, тебя! – отмахнулся Фор, неуклюже спрыгивая на землю, - Какие тут волки?! На тракт они даже самою лютой зимой выходить опасаются. - А лошади тогда с чего шарахаются? - Оборотня чуют... Тише Зорька, тише… - Оборотня?! – от удивления лицо купца вытянулось так, что приобрело сходство с мордой гнедого, - Но раньше тебя… - Мальчишку. Простой зверь таких отметин не оставит. От укусов простого зверя или честно отправляются к праотцам, или послушно лежат и выздоравливают, а не мечутся в бреду... Тпру, кому говорю! - Дракон тебя раздери, Фор! Ты знал и ничего не сказал?! - Тише, Вьюн. Чего раскричался? Чай не лошадь, что бы еще и тебе успокаивать. Ну не сказал, что с того? - Если… если этот твой оборотень превратиться… покалечит кого-нибудь… - то ли от возмущения, то ли от злости голос купца упал до свистящего шепота. Вышло жутко. - Никого «мой» оборотень не тронет, Вьюн, - старый целитель в последний раз хлопнул рыжую по лоснящейся шее и, кряхтя, полез обратно, - Я же не съел тебя, о чем иногда жалею… - Не волнуйся, возможность еще представиться! – окрысился усатый и послал гнедого в галоп. Когда же мальчишка повзрослеет? Давно пора, третий десяток скоро, а все носиться как оголтелый. Видел бы отец!.. Оборотень обескуражено покачал головой и принюхался. Если бы боль обладала запахом, то он был бы именно таким: тошнотворно-ржавым, удушливым и едким. Кровь. Пот. Лекарства. Болезнь. Опасность. Вот о чем говорил запах. Это от него лошади шарахаются, но разве объяснишь человеку?! Хотя смерть, обитавшая в фургончике до этого, воняла еще гаже. Что может быть отвратительнее гнилостной сладости?! Оборотень потер переносицу и полез в недра фургончика. Запах запахом, но не помешало бы лично узнать, что случилось. Великие Силы часто мешают счастье и горе в одном котле. Как ни стыдно было ничтожной признаваться, но бескрайний наземный мир пленил её своей красотой. Укутанные снежным покрывалом деревья – неужели их может быть так много?! – шелковая лента дороги, да купол неба. Лазурит прятали пушистые, как вата, облака, и хотелось научиться летать только для того, что бы поваляться на небесной перине. Как же она могла забыть, насколько велик и прекрасен мир?! Глупая, глупая рабыня… После того, как названный Вьюрном шуткой согнал Лэйлу с насиженного места, тело её разрывалось на две половинки. Одна спешила назад, в фургончик, другая – мерзкая! – желала оставаться и впитывать каждую секунду белоснежного великолепия! Но искрящееся морозное утро меркло от предчувствия беды. Благородному господину было совсем худо, а ничтожная только и могла, что сидеть подле него. Бесполезная рабыня! Она просила почтенного лекаря сказать, не может ли неумеха хоть чем-то помочь. Названный Фором утверждал, что теперь от мастерства целителя ничего не зависит. Ни на смертной земле решаться будет жить человеку или умирать. Все в Их воле! Остается лишь ждать и верить… Ждать и верить… Какой страшный приговор! За этот короткий день ничтожная успела возненавидеть эти слова до конца лет своих! Ждать и верить – что может быть противнее, бесполезнее, бессмысленнее? Ждать и верить – значит смотреть без возможности хоть что-то изменить, значит быть сторонним наблюдателем… Ждать и верить – пока кто-то неведомый – смертный ли или бессмертный - будет решать... …Пригнувшись, девушка в который раз за этот кошмарный день юркнула в душную темноту фургончика. Замерла, пережидая пока человеческие глаза привыкнут к полумраку и можно будет подобраться поближе к ранимому. Милостью Стихий, вещей в фургончике оказалось немного: несколько тюков с дорожными необходимостями и лекарскими принадлежностями, закрепленными с профессиональной педантичностью. Только такая неуклюжая рабыня могла споткнуться об них, когда пробиралась сюда в первый раз!.. Резкий и неожиданный звук застиг её врасплох. Ничтожная застыла на месте, хлопая глазами. Что?.. Что случилось?.. Звук повторился, гораздо громче. Тяжелое, сорванное дыхание. Бормотание сквозь стиснутые зубы, слов не разобрать. Еще удар и скрежет… На ложе из одеял метался, сражаясь с чем-то незримым и жутким, человек… Ноги подкосились. Как и тогда, на улице, Лэйла неуклюже шлепнулась на пол, широко распахнув синие глазищи