Форум » Архив №1: игровые темы » Зал Большого Совета » Ответить
Зал Большого Совета
Белый Волк: :)
Legato Bluesummers: Легато посмеиваясь скосил глаза на Миу, как она не решается уйти. От него редко кто уходит. Закончив с рыбой и вытерев губы салфеткой он повернулся к ней и улыбнувшись произнёс: "И что сделал с Реей Годхуар?" посмотрев на Миу всё понял, такие глубокие следы оставляет только смерть "Убил, а? Да, он такой. А я ещё хуже." серьёзно ли он это сказал или в шутку было понять трудно. Окинув взглядом гостей, как они с раскрытыми ртами наблюдают за представлением и охеют и ахают его лицо искривилось в презрении. Эти жалкие создания не имели права жить, но всё равно существовали. Какая несправедливость!
Миу: *Холодно посмотрела на него, не стоило говорить этого. Миу и так старалась заглушить боль в сердце, запрятать ее у самую глубинку души где наверно и так уже не было места. Вытянув руки на столе положила на них голову так чтобы не видеть Легато.* - Вы еще здесь перебейте половину народа, типа кто больше убьет тот и хуже. Вам конечно же легко убивать, вы не думаете о том что, те кого вы убиваете дороги кому-то.
Legato Bluesummers: Легато поднял её голову и посмотрел в глаза. Как всегда холод и грусть. "А как ты думаешь, почему я ещё почти никого не убил? Мы должны были умереть уже очень давно. Все сразу. Без печали и боли, а теперь мы живём и страдаем." он парализовал её настолько, что она едва могла дышать. "Тебе ведь больно, я виду что ты едва дышишь." от нехватки воздуза её лицо начало краснеть." "Человечество не должно жить, это ошибка!" прошипел он. Затем вернулся в своё обычное состояние и улыбнулся Миу, возвращая ей контроль над своим телом.
Белый Волк: *Первый номер всего представления почти подошел к концу. Последние бабочки уже успели сгореть и теперь их пепел плавно ложился на холодный камень, когда в удивительной мелодии начался разлад. Чей-то голос, - один единственный! – спорил со всем общим единством и благозвучием, пытаясь увести её в другую сторону. Потрясенные дроу смешались на мгновение – они не как не могли увидеть этого горе-певца среди своих рядов, а посему и порешили просто поспорить с ним в умении и мастерстве, заставить замолчать и… замолчали в результате сами. В густой тишине лучиком живого солнца звучал Голос. И мелодия, словно освободившись от чего-то тяжелого, не позволявшего ей взлететь, изменилась неуловимым образом, наполнилась настоящей силой, превратившись из дешевого праздничного трюка в искусство. Мерцающие бабочки давно отгорели, но теперь в бессмысленных иллюзиях и не было нужды: сама ожившая песнь, окутав легкое паутиной нот, изменила слушателей, заставих их фантазию работать. В зале больше не было ни врагов, ни друзей, ни темных, ни светлых. Каждый в своем сознании стал мотыльком, бабочкой не ведающей забот и проблем большого мира, но бесконечно влюбленной в ярое пламя. И каждый – невесомой тенью, дуновением ветерка, - кружился в танце с языками огня, и боясь и желая приблизится к этому свету. Но в какой-то миг все сомнения маленького существа улетучиваются – пылинкой кидается он к пламени и… встречает не боль и не смерть, но свободу и единство с этим миром. И эта казалось бы эта смерть, глупая и некому не нужная, совершенно неожиданно приобрела иное значение: и страдания, и боль, и страх – все это оставалось на каких-то вторых ролях, уступив место жизни – и если придется смерти – во имя цели. Мелодия, бывшая до этого гимном смерти и вечных страданий, восславляла теперь жизнь, тех смелых что без страха и сомнения боролись пустотой, и подобно мотыльку, сгорали в огне своей великой цели. И все таки такая жизнь – коротка и ярка – было в сотни раз лучше и прекраснее долгого существования – без цели, без мечтаний, без надежды…* Не гоже, Годхуар, твоим слугам перевирать песни моего народа. Этой мелодии тысячи лет. Подобно камням на перекатах быстрой реки, шлифовало её ноты само время. *последняя нота еще не успела отзвучать, а певец сам разорвал свое творение. В Зале, как обнаружилось уже горел свет, и – еще большее удивление – сам Годхуар собственной персоной восседал во главе центрального стола.