Форум » Архив №1: игровые темы » Анохен » Ответить
Анохен
Rea: Дальний сосед и родич Города Дроу, Анохен был построен около 6-ти столетий назад и с тех пор менялся мало. Перенаселенный, пестрый и шумный, всех приезжих он поражает своей дикой и чуждой красотой, яркостью противоречий. Здесь все продается и покупается, здесь всегда пахнет сказками и чудесами, а нищий, копающийся в отбросах, может оказаться наследным принцем древнего рода. Здесь, на цепи, водят по улицам невиданных зверей и людей, способных одним движением руки останавливать армии. Это город тысячи смертей, открытий и тайн, которые, порой, лучше не тревожить. Начало
Ответов - 62, стр:
1 2 3 4 All
Пернатый Змей: Фи! Как некультурно встречать своих старых друзей, обвешавшись с ног до головы защитными амулетами. Обряженный в печально знакомую серо-красную форму (недели три не стиранную и не глаженную судя по внешнему виду), господин коронный маг изрядно смахивал на новогоднюю елку – такого количества побрякушек на одном человеке даро видеть еще не приходилось. Все эти кулончики, броши, браслеты и кольца загадочно блестели, брякали при каждом движении носителя, вызывая у некроманта сильное желание заржать в голос. Хотя, вроде бы, особых поводов для веселья не наблюдалось. …Да только нужны ли они, эти поводы, законченным психам и мерзавцам, пусть даже и гениальным?... - Яяяяяяяяяяяяя, - с охотой подвыл в тон старому знакомцу Змей. Вышло очень проникновенно, не хуже чем у какого-нибудь трехсотлетнего призрака. Жаль, выть дуэтом господин коронный маг не пожелал. Заткнулся. Трясущиеся руки безрезультатно попытались выплести что-то этакое. Неприятная морда с подозрительно забегавшими глазками стала пунцовой. Все это он уже видел не раз в той, другой, прошлой жизни… От прежней злой веселости даро не осталось и следа. Только глухая, застарелая драконья ненависть. Ненависть, веками рождающаяся и умирающая вместе с сотнями его соплеменников. … Он был противен, этот человек. Таракан. Самый настоящий жирный, раскормленный с чужих объедков, двуногий таракан. Таких давить надо без о всякого промедления и жалости, пока в дом заразу не нанесли. Когда-то он, Змей, не смотря на всю свою гениальность, поленился прихлопнуть мерзкую тварь, а за его собственную глупость ответили другие... Убить бы его! Убить бы их всех, этих эгоистичных, злобных, глупых тварей, которые никогда и ничего не знают, но всегда и все «понимают». Им неинтересно ничего, кроме их жалких коротких жизней, серых и однообразных, как и они сами! С охотой будут существа разумные смеяться над вашими шутками, но ни один из них не станет заглядывать за маску. Там же и правду можно разглядеть! Убить! Убить! Убить! Всех! Каждого! Какое-то движение. Господин коронный маг с отчаянным воплем метнулся к шкафу, схватил что-то с полки. Этот человек родился и вырос здесь, в Городе Вечного Лета, среди рабов, господ и даро. Он слишком хорошо знал, на что способны эти существа, что бы сомневаться: сегодня на порог его дома пожаловала госпожа Смерть. Думаете, это сделало его покладистей? Да, ничуть не бывало! Бросок. Грохнуло. Часть пола, там, где всего пару мгновений назад находился очумевший некромант, снесло полностью. Запущенная магом дрянь насквозь пробила полметровый каменный пол. Дырка вышла аккуратной, круглой, обугленной по краям. - Че… Чего, т-ты х-хочешь? – на этот раз ради разнообразия противная рожа побледнела. Маг пятился задом наперед, упреждающе выставив вперед руку с зажатым в ней флакончиком. Из комнаты, служащий одновременно и спальней и рабочим кабинетом, не было другого выхода. Ни окна, ни второй двери. Так что, пяться не пяться… Но, похоже, человек полагал, что чем больше метров будет отделать его от бывшего раба, тем лучше. - Мира во всем мире! – если у вас после такого теплого приема мозги на место не встают, значит, вы уж точно не даро и, более того, имеете все шансы не дожить до следующего утра. Змей, целехонький, как и та кошка из детской сказки, которая всегда и всюду приземлялась лишь на четыре лапы, блеснул самой своей жизнерадостной улыбочкой от уха до уха. Вот гадство-то! Еще чуть-чуть и точно вцепился бы в господина коронного мага зубами и когтями! Последние тоже наличествовали теперь в избытке. Красивые и ухоженные руки некроманта от самого локтя утратили всякое сходство с людскими. Сквозь золотистую кожу пробивалась крупная, светло-серая, чешуя, а пальцы, когда-то длинные и ловкие, изогнулись самым неестественным образом и вооружились преотличными коготками. Мерзость какая! Хотя со стороны смотрится на редкость эффектно – замершее в углу, на границе между тенью и светом, создание с огромными глазищами без белков и жутковатой то ли улыбочкой, то ли ощером. Вот вам и тварь из ночных кошмаров - А еще не откажусь поспать с неделю, заделаться в миллионеры, никогда в жизни больше не видеть ни одного студента (и особенно студентки), отодрать хвост одной дамочке, и придушить другую. Рыженькую такую, лет семнадцати. Как раз в твоем вкусе. Не встречал?.. - Убирайся! Вон! – одно только упоминание Ваэри оказало на противника живительное воздействие. Мужчина в бешенстве метнул в ухмыляющуюся рыжую физиономию вторую склянку. Грохотнуло на этот раз даже сильнее и в комнате появилось окно с видом на задний двор. Вот негхыра себе! Да что ж это за дрянь-то такая, что стены каменные насквозь пробивает?!.. …А если бы маг не промахнулся на добрые три метра?... - Встречал, значит? Понимаю, та еще зараза… Хотя бывают экземпляры и похуже, знаешь ли! - искренне посочувствовал Змей, мужественно переборов желание высунутся в образовавшийся проем и сделать ручкой ездовым ящерам. Незачем лишний раз искушать собеседника видом неприкрытых тылов, - Ну, так что, черканешь адресок, нэ?... Если двуногий родич тараканов и ответил, то мысленно и исключительно в нецензурной форме. Но тут уж и самому даро стало не до разговоров. Взбешенный, пыхтящий как чайник - вот-вот пар из ушей повалит – колдун безо всякого разбора швырял в не званного гостя всем, что только приходило ему на ум. Несколько боевых пульсаров, парочка заковыристых водных проклятий и бессчетное множество обездвиживающих и парализующих чар