Форум » Архив №1: игровые темы » Анохен » Ответить
Анохен
Луннария: Дальний сосед и родич Города Дроу, Анохен был построен около 6-ти столетий назад и с тех пор менялся мало. Перенаселенный, пестрый и шумный, всех приезжих он поражает своей дикой и чуждой красотой, яркостью противоречий. Здесь все продается и покупается, здесь всегда пахнет сказками и чудесами, а нищий, копающийся в отбросах, может оказаться наследным принцем древнего рода. Здесь, на цепи, водят по улицам невиданных зверей и людей, способных одним движением руки останавливать армии. Это город тысячи смертей, открытий и тайн, которые, порой, лучше не тревожить. Старая тема
Ответов - 26, стр:
1 2 All
Вешалка: ООС: много вышло, но чего не сделаешь из чувства женской солидарности? Дмитрий, все претензии к супруге! Эй, ты, мерзкая серо-буро-малиновая гадость, как ты только смела покуситься на мою крысу?! Вот так тебе. И так. И еще так. Что мало?! Сейчас ка-а-ак добавим! Как и всякая приличная леди (а Вешалка, как вы помните, считала себя приличной, утонченной, хрупкой и беззащитной), воспитанная в условиях этого злого несправедливого мира, кобыла с легкостью раздавала ножки всем желающим. Надо, знаете ли, уметь постоять за свою девичью честь. А тог туго нынче с черногривыми мохноногими красавцами. Всё настырные ухажеры попадаются с сомнительной репутацией. И ни одного – ни одного, представляете?! – порядочного рыцаря, готового защищать такую несчастную её от неприличных предложений голодных монстров. Монстры, к слову, не сдавались, тем больше возжелав подзакусить кониной, чем активнее лягалась рыжая кобылка. Пожалуй, самое время вспомнить о своей женственности и хороших манерах, да и укрыться за спинами мужчин. Они ж у нас сильный пол? Вот пусть и доказывают! Выдрав приличный клок из очередного щупа (А вдруг эта пакость съедобна? Рыбку, особенно тушенную с картошечкой и луком, лошадка любила.) Вешалка развернулась задом наперед и на крейсерской скорости помчалась под прикрытие вампира. Нежить как-никак. Если и сгинет в пучинах подводных, не так жалко будет. А у неё, понимаешь, вся жизнь только впереди и расставаться с ней раньше срока ой как не хочется! Да и хозяина огорчать тоже… Кто ж за ним, остолопом таким, присмотрит, если не она? Парные копытца уверенно погребли вперед, время от времени отпинываясь от бестактных попыток воротить убегающую даму желудка в прежнюю к оному близость. Намеков осьминог не понимал, а кусаться с набитым ртом было неудобно. И лишь когда невежественный тип остался позади, рыжуля вспомнила, чего её не хватает для полного счастья. Крысы! Неужели этот паршивец её сожрал?! Точенные ушки сами собой прижались к черепу. Окрыленная коняга рванула назад с такой скоростью, что и русалки бы обзавидовались. Куда там им! Озверевший эльфинит, это я вам скажу, пострашнее стаи вурдолаков будет! Неизвестно, что бы сталось с монстром (или боевой кобылицей) но на полпути длинный лошадкин хвост – законная гордость хозяйки! – за что-то зацепился. Полная самых плохих предчувствий, Вешалка обернулась и с немалым удивлением обнаружила на противоположном конце столь важной части тела невредимую кисточку и вцепившегося в неё даро. Ну, знаете ли! Монстр, как и крыса, был великодушно прощен и забыт до следующей встречи. Злобно сощурив глазки, эльфинитка попыталась достать обидчика задним копытом, но, промахнувшись, решила отомстить иным способом. Скоростью! Ударная волна настигла лошадь уже на пол дороги. Окажись кобыла и её пассажир хоть немного ближе – собирать по кусочкам пришлось бы не только оголодавшего осьминога. А так – вода подхватила два оглушенных существа и швырнула вперед, на скалы, вдвое увеличив скорость перемещения. Каким-то чудом, врожденной гибкостью, лошадка извернулась, оттолкнулась копытцами от смертельно опасной преграды, юркнула в возникший, кажется, из неоткуда проход и с шумным фырканьем всплыла на поверхность… Где там остальные застряли, э?! ************ Висящая в воздухе изящная бледнокожая фигурка казалась плодом разыгравшегося воображения. Холеные руки шарили по камню, чуть ниже подрагивающей поверхности воды. Даже насквозь промокший, с неряшливо облепившими тело сосульками волос, даро умудрился сохранить внушительный вид. Интересно, кто еще может окатить волной высокомерия, даже не удосужившись обернуться?! Талант, ничего не скажешь! Темная, маслянистая жидкость ровным слоем покрывала поверхность водоема. С каждой минутой дышать становилось все труднее. Воздух, тяжелый, затхлый, напитанный влагой со свистом врывался в легкие. Мышцы немели. Просто держаться на воде стало трудно. Из чего бы не состояла кровь монстра, едва ли она могла принести