Форум » Архив №1: игровые темы » Анохен » Ответить
Анохен
Пернатый Змей: Дальний сосед и родич Города Дроу, Анохен был построен около 6-ти столетий назад и с тех пор менялся мало. Перенаселенный, пестрый и шумный, всех приезжих он поражает своей дикой и чуждой красотой, яркостью противоречий. Здесь все продается и покупается, здесь всегда пахнет сказками и чудесами, а нищий, копающийся в отбросах, может оказаться наследным принцем древнего рода. Здесь, на цепи, водят по улицам невиданных зверей и людей, способных одним движением руки останавливать армии. Это город тысячи смертей, открытий и тайн, которые, порой, лучше не тревожить. начало)
Ответов - 64, стр:
1 2 3 4 All
Дмитрий: Не успел Дмитрий как следует выругаться, как из кустов вылетела все та же кобылка и проворно заскочила ему за спину. Все хуже и хуже. В глазах пляшут отблески огней, зрение нахально отказывается работать, а уж обоняние…..Нет, была бы воля, попалил бы все эти цветочки с сюрпризом к чертовой матери. Слабый толчок и почти моментально – рывок обратно. Опять эта лошадь. Угораздило же. Дмитрий закрыл глаза. Стало немного полегче. Да, непереносимый запах продолжал бить в нос, но теперь это уже не вызывало такого сногсшибательного эффекта - голова, как известно, в темноте болит гораздо меньше. Особенно если это голова того, кому по идеям веры давно полагается лежать на погосте в самой глухой деревеньке. Сквозь плотно закрытые веки вампира внезапно начало пробиваться слабое красноватое клубящееся свечение – теперь можно не оглядываться, то, что нужно, ощутишь и без помощи глаз. Явственно ощущается тепло прямо за плечами, недалеко – такое же пятно, теплое, желтовато-алое. В кустах…ближе к стене. Яркое, как костер. И…слабое тепло…далеко позади…у ворот. Поздравляю. Вот и началось. Холодно. Какой же зверский холод. Почему – нагреты камни дорожки, почему – совсем рядом живые существа, почему – в пещере не может быть такого холода! В пещере, где живет столько людей! Тело застывает. Были бы силы – колотила бы крупная безудержная дрожь. Но и этого нет. Каждое движение живой и неживой энергии теперь воспринимается моментально и болезненно, кожей, внезапно будто истончившейся. Это неверное ощущение – внешне все, скорее всего, так же, как всегда. Просто время отдыха окончилось. Шутка ли – столько времени мнить, что обойдешься и без вампирских прибамбасов. Плевать, что такие «срывы» у Дмитрия случались по нескольку раз в год всю эту сотню лет, менее болезненно это не стало. Поле зрения стремительно расширялось. Там. Под землей. В ходах, что паутиной покрыли все пространство под городом. Не так уж и далеко. Недавно высвободилось или высвобождается очень неслабое количество энергии. Магия? Наверное. Кто-то проснулся? может быть. Не видно. Непонятно. Ну и черт с ним. Глубоко под плитами дорожки….что-то шевельнулось. Или показалось? Глупые люди, вы не проверили место, где селились? Тогда это и вправду глупо. Поздравляю, живые. Вы дышите воздухом старинного некрополя. Зрение возвращается в свои рамки, остается ощущение тепла за плечами и смутно мерцают две едва видимые нити, начинающиеся где-то здесь и уходящие в магический клубок под землей. Дмитрий приоткрыл глаза. В кустах что-то пыхтело, копошилось и явно ругалось – правда, на незнакомом наречии. Даро. За плечом еще что-то пыхтело еще громче и поминутно порывалось издать какой-то явно лошадиный звук. Здесь тоже все ясно. Где же тот жеребчик, что милостиво притащил меня сюда на царственном загривке? Ага, вот. Все на месте. Ледяной холод, сковавший было тело, незаметно и быстро исчезает. Головная боль пропала, тело снова обрело способность двигаться быстро и уверенно. Чертовы цветы, все еще перешибающие обоняние, уже не достают своим запахом до пятен в глазах. Продолжаем разговор? Дмитрий нехорошо ухмыльнулся в пустоту, показав клыки. Не надо было так расслабляться. Если тебя вырубили на дороге, значит, ты не заметил засады. Если ты не заметил засады, то лучше тебе научиться просекать подобное дело на раз два. Если так надо – то снова расслабляться не стоит. Замкнутый круг. Как и вся жизнь. Чем это так заинтересовался даро?