и меленько трясясь. Но страха не было… Высосали его, впитали в себя золотистые глаза серой смерти. Тогда были другие заботы – найти, во что бы то ни стало, найти и привести помощь! – вот она и не заметила… А сейчас было совсем не страшно… Только руки тряслись, и все никак не выходило отвести глаз… Названный Фором строго настрого запретил ничтожной не то, что пытаться удержать мечущегося больного, но даже подходить слишком близко. "Он не знает своей силы, - терпеливо объяснял целитель, - и может случайно… покалечить…" Но вспомнила ли она об этом запрете? Если бы ноги и руки слушались глупую рабыню… Если бы она могла шевельнуться!.. Время вновь скакало дурной кошкой. Никак оно не могло решить, чего больше хочет – замереть или же нестись сломя голову. Корчился, бился в полубреду мальчишка, человеком больше не являющийся… Нечто древнее, животное, исходящее из самой глубины людского естества выворачивало наизнанку тело, перестраивая его по новому образу и подобию. Кости, мышцы, органы чувств… Сильнее, выносливее, зорче… Кошмар кончился в один миг, словно и не было. Только тяжелое дыхание раненого и неподвижное тело напоминало о случившемся. Измененное тело, изменившееся… Вдыхая через раз, словно это могло как-то потревожить господина, девушка переползла к своему спасителю. Лба его протянутая ладошка так и не коснулась, нерешительно одернувшись. Глупая рабыня не представляла, что теперь делать. Он был жив, но… Был ли это он? Резкое движение знакомо-незнакомого существа вынудило девушку шарахнуться в сторону. Не от страха, от неожиданности. Но уже спустя миг ничтожная вновь подалась вперед, пытаясь разобрать тихий, срывающийся голос. - Господин… - А что тут еще скажешь? Стихии учат, что лгать не хорошо. Но разве хорошо говорить такую правду? - Вас покусал оборотень, - возникший в фургоне целитель избавил девушку от необходимости выдумывать ответ, который и выдумать-то невозможно. Ничтожная хлопнула глазами, пытаясь сообразить, когда и как названный Фором вошел, - Сейчас вы находитесь на полпути в Танахи и, если Великие Силы будут милостивы, вскорости благополучно прибудете в город. Кем бы ни были господа, желающие вашей смерти, препятствий моему каравану они не чинили. Из чего можно заключить, что они либо находятся в относительном неведение о вашей судьбе, либо потеряли к вам всякий интерес. - Юноша, - лекарь опустился на корточки, согнав с места глупую рабыню, - Прежде, чем вы успеете проклясть свое новое существование, позвольте мне дать один совет. Человеком вам не бывать ужу никогда, а вот какой из вас зверь выйдет – это еще предстоит выяснить. Не совершайте глупостей, о которых потом будите жалеть. ООС: Переход Торговая улочка - http://ossba.borda.ru/?1-6-0-00000066-000-20-0-1227194430

Кай Каракал: Таверна напротив>>> По дороге завернув на ярмарку и закупившись необходимым, начиная от еды и заканчивая конями, клыкастая компания выдвинулась в путь-дорогу. Каракал с тоской поглядывал на мрачные тучи. Его весьма огорчала потеря такого ценного материала как робот. Считай, больше половины возможного заработка профукал. Держаться наравне с конями ровной рысцой было бы легко. Кай почти уже решил не покупать коня. Еще чего, тратить деньги на такую рухлядь! А так – и тепло, и удобно, и в лес если что легко удрать. Определенно, свои четыре лучше копыт. Только вот неудобно по рыхлому снегу прыгать на кошачьих лапах. И в итоге эльф мерно покачивался в седле гнедого коня, косясь на своих спутников. У вампирши конь-красавец, вампир на подобной же кляче. Да нет, кони им вовсе не плохие попались, недаром продавцу улыбались. Но рядом со статным рыцарским конем Ла Фарт смотрелись весьма убого. «А вообще, не самое удачное время для похода в горы. Надеюсь, метели не будет. Впрочем, их проблемы,» - насмешливо поглядывая на вампиров. От белизны пока еще девственно-чистого снега резало глаза, заставляя щуриться. Наверняка на солнце эта вода будет играть сотнями кристалликов. Деревья чернеют под шапками снега, редкие путники бредут невесело. В общем, тоскливая картина, чего и говорить. В который уже раз взлохматив волосы, Кай душераздирающе вздохнул. - Скучно... Упал лицом в гриву коня, безвольно свесив руки.