* Я уже успел убедиться, что не стоило заставлять менестрелей-дрой исполнять песни наземных народов. Они не видят и не чувствуют того, что вкладывают в музыку ваши барды. Как жаль. *Грозовые глаза темного вспыхнули каким-то особым огнем. Как бы удивительно это не было, но величайшему из магов всех времен действительно было жать, что дроу столь сильно исковеркали мелодию. С Полетом Мотылька его связывали тяжелые, но по-особому дорогие воспоминания. Годхуар опустил на стол бокал с так и не выпитым вином.* Я благодарен тебе за подарок, эльф, хоть он и не был адресован мне, и предлагаю тебе нечто, чего еще никому и никогда не предлагал пленникам: побудь моим гостем на сегодняшнем празднике, а после забирай всех, кто захочет пойти, и уходи от сюда куда пожелаешь. Я не когда не прихожу в гости незваным, Годхуар., а за песни свои не требую и не принимаю никакую плату. *Только теперь весь зал, все еще находящийся в благоговейном молчании получил возможность увидеть певца. Одна из многочисленных теней отделилась от стены и выскользнула на свет. Одежда только что прибывшего больше подходила для охоты и дороги, чем для празднества, но золотые волосы волнами ниспадали на плечи, а темно-синие глаза спокойно, без страха, но с печалью, смотрели на Годхуара.* Жаль. *повторил темный с тем же выражением. Есть такие враги, существованием которых ты гордишься гораздо больше, чем своими последователями и друзьями. И плевать, что вы проповедуете разную веру. И плевать, что у вас разные цели. Если бы не эта война – не найти бы друзей верней. А скольких бы, если бы не война, из собравшихся в этом зале союзников ты усадил бы за один стол с собой? Никого. Какая ирония.* В таком случае я приказываю тебе, как пленнику: садись за мой стол. * по жесту Годхуара несколько дроу как ветром сдуло. Певец же молча и беспрекословно исполнил желание темного: эльф занял освободившееся аккурат напротив Легато, место.*
Ваэри Джонсон: Когда Ваэри очнулась от блаженного транса, находясь под действием божественной музыки, она с удивлением заметила что свет уже горит. То, что взгляды всех собравшихся были устремлены на новоприбывшего, дало девушке возможность незаметно занять свое законное место. Было бы довольно странным, если бы кто-то из присутствующих увидел ее стоящую у стены, судорожно сжимающую клочок пергамента. Еще подумают, что она пытается сбежать, проблем не оберешься. По пути засовывая записку в лиф платья…туда уж точно никто не полезет… девушка присела за скамью, и как не в чем не бывало, продолжила созерцание зала, в то время как взгляды присутствующих на празднестве были прикованы к Светлому Эльфу.
Legato Bluesummers: Легато во время всего этого не отрывался от еды. От назойливой мелодии он лишь отмахнулся, эти мысли были ему столь чужды что его не задевали ни в коей степени. Съев примерно половину яблочного пирога он налил себе вина и посмотрел сквозь красную жидкость на эльфа. Через бокал он предстал перед Синелетним искажённым. Казалось ему очень больно, гримасу агонии Легато хорошо знал, а красный цвет помогал этому впечатлению. Затем отхлебнув вина он поставил бокал и встал из-за стола. Единственный кто сейчас стоял, кроме слуг, он с высока посмотрел сначала на эльфа, потом на Годхуара потом снова перевёл взгляд на эльфа. Ему это казалось оскорблением садить этого напротив него. "Легато Синелетний." произнёс он чуть склоняя голову и сверля эльфа взглядом. "И кто этот пленник?" спросил он болше у эльфа чем у Годхуара. На лице уже была злорадная усмешка, которая не обещала ничего хорошего, зал был полон поддатливых контролю существ. Их было даже больше чем невосприимчивых.