Октавия: Занятая собиранием благосостояния, Октавия совершенно забыла про не слишком благожелательно настроенных по отношению к ней существ. Вспомнила очень поздно: её уже сцапали за пушистый загривок и отняли заработанное честным трудом. Бусинки крысиных глаз превратились в форменные квадратики… Столько всего о себе даро вряд ли слышал. Крыса сама не знала, что столько слов знает. Впрочем, в экстремальной ситуации разум способен на мно-о-о-огое… Когда мешочек улетел в прекрасные дали, Октавия поняла, что жизнь прожита зря. Как обычно в момент отчаяния что-то в крысином тельце неслышно щелкнуло, в глазах заплясали черные птички, а лапки сами изобразили в воздухе что-то сложное и непонятное. Ясно было одно: будь на месте лап человеческие руки, на месте милого садика образовалась бы не менее милая пустошь. Может даже с ожившими мертвецами. А так – в землю ушло что-то по-некромантски изящное, упаднически-роскошное и абсолютно нефункциональное . Вернее, это Октавия так думала, так что поднявшееся в ответ радостно-возбужденное узнавание сослужило даро неплохую службу: крыса весьма реалистично помертвела, стараясь лишний раз не дышать. А то оно же и подняться может. Когда наваждение прошло, крыса хлестнула хвостом неосторожно приблизившего к ней лицо мужчину по глазам и внушительно клацнула длиннющими резцами: - Лапы прочь от царского тела! – Прошипела крыса, воинственно сверкнула подернутыми дымкой некромантского безумия бусинками глаз и… состроила умильно-умоляющую мордочку, протянув к даро лапки. – Позязя-позязя-позязя-а-а-а-а!!
Луннария: ООС: Н-да, чего-то я погорячилась, но уж поверьте – иная версия и того хуже. Зато атмосферно. Написано бездарно – но имейте сочувствие к инвалидикусу. Надо же с чего-то начинать разогрев, ннэ? Тем более, что возвращаюсь я в любом случае Мир в тумане… Таком белесо-розовом, почему-то размножающем пространство и играющемсо временем. Секунда длится вечность, две – пролетают, как мимолетный миг… Тонкое тело до болезненного хруста изогнулось – если бы даро не прижимал так сильно Эйвенталь к себе, он бы наверняка очень удивился такой силе… А на`аша даже не ощущала его рук – настолько интенсивно она была сосредоточенна на кое-чем другом… Увы-увы, эротикой и даже легким намеком для извращенных зрителей (буде такие есть) тут и не мелькало – все было воздвиженно одной лишь настороженной брезгливостью и… оттенком страха, если возникало у кого-то желание классифицировать те чувства, что буквально ощущались в воздухе физически – объятия, может быть, и польстили бы одной влюбленной особе. В ином месте и в иное время. Начнем с того, что Лунна никогда в жизни не боялась змей, пауков и прочую «отвратительную живнусть». А она платила ей вполне оправданной взаимностью: пауки всегда были желанными спутниками в её Школьной комнате и на лесной прогулке, змеи встречались на пути, а яркие цветные жуки так и норовили промелькнуть на краешке зрения, по-кошачьи заинтересовав и увлекая в часто безуспешную погоню. Но было в этой обширной классификации одно маленькое, но очень и очень досадненькое исключение. Все же не зря одно рыжеволосое существо когда-то обещало себе устроить допрос этой хрупкой беловолосой проблеме… Слизень – наверное, был одним единственным существом, который мало у кого не мог вызвать отвращения, брезгливости и какого-то неординарного ужаса. Дряблое, колышущееся тело-масса, покрытое чем-то отвратительно-блестящим… это ужасное зрелище длилось секунды, а может – минуты, а может – мгновения, но его хватило с лихвой, чтобы наложить пусть и кратковременный, но весьма чувствительный отпечаток на затуманенный рассудок. Теперь, при самом удачном раскладе (побудем немного оптимистами), девушке грозили несколько ночей подряд кошмары и панические повизгивания при появлении любой «слизистой» букашки. Но, вернемся обратно, в наш темный, милый и такой родной коридор. Он был бы даже уютным теперь, если только вычесть из него одно существо, но, чего нельзя – того нельзя. Оголенное плечо рефлекторно дернулось, когда нечто горячее в беглом прикосновении пробежалось по коже и опустилось ниже, на уже вдоволь страдавшее запястье. Все в жизни бывает впервые – некоторые моменты запоминаются на всю жизнь. Этот момент был первым – подрагивающие пальцы хладнокровного некроманта уже вселяли в душу ощущение чего-то тягостного. Как и его голос, лишь маскирующий реальность… - Только за… - девушка не поручилась бы за правдивость: она это прошептала или лишь шевельнула губами, сдобрив слова легкой дозой телепатии. Но ответ был дан и, в этом не возникало сомнений, был услышан. Начали ли они движение синхронно, или