Райан: Тракт раскинулся перед ними длинной лентой уходящей за горизонт. Широкая заснеженная дорога с колеями от колес и следами конских копыт. Не самое лучшее время для путешествий - если поднимется буря, им туго придется. Райан сидел, закутавшись в недавно приобретенный плащ и нахохлившись, словно большая черная птица. Холодно вампиру, конечно, не было, но настроение вынуждало отгородиться от мира хотя бы так, плотной тканью накидки. Где-то там вдалеке, как понял вампир, должны быть горы, до которых и пролегал их путь. Рай прикинул, что этот мир не слишком отличается от родного для него Эфеса: такая же долина, снег и мороз, такое же небо над головой. В чем-то даже лучше, инквизиции вот нет, никто не висит «на хвосте» пытаясь вырвать клыки. Но, несмотря на все это он был чужаком здесь. Чужак с единственной целью выбраться из Долины как можно быстрее и менее проблематично. Странно все это было. Не то чтобы он не привык к путешествиям и новым знакомствам, но не в других же мирах. Словно в омут головой - доверился случайным знакомым и позволил вести себя черт знает куда. Видимо привычка такая дурная, еще с детства, когда ушел с лордом Имраном. - Скучно, - голос эльфа заставил Рая вынырнуть из мыслей в реальность. «Кай. А его даже можно назвать милым, когда не скалится и не язвит. Забавный зверек, то хочется погладить по шерстке, то дать пинка». - Куда мы направляемся? – решил, наконец-то уточнить вампир, на самом деле давно бы надо, но в суматохе не сложилось. – Нет, я помню, что в горы к некому могущественному темному магу, - добавил Рай, тоном которым обычно рассказывают детские страшилки и вздернув при этом брови. - Но хотелось бы подробностей. Он не ждал от попутчиков всей правды, но хоть часть узнать должен был. Целью Инессы вполне могло быть желание выразить магу почтение, да и простое, женское, если хотите, любопытство. С эльфом все было куда запутанней, и, разгадать настоящую цель Каракала не представлялось возможным.