самой разной степени сложности. Змей крутился волчком. Прыгал. Приседал. Уворачивался. Кровать, шкаф, пара стульев – все за считанные мгновения превратилось в щепки, но по мишени стрелок не попал не разу. … А некромант даже и не пытался огрызнутся чем-нибудь в ответ, прыгая по комнате как безумный (хотя, опять-таки, почему «как»?). В какофонии звуков, отблесках чужой силы, он искал нечто, невидимое обычному человеку… Этот дом был старым. Несколько веков он стоял на этой улице бок обок с другими своими собратьями. Как много людей обрело здесь вечный покой? Сколь многие из них, уходя за черту, страдали? От боли? От страха перед неведомым? Их души давно ушли в мир иной, но стены впитали в себя весь ужас последних мгновений. Только тени, безликие и серые следы былого. Вечно голодные. Вечно несчастные. Мстить надо со вкусом, не так ли? Даро замер на мгновение, прикрыл глаза, отгородившись от мира живого. Он слышал ИХ голоса, полные злобы. Он видел ИХ серые силуэты. Господин коронный маг в последнее мгновение успел достать своего противника. Но это уже не имело значение. Ажурное кружево заклинания оплело весь дом. Зов был услышан. Зов был принят. И что-то изменилось. В воздухе, в монолитных стенах, в деревянном мусоре на полу. Дохнуло тяжелой могильной гнилью. В замершем воздухе резанули по ушам пронзительные крики, монотонное бормотание, сумасшедший хохот. Пару раз мигнули и погасли световые шары по всему дому. …и тени в углах пошевелились… Как бы темна ни была ночь, они всегда будут темнее её. Вечные, голодные, злобные отражения человеческих душ, они никого не отпускают из своих невесомых, стылых, призрачных рук. Не убежать, не спрятаться…Им нет дела до ваших тел – они возьмут себе лишь души, что бы хоть на миг вспомнить свое прошлое. Только тени… Всего лишь тени… Бойтесь теней!
Вешалка: ООС: дублирую сообщение) Зеваки все чаще и чаще нервно оглядывались, настороженно прислушиваясь к происходящему на самых окраинах образовавшейся пробки. Кажется, стража сообразила притащить обученных ездовых ящеров и теперь безо всякой жалости разгоняла толпу. Дело продвигалось медленно, но эффективно, и грозило вскорости добраться и до самой сцены. Притихшая Лейла молча прислушивалась к голосам своих спасателей. Все меньше и меньше понимала она происходящее, напоминая самой себе ту глупую курицу из детской сказки. Птица все бегала по двору и клевала зернышки, а господаря решали подать ли её за праздничным столом в этом году или же подождать до следующего. Нет, конечно, ничтожная не верила, что благородный причинит ей вред, но и быть безмолвной и бесполезной курицей ей вовсе не хотелось! - Господин! – девушка виновато подергала Верховного Жреца за рукав. Она так и не смогла отвести от своего старого хозяина огромных глаз. А сердечко в груди билось часто-часто, - Господин, прошу вас… Благородным надо уходить… Стража… Если она доберется до благородных, их будет ждать та же участь, что постигла и ничтожную… Но ничтожная знает город. Она может проводить благородных туда, где стража никогда не бывает! От звука голоса своей бывшей собственности, рабовладелец, кажется, озверел на пару мгновений. Он рванулся вперед, сверкая глазами и пыхтя от натуги как паровоз. Хорошо хоть хвост у дракона сдержал напор. Помахав кулаками с недосягаемой дали на шарахнувшуюся назад девушку, он обвис и некоторое время только сопел, красный как маков цвет. - Хо… хорошо, - наконец буркнул он, уже без излишнего подобострастия в голосе. А кто денежки не любит, а? – Если госпоже дракону угодно утруждать себя, Хариш проводит её к своему дому. И ошейник, - на этот раз мужик не сдержался и злобно зыркнул в сторону ненавистного выскочки, - сниму, если так угодно. Но для того, придется выпустить меня – я делать этого силой мысли не умею. Ошейник и впрямь был «с сюрпризом». Дорогой такой, хороший. Целое состояние стоит – но всегда себя оправдывает. Правда, на этот раз работорговец и не собирался использовать дополнительные возможности этого милого устройства. Чувство самосохранение и интуиция - вещи незаменимые, без них в Долине долго не проживешь. Другое дело, что отмыкая сложный замок можно и не торопится. Стража-то рядом где-то… Что же до красавицы кобылы, то она зорко поглядывала и на Котика и на драконессу. И эльфинитом быть не надо, что бы понять что эта парочка чего-то затевает! Да за её спиной! Ну, ну, господа и дам, рискните своими нервами и здоровьем…
Котик: Котик прислушался к звукам. *Ездовые ящеры - прелестно.* - Прекрасная, я, кажется, недалеко оставил несколько своих ездовых ящеров. Они будут через несколько мгновений. Пока же пусть наш дорогой хозяин все же растегнет ошейник девушки, как того пожелал, и наденет его на себя, поэтому не могли бы вы его отпустить, - произнес Инквизитор. - Так где же та утопия, где нет стражников? Ты нас проведешь? Похоже, что сейчас мы находимся в зависимости от твоего знания этого города. Лейла, ты не откажешься нас спасти? *На ездовых ящерах мы покинем площадь, а потом нас поведет девушка. Вы умеете ездить верхом?* - спросил оборотень у драконихи. Неожиданно, рассталкивая толпу, прямо рядом с толстяком вынырнули два оседланых ездовых ящера. В стремени одного из них болтался уже ничейный сапог. Котику хватило пары мгновений пристального взгляда, чтобы ящеры признали в нем своего нового хозяина. Один из них подошел к Котику, а другой остался около толстяка и его пленительницы. - Транспорт подан, - с дружелюбной улыбкой пояснил Поднебесный. В этот момент один из ящеров, которых вели стражники, сумашедше сверкнул глазами и с утробным рычанием накинулся на своего собрата. С еще тремя произошло нечто подобное. Стражники возмущенно кричали, пытаясь вразумить зверушек, но соваться к сцепленным хладнокровым не спешили. Инквизитор безмятежно посмотрел на рабовладельца, бросающего изредка на него уничтожающие взгляды. Желание оборотня втоптать наглеца, что посмел сделать одну из учениц храма в рабыню, в землю так и не пропало. Зачем он так настаивает, чтобы на толстяка надели ошейник? Пока до стражи дойдет, что разжиревший тип в ошейнике не раб, пройдет много времени, да и он сам после этого станет надолго посмешищем.