по отдельности? Главное – плавно, медленно и одновременно быстро… Выбор дороги был очевиден… Да и просто – слишком ограничен… Бегать – у-у-у-у-у, самое ужасное действо когда-либо выдуманное природой. Неважно – бегать, чтобы выжить; бегать, чтобы тренироваться или бегать, чтобы похудеть (о, это зрелище-забег студенток поутру вокруг замка, ухохочешься над их серьезными лицами). Плохо будет в любом случае и будь ты каким великим бегуном, ненормальное дыхание и учащенное сердцебиение тебе все равно гарантированно. Луннария ненавидела бегать. Физически, морально и практически. Бег – это удел потных мужчин и сумасшедших женщин, а наш удел – полеты и книги. Ей казалось, что она двигается медленно, как в сумрачном видении. Еле переставляет ноги. Она не знала, где даро – полоска теплого воздуха казалась одуряюще холодной после огненного тела Змея. Она не знала, где Ваэри, искренне надеясь, что некромант её не оставит. Но все – словно со стороны, словно не по-настоящему. Бежала ли она вечность, или буквально секунды в бешенном ритме… Знала только одно – темнота, кто-то рядом, тупая боль в голове… и строго противоположном месте… снова… рок?.. нелепая случайность, стоящая так много?.. Хромота… Внезапно появившаяся усталость… Слабость… Говорят, что передозировка вызывает провалы в памяти, головные боли, прострацию, жажду, «отключение» от реальности, затруднения с дыханием и возможную тошноту. «Похоже, в весьма скором и самом неудачном времени кое-кого такие последствия ждут…» Голос был прав. А время пришло даже раньше, чем планировалось. Летунья начала понимать, что бежать больше не находилось сил – бег был рваным, «ватным», припадающим на одну ногу. И пришло время, когда Таль просто остановилась, лихорадочно хватая ртом воздух, судорожно прижимая руки-когти к груди. В голове звенело, а темнота наверняка двоилась. А может уже и не темнота – красные мушки весьма и весьма мешали обзору. Вероятность того, что она уцелеет уменьшалась с каждой минутой… Минута – миг, секунда-вечность… Хвост обреченно распластался по полу, крылья обвисли, а плечи дергались от жадного дыхания… «Ну что, мне можно с тобой уже попрощаться? Быстро, быстро… даже обидно, знаешь ли. Первый раз за всю свою историю ты так быстро сдаешься. А ведь это обещало быть интересным…» Какая глупая и нелепая смерть… даже в руках даро, который все обещал придушить, она казалась более почетной. Неужели нам не удастся побыть оптимистами напоследок?
Пернатый Змей: Говорят, изменчивая Фортуна всегда помогает дуракам и безумца. Не любит она людей расчетливых, хладнокровных. Ну, вот не любит и все ты! Да и как же иначе?! Побеждает не сила, не ум и не красота. Побеждает – удача. Сколь бы гениален не был герой, как бы не косил он врагов направо и налево, но от случайной стрелы в спину, от падения со скользкой лестницы спасает лишь удача. А уж если на то пошло, где ж вы найдете психов, еще больших, чем рыжеволосый даро и белобрысая на’аша. Наверное, им повезло дважды, если это можно было бы назвать везением. Червь жил здесь так долго! Какой же вор, зная о таком страже, рискнул бы сунуться в королевскую сокровищницу?! Вот и не сыскивалось таких ненормальных уже без малого три столетия. Только… Время-то шло. Лишившуюся подножного корма (эх, как же хорошо было, когда сюда забредал кто-нибудь из горожан!) было решено кормить скотиной. Дорого, но куда ж деваться?! Несчастную буренку привязывали у самого входа, и именно в этом и заключалась основная ошибка смотрителей. Тварь жрала, толстела и… отвыкла охотиться. Ей приводили еду и всякий раз оставляли на одном и том же месте. По её владениям иногда ходили и другие вкусные существа, но их защищала такая отвратительная магия! И со временем эта мерзость разленилась и перестала обращать на двуногих внимание. Зачем, если до них все равно не добраться? Вот и сейчас она высунулась лишь потому, что ей было скучно, а в пустом желудке – а ведь эта большая проблема, когда столь важный орган занимает 2/3 твоего тела – недовольно бурчало. И – о чудо – добыча была беззащитна! Восхитительно вкусная, еще теплая и живая! Вот он её обед… …Эй, обед, как ты только смеешь удирать?!... Что такое бежать в темноте? Когда не существует ничего ни впереди тебя, ни позади. Одна только темнота. Абсолютная. Ну и что, что еще секунду назад ты сам видел эти стены, потолок, пол? Их нет сейчас, как нет и хищной бестии, и твоих спутниц. Только топот ног, шумное дыхание и неотвратимое шуршание ползущей следом твари. Бегать Змей умел и любил. Поджарый, гибкий и сильный, он мог несколько часов к ряду нестись вперед, не уставая и не сбиваясь с шага. Наверное, это