Ла Фарт: Громовержец с изяществом дракона в посудной лавке вышагивал по дороге, покрытой снежной кашей. Ведь именно дракон, находясь в столь неудобном месте, умудрится сохранять и красоту, и грацию… попутно движениями сметая гору посуды, роль которой в данном случае играли неразбитые комки слипшегося снега. Олицетворением силы не так уж легко быть, но если это в твоей крови (а сомневаться в рыцарской матерой породе черногривого не приходилось) – проблем не будет в любой ситуации. Конь не помышлял красоваться – вот еще, из-за каких-то полудохлых кляч павлином себя рекомендовать?! – однако упустить шанса снисходительно пофыркивать на новых путников не мог. Ну конечно, такие важные мужчины да на таком убо… иго-го-го. На взгляд Ла Фарт лошади были средней паршивости. Лошадки как лошадки, повезло купить по дешевке не совсем дурной товар. Не то, чтобы аристократка нуждалась в деньгах, она бы с лихвой могла оплатить и целую экспедицию с профессионалами в горы, но под недовольное сопение эльфа вампир отрел предложение пользоваться чужими деньгами. Воспитание все ото же… На взгляд Инессы, колбаса бы тоже получилась средней паршивости. Поэтому уж лучше лошади – они хотя бы двигаются сами. «Путешествие» протекало обыденно и скучно. Спутники на контакт не шли, все тот же собрат вообще изображал ворону в седле, явно отринув мысли о земном и витая в облаках. Хоть бы еще о чем порасспрашивал приличия ради. Эх… Именно по этой причине – причине ничегонеделанья – вампирша занималась тем, что единственное было сравнительно легко – поглощала конфеты, те самые, из таверны. По кусочку откусывая – благо на морозе и в ледяных пальцах шоколад не таял – смакуя и намурлыкивая. Поначалу хмурое небо, устав хмуриться, по-зимнему заплакало льдистыми слезами – снежинки, щекочась, опускались на кожу и норовили завалиться в вырез – не то, чтобы особо холодно, но неприятно. Поэтому Ла Фарт все же запахнула расхлестанный полушубок – а так было эффектно ехать! - Скучно, - раздалось сбоку и, повернув голову, вампирша в должной мере насладилась зрелищем убитого хомячка. Вернее, свисающего на лошади эльфа. Тц, скучно ему… а кому сейчас весело? - Так развесели прекрасную даму, - блестящая смятая обертка, закружившись в ветре, чуть сменила траекторию и вписалась в куртку остроухого, хотя девушка метила в затылок. – И не менее прекрасного спутника, а заодно и самого себя… Ты же эльф! …а потому негхыр жаловаться, ты дитя природы и должно любить ее в любых проявлениях, а так же получать чувство удовольствия от пребывания с ней, не обращая внимания на иных смер… бессмертных. Но все-таки возглас-протяжность Кая возымело действо. Брюнет встрепенулся, словно только что проснувшись. - Направляемся мы вперед, - пожать плечами. – А вообще все достопримечательности тур-похода было бы действительно неплохо знать. Еще заведут всякие вместо гор в болото, ругайся потом…

Кай Каракал: Перестав косить глазом на декольте вампирши ввиду запахнутого полушубка, или как там эта пародия на нормальную теплую одежду называется, Кай еще раз вздохнул. Покосился на общипанную ворону… то бишь на надувшегося Райана. Не то чтобы он походил на ворону, но привычка есть привычка. - Я не клоун, а проводник, если уж на то пошло, - недовольное бурчание. - К тому же клоуны часто получают больше. И потом, что с того, что я эльф? Должен скакать с гербарием на голове и петь песни? Эльфы разные бывают. Спеть конечно могу. А еще могу сыграть на флейте. Это мне ближе. А насчет маршрута... А что вы хотите услышать? Подробный пересказ карты со вдумчивым анализом местности? Это не ко мне. Сделав паузу, Кай продолжил: - Мы идем в Город Дроу. Надеюсь, никто не страдает клаустрафобией? Тамошние пещеры, конечно, не так уж малы, но... Это под землей - пояснение для Райана. - Пещерки, сталагмиты-сталактиты... Милое место, люблю там бывать. Словив на затянутую в перчатку ладонь несколько снежинок, эльф внимательно их рассмотрел. - Вот так заблудишься, если дороги не знать, следы заметет снежком... Или шагнешь в сугроб, а под ним - яма. И все - поминай, как звали... Не найдет никто, - невзначай, изучая узор снежинок. А потом растопив их длинным выдохом теплого воздуха сквозь вытянутые губы. - Ну так что, вам сыграть, спеть, покукарекать или есть другие предложения?