пользу кому-либо из живых. Старый страж, даже подыхая, был надежной защитой древней тайны. Черноволосый коротко прошипел что-то на родном языке, оставив в покое непослушный камень. Неожиданно он взметнулся вверх и с грацией дельфина нырнул в черную жижу. Та даже не всхлипнула, сокрыв в себе необычное существо. Еще некоторое время тишина стояла жуткая, а потом плита дрогнула от самого основания. И ме-е-е-едлинно сдвинулась в сторону, впуская и загаженную воду и барахтающихся в ней созданий в сокрытую пещеру. Огромную, точно бальный зал, освященную алыми язычками живого огня, что изгибаясь, танцевали на прикрепленных к стенам факелах. С рычанием отпрянули от захлестнувший пол влаги ездовые ящеры. Массивные боевые звери в причудливом освящении казались сгустками пламени, разряженными сияющие звездные сбруи. Даро пришел в себя первым. Черно-белой тенью воспарил над окружающим хаосом. Волнующиеся животные неожиданно обнаружили, что не могут и шага ступить. Плита, протестующее дернувшись под напором воды, медленно заползла на только что покинутое место. Черно-серую муть пульсирующими толчками смывал в низ по течению чистый ручеек с приветливым голосом и студеной водой. Он пересекал пещеру почти в самой его середине, проточив в камне неглубокую выемку. С брезгливой поспешностью раб опустился на землю там, где незараженный поток только вырывался из толщи скальной породы и с придирчивой тщательностью смысл с кожи остатки мутной крови. Все так же молча, по воздуху, возвратился к своим спутникам, бережно отобрал у растерявшегося русалки безвольное тело крысы и выразительно кивнул головой в сторону источника. - Помой лошадей, - рыжая кобылица вредным характером подмигнула Мерзавцу и заинтересованно скосилась на рыба, с трудом представляя как он будет это делать. Впрочем – чистая шкурка дороже принципов и лошадь милостиво решила, что особо мешать не станет, - Посол, - голос черноволосого не изменился, но в нем все равно промелькнула насмешка, - Смой эту дрянь и держи крысу, - приказ из тех, в незамедлительном исполнении которых даже не сомневаются. Обманчиво хрупкий мужчина поддерживал теплый серый комок, длинный крысиный хвост свисал между пальцами. Он ждал. Терпеливый и невозмутимый, словно в запасе у них было все время вселенной. …А когда Дмитрий вернулся, он уже знал, что делать. Сухая площадка вдали от ручья как нельзя кстати подходила для задуманного. Приготовления не заняли много времени. Парочка узких и длинных свечей, бережно извлеченных из чересседельных сумок, установленных на настоянии пары шагов, да рассыпанный полукругом скверно пахнущий порошок, от которого жутко чесался нос и тянуло чихнуть. - Держи её. Твое приключение закончиться, если она дернется или ты шевельнешься, - меньше всего это походило на дружескую подначку. Черноволосый раб был убийственно серьезен и совершенно бесстрастен. Как, впрочем, и всегда. Подумаешь, какая-то крыса? Какое дело ему, бессмертному, до заколдованных принцесс?! Повелительный жест на землю рядом с собой. А когда вампир уселся, аккурат между двух язычков пламени, на руки ему молча передали сломанное тельце зверька. …Ломать чужие чары всегда трудно. И рискованно. Никогда не знаешь наверняка, как заклинание отреагирует на грубое вмешательство в свою структуру. Может и рвануть так, что долго еще по лесам да долам будут ошметки незадачливого колдунишки собирать. Но мастер, на то и мастер, что не идет проторенной дорожкой. Зачем же ломать, если достаточно всего лишь разболтать хлипкие связи в древнего колдовства? Самое трудное – найти слабые точки. Чем старше чары, тем их больше. Следить надо за своим детищем, подновлять, а если не делаешь этого, так чего ж потом удивляться? Но есть и другие, что возникают еще в момент создания. Задумка ли мага, ошибка ли – какое имеет значение? Важно другое: в этих местах разорвать и исказить плетение почти ничего не стоит. Тут. Тут. И… тут. Внешне ничего не происходило. Напряженный, прямой даро так и сидел перед озадаченным вампиром, слепо протянув вперед руки. От его фигуры почти ощутимо веяло жаром. Но алые язычки свечек и те оставались неподвижными. Пока случайны порыв ветра и вовсе их не загасил. … И тут начало изменяться тело. Ощутимо потяжелело. С неприятным звуком ломались, принимая новую форму кости, разрастались мышцы, не известные звериному телу, исчезала шерсть, уступая место человеческой коже и длинным, жестким прядям волос. За какие-то мучительно-бесконечные минуты все кончилось. На руках ошарашенного Дмитрия гордо возлежала обнаженная человеческая женщина, с красивой фигурой и миловидным личиком, а взгляд даро приобрел торжествующе-довольное выражение.