Миу: *Одной рукой держалась за горло, духание постепенно восстановилось. Опять он причиняет боль. Какого нелегкого она еще не ушла. Когда он поднял ее голову и посмотрел на нее своими хоть и холодными глазами, но все равно они ей нравились, Миу почувствовала как не может дышать. Пробовала вырваться, но Легато ее контролировал и не давал даже дышать. Ужаснулась, неужели он и на какое способен. Когда дыхание наладилось, не выдержала и ударила его по руке. Больно, не больно она не знала. Не такая она и сильная.* - Живем, страдаем, любим, ненавидим... Человечество должно и будет жить, как не старайся тебе его не уничтожить. *громко сказала Миу*. Я тебе не дам... *И тут поняла что представление давно закончилось и повисла гробовая тишина. И вообще Легато стот и что-то спросил у кого-то кто сидит напротив него. Повернув голову увидела эльфа.* А, откуда он взялся *
Лилия Фризз: *Лили зашла в полуосвещённый Зал следом за Лирой и огляделась по сторонам. Здесь было довольно многолюдно. Некоторые существа стояли и о чём-то разгвоаривали, кто-то сидел за динными дубовыми столами. Казалось что здесь собрались почти все расы. Вот стояла группа вампиров, а неподалёку от них, какой-то полный мужчина забавлялся, глядя на танцующих рабынь. Лёгкое и изящное платье девушки изредка начанало шуршать, когда Ли делала очередной шаг. Остановившись возле Лиры, полувейла направила свой взгляд на один из столов. За которым судя по всему и сидел сам Годхуар. Она внимательно пробежалась взглядом по толпе приглашённых, и остановилась на какой-то очень милой девушке. "По-моему я её уже где-то видела." пролетело в голове, и Лили сразу же перевела немного нервный взгляд на свою подругу по несчастью*
Троеликая: Троеликая, раздраженная исчезновением третьей гостьи, слишком резко толкнула девушек к тому же столу, за которым сидели остальные ученики. Проследив за тем, как они садятся на места рядом с Ваэри и Марикой, она рассеянно произнесла: - Ну, что? Стоило ли убегать, пропуская такой бал? Не дожидаясь ответа, демонесса отошла к Годхуару и склонилась в вежливом полупоклоне, ожидая, когда маг обратит на нее внимание.
Ринглео: Вошла в зал уверенно, но тихо, открыв и прикрыв за собой дверь. Не хотелось привлекать к себе внимание. Но стоять в стороне она не собиралась. Поэтому она твёрдой походкой направилась к столу, разыскивая однокурсников. Меч мешался при хотьбе и девушка перевесила его за спину. Проследив взглядом за Троеликой она нашла Годхуара. Затем её взгляд упал на группу вампиров и дальше прошёлся по всем лицам, собравшися здесь. Слишком много народу...
Kogero Dokuan: Когеро безучастно смотрела на Годхуара, сверля его взглядом. Она чувствовала какую - то бешеную энергию, отходящую от его персоны. Тут же девушка перевела взгляд. Теперь он наткнулся на целующуюся парочку. Да, видимо у каждого из нас разные заботы и понятия. Докуан внимательно всмотрелась в лицо молодого человека. Актёр. Он играет и пользуется людьми ... Очередная жертва. Маленькая хрупкая девочка ... марионетка в умелых руках. Он властный, он сильный ... Хотя, зачем тогда он выбрал столь слабую жертву? Пульс стал ритмично бить в мозг. Словно маятник ... натужно скрипит. Весь Зал, казалось, рассерженно шипит и плюется отголосками чужих мыслей. Бокалы на столах беззастенчиво пялятся сквозь стеклянные дверцы. Привычные слова глумливо кривятся, рождая цепочку непривычных ассоциаций. Стол – расстояние в тысячи километров, глухая преграда между. Вызывающая небесная пустота, несносно назойливая изжога. Молчание ... Быть может, просто нет слов. Человечество не имеет права жить. Да и зачем? Всё равно всему миру грозит крах. Никчемная, ненужная кровь. Словно вода. Если выставить человечество на витрине магазина, то на ценнике не будет написано ничего. Внутреннее наполнение, начиная с селезенки и заканчивая моральными качествами и интеллектом, отвечало современным требованиям, но ввиду краха быстро обесценилось. А если вещь ничего не стоит, то от нее нужно избавляться. Как от старого хлама. Когеро нехотя перевела вгляд, который словно ложка к магниту тянулся к тем странным глазам. Гипнотическая глубина ...Докуан потёрла лоб костяшками пальцев, затем опустила глаза, буравя ими бордовую жидкость в прозрачном стакане ...