Райан: - А было бы не плохо, - Рай покрутил пальцами над головой. - С гербарием. Поскакал бы, спел нам какую-нибудь племенную песенку. Вампир говорил с абсолютно спокойным видом, ни разу не улыбнувшись. Он, конечно, понимал, что реакция Каракала на подобные речи будет не самой положительной. Вероятнее всего, агрессивной, но, поделать с собой ничего не мог. Рай сейчас напоминал себе ребенка, который не умел идти на контакт с другими кроме как язвя, ну или дергая за косички. - Хотя и на дудке своей можешь сыграть – все веселее, - и закончил свою речь выразительным зевком в сжатый кулак. Вампир, конечно, нежить и все такое, но шли уже третьи сутки бодрствования. Медленно, но верно подкрадывалась сонливость. Все бы ничего, да это значит, что спать Райан будет самым настоящим мертвым сном. Не хорошо, опасно, спутники незнакомые. Вдруг кому-нибудь вздумается голову ему с плеч во сне снести. Инессе то это вряд ли понадобится, если только она ни охотница за головами, а вот Кая он, наверное, зря злит. Из первого дня их скучного путешествия Райан вынес одно – связываться с Каракалом не стоит. Это животное каким-то шестым чувством поняло, что больше всего раздражает вампира и, казалось, не затыкалось и на минуту. Райан уже готов был либо вставить ему кляп, либо отрезать себе уши или даже развоплотиться, чтобы больше никогда не встречаться с этим исчадьем ада. - Тра-та-та, тра-та-та, - тарахтело назойливо в правое ухо, Рай даже не пытался вслушиваться, а слева, из лесной чащи внезапно донеслось что-то новенькое. Для вампира не составляло труда услышать стрелу еще в самом начале ее полета. Райан чуть отклонился в седле назад и, просияв, оглянулся (вдруг да прибили говоруна). Но боги были не милостивы. Каракал сидел в точно такой же, как он сам позе, а давешняя стрела была в изящных пальчиках Инессы, которая с весьма брезгливым видом теперь рассматривала наконечник и ковыряла древко ноготком.

Ла Фарт: Когда-то кто-то обвинил пол женский в том, что говорлив чрез меру он… Бурчащий эльф вызывал не предполагаемое сочувствие, но шкодливое желаньице снова метко стрельнуть фантиком. Что, впрочем, не мешало ей выслушать все с должным вниманием. - Да хоть и спеть, - передергивая плечами, - все веселей, чем тускло созерцать однотонный пейзаж… …зато теперь есть возможность понаблюдать за перегрызыванием двух парней, какая прелесть. Что-то личное, ребятушки? Тихий смешок, возвращение к конфетам. Все может быть в этом грешном подлунном мире… не поделили что-то поначалу? ай, да смысл гадать… остановка наверняка будет – ночь пережидать так и так надо, вот тогда и поспрашиваем на досуге. Вино взяли, а что еще надо для разговорения?.. Только теплая и дружеская компания. Желательно побольше, покрупнее… И милее. Мелодичное «дзынь» так хотелось спутать с чем-то иным. Даже с порванной подтяжкой чулка или… или… что там еще издает звук выпущенной из лука стрелы? Мужчины смело увернулись. Ла Фарт же было слишком жалко полушубок и, что гооораздо важнее – то, что находилось под полушубком, на уровни груди, да-да. А потому – резкое движение, посыпавшийся шоколад (Гром, мерзавец, стой спокойно!) и очень нехорошо сузившиеся глаза. - Я могу простить, когда в меня стреляют, даже не познакомившись… - томно протянуть, ковыряясь в стреле и даже попробовав ее на клык. – Но рассыпать без спросу мой шоколад я не позволю никому! А ну, кто тут смелый такой, что из кустов в даму стреляет?!.. Смелый был не только смелым, но еще и очень глупым. Ибо посмел высыпаться на дорогу и вокруг, звеня ножиками и улыбаясь в тридцать два зуба (суммарно). Инесса даже потрудилась посчитать. Семь из кустов, в кустах еще три, возможно, где-то невдалеке остался один сторожить стоянку – прочесывать территорию не хотелось. Оружие не совсем вшивенькое, одежда добротная – значит, не неучи, но и не матерые. Полушубок могут порвать, но на обед сегодня можно рассчитывать. Правда, немного не в ее вкусе – заросшие хари должны не терять свою аристократическую брутальность. Тут же пахло разве что деревенской брутальностью… - Привет, ребятки! – помахать ладошкой, вот только глаза злые-злые, да конфеты внизу блестят. – Зачем пожаловали?..