Дориан: «Гхыр знает что творится», думал Дориан. Собственно, других мыслей не было вовсе. В голове царила пустота выеденной раковины, если бы среди компании магов, лошадей и крыс оказался телепат, он с удивлением обнаружил бы, что у Дориана мыслей не более, чем у крысы. А то и гораздо меньше. Вот ведь возня с каким-то грызуном… «Гхыр знает что творится!» Сначала противный конь – вынырнул откуда-то, словно дубликат убитого монстра, цапнул за волосы. За волосы!! Дориан бы охотно его утопил за эдакое нахальство – просто-таки вопиющее, требующее как минимум кровной мести, но в одиночку со здоровенным конем все равно не справился бы. Да и подлючий конь уплыл сразу же после пакости. Да и крысу выпускать было жалко. Зря что ли спасал. В общем, Дориан стерпел оскорбление, решив отомстить как-нибудь в другой раз. Потом вода схлынула, осталась позади. Они очутились в каком-то другом месте. Дориан украдкой перекинулся и переоделся, справедливо полагая, что ходить нагишом – неловко, а двигаться по суше, когда у тебя рыбий хвост – неудобно. Крысу, кстати, держал – не отпускал, словно за это жалованье обещали. Интересно, меня все-таки наградят…? – мелькала мысль, а далее звучал рефрен «гхыр знает что творится». Идеальное объяснение всему, вот именно. Итак, вода пропала. Не то, чтобы Дориан сильно переживал по этому поводу – вода-то мерзкая была, противная. Лучше суша, чем такая вода. А еще лучше – добраться в приличный водоем… Дориан только собирался задать вслух сакраментальный вопрос, нахально заполонивший всю его голову, как к нему подошел какой-то тип. Человек или нет – сама Матриарх бы не разобралась, человечиной от него пахло не более, чем от крысы. То есть, как раз менее. Во много раз менее. Тип приказал помыть лошадей. У Дориана аж челюсть отвисла от подобной наглости. Нет, ну и компания! Что конь, которого предполагалось помыть, что этот… Дориан собрался было указать типу куда именно ему следует направляться, причем с указанием не только дороги, но и какие родственники по материнской линии его могли бы сопровождать. И промолчал. Ну его, гхыра этого… Странный какой-то. И как будто может шороху навести – до девятого вала, то и до целого цунами. Это, кстати, не значило, что Дориан собирается мыть лошадей. Особенно вреднючего черного конягу. Разве только болотной жижей, чтобы у того вся шкура склеилась и завелись мелкие клещи – вот почешется-то мерзкий конь… - Гхыр знает что творится, - с выражением проговорил Дориан, прежде чем забрали «его» крысу. Ну да, его. Привык уже к милому зверьку, тот, кстати не вякал-не сопротивлялся. Наглые кони (теперь в количестве двух штук) хором заржали. - И нечего ржать. Гхыра с два я вас мыть буду. Я Никс, а не конюх, - горделиво вздернул нос Дориан. – Можете так и передать своему… хозяину. Впрочем, Никса малость передернуло, когда он оглянулся на странного не-человека. - А между прочим, это я вас всех спас, - продолжил он доказывать лошадям свою исключительную правоту. Двое наглых коняг – черный и золотой, вернее, золотая – это была кобыла косили миндалевидными глазами и ржали. То есть, именно ржали – насмешливо, ехидно. Дориан сжал руки в кулаки. - Да! Спас! Если бы не я, этот монстр всех бы вас сцапал… - он осекся, вспомнив, что рыжая кобылица, между прочим, избавила его самого от осьминожьего щупальца. – Да ну вас. Гхыр знает что творится. На Дориана не обращали внимания, и он мог бы удрать. Но не удрал, зачем-то остался с новыми почти-знакомцами. Познакомились бы хотя бы, для приличия, что ли. А то полный игнор и с крысой возятся. Вампир вон появился… еще лучше. …Когда началось колдовство, Дориану захотелось убраться подальше, куда-нибудь в теплый-уютный подводный грот. Магию такой силы и мощности он терпеть не мог. А уж когда крыса начала преобразовываться в нечто…другое, невольно выдохнул: - Ежа морского мне под хвост, - и взъерошил длинные (несмотря на зубы нахального коня) волосы. – Кто вы все такие? Куда я попал?
Луннария: ООС: *ехидно* Первый, а первый… я предупреждала, что мстя моя будет страшна и коварна?)).. *задумчиво пошкрябала макушку* Вот только в этот раз и правда, что, вдохновленная вашим подвигом, я чуть-чуть увлеклась… гы))))) Какие-то шорохи. Где-то далеко вновь капала вода. Медленно-медленно, неохотно… Кап. Царапающий звук – крошечные кусочки камня осыпались вниз, стукаясь о стены с неуместным весельем. Старый камень. Древний камень. Кап. Глухие ритмичные удары, сопровождающие, казалось, всю жизнь, но теперь просто обретшие небывалую звучностью и громкость. Индивидуальность. Кап. Буквально слышимое и уж точно осязаемое нытье каждой клеточки тела, каждого отдельного «ранения»; боли, крадущие дыхание - сливающиеся в одну непрерывную пульсирующую волну невиданным калейдоскопом где-то несоизмеримо вне, и внутри сознания. Кап. Боль. О, да, она уже стала такой важной и привычной частью. Неотъемлемой, хотя и дико нелюбимой. Говорят, человек ко всему привыкает. На`хассе, похоже, тоже. Сидеть, просто сидеть, втихую жалея себя и безучастно таращиться в пустоту было… Невыносимо. Даже не смотря на усталость. Паук, судя по звукам, удрал… Предатель. Но если так подумать, то… Быстро оборвав свой смех, Летунья обхватила себя руками, стараясь не сделать себе еще хуже. Хотя, куда уж хуже – как минимум месяц