Atshena: Вспышка серого света... На месте драконессы уже стояла так и не высохшая девушка. Её любимый питомец, завидев вновь материализовавшуюся сумку, секундой позже сладко в ней свернулся. Атшена поправила мечи за спиной и откинула ещё не высохшие волосы с глаз. - Так, ездить я умею. Только вот садиться мне куда? Ай, некр с ним! - и в то же мгновение груз ящера, которого облюбовал Котик, увеличился на шестьдесят килограммов костей, перепонок и прочего, и прочего... Смотря на сложившуюся картину, ничего кроме "Гхы" сказать было нельзя. А что? Жизнь - это игра. Но вот сценарий к этой игре придумывал явно рыжий даро с больной фантазией. Что до нашей всеми любимой и всемогущей метаморф... Такие синдромы, как скромность и гордость, вмиг излечились громадной дозой шизофриничного счастья и сильнейшего адреналина... В общем на этом любой режисёр сделал бы рекламную паузу, и вышел бы кот, и сказал бы "Ну вот так всегда: На самом интересном месте!"... Только вот режисёра тут не наблюдалось, хотя из оборотня кот вышел бы неплохой... Но вернёмся вновь к происходящему. Ездовые ящеры устроили драку. А стражники, поругавшись-поплевавшись, но совершенно бессильные, вспомнили про объект преследования. Они с мечами наголо вышли к центру событий. Проорав что-то невнятное, один из них замахнулся мечом и рубанул по воздуху, всё же поранив нежную перепонку крыла метаморф. Подчиняясь рефлексу, Атшена ударила сапогами по бокам ездового ящера и тот понёсся в щель меж толпы, недавно сдерживаемую крылатой...
Луннария: Зажав рот рукой, девушка рассеянно молилась стихиям, не забывая прислушиваться. Судьба в который раз соизволила показать свое тонкое чувство юмора – и угораздило же Лунну из всех возможных лавочек заглянуть именно в эту! Такого даже нарочно не пожелаешь и уж тем более, не сделаешь. Самым обидным в сложившейся ситуации было именно то, что Змеюшка вряд ли поверит в такую случайность, особенно, уже познакомившись с милыми чертами характера Летуньи. Эх, ходить её ушам красными, а хвосту висеть на шее одного рыжика, словно некое экзотическое украшение. На`аша нервно хихикнула, представив оную картину, а главное – сам процесс претворения этой картины в жизнь. Увы, получалось очень и очень правдоподобно. От нахлынувшей чужой ненависти хотелось тихонько взвыть и забиться в стену, прямо в кирпичи. Положение усугублялось и тем, что «нить» активно служила передатчиком, и если в обычном состоянии бороться с чужими волнами было легко, то с «нитью»… у девушки вообще получалось плохо полностью ставить блок на чужие чувства – телепатия была такой же неотъемлемой частью сознания, как и потребность дышать. Ненадолго задержать дыхание можно – на это сравнительно малый срок. Как правило, девушка просто пропускала через себя чужие эмоции, стараясь особо не задумываться об их содержании. Но как же трудно бывает пропустить через себя, не замечать такое чувство, чье даже малейшее прикосновение, малейшая тень способны выжечь изнутри, погружая в беспамятство? Взрыв. Тихо заскулив и высказывая все, что она думает о рыжих даро, Судьбе и женской глупости в целом (слово было одним, но очень емким – увы, сквозь перчатку оно прозвучало невнятно), Летунья обессилено прислонилась к стене, часто дыша. Ради такой роскоши она даже рискнула убрать перчатку – приступ истерического хихиканья явно прошел. Змей смог взять себя в руки – а это главное… но сколько ненависти… что должно было побудить её? Что способно на такое?.. ответа знать не очень хотелось, но было необходимо… потом, потом… С нажимом массируя виски, девушка прислушивалась к голосам. Гул в ушах плохо способствовал этому действу – слышно было плохо, урывками. Голос Змея, еще чей-то немного знакомый… О чем они говорят? «Нашла чем интересоваться! Очухалась – и тикаем отсюда, если жизнь дорога! Или ты наивно думаешь, что они там в куклы играют?!» Посоветовав умолкнуть, девушка всерьез обдумала предложение голоса. Тикать и правда было пора – если она вообще хочет остаться целой и невредимой. Выход был один – вернуться обратно в «лавочку» и чинно выйти в дверь. Окон, как ни прискорбно, в подсобном коридоре не было, за исключением маленьких бойниц, в которые даже Лунна при всем своем желании и при всей своей гибкости просто не способна была пролезть. Вздрагивая в ритм серии взрывов, которые теперь последовали из комнаты, девушка уже практически выползла из своего убежища, решительно направляясь в ту же сторону, откуда и пришла, когда… Тут уж действительно нашелся великолепный повод для истерики. Старинные дома зачастую плохи тем, что в них часто гибнут люди. И, все зависит от местоположения и основного предназначения дома, как правило это страшные смерти – редко кто умирает своей. Анохен сам по себе был жутковатым местом – его нравы, порядки и законы. Не понятные для большинства «наземных», непонятные для тех, кто вырастил на`ашу, непривычные для «нормальных» людей. Его порядки не трогали саму девушку – на удивление она даже отнеслась куда спокойнее к этому городу для новоприбывшей. Город и город… один из многих. Старый дом Анохена… одно лишь это словосочетание расставляло все точки над