Кай Каракал: Просвистела стрела, выпущенная не очень умелыми руками. - Дилетант, - фыркнул Кай. Нежданным щербатым гостям из-под кустовья он только обрадовался: - О, неужели?! Какая удача! И развлечение, и обед. А я-то думал, чем вас кормить, чтобы по ночам не кидались. И, кстати говоря, а вы не можете делать себе какие-нибудь запасы? Или, может, как медведи, питаться ресурсами собственных тел? В этот раз нам повезло, но не факт что и потом подфартит. Себя жрать не дам, в крайнем случае друг другом пообедаете. У вас будет равноценный обмен - сколько ушло, столько и пришло. Неплохая идея, а? Можно даже обосновать коммерческое общество на основе этой мысли... - быстрым речитативом. Всерьез задумавшись над этим проектом, он задумчиво плюнул на макушку самому наглому разбойнуки, начавшему двигать речь в духе "Кошелек и женщина в обмен на жизнь" в ответ на вопрос Инессы. - Не надо нас запугивать, жалкий смертный! Уйди с глаз долой, не порти мне созерцание пейзажа! И не надо тут колюще-режуще предметами размахивать, я плохо переношу подобные телодвижения в свой адрес. А вот это двое рядом со мной жутко нервные. Кидаются на всех подряд с неприличными намерениями. Все никак руки не дойдут купить для них кованные намордники и веревки покрепче в качестве поводков. Вы не смотрите, что они красивые и все такое. На самом деле они совершенно невменяемы. Разбойники устали выслушивать бойкую речь. Шальной рукой выпушена стрела из-за кустов, и вот уже гнедой бьет копытами, заваливлись на бок и заливая кровью снег. Каракал успел соскочить, и теперь задыхался от возмущения. - Вы что делаете, гхыровы дети?! Я эту клячу купил за деньги! За свои, обманно и честно нажитые деньги! Вы мне за это в двойном размере должны, - злобно прошипел эльф, угрожающе быстро выхватывая лук и слитными движениями расстреляв тройку в кустах.

Райан: - И развлечение, и обед. А я-то думал, чем вас кормить, чтобы по ночам не кидались, - обрадовано сообщил Каракал. «Кормить? – Райана аж перекосило при взгляде на «обед». – Вот этим? Я это есть не буду, спасибо» - Можно даже обосновать коммерческое общество на основе этой мысли... – А эльф все так же тараторил. Вампир посмотрел на Кая взглядом говорящим «на блаженных не обижаются» и лениво достав глефу, устроил ее у себя на коленях и… Заснул? Несведущий мог бы подумать, что Райан и в самом деле решил вздремнуть чуть запрокинув при этом голову. Вампир искал. Он успел порядком проголодаться, да и чтобы не заснуть на полпути нужно было подкрепится, но кусать этих грязношеих уродов, сын герцога отказывался. А вот в глубине леса, на небольшой опушке было кое-что куда интереснее и аппетитнее. Райан резко раскрыл глаза, радужка приобрела прозрачный сиреневый цвет. Соскочив с лошади, крутанул глефу – свежий снежок вокруг покрылся изящной россыпью красных брызг. На тракт повалились не представляющими художественной ценности тела. Один безголовый труп, другой полудохлый, пытающийся запихать обратно свои кишки. Вампир даже не взглянул на них, как, впрочем, и на рухнувшую лошадь Каракала. Метнулся в заросли кустарника, откуда тут же раздался сдавленный крик. В кустах сидело трое, двое видимо представляли собой подкрепление на непредвиденный случай. Мужики, так же как и остальные в шайке вида были не презентабельного и воняли сырой шкурой. А вот третий - молодой мужчина, можно даже сказать юноша – лучник, был вполне опрятен. Сейчас он, выронив свое оружие, трясся, глядя на вампира. Райан взглянул на него оценивающим взглядом, схватил за шкирку и выкинул на дорогу к остальным. - Инесса, это тебе, - рыкнул он не слишком громко, был уверен, что вампирша услышит. А сам углубился в лес к своему «обеду». *** В паре километров от тракта, на опушке леса стояло три наскоро срубленных шалаша – разбойничья стоянка. Курчавый, белобрысенький мальчишка, лет четырнадцати, напевал веселую песенку и ссыпал крупу в котел, что висел над костром. Случайный свидетель если бы он здесь был, мог бы заметить, что внезапно глаза мальчишки будто остекленели и он, выронив из рук мешок с крупой, медленно побрел к краю стоянки. Из-за деревьев к нему вышел высокий, бледный мужчина. Прошептав, почти не размыкая губ: «Хороший мальчик», - он погладил того по вьющимся волосам и приник к бесстрашно подставленной шее, подхватывая обессилевшее тело на руки. *** Через двадцать минут Райан вернулся на тракт.