теперь нужно будет ждать, прежде чем самые последние темные оттенки на коже исчезнут. Но, если вдуматься, за это время синяков станет куда больше… тем более, с такой-то «удачей»… Считать вымышленные облака наскучило быстро – да и сосредоточиться на них не получалось ну никак. Особенно последнее, девятое облако, ехидно оскалив длинные зубы, промемекало что-то обидное и удрало в дебри больного сознания, игриво простучав раздвоенными копытцами, словно высказывая все свое мнение о ненормальных семикурсницах и психах в частности. Разглядывать белеющие тени рук, едва видные в скудном свете, при этом старательно пытаясь игнорировать клубящуюся на расстоянии в каких-то жалких сантиметров тьму – было занятие не из легких и не из приятных. Это как пытаться внимательно разглядеть пятнышко на чистой ладошке, сидя посреди озера лавы на крошечном участке-островке и зная в любую минуту, что можно основательно превратиться в фигурную пепельную скульптуру. Разглядывать только лишь для того, чтобы просто чем-то занять, обмануть глаза; чтобы они не смотрели на то, что пугает тебя до дрожи хвоста и клацанья клыков. Основная жалость же заключалась в том, что выход из вымышленной, но столь красиво-нелогичной развернутой метафоры был прост – сидя посреди озера лавы можно заставить себя раскрыть крылья, а уже удачные потоки теплого воздуха сделают тебе неоценимую помощь… тут же не было ни потоков, ни возможности правильно распахнуть оные крылья, ни одуряющее яркого багрово-рыжего света… Обидно, да?.. До жути. Держать себя в руках было бесконечно трудно. Нет, до того состояния, в котором пребывала Эйвенталь на том памятном подземном озере, было ой как далеко – слишком многое успело сломаться и измениться. Но не уйти полностью, оставив о себе в память, пускай крохи, но былого страха – не дождетесь! Тем более что тут, в этом своеобразном плену (нет, конечно, там должен быть проход, мы его даже чувствуем по едва заметному колыханию воздуха, но… там же темно!!!) рядом не было…Змея. Это его, рыжегривого ненормального, ужас боится, ужас на`аши холода. А саму на`ашу? Было бы кого бояться!.. Да что она сама может сделать, это безвольное существо!?.. Тоскливо. Уже так непривычно одиноко. Одиноко. А ведь когда-то мы сильно любили одиночество… «Нить» молчала…молчала вслепую, делая неотъемлемую уже головную боль практически невозможной. Будто бы кто-то намеренно блокировал её, эту связь. Но кто мог? Даро – не телепат, ему до этого, как пешком до звезд из-под земли… других же, вроде, кандидатов нет. Разве что… Игнорируя бок, девушка подтянула ноги поближе, обхватив их руками и сложив голову на колени. Кулон бы не посмел. Да и какой для него смысл?.. Выгода?.. Странно все это, нужно будет с ним поболтать… после. Если будет это самое «после». И все же… все же… Думать об авантюрине, как о личности было… непривычно. Смешно, но, если разобраться, все это время девушка почему-то упорно считала его простым камушком. Говорящим, хранившим многую неизвестную информацию, иногда дающим важные советы, но… камушком. Ничем более. А если попробовать задуматься о нем, как о… ком-то разумном?.. Иногда в логике сложно спорить. Тем более логики на`аш. А уж быть совсем точным, в логике одной конкретно взятой особи. …На голову осыпались меленькие камушки-пыль, не прерывая унылые размышления, а и без того неяркий свет внезапно загородила неполная тень. Эйвенталь поначалу не придала никакого значения этому, слишком погруженная в раздумья, а потому не могущая сразу же переключить рассеянное внимание с одного объекта на другой… А вот когда слух еле-еле уловил звуки голоса… и «нить» - «нить»! – внезапно задергалась, яростно пытаясь доказать, что она жива… поднять голову, удивленно и с практически неуемной радостью разглядеть там что-то до боли знакомое… - Тут!.. – вряд ли, очень вряд ли наверху можно было хоть что-то услышать. Как расслышать все точно и внизу, но… - Я упала!.. Случайно!.. И снова оправдаемся, как это не... В следующее мгновение тонкие белые пальцы с силой прижались к горящим вискам, а с губ сорвался тихий-тихий стон. Когда ты сам делаешь что-то, что причиняет тебе раздражающую боль, а дело «якобы» не стоит таких усилий, ты бросаешь занятие на пол-пути, в момент, когда больнее всего. Ведь когда больно, ты автоматически останавливаешься…как правило. Посторонний же не знает об этом. И потому, не зная границ этого своеобразного барьера, спокойно заканчивает дело. Как, к примеру, сейчас – Змей не мог знать, что хоть он и может чувствовать что-то не свое, «нить» - это «нить». Даже поставленная излишне эмоционально невоздержанной телепаткой, она все же в большинстве своем настроена на одностороннюю передачу. В большинстве своем… А потому резкая вспышка головной боли вряд ли могла сильно коснуться его… Так, отголосками… …кулон, совершенно проигнорировавший поначалу маленькую, но пылкую речь рыжеволосого, сдавленно охнул, резко нагревшись. Если бы он был существом плоти и крови, у него бы наверняка тоже сейчас дико раскалывалась голова. Нельзя сказать, что авантюрин был великолепнейшим телепатом, просто он был настроен на девушку, знал весь её разум от корки до корки. Но кто мог знать, что некий упрямый рыжий ко… даро все же сломает тщательно возводимые блоки? Ну, хотя бы мы своего добились – стоило хоть на минуту оставить её одну, а она уже вляпалась в переделку. Незначительную такую уж, но переделку. Авось её там кто съест… Прогресс, хоть и очень маленький. «Виноваты не стихии, а Хозяйка» - язвительно отозвался кулон, словно только-только продолжая разговор. – «И потом… а с чего ты взял, что у на`аш есть души?» - тихо, мурлыкающе… хотя, судя по тону, он думал. Думал о чем-то очень важном. – «Ваш Истинный Огонь, суть этого мира… ха, ты и правда думаешь, что на`хассе – дети этого мира? Они – пришлые для всех, даже я не знаю, откуда они пришли и куда вообще идут. Не мерь на них свои критерии… возможно, этот ваш Истинный Огонь в ней и есть. Но у неё он, верно, иной, чем ты можешь считать. Одно и то же, но такое разное – не думал об этом?» - тщательно прозвучавший зевок, чуть ленивый тон. – «Да и потом… что мне дело до ваших религий?.. какой мне в них толк? Миры меняются, как песчинки во время прибоя, это совершенно лишняя информация, если подумать. Представь: только я изучу основы очередного мира, а она уже умирает… уходит в другой, прощально махнув хвостом. И как это получается, а?» - тихая издевка. Возможно, он блефовал. И говорил странную глупость – авантюрин хотя бы это понимал. Потому как, на основе новых данных, можно было обрисовать ситуацию в совсем ином свете… тусклом таком, нехорошем. Для кого как, конечно. Но одно он знал точно – ситуация выходила из-под контроля. Да и какой контроль может быть по отношению к этому проклятому мерзавцу? Дали же стихии и их Квадраты подобную язву на очень интересном месте… За какие такие грехи?!? А ведь как все просто могло быть… …Таль лихорадочно прислушивалась, буквально вся обратившись в слух. Вниз иногда летели крошечные песчинки, заставив вообще закрыть глаза – во избежание. Вероятно, некромант пытался понять, а какого гхыра одна несчастная левиофанка попала в столь неприглядное место?.. Вернее, с помощью какого гхыра… Ну вот, в который раз заставим его нервничать… он и так верно не лучшего мнения о том, что ему приходиться быть нянькой для двух неадекватных девиц (причем, похоже, одна из неадекватных относительно в рассудке!), а теперь… Эх, ну почему-почему-почему, если что-то гадкое происходит, то именно с нами, такими скромными, невинными и дико спокойными?.. хмф, похоже, общение с одним «скромным» типом плохо влияет на неокрепший разум… Ошметки фраз, в которых додумываешь часть букв, а эффект, как от ведра ледяной воды на голову. Хотя, чего ты еще ожидала, милая моя? Если уж ты не сможешь подняться, а еще стихиям лишь известно как умудрилась спуститься, так чегож ты хочешь от пускай и гибкого, но сравнительно крупного даро, тем более обремененным известной тебе старостой. Ты, надеюсь, еще не забыла об основной цели безумной идеи, как ввязывание в эту историю? Вот и умница, вот и молодец… Сиди. Жди. Представь себя плененной огромной ящерицей прынцессой и репетируй благодарственный обморок в лапки своего рыцаря. Хм, кто-то еще скучал о комментариях одного широко известного кулона? Буха-ха-ха, мы и сами вполне неплохо справляемся. Ура, наконец, раздвоению личности, да здравствует нездоровая фантазия и ее плоды. Сумасшествие, как мы рады тебя видеть… Глухой стрекот, эхо которого уже заставляет задуматься об оперных способностях насекомых. Вновь посветлевшее пространство – словно некто подзарядил уставший магический светильник парой крошками силы. Прощальные и так быстро исчезающие шаги… Ждать. Ха, да нет ничего проще… Конечно, учитывая, что, утрируя, на расстоянии вытянутой руки притулилась самая ужасная материя во всей твоей жизни, вокруг практически ни души, а еще божкам только известно, есть ли проход сюда… да и излюбленную игру-растяжку времени нельзя оставлять без внимания… Очаровательно. Восхитительно. Тихонечко вздохнув, девушка вновь устроила голову на коленях, приготовившись ждать. Долго ждать. Она ни за что не сунется в эту треклятую темноту, не сдвинется с места, хватит попадать в разного рода неприятности. Ей-ей, стоит только прийти даро – честное слово, вцепимся в него хвостом что недавно Ваэри и уже не отпустим… хотя бы в ближайший час-два… Э-э-э-э?.. Когда свет снова стал тусклее, девушка даже воспряла духом – он что, вернулся? Глупое предположение, лишенное логики. Просто думать, что тут действительно кто-то еще есть, тоже поначалу было глупым. Было. Еще кто-то. В таком количестве?!.. Неужели нас догнал предполагаемый «отряд мщения»!?.. Испуганно всхлипнув, студентка захлопнула глаза, невозможно сжимаясь в комок – темень завладела пространством лишь на мгновение, но нам хватило и того… А потом. Что-то изменилось. Незримо. Неосязаемо. Но изменилось Бескомпромиссно. Она рискнула приоткрыть один глаз… чтобы в следующее мгновение широко распахнуть оба синих озера, в которых бушевало удивление. Восхищение. Легкий страх. …Зачем существа разумные придумали слова? Руны? Предложения? Чтобы общаться? Чтобы делиться мыслями? Увиденным когда-то? Возможно. Но слова – не всемогущественная штука, это словосочетание далеко от правды. Как можно выразить словами, простыми словами, закат? Вернее, два заката, навсегда отпечатавшиеся в сознании; такие похожие друг на друга, но непостижимо разные мимолетной игрой оттенков и расстановкой облаков; лучей уходящего солнца и яркости