пошло еще с Анохена, когда рыжеволосый раб сопровождал своего господина в прогулках по городу. Пешком сопровождал, в то время, как этот толстый боров восседал на ездовом ящере. За вычетом этой мелочи – такие прогулки доставляли энергичному даро море удовольствия. Но одно дело бегать при свете дня, на запруженной народом улице знакомого города, и совсем иное - плутать в лабиринте переходов в компании с очаровательной тварюшкой! Первое время приходилось не столько удирать, сколько пихать вперед Ваэри и тщательнейшим образом выбирать дорогу. Не хватало еще угодить ногой в одну из этих рытвин! Достаточно было об этом подумать, что бы подопечная споткнулась, растянулась на земле и разразилась безудержным хихиканьем. Змею, налетевшему на Ваэри было совсем не до смеха. Злобно рыкнув с досады и помянув с десяток ругательств, некромант сграбастал дуреху в охапку и перекинул через плечо. Новая манера передвижения студентке понравилась: она захихикала еще жизнерадостнее. Огонь истинный, когда же кончиться этот туннель?! Неужели – нет, не может этого быть! – они пропустили нужный поворот?! Проклятая стена, гладкая и холодная, неумолимо тянулась вперед. Касающаяся её ладонь ни сколько не трогала безразличный камень. Он не желал выпускать незваных гостей. Где-то чуть впереди бежала Летунья. Это хорошо. Это правильно. Плохо другое: она дышала слишком шумно, тяжело шлепала ногами по земле. Надолго её не хватит. Ну все, хвостатая лентяйка, решено! Как только выберемся отсюда, многочасовые тренировки тебе гарантированны! Ты у меня не бегать будешь, а летать! Правда, без крыльев. Мерзавцам же от природы положено издеваться над бедными и несчастными девицами! Вот он и будет гонять некую девицу. Все-таки бегать в темноте – зло! Только на полном ходу налетев на преграду, даро сообразил, что уже за несколько мгновений до этого не слышал звука шагов. Упасть Летунье не позволили, сцапав за что-то наугад и вернув в вертикальное положение. - Сдурела? – вот ведь еще вопрос, что хуже – тот червяк-переросток или озверевший некромант. Один только съест. Всего лишь! А другой ни почем не отстанет. И не только не отстанет, а еще заставит двигаться, - Живо вперед! В Анохене есть много легенд, о том, как даро словом останавливали взбесившуюся толпу. Как заставляли их не просто разойтись по домам, но более не помышлять о мятеже. Правды в этом, конечно, не так уж и много. Но вот на то, что бы заставить бежать одну полуобморочную студентку сил Змея хватило с лихвой. И едва ли Летунья могла понять, почему это вдруг ноги вздумали двинуться вперед. Сами по себе, безо всякого на то позволения головы (Впрочем, Змей вообще изрядно сомневался в том, что девушка хоть иногда использует её содержимое, прежде чем совершить очередной «подвиг»). Тяжелая, обжигающе горячая рука даро время от времени подбадривала заплетающиеся ноги весомым тычком в спину. Время напрочь утратило свое значение. Осталась только темнота, сбивчивое дыхание и безумный, глубоко скрытый страх: а если не успеют? А если ворота окажутся заперты? А если Летунья споткнется? Он не сможет заставить её встать. Значит, бросить Ваэри? Вот так взять и бросить эту несносную девицу?! Она ведь не станет бежать. Так и будет стоять и хихикать… И все-таки им повезло! В полной мере Змей смог осознать это, лишь опрометью кинувшись в проем распахнутых ворот. Благослови же истинный огонь человеческую лень, милостью которой они останутся живы! Под ноги подло сунулся порожек, и камень пола с охотой заехал незваным гостям в физиономии. Выпущенная в падении Ваэри отлетела на целый метр, но сейчас это уже не имело никакого значения! Тут нет земли, тут не сможет до них добраться древняя пакость! Червяк и впрямь не смог. Но, следует отдать ему должное, хотя бы попытался. Слепая морда вздыбилась, мощное тело резко выбросило её вперед, через каменный порог. Но челюсти сомкнулись на пустоте – загнанная добыча осталась на недосягаемой длине. Пакость огорченно погрызла невкусный камень и медленно сползла назад в свои владения. Змей шумно выдохнул. Раз. Другой. Третий. Сердце бешено колотилось в ушах. Уже не от страха, а от восхитительной мысли – пронесло! Эта мерзкая, противная тварь осталась не с чем! Ради этого стоило немного побегать! - Малыш? – даро на четвереньках добрался до распластавшийся Летуньи. Бледный свет (откуда он тут?!) позволял различить лишь очертания девушки. Некромант тревожно склонился над задыхающейся девицей. Горячая ладонь чуть коснулась шеи, прощупывая пульс, - Все уже позади… Зато только представь, какие истории ты потом своим внукам рассказывать будешь, э?
полная версия страницы