Ла Фарт: Инесса сидела-сидела, слушала-слушала и испытывала жгучее желание запустить пойманной стрелой в обмен на требования «Чего-то там и женщины». К счастью (или нет), договорить требования не позволила честная компания – эльф сам заговорил ее… За что и поплатился подбитой лошадью. Стрела тренькнула в пальцах, разлетаясь на три кусочка. «Жаль, плохонькая была скотина, но живая…» - отстраненно подумала вампирша, откидываясь в седле и долгим взглядом изучая облака на небе. Темнело, скоро вечер… пора бы уже и на постой место искать, костерочек палить… или что там еще обычно делают живые существа, пустившиеся в путь? Дела земные вернули блондинку с небес на землю необъяснимой красотой. Да и как можно объяснить красоту крови на снегу? красоту мертвого тела?.. грацию убийства?.. Короче, Ла Фарт пришлось смириться с тем, что глубоко в подсознании окончательно просыпалась Ануш. Значит, уже утром, да?.. -…О, это мне? Какой ты душка, Райан. Решил-таки поделиться радостью с женщиной, - прощебетала Инесса, змеей перетекая с коня на землю и скользящим шагом приближаясь к парнишке-лучнику. – Малыш-малыш, ну кто тебя просил подаваться к этим нехорошим дядям? – светло-голубые глаза завораживали человека. Безвольно опускали руки, заставляли подойти к прекрасной девушке. – Сидел бы сейчас дома… кашу ел. Девушку свою тискал… так нет же, потянуло тебя на ратные подвиги. Вознаградить тебя за это, что ли, как думаешь?.. Со стороны это напоминало поцелуй. Нежный, желанный, трепетный. Даже приятный… Не то, чтобы вампирша была голодна – еще два дня можно было бы не есть. Но тут… кто знает, когда еще раз представится шанс поесть. А то еще, действительно, на эльфа кинется… а это, кажется, жертва чернявого. Выпущенный юноша осел на примятый снег. Девушка изящно выпрямилась, небрежно доставая платок и вытирая несуществующие капельки в уголках рта. Ничего, оклемается через полчасика и всю жизнь будет помнить о каком-то чудесном мгновении, которое полностью сотрется из памяти. - Ну и на чем же вы теперь поедете, дорогой Кай? – словно ничего и не было, спросила Инесса, поправляя сбившийся полушубок, вновь открывший все сокровенное. Где там этого вампира носит?..