последнего света. Всего лишь разные оттенки, всего лишь чуть разные мазки реальности, всего лишь…так мало, так много. Как можно описать оживший миф? Красивую мелодию вечности? Мрак, по сравнению с которым черный аксамит на солнце кажется серым? Бесконечную гармонию, заключенную в телесную оболочку, но не потерявшую своей… невероятности?.. невозможности?.. нереальности?.. Как можно описать правдиво и верно то существо, по сравнению с которым ты чувствуешь себя невыносимо жалкой и невзрачной? Невыносимо чужой, непохожей, иной. Невыносимо… противоположной… Как? Как описать окружающее пространство, столь прихотливо приветствующее древнюю легенду, даже пускай всего лишь её ожившую тень?.. Слов, не опошляющих это ощущение, вряд ли найдешь. Это просто надо понять, просто почувствовать, осознать… Увидеть невозможный в столь темном месте отблеск глаз… нет, сотен глаз!.. услышать несуществующие шорохи чешуи и крыльев, заметить тянущиеся лапы – пока еще миролюбиво, с любопытным вниманием… Вай… что-то последнее время у нас слишком большой интерес разнокалиберных существ к нашей личности… Осторожно подняв руку (а вдруг?), Таль приложила её к своему лбу. Тяжело вздохнула. Температура была относительно нормальной, а, значит, к последствию усталости или шока отнести увиденное было ну никак нельзя. Даже жаль немного… красивый сон иногда лучше, чем слишком красивая реальность. Ведь если нам не изменяет короткая память, именно драконы были изображены на тех старинных фресках. А значит… именно драконы когда-то были тут полноправными хозяевами? Хотя, почему были?.. Или это чешуйчатое явление прекрасного нельзя отнести к драконам?.. На`аша изучающим взглядом прошлась по замершему дракону. И, робко-робко, словно сильно сомневаясь в своих действиях – улыбнулась. Что же… если нас собираются съесть – хорошо хоть, что это сделает столь легендарное существо, а не какой-нибудь захудалый монстрик. Если же обед-ужин-завтрак (а который сейчас, к слову, час?..) откладывается на неопределенное время, то… Как и паукам, даже древним драконам, даже их ожившим теням, наверняка может быть… банально скучно. Одиноко. Знакомо одиноко. Так почему бы и… Перетечь (не только один даро может похвастаться своей растяжкой) на колени, подавшись вперед и заинтересованно задрав хвост было сделано незаметно и как-то спонтанно. Ну, почти незаметно – чуть кашлянув-выдохнув, прижать успокаивающе-холодную руку к больному боку тоже начало входить в привычку. Поднять прозрачные голубые глаза, пытаясь разглядеть то клубящиеся незримые тени, то сидящего чуть невозможно поодаль, но так близко дракона (кхм, нам кажется, или наша импровизированная клетка была поменьше?), заинтересованно склонив голову набок, сдув с лица вечно мешающиеся волосы. Как зверек, внезапно увидевший что-то крайне прелюбопытнейшее. - Ты же меня не съешь? – вопрос сорвался с тонких губ быстрее, чем Таль успела их закусить. Глупый, совершенно детский, наивный вопрос. Не хватает только серой шкурки на драконе на пару с чепчиком, да красной шляпки на кое-чьей белобрысой макушке. Воистину, только появилось наивысшее благоволение судьбы – разговор с ожившей мечтой, а мы задаем такие вопросы… Все равно, что встретить какого-нибудь очередного «всемогущего» бога и спросить его, а почему на небе тучи, а у него нет зонтика… Глупо. Но когда мы поступали иначе?..
Котик: Ответ Атшены был призван любопытным, но обдумать его не позволял факт будущего перелета. Котик оторвал взгляд от умиротворяющего вида города и взглянул на Лейлу. Девушка с молчаливой упрямостью все еще пыталась забраться с тяжелым мечем в руках. Котик вздохнул и, скользнув на спину драконессы, втянул за руку Лейлу. Предусмотрительно усадив перед собой, дабы помешать мечу вновь утянуть ее на землю. Это как-то отвлекало от полета. Признаться, если бы у него был другой выход, то он бы им воспользовался, нежели повторный раз подниматься в воздух. Но желания оборотня с завидной регулярностью не желали выполняться, что наводило на грустные мысли. Маг же был по своему прав, а миротворное настроение Инквизитора позволяла с этим согласиться. Племянник бывшего рабовладельца был разумен, что делало ему честь. А Котик между тем заметил, что этот парень стал ему просто симпатичен. Такое случалось редко, но обоснованно. Так за мыслями оборотень очутился вновь на земле, чему подсознательно обрадовался. Соскользнул с Атшены и огляделся. Широкая улица была безлюдна и бедна. "Не совсем грязный" трактир здесь явно не водился. Или был же уже забит. Но подсознание Котика не было согластно со своим хозяином и искренне надеялось на лучшее, как то - кровать под крышей и без клопов. Поднебесный поднял глаза на спину драконессы и подал руку еще сидящей там Лейле. Между тем из соседнего переулка, покачиваясь, вышел пьный старик лет сорока. Грязные сальные волосы липли к лицу, серо-бурая одежда же хвасталась множеством заплат и дырок. Старик остановился, обалдело икнул и замахал в разные стороны руками, что-то малопонятно бормоча о духах, призраках и демонах. Он явно обращался к только что прилетевшей компании, но еще было не понятно, кого именно он видел. Котик внутренне поморщился от вида и запаха старика и вопросительно посмотрел на Атшену. Крики пьяницы могли вот-вот привлечь чье-нибудь любопытство.
Дмитрий: ООС: во-первых, еще не супруга))) во-вторых, вы, женский состав, подозрительно быстро сговорились))) в-третьих, я вас когда-нибудь всех перекусаю)). …Кажется, осьминога мы уделали… – подумал Дмитрий, глядя, как расплываются черной слизью останки этой нехорошей фантазии неведомых магов. Это все-таки была нежить. Значит, тварь может и появиться здесь снова через некоторое время. Если уж неведомый маг решил создать чудовище, то он должен был позаботиться об его бессмертии. А бессмертие иногда достигается до обидного просто. Смертью. Уж это-то Дмитрий знал. Жаль ту зверюшку, которая была превращена в такое . Кряхтение и шипящий мат – собственно, языка Дмитрий не знал, но матершинные интонации всегда угадывал с первой буквы произносимого слова. Обернувшись, вампир увидел изрядно помятого взрывом даро. Нда, с алхимией такого рода вы, товарищ, кажется, еще не сталкивались. Дмитрий сочувствующе поцокал языком. Жалкий видок у нас всех, поди…. и вода вся в этой черной гадости, и воняет. Причем чем-то отнюдь не безобидным, вон, живые засуетились…Так. Перекличка. Лошади на месте (странно, что еще не сбежали!), даро на месте, даже прибавление в компании появилось…это что еще за рыб? Черт, ну и ситуация: троица, как на подбор… просто хоть стреляйся. Огонь, вода и нежить. Гремучая смесь, ничего не скажешь… Так. Куда мы зафутболили крысу? До недавнего времени вроде бы плавала и монстров била…Ага, вон. Рыб выловил. И от хвостатых есть польза, оказывается. Они спасают других хвостатых. Рассуждая на такие несложные темы, Дмитрий проморгал момент, когда даро бултыхнулся в черную жижу. Хорошо, что момент, когда повернулась плита и весь этот первичный бульон (включающий представителей нескольких видов разумной и неразумной жизни и нежизни) хлынул в новое помещение, он пропустил только наполовину. Иначе было бы хуже. Плита встала на место, поток воды пополам с черной жижей неохотно иссяк. Над почерневшими головками факелов плясали язычки пламени. Дмитрий поморщился – огонь показался ему не стандартно-красно-оранжевым, как обычно, а бело-желтым, палящим. Чуть потеплевший воздух раздражал кожу. Неприятно и остро кололо в висках. Сводило челюсти. Голод. Плохо. Ищем позитив? Да сколько угодно. Зато соображалка теперь работает куда лучше, чем она работала бы под действием отката от магии. Так что не унывать. Все равно живых под боком целый запас. Всегда успеем. - Говоря «посол», ты имеешь ввиду, что меня все посылают? – с плохо скрываемым сарказмом спросил у даро Дмитрий, направляясь к ручейку. Получив в ответ ироничное (и, видимо, утвердительное) хмыканье, вампир начал процесс отскребания черной слизистой гадости, воняющей мертвечиной. И вдруг… В груди остро и тянуще-неприятно закололо. У Дмитрия перехватило дыхание. Уходила жизнь. Прямо здесь, рядом, кто-то умирал, делал буквально последние вдохи – если еще делал! Видимо, до этого ощущение заглушалось откатом или голодом – без разницы – но сейчас… Дмитрий резко обернулся. Взгляд безошибочно остановился на мокром, жалком, взъерошенном комочке темной шерсти в ладонях даро. Неужели ее настолько сильно швырнуло? Крыса умирала. Здесь нельзя было ошибиться. Чутье немертвого просто не могло ошибаться в этом случае. По-быстрому смыв с себя остатки слизи, Дмитрий подошел к даро. Тот вручил ему едва дышащую крысу и начал совершать какие-то малопонятные действия. Едва теплое тельце вызывало болезненное ощущение в ладонях вампира. - Мне все равно, что с ними случится. Если они полезли разбираться сами – это их проблемы, - Дмитрий безразлично смотрел в потолок. - Просто дашь им умереть? – изумленно спросил Аларон. - Да. - Тебе и вправду все равно? – с напором. - Конечно! С чего я должен о них волноваться? – Дмитрий бросил недовольный взгляд на друга – он не понимал, чего тот хочет от него добиться. - Никакой из тебя человек, надо сказать, - полуэльф произнес это с таким разочарованием, что Дмитрий неуютно поежился и украдкой взглянул на друга – в чем дело на этот раз? - Эгоист ты, вот что, - подвел итог своим мыслям Аларон. – Лечить тебя будем. Пошли, поможем этой компаше приключенцев. Помрут ведь без нас. - Да с чего бы я…?!! – начал было Дмитрий. - Да с того, что ты человек, а не деревяшка!! – неожиданно яростно выкрикнул полуэльф. – С того, что надо ценить чужие жизни!! - Ага, а своей пожертвовать во имя справедливости, - саркастически отозвался Дмитрий. - Делать все во благо мира, забыв о себе…слушай, это смахивает на сказку. Я говорил тебе, что ты чересчур идеалистичен? Неожиданно Аларон робко и как будто виновато улыбнулся. - Просто…мы тоже живем и хотим жить…и поэтому….мы не можем быть равнодушными к чужим жизням… Связи Дмитрий так и не увидел. Зато и не нашел, что возразить. Даро явно готовился колдовать. Дмитрий, держа в ладонях умирающее существо, недоумевающе смотрел на его действия. Чем это может помочь – при таком состоянии? Вампир ощущал уходящую жизнь, как песок, утекающий сквозь пальцы. Лови не лови – в ладони все равно останется лишь несколько песчинок…. Но даро, судя по хитровато-самодовольному выражению лица, что-то задумал. Требование сесть между свечками Дмитрия не удивило. Даро, со смелостью играющего с миной пятилетнего ребенка мешающий в кучу компоненты целого арсенала различных типов магии, был в своем репертуаре, приплетя сюда ритуальный элемент. В принципе – свечки как свечки. Единственное неудобство – мягкий свет слабых огоньков был крайне неприятен вампиру, слегка озверевшему после пережитого. Но пришлось терпеть, особенно учитывая предупреждение даро. Уже раз погибнув, второй раз Дмитрий испытывать ничего подобного не желал. Он смутно ощущал тонкое нитяное плетение древнего заклинания. Кажется, даро каким-то образом воздействовал на….