Марика Эйвери: Мари прервала мегаувлекательное сверление стола взглядом и пришла к выводу, что все-таки голодна. Слевитировав себе многострадальную тарелочку с салатом, она несколько удивленно посмотрела на Легато и Миу. Почему-то ей стало вдруг жаль девушку... Впрочем. это не ее проблемы. Покосившись на севшего за стол эльфа, Эйвери принялась за свой салатик.
Белый Волк: Меня называют Мастером. * темно-синие глаза эльфа осколками ночного неба смотрели на Легато. Бездонные, они словно заглядывали в самые дальние уголки твоего сознания, считывая твое прошлое, и каким-то образом делились своим внутренним светом со всеми, на кого смотрел их обладатель: еще мгновение, и в глубине, казалось, можно увидеть звездную россыпь. Этот взгляд был, пожалуй, самым удивительным из всего случившегося за сегодняшний вечер: в нем не было страха или гнева, подозрений или обвинения – только чистое спокойное любопытство, как у маленького ребенка, еще не научившегося всей жестокости этого мира и в каждом незнакомом человеке видящего целый новый удивительный мир с его тайнами, загадками, и чудесами. Подобно Годхуару, ставшиву живым олицетворением Тьмы, эльф сам по себе был Светом* Я целитель. И менестрель. *Годхуар, со скучающе-надменным видом наблюдавший за свои пленником, водрузил опустевший бокал из-под вина на стол и откинулся назад. Легкая улыбка, ленивые движения, расслабленная поза – он напоминал холеного черного кота, развалившегося на нагретых от солнца камнях и в пол глаза наблюдающего за сворой шумных воробьев. Каждая из этих птичек была жива лишь потому, что погода сегодня редкость хороша, а вчерашняя охота – удачна. Но каждый шумный воробей даже сей час видел не эту мечтательно-задумчивую улыбку на хитрое усатой морде, а острые когти, погружающиеся в мягкую податливую птичью плоть, и грозные белые клыки, перемалывающие тонкие косточки в муку…* Раз все уже собрались, я предлагаю выпить за здравие наших почетных гостей. *легкие слова традиционного эльфийского тоста могильными камнями упали в залу. Кто-то выронил кубок, кто-то – испуганно вжал голову в плечи: величайший маг в мире никогда не произносит пустых и не нужных, только то тому что того требовали вежливость или правила приличия. Если Годхуар желал здоровья, значит, оно действительно им пригодится.* *Не спеша и смакуя каждую каплю, темный опорожнил свой кубок, отшвырнул в сторону хрупкий хрусталь и поднялся. Несколько секунд абсолютной тишины покрывшей, словно саван, своей невесомой тяжестью всех и каждого в зале, и снова ровный и вечно спокойный голос Годхуара звенит под каменными сводами* Жизнь и смерть – вот истинно удивительные силы. Клинком пронзают они пространство и время и рассекают тонкие грани между мирами. Тот, кому дано управлять их мощью, способен, в особый день, разорвать привычные рамки и обрести до сели невиданную власть. *Ноги темного уже не касались земли: подобно гигантской птице он висел под самым потолком, а ветер трепал полы плаща, когда в движение пришли скрытые в камне механизмы зала: пол буквально ушел из-под ног сидящих за главным столом людей: дроу и вампиры едва успели шарахнутся в сторону от страшного механизма. Всем остальным относительно повезло: Годхуар сам передвинул их вместе со стульями на достаточно безопасное расстояние. Троеликая же просто перенеслась в сторону. Громкий щелчок, треск и шипение – кусок скалы на пару со столом просто исчез в полу, сменившись удивительно ровным каменным кругом с диаметром в десять метров, который словно болтался в воздухе. Между ним и статичным полом зала оставалось еще пара метров пустоты. Вся поверхность круга была разрисована хитрым узором из завитков, рун и странных символов, а по его краю указующими перстами в потолок смотрели несколько столбов из черного дерева* Дорогая моя *Годхуар повернулся к Троеликой* не могла бы ты помочь нашим гостям занять их места? ООС: извините за молчание:) Были дела:) Троеликая к столбам тащи только детишек. :)
Legato Bluesummers: На эльфа Легато только презрительно хмыкнул. Целитель и министрель, как скучно. Когда Годхуар поднялся внимание Легато перешло на него. Он никогда не нравился Синелетнему, такому человеку нельзя было доверять. Над его речью Легато задумался, но не на долго. Жизнь... Жизнь это просто промежуточное состоянии между двумя вечностями, жизнь ничто. А смертью он и так уже владел. Когда пришёл в действие механизм всё стало окончательно понятно. Легато отступил в сторону и стал наблюдать за происходящим. Оценив ситуацию он подыинил всех кого только смог в этом зале и неприметно раставил этих людей так, что бы всё было под контролем. Воины подготовили арбалеты и направили их на Годхуара, група представителей разных расс оградила Синелетнего от Троеликой. Хватило бы одной мысли и все присутствующие умерли бы в один миг. Просто поубивали бы друг друга. "Рекомендую быть очень осторожным." произнёс он по направлению к Годхуару.