Game Master: Утро следующего дня

Пернатый Змей: Низенькая молочно-белая кобылка упрямо месила копытами дорожную грязь. Настроение было паршивым, под стать угрюмому утру. И повинны в этом были не несчастная животина, обычная осенняя слякоть и дурная девица за спиной, а все это разом и нечто гораздо большее. Не хватало вредной боевой подруги, приключений, интриг, человеческой толчеи и золотых улочек Анохена. Должно быть, он совсем сошел с ума, раз готов променять яркое солнце и бескрайние леса Долины на набитый народом городок. За столько лет наземный мир не смог стать для даро домом. Горы остались позади, справа и слева тянулся частокол из облетевших к зиме деревьев. Ветер беспрепятственно скользил среди голых крон, стряхивал с ветвей холодные капли, пытался забраться под одежду. Он пропах влагой, землей и пробирающей до самых костей сыростью. Змей зябко кутался в шерстяной плащ, на все лады проклиная и зиму, и осень, и подтаявший снег. Даро плохо переносил холод. Заболеть не мог, но всякую зиму шипел и плевался точно огонь, в который плеснули водой. Сзади время от времени доносились возмущенные ругательства из тех, что не положено знать приличной девице. Но эта особь определенно не могла похвастаться хорошими манерами, а вот словарным запасом – еще как! Некромант самодовольно усмехнулся, уловив парочку знакомых выражений. Талант! Столько бы усердия, да внимания в других делах – цены б не было! Хотя жаловаться на’аше было не на что. Возможно, поездка в перекинутом через седло состоянии не самый комфортный способ передвижения, но и у нее есть свои преимущества. Например, незадачливого наездника не надо выколупывать из кустов после падения, сбежать из такого положения гораздо труднее и неприятности на хвост искать проблематично. Но решающее слово все-таки осталось за незажившей раной. Неучтенным оказалось разве что мнение самой Летуньи. Но разве Змей виноват, что ездовой ящер соблазнился филейной частью этой… невезучей студентки?! Лучше б уж целиком слопал, что ли! Лес по обочинам понемногу редел и мельчал, а потом и вовсе отстал. Дорога круто свернула влево, вскарабкалась на небольшой холм и радостно ринулась вниз. Лошади тоже приободрились, прибавили шагу, широко раздули ноздри, вбирая знакомый запах человеческого жилья. Но некромант попридержал белую и завернул в придорожную рощицу – последний островок лесного царства перед городом. Едва ли стражники на воротах подумают что-то хорошее, при виде ругающейся как сапожник, злющей, как голодный вурдалак, и связанной по рукам-ногам девицы демонической наружности. Узлы на запястьях и лодыжках поддались сразу. Легко, как котенка, некромант спустил Летунью на землю и поддержал, пока тело не вспомнило, как стоять. Присел на корточки, быстро и умело растирая затекшие ноги теплыми пальцами. А когда медленно выпрямился, изумрудные глаза обожгли горячечным жаром. - Настало время прощаться, малыш, - обронил он, знакомо склонив голову, - Обещание свое я выполнил и дороги у нас теперь разные. Но напоследок я хочу кое-что сказать тебе. Так принято, понимаешь ли, говорить на прощание какую-нибудь поучительную чушь. Змей беззаботно рассмеялся. Ладони мягко, но настойчиво обхватили голову девушки, заставив посмотреть в невозможно-зеленые глаза Сына Огня. - Мне не нужна твоя жизнь, малыш. Не стоит отдавать столь щедрый дар мерзавцу и пройдохе – сбереги его для себя. Пусть люди злословят за спиной, пусть насмехаются, завидуют, ненавидят, интригуют – это только пепел. Подует ветер и развеет его бесследно по миру. Из любой беды можно найти выход, любую проблему решить. Только не опускай рук. И живи. Для себя живи, никому не делай одолжений. Он отступил всего на полшага, а отдалился на сотни километров. Все решено давно, и решение верно. Да, уходить тяжело и на душе неспокойно. Но… да, так будет лучше… Интересно, сколько раз эта простая фраза ломала судьбы существ и миров? Так будет лучше… для кого-нибудь… когда-нибудь… наверное… Так будет лучше… Даро легко взлетел спину своей лошадки, сжав бока животины так, что та застыла мраморной статуей. Отвязал от седла поводья второй кобылы и поскорее, пока не передумал, дал шпоры. Но все-таки не выдержал, обернулся. - Выше нос, малыш! – он снова смеялся, - Избавляясь от плохой привычки, не стоит грустить! А я – одна из них! Белая вильнула хвостом, перешла на легкий галоп и быстро скрылась из виду.



полная версия страницы