что, на чары на этой крысе?!! Родной, а ты ожидал, что на говорящей крысе не окажется никаких заклятий? Что ты теперь как в сказочке, где все зверушки разговаривают в свое удовольствие? Наивныыыый….. Поясните мне кто-нибудь, какого черта я разговариваю сам с собой?!! Да еще так ехидно? Самокритичность появилась, родной. Нитки заклинания внезапно расползлись – Дмитрий почти видел это, благо острое чувство магии позволяло. Тело зверька стало стремительно меняться, увеличиваться, менять форму….. Вот оно что. Метаморфоза. Но неужели даро надеется, что это спасет…? Ведь кости, возможно, будут так же…..Или нет. Если это заклинание, тогда тело будет восстановлено в том виде, в каком оно было до наложения. Возможно. Правда, не верится, что удивительный раб решил рискнуть своей шкуркой – такие эксперименты могут порвать на клочки всю здешнюю компанию. Может, в условиях недавнего сначала холодного, а потом вонючего душа эгоизм отказал? Отказал же эгоизм вампира, чем даро хуже? Метаморфоза завершилась. Эй, там, в осадке! Нет, а чего ты, собственно, ожидал? Вместе с одеждой не превращаются! А что, и в осадок уже выпасть нельзя? Не каждый день обнаженные девушки на руки падают, в конце концов!! Дмитрий взглянул на даро. Тот прямо-таки сиял самодовольством - что поделаешь, у всех свои недостатки! Да и вообще, в неизвестном помещении пара лошадей, трое мужчин и одна кхм...слегка неодетая девушка. Есть от чего ухмыляться, блин... - Если уж ты соизволил превратить ее, может, теперь поможешь найти, во что ее завернуть? У меня, по идее, все еще сумка должна на боку висеть. В ней должен быть плащ, - заявил Дмитрий, вспомнив, что этот предмет своей одежды он отнюдь не потерял, а утрамбовал в сумку в какой-то момент этого бешеного путешествия. Затребованный плащ был выдан почти немедленно. Видимо, под улучшившееся настроение даро становился куда сговорчивее. Правда, без ехидцы не обошлось. Но Дмитрия это уже не доканывало. Он спешил побыстрее избавиться от ощущения живого тепла на своих руках, чтобы вампирий голод не вылез снова – еще бы, живая, теплая кровь – и так близко! Так что девушка была аккуратно и быстро завернута в плащ. Так как запасную свою одежду Дмитрий щедро (правда, ненамеренно) пожертвовал хозяйке одного знакомого жеребца, то в этом плане оставалось рассчитывать только на остальную компанию. И на девушку, когда она очнется. Не все же валить на плечи заезженного уже вампира. Кем же она была и почему попала под такое заклятье? – смятенно подумал вампир, смотря на безмятежное личико девушки. Час от часу не легче.
Лейла: Ничтожная была слишком трусливой, что бы разделить с благородной радость от полета! Её глупая душонка, вместо того, что бы трепетать от счастья, забилась в пятки и тряслась там мелкой дрожью. Стоило зажмурить глаза, но Лейла бессознательно страшилась, что тогда никогда уже не сможет их отрыть. А город, пугая темнотой и безлюдностью, приближался все быстрее и быстрее. Она закричала бы, но полет вышиб последние крупицы разума из её бестолковой головы. Рабыня могла лишь сидеть, цепляясь за тяжелый меч, и бояться… - Я плохо знаю эту часть города, - перед тем, как покинуть спину дракона, Коронный маг подозрительно огляделся. Об Анохене всякое рассказывали, и далеко не все из этих историй были ложью. Неизвестно, что там выходило нехорошее на улицы города после тушения огней, но лишь три категории рисковали высунуть нос из дому в это время: даро (ну, эти и сами пострашнее всяких монстров будут), дураки (им, как известно, закон не писан) и пьяницы (вспомнить они, как не старались, не могли, что же потянуло их на подвиги). Из двух последних по утру обнаруживались лишь единицы. Куда пропадали остальные, не смогли выяснить даже Ищейки. - Т-там, - нетвердым голосом пробормотала Лейла. Ничтожная вспыхнула, разглядывая протянутую руку так, словно та была отлита из золота и украшена самоцветами. Под нетерпеливым взглядом Учителя, она смутилась еще больше, поспешно уцепилась за протянутую ладонь и неловко скатилась на мощеную цветными плитками дорогу. Меч, по традиции, загромыхал по полу. Испуганно охнув, девушка бросилась вылавливать непослушную железяку. А выпрямившись, обнаружила, что все взгляды вновь прикованы к ней. - Там есть небольшой трактирчик, благ… господа, - сгорая от желания помочь, протараторила она и неопределенно махнула рукой вдоль одной из боковых улочек, - Поверьте, ничтожная не врет! Он там есть, «Бычий Нос»! Меня хозяин водил… - девушка вновь покраснела, неловко отвела взгляд, разглядывая камешек в рукояти, и невнятно закончила, - По работе… Готовую сквозь землю провалиться от смущения Лейлу спас старый человек. Кажется он слишком много выпил, но кто она такая, что бы судить свободного? Юркнув за спину Учителя (не так быстро и незаметно, как хотелось – кончик волочимого девушкой клинка прогрохотал по полу) девушка позволила себе разглядывать незнакомца из-за плеча Поднебесного. Маг, наблюдавший за этим, только хмыкнул.
полная версия страницы