буквами. Дом, впитавший в себя всю злость хозяев, всю боль и ненависть обреченных. Как старый скряга, он копил и копил их, запоминая, пряча в своих стенах. Замшелый коллекционер, у которого своя страсть… Змей был некромантом. Дом был скрягой-коллекционером чужих чувств, как правило, негативных. Все логично, не правда ли? Для обычного мага сейчас было бы очень и очень неприятно. Для телепатки было еще неприятней, но намного легче. Тени и духи, по своей грубой сути, лишь сгустки воспоминаний. Разбуженные, неприкаянные… вызванные. Озлобленные, жаждущие мести, безразличные к тому, кто будет выплачивать эту месть. Даже если этот «должник» абсолютно тут крайний. Эйвенталь с нехорошими предчувствиями посмотрела на мелькнувший возле самого носа желтоватый огонек. Тот залихватски ей подмигнул и, пролетев еще немного, исчез, породив своих множественных собратьев. Зрение различало лишь то, что темнее самого беспроглядного мрака. Ментально же она видела, ощущала их… Придушенно пискнула, услышав беспорядочный гул, похожий на шуршание песка – злорадный смех, стоны, крики, шепотки… Доподлинно неизвестно – есть ли у на`аш душа. Но видимо, все же есть… Маг бы не увидел. Телепатка же проворно увернулось от чьей-то руки. Её поняли и… решили немного поиграть. Только вот не учли, что не на ту напали – неигривое сегодня было настроение у девушки, ой какое неигривое. Да и было одно очень непонятное – «нить» передала ей заглушенную боль. Ранен?.. задет?.. не верится… Но, пока жив – это и главное. Даже в бессознательном состоянии наверняка сможет показать ей разницу между ложным обещанием и действительностью. Позор, но даже страшно ей не было ни капельки. Скорее, в душе была жалость, сострадание и… печаль? Возможно, именно она. Девушка жалела этих теней, этот дом… и ненавидела всех тех, кот довел все это до такого состояния, перенимая чужие чувства. Тем не менее, это не мешало ей думать, как выкрутится из подобной сложной ситуации. Выход, конечно, был – но он был настолько сложен, что не нужно было и задумываться над ним. Пойти с повинной в комнату? Ахха, попасть под горячую руку, наделать каких-то глупостей и… мало ли чего еще умудрится она натворить?! Значит… значит… «Твой план безумен, но… именно поэтому он может сработать…» Вы пробовали обмануть тени? Ведь всех можно обмануть. Даже эльфов… Девушка выпрямилась, закрыла глаза, скрестила руки. Таль не любила магию – зачем она, если можно просто позвать стихию и она, для приличия вздохнув, со скрытой радостью придет на помощь своему чаду. Резерв потом восстанавливается медленно, вдумчиво, а стихия – только подай знак и все. Срывающийся шепоток девушки примешался к гулу, растворившись в нем. Мысленно прорисовывался узор магии – линия тут, линия там, тонкая черточка, маленький штрих. Открыв барьер, Таль позволила силе течь – магия, потекшая из резерва, довольно урча, теплым ветром обдувала тело девушки, играя её волосами, лохматя выбившиеся прядки. Мгновение – и девушка резко ушла в сторону, оставив на своем месте светящийся контур самой себя. Тени кинулись на «оболочку», разрывая её… имитировать душу сложно и легко одновременно – ослепленные злобой редко когда приглядываются к окружающим и следят за свои действиями. Куда сложнее пытаться смешаться с ними, создавая кокон вокруг себя и копируя их чувство. Прятать свою душу, свой разум, казаться одной из них. Девушка не замечала капелек пота, стекающих по вискам, не замечала прилипших к мокрому лбу волос. Она просто прислонилась спиной к стене, сосредоточенно глядя в одну точку. Малейшее отвлечение – и кокон разорвется… и тени узнают, что среди них чужак. …Вы пробовали обмануть тени? Так лучше не пробуйте – это слишком...
ПУСЯ: Вешалка предпочла многозначно фыркнуть и ничего толком не объяснять... А ЧЕГО ВЫ ЖДАЛИ ОТ ЛОШАДИ?! Парианро отвернулся от коняги, в который раз напомнив себе, что одиночество и учение - свет! Постепенно сюжет развернувшегося действия дошел-таки до демона и был осмыслен. Рабыня все равно остается рабыней... "заботясь" о таком низком человеке... Парианро был готов развернуться и уйти, вернуться в город или отправиться куданибудь еще... подальше от этой чокнутой лошади, да и непривлекательной толпы тоже. Однако планы демона были нарушены... (кто бы мог подумать) ЕЗДОВЫМИ ЯЩЕРАМИ!!! С прибытием в эту долину, оборесс только и имел дело то с ящерами, то с эльфинитами, не считая, конечно, того рыжего, который, кстати, отчасти и был виновен в знакомстве демона и эльфинитки... да чтоб их всех! Обстановка же начинала накаляться. Городские силы предпочли вмешаться наконец в творившееся на площади действо, то бишь разогнать его. Именно поэтому сюда и прискакали ящеры... а кто во всем виноват? ПОЧЕМУ ДЕМОН ОКАЗАЛСЯ ЗДЕСЬ? - эльфинитка "прихватила", а эльфинитка чья? - Змея, а значит? - правильно! Во всем виноват тот рыжий! Однако, оборесс вспомнил недавнюю стычку с ящерами и у него пропало всякое благородное желание сделать что-то, чтобы не пострадала толпа. Да, вот такой вот "праааативный" демон. Будто с дерущимися ящерами (которые, кстати, в один момент и на людей кинуться) кому-нибудь еще разобраться некому.