Лилия Фризз: *девушка слегка изобразила недовольство на лице, когда её грубо толкнули к столу. Но вся злость и все капризы сразу же исчезли, когда Ли увидела тарелки с едой. В основном с салатами. Как же хотелось есть! Сегодня Ли явно ни крошки не брала в рот. И неужели сейчас она наконец сможет поесть? Но не тут то было... Какой-то довольно высокий мужчина, скорее всего сам Годхуар поднялся со своего места и начал что-то говорить. Почти не обращая внимания на его слова, девушка осматривала всех присутствующих внимательным взглядом. Но потом всё произошло на столько быстро, что девушка почти перестала что либо понимать. По середине зала возникли столбы... затем хищный взгляд Троеликой... внезапно воины подняли арбалеты и направили их на Годхуара. "Если сейчас начнётся сумотоха, то можно будет попробывать сбежать" нервно пронеслось в голове. Лили сглотнула комок, образовывшийся в горле, и с испугом стала наблюдать за всем происходящим. *
Троеликая: Троеликая улыбнулась Годхуару и повернулась к детям: - Кто-то не расслышал слова Повелителя? Марш к столбам! Кто-то из учеников, Троеликая не обратила внимания, кто именно, попытался возмутиться, но зловеще сузившиеся зрачки демонессы мгновенно отбили всякую охоту возражать. Недовольно хмурясь, дети поднялись и покорно пошли на свои места. Демонесса тем временем встала рядом с Хозяином, в любое мгновение готовая перекинуться и растерзать любого, кто посягнет на его жизнь. Негромко зарычав, она выразительно посмотрела на Легато. Пусть только рискнет...
Марика Эйвери: Увидев столбы, Мари нахмурилась - не эстетично как-то... Тьфу. Встретив взгляд демонессы, она нахмурилась еще больше, встала и обратилась к другим гостям: - Пойдемте по-хорошему... Пока нас не повели.
Винсент: Празднество было в самом разгаре, но Винсента больше привлекало представление разыгрывающееся за столом. Появлялись все новые и новые лица. Сначала этот эльф, которого называют Мастером, потом еще несколько Темных, и наконец в зал вошла она, толкая впереди себя еще несколько учеников, которым, как Винсент понял из разговора по пути сюда, все таки удалось сбежать, но как видно не надолго. Троеликая оставила пленников стоять в стороне, сама же заняла место по левую руку одного мага, который по-видимому был здесь главным. Так вот кто так ловко приручил этого дьявола. Думал Винсент, язвительно ухмыляясь, Вот кто сделал из великой демонессы покорное домашнее животное. Но тут его праздные мысли прервало новое представление, теперь уже потревожившее его физически, пол стал уходить из под ног, благо темный маг, все это собственно и затеявший, предварительно позаботился переместить их всех. Посреди зала вырос огромный каменный столб. Всех учеников-пленников собрали и повели к нему.
Миу: *Старалась быть поближе к Легато, но и не попасть ему под руку, хорошо хоть и ее оградила эта толпа от троеликой. Добровольно идни к этим столбам Миу даже и не думала. Стало почему то не посебе, страшно за других, с ними точно собираюся сделать что-то неприятное. Даже непроизвольно затряслась. Мысли путались, но смогла телепатически спросить у Легато* Что им от нас нужно? Им нужны не вы, а студенты?
Лилия Фризз: * Девушка с шоком на глазах проводила нескольких учеников взглядом к столбам. "неужели они так просто сдадутся..." Ли продолжала сидеть за столом, даже и не думая вставать с места. Девушка закрыла на какую-то секунду глаза и стала концентрироваться, что бы в любой момент могла слевитировать*
полная версия страницы