Вешалка: - Ящеры? – недоуменно переспросила Лейла. Она не раз видела на улицах города этих странных созданий. Быстрые, сильные и опасные они всегда вызывали искреннее восхищение у девушки, напоминая ей о драконах. Но кататься самой ей не приходилось еще не разу – все это недешевое развлечение для богатых. Но верхом, пусть и на странных существах много быстрее, - Ничтожная готова провожать благородных хоть до самого края этого мира! Если бы она знала где этот край… Но место в которое я хочу указать вам путь много, много ближе… Она нервно скосила глаза на работорговца, но все-таки не отпрянула и подставили шею под его грубые лапища. Возился мужик долго. И каждый раз когда ошейник смыкался чуть сильнее девушка переставала дышать от страха. Но ободок ослаблялся – и она принималась глотать живительную стихию. Наконец, замок разошелся и медный ободок остался в руках работорговца, а танцовщица самым немыслимым образом снова оказалась в двух метрах от бывшего господина. Огромные глазищи зорко приглядывали за этим грубым и жестоким человеком. Если бы не страх, она была бы в восторге от предстоящего путешествия! Верхом! На красивом ездовом звере, обряженном в дорогою сбрую. По людным улицам печально знакомого города, сквозь толпа народа, по старым мостовым и на свободу. И пусть даже нога болит, все равно… Что только может быть лучше?! Тварюшка почему-то отданное на растерзание только лишь ей одной, покладисто стояла, пока девушка взбиралась на звериную спину используя стремена и луку седла как опору. Нога, конечно разболелась, но все и так было слишком хорошо, что бы жаловаться на глупую конечность. Потом пусть себе отдыхает, а сейчас – в путь, в путь, в путь! Благородные уже мчались впереди по улицам, и все что оставалось Лейле - пнуть своего ящера под ребра и рванутся следом. Но вместо этого девушка слегка придержала рвущегося в бег зверя, нервно оглянулась сперва на работорговца с ошейником на шее, потом на странного человека, приехавшего сюда на спине еще более странной лошади. Самой Вешалки, к слову, не наблюдалось – паршивка удрала как только запахло жареным! - Господин, вам надо ехать тоже! Если стража доберется до вас…, - охранники правопорядка, как раз пытающиеся совладать с одним из одуревших ящеров, вырвавшихся на свободный от народа пяточек «сцены», врятли в настоящее время интересовались кем-либо еще. Но это не могло продолжаться долго, - Господин быстрее! Девушка поворотила упирающегося зверя и с трудом заставила его подойти к странному мужчине. Этот человек был вместе с кобылой, которую знал благородный. Нельзя его бросать!
Пернатый Змей: … Боли не было. Страха, злости, ненависти или даже иронии – тоже. Да вздумай сейчас господин коронный маг медленно расчленять жертву по кусочкам, даро бы и тогда этого не заметил. Разве это имело хоть какое-то значение?... Если по-хорошему, то любого придурка, рискнувшего провернуть такое ради минутной прихоти, надо было душить еще в колыбели. Тени, это вам не бренные тела, на которые достаточно наложить парочку страхующих заклинаний и еще одно – для верности – совсем уничтожающее твое детище. На всякий случай. С нежитью же потом не договоришься полюбовно, как, скажем, с бандой разбойников с большой дороги. А как быть с тем, чем поваливать и вовсе невозможно? Как, скажите на милость, можно управлять тем, чего и быть-то не может? Это ведь даже не привидения – только отблески отблесков того, что случилось когда-то. Только тени. Как бороться с тенями? Убрать то, что их отбрасывает? А если этого не существует уже несколько десятилетий? Что тогда?... …Ответ прост до того, что вы бы, безусловно, посмеялись. Если бы на своей шкуре испробовать его так не разу и не довелось… Всего-то и надо: отдать им то, что они ищут. Спрятать и запереть глубоко внутри все то, что делает любое разумное существо именно самим собой, а не каким-нибудь сомом в аквариуме. Если доберутся – гхыр кто тебе поможет. Тебе. Дому. Городу. До тех пор пока тени, получившие право войти в материальный мир, не насытят свой голод. А надо еще и отдать им на растерзание все оставшееся – пусть жрут, если хотят! Стать одним из них, частью чего-то целого, вечно голодного и злобного. Умереть и душевно, и физически, для мира, который тебя окружает… … В темноте было пусто и холодно. Одиночество. Боль. Вечный голод, неутолимый и ненасытный. Они не имели памяти, но откуда-то приходили странные отголоски чего-то прежнего, другого. Такого чудесного. Такого яркого. Такого настоящего. Им так хотелось снова получить назад все то, что они когда-то утратили. Так хотелось выпить до дна эти сияющие маленькие огоньки, скрытые под грубой телесной оболочкой! Почему, ну почему, эти огоньки имеют то, что навсегда утратили они?.. Раньше они могли лишь слегка касаться странного света. И люди просыпались в поту от пришедших во сне кошмаров. Неожиданно для себя пугались знакомых и вечных стен. Заливались горькими слезами маленькие дети и, фыркая, поднимали головы от подушек всевидящие домашние кошки. Но огоньки жгли так сильно! И тени убирались к себе, в свою реальность. До тех пор, пока кто-то не позвал их сюда на славную, долгожданную трапезу! Туда где сотни этих ярких, вкусных огонечков! Он так много обещал, этот незримый навязчивый шепот! Он дал им вдоволь наесться, что бы получить право находится в мире материальном. Как могли они не подчинится такому приказу?!... Как могли они не заметить яркий свет вожделенной человеческой души?!... Десятки рук и ртов протянулись к яркому огонечку. Каждый хотел схватить его раньше товарищей, первым испить то, чего он так долго был лишен. А он испуганно метался в темноте, этот маленький светлячок, почувствовав их жажду и нетерпение. Даже пытался спастись. Как глупо! Сразу несколько бестелесных пальцев вцепились в человеческую душу. Они раздирали её на мелкие кусочка, как свора собак могла бы раздирать шмат сырого мяса. … если маг и кричал, некромант, сотворивший страшную расправу, не услышал этого… … Тени получили и свою плату и обещанную добычу. … Тени должны были убраться туда, откуда пришли. Единственное, о чем Змей и догадываться не мог – под крышей дома была еще одна душа. Душа, которой, в общем-то, делать тут было совершенно нечего! Разве мог один огонечек насытить бездонные утробы воспоминаний? Зов дозволял, приказывал, охотится всюду, куда достигали его лучи. Тени не знали, много это или мало, далеко или близко, они лишь видели и чувствовали дрожащее тепло чужих жизней так же, как кошка всегда ощущает на кухне всякую снедь, вне зависимости от того, насколько велика квартира и где она находится сама. Тени добрались и до этого огонька, вцепились руками, разрывая его на сотни кусков и заглатывая прямо так, не жуя. Они даже не заметили, что новая добыча была лишь отражением, такой же тенью, как и они сами. Зато некто иной, прекрасно это заметил. Это было странно. Какой-то отголосок памяти упрямо твердил, что никого живого тут больше и быть не должно. А еще - что, раскусив обман, признанные им создания с такой же легкостью поглотят и настоящий, спрятавшийся весьма ловко, огонек. И вот это-то по какой-то странной причине его не устраивало. Почему? Человек бы нашел причину, но тени она была неведома. Пусть даже не совсем обычной. … Как остановить отражения? Как заставить их вернутся назад раньше, чем кончится охота? Можно выплеснуть в пустоту все силы, и их все равно не хватит, что бы насытить голод… … Или разорвать сетку Зова, предложив им на расправу целый город…. Было ужасно неудобно. Жестко и в бок правый что-то еще гаденько так впивается. Но открывать глазам не хотелось – и так ясно, что все перед ними будет скакать и прыгать, лишь еще больше усугубляя головокружение. Тело, несправедливо своим хозяином обиженное, медленно приходило в норму. Такие штучки – с замедлением сердечного ритма –были некроманту не впервой (профессия такая!). Но что б так сходу после прыганья по комнате – это, конечно, перебор даже для такого гениального и сильного мерзавца, как он. Хотя… сознанию приходилось еще хуже, так что проблемы телесные отступали на второй план. Прежде всего, есть хотелось зверски. Причем далеко не по-человечески и даже не по-драконьи. Нечто похожее испытывают дурные маги, полностью ухнувшие все свои силы в одно заклинание. Пустота, которую почти невозможно насытить. Пустота, в которой ко всему прочему мелькают отблески старых воспоминаний. Очень хотелось сжаться в комок и позорно поскулить. Фантазия тоже тихонечко помалкивала в тряпочку. Даже отказалась выдать список того, ЧТО он сделает с одной мадам, как только до неё доберется. Подождет, значит? Подождет? Паршивка! Дура! Зараза такая! Змей утишался лишь тем, что у Летуньи с воображением дела тоже обстоят неплохо, и она сама вполне сможет представить все и в подробностях. Правда расправа откладывалось на некоторое время – шевелится только для того, что бы придушить одну знакомую особу казалось подвигом из серии невыполнимых. Для этого ведь сначала встать, потом дотащится до коридора, потом…
Луннария: Тоска. Грусть. Боль. Ненависть. Чувства, которые не захочешь испытывать и в жизни, а что уж говорить и о смерти? Дом собрал большую коллекцию, ничего не скажешь. Коллекцию, достойную многих подземелий, замков и особняков. Вжавшись в стену, сосредоточившись, Таль кидала все силы, чтобы ничего мне выдать себя – было тяжело, намного тяжелей, чем когда либо. Как ни крути, а свою душу отдавать никому не хотелось – тем более против воли обладательницы этой вредной, но все же души. Звуки исчезли абсолютно – они лишь отвлекали; не было слышно даже стука собственного сердца, даже тихого дыхания – девушка как будто мгновенно оглохла. Она знала, что так надо; легче не становилось – что значит внезапно оглохнуть? ослепнуть? потерять ориентацию в пространстве? Было бы гораздо хуже, если бы на`аша не прислонилась к стене – иначе бы второй приступ панического страха был обеспечен. А потом все так же кончилось, как и началось… Тишина неприятно давила на нервы. Хотелось взвыть, что-то сломать, топнуть – что угодно, лишь бы не эта давящая тишина – вернувшееся сердцебиение и дыхание нисколько не сопутствовали успокоению, воспринимаясь, как должное. Судорожно глотая воздух, утирая тыльной стороной руки мокрый лоб, убирая лезущие в глаза волосы, Таль бездумно смотрела в одну точку, не смея снять защиту – может они играют? Таятся? Маскируются? Прячутся? Заманивают?.. предположений было более, чем предостаточно. Хотелось верить, что её обман удался – она много сил ухнула в это заклинание, в эту подделку. Одинокая рыбка, переговариваясь с не менее одиноким хлебцем, деликатно напомнили, что вообще-то столь скромную компанию за завтрак и обед считать нельзя. Волшебное слово, советующее прекращение звуковых функций в нелестной форме, безотказно действующее на маразматическое бормотание в голове, в этот раз сплоховало. А что делать? Не замечать, стойко доказывая себе, что ты девушка, а голодать крайне полезно и важно. «- Вот тебе и урок, почему иногда надо прислушиваться к чужим словам! Не в первый раз, к твоему сведению! - Что ты хочешь этим сказать? - Много чего… мне начать перечислять все глупости, которые ты умудрилась натворить за все время своего существования? - За шестьдесят пять лет? Не много… - О, за гораздо больший период… - ??? - Узнаешь все в свое время… будь уверена… - Эй!!!» Судя по всему, тени скрылись. Иначе грех было не заметить их перебранку – как всегда на самом интересном голос заткнулся и хранил молчание. В другое время это порадовало бы, но сейчас… Тишина не радовала. За дверью не было ничего. Пробивались лишь звуки улиц – и это было ненормально. Это было неправильно… нехорошо… немыслимо… И, что самое неприятное, жгучий подозрительный страх… и любопытство, искусно маскирующееся где-то в глубине души. Осторожно отлепившись от стены, на всякий случай продолжая держать наготове защитный контур, девушка осторожно толкнула лапкой дверь. Последняя, с легкой неохотой, отворилась, пнув по пути какой-то обломок. Погром восхищал – иначе и не скажешь. Пугливо покосившись на дыру рядом с дверью, в которую невнимательное существо могло запросто угодить и что-то себе сломать, девушка в немом удивлении разглядывала многочисленные последствия крупномасштабных боевых действий. Складывалось такое ощущение, что тут говорили не два «старых друга», а как минимум пытались утихомирить парочку-другую созданий из потустороннего мира. Причем, с активной сопротивляемостью со стороны оных созданий. В одном из креативных окон на задний двор виднелись печально знакомые ящеры. Конечно, они отличались от того, который по неосторожности покусился на самое ценное одной студентки – «несчастный» был менее ухожен, зато более тощ и ловок, но особого вдохновения не вызывали. Два тела на полу. Оба знакомых… И если по магу синие глаза скользнули с должным хладнокровием и бесстрастием – этот тип не нравился ей с самого начала. Даже если он еще жив, что сомнительно – ни за что не сунется проверять. То… Рыжие волосы, золотистая кожа… общепотрепанный вид… закрытые глаза… Тихонечко охнув – стихии, не надо – Таль кинулась к даро, ловко обходя многочисленные ловушки в виде обломков, осколков, едких лужиц и прочих милых особенностей, которыми так любят защищаться маги. Как правило, именно те маги, которые и так знают, что, в крайнем случае, это их не спасет, но продолжают до последнего верить. Бесшумно опустившись на корточки рядом со Змеем, Летунья с сомнениями коснулась холодными пальцами его шеи. «Пульс нормальный, дыхание в норме, «нить» на месте… а ты хотела, чтобы он сразу вскочил?! Так вот – лучше не надо… ты только подумай, что он с тобой сделает, нет, ты только подумай!!!..» Лунна послушно подумала, автоматически убирая с лица даро прядку волос. И пришла к выводу, что чтобы рыжий с ней не сделал… в любом случае, ему от неё не избавится. Даже если дело дойдет вплоть до рукоприкладства и отрывания различных частей тела – не дождется! Ей-ей!.. ох, только вот почему не покидает ощущение, что это «рукоприкладство и хвостоотрывание» грозит в самом ближайшем будущем?.. - Змей?.. – неуверенно протянула она, решительно постукивая подушечкой указательного пальчика по его лбу, другой рукой продолжая касаться его шеи – шея была горячая, уверяющая в том, что подопытный жив. На всякий случай девушка наклонилась над рыжим, прислушиваясь – вдруг что-то да скажет? Хорошо бы в цензурной форме… Да и потом – в таком положении легче отпрыгнуть (по инерции хочешь, не хочешь, а свалишься), если даро все же решит напоследок доказать Лунне, что врать нехорошо. Хотя вряд ли кот способен на что-то в таком состоянии. ...Только рискни, только рискни промолчать. Я, чтоль, тебя в трактир обратно попру?... ...ты же знаешь, что да...
Пернатый Змей: ООС: сори, что так мало) … Ну, точно! Гхыр! Отголоски чуждых ощущений все еще гадостно отзывались в медленно оживающем теле, но раскатившаяся слабость и так давала понять, что он нисколько не ошибся. Голод оказался не воображаемым. На разрывание Зова ушло больше, чем можно отдавать. А как восстановить за час то, на что требуется без малого неделя крепкого сна и тихой жизни?! Проклятье! Хлопнула дверь. Что-то многообещающе хрустнуло. Кто-то охнул. Жива значит. Воооот дуууууура! Причем из таких, не исправимых. И как она нашла его на этот раз, в бурлящем вареве Анохена? Наблюдать с воздуха – невозможно, а в такой толпе и все гончие мира не сыщут след. Значит, остается магия. Какую-нибудь поисковую дрянь, из тех, что могут планомерно обшаривать большие территории, он бы почувствовал сразу. Навешать маячок – заклятье-метку, позволяющую следить за зачарованным с большого расстояния – тоже не выгорело бы. У даро на эту дрянь врожденный иммунитет. Остается телепатия. Мысли его она, допустим, сама считывать не сможет (а пусть даже и попробует! Жалко что ли?! Может хоть порядок наведет….), но вот место положения определит. Насколько точно это уже вопрос другой. Миленько. Грядет первое выяснение супружеских отношений. Кто-то быстро прошлепал по полу и остановился совсем рядом. Змей ждал чужого прикосновения и потому даже не дернулся, когда когтистый холодный палец дотронулся до шеи. Другая ледяная конечность между тем тихонечко подкралась ко лбу и самым возмутительным образом сперва убрала упрямо щекочущую нос прядь (ну ладно, ладно, это было не так уж и не приятно!) а затем принялась азартно выстукивать замысловатый мотивчик, в котором некромант, к вящему своему удивлению, узнал весьма фривольную трактирную песенку собственного сочинения. Интересно, а Волк действительно настолько наивен, что и не подозревает, где по ночам его воспитанники шляются?! Аха, нас уже по имени позвали! Соблазн и дальше изображать из себя хладный труп был чертовски велик. Благо притворяться не пришлось – мертвые и те себя лучше чувствуют. Даро бы с огромным удовольствием понаблюдал за тем, что станет в таком случае делать девушка. (Потащит? Плюнет, грыркнет и уберется восвояси?). Почему-то казалось, что даже на смертном одре перед глазами будет маячить чья-то знакомая белобрысая физиономия. Едва пришедшая в себя фантазия, подсунула живописную картинку: распластавшийся на смертном ложе рыжеловолый парень в окружении всех своих жен и дюжин этак восьми детишек, вдохновенно зачитывающий завещание. Летунье № 1 – эльфийскую кобылу Вешалку в вечное пользование, Летунье № 2 – набор из бус и зеленых перьев, Летунье №3 – прядь волос несравненного меня… Когда дело дошло до раздачи нижнего белья и прочих сомнительных прелестей (как то – носок старый, дырявый - одна штука) Змей поспешно прервал просмотр, хотя отсутствие хвостов у всех представительниц гарема радовало несказанно. - Я у-у-уми-и-и-и-ира-а-а-а-а-ю, - полузадушено просипел даро в подставленное ухо, пытаясь на вскидку определить сколько в его нытье от правды, а сколько - от воспитательной шутки. По всему выходило, что первого значительно больше. А уж когда слегка приоткрытый правый глаз обнаружил нависших над ним Летуний в количестве трех штук, стало как-то совсем невесело. Змею-то и в прошлые дни за глаза хватало одного экземпляра… - Не-е-е-е-е-е-е-е-т! Я уже уме-е-е-ер и очнулся в а-а-а-аду-у-у! Огонь Истинный, за-а-а что-о-оо?! Окончательно передумав пробуждаться в такой нервирующей обстановке, парень трагически всхлипнул (жалко, как ни крути, такого несравненного, гениального, красивого, умного мерзавца) и в порыве вдохновения пару раз дернул лапками. Острые коготки на правой с препротивным скрежетом полоснули по каменному полу. Только лень переборола брезгливость и желание лично удостоверится, что проклятая рука так и не удосужилась принять нормальный вид. Но чем быстрее покидали его образы и мысли отпущенных на волю теней, тем быстрее возвращались собственные ощущения. И ничего особо хорошего в этом не наблюдалось. Некромантией в комнате разило так, что оставалось только транспарант с лозунгом: «Ловите нас! Мы тута!» вывесить. В доме еще лет сорок нельзя будет жить, без кошмаров, постоянной головной боли и прочих сомнительных радостей. Но ведь дело-то все не в этом, верно? Где-то по городу носится сотня вечно голодных отражений душ человеческих. Интересно, сколько двуногих существ не переживет этой ночи? И все ли из них окажутся людьми? Нет, уж, настала пора вправить мозги одной дуре и популярно объяснить, когда можно показывать клыки, а когда лучше оставить свой идиотизм под замком. Если уж слов она не понимает… … значит, вдалбливать науку будем силой! Стремительное движение. Вот уж не увернешься и не отпрянешь – даро даже с мутной головой остается противником опасным. Правая когтистая лапища охватывает тонкое девичье запястье, оставляет на память пару неглубоких царапин. А вот левая… Левая отвешивает пощечину. Несильно, но еще более неприятно и унизительно оттого, что удар вышел неожиданным. Как же! Попробуй тут подгадать, когда такой непредсказуемый мерзавец вздумает заменить простую шутку расправой. Звонкий хлопок этак многозначительно повис в воздухе, но удерживать свою добычу и дальше Змей не собирался. Отпустил. И сам не посчитал нужным хотя бы после этого сесть – снова с самым невозмутимым видом растянулся на полу, поглядывая на Летунью снизу вверх. Количество кое чьих физиономий с последнего сократилось аж да двух штук. Ну и то хлеб… - Надеюсь, за что это ты понимаешь? – совершенно бесстрастная физиономия. Знать наказуемой о том, что никакого удовольствия и сам экзекутор от процедуры не получил вовсе не обязательно. Мы же личности нехорошие, нам это нравится должно. Вроде как особого развлечения... Имрюк, одним словом. Полный.
Котик: Непредсказуемая драконесса изменила обличие и совершенно нагло облюбовала ящера, который стоял рядом с оборотнем. Котик приподнял бровь, внимательно между тем наблюдая, как рабовладелец снимает с Лейлы ошейник. Ошейник был снят, а сквозь толпу таки пробились обозленные стражники. Один из них взмахнул мечом и зацепил безымянную морфа. Девушка ударила по бокам ящера, на которого запрыгнула, и устремилась сквозь щель между людьми. Бывшая рабыня тоже решила отбывать, и Котик отступил на шаг, вливаясь в поток обеспокоенных и суетящихся людей. Инквизитора такой способ затерятся несколько нервировал, но выбора не оставалось, так как Лейла явно собиралась взять в попутчики еще и незнакомого демона. Когда стражники сумели вырваться из захлеснувшей их потока перепуганных ящером людей, на бывшее место представления, то увидели только девушку на упомянотум ранее создании, подозрительного парня (демона) и рабовладельца, который выглядел еще более незаконопослушнее. Слуги правопарядка правильно оценили свою зарплату и способность схватить кого-нибудь из них и окружили толстяка, стараясь между тем совершенно не замечать остальных нарушителей. Толпа же в это время вынесла и рассеялась между переулками, и Котик наконец стал предоставлен самому себе. С некоторым изумлением Поднебесный понял, что в доме напротив находится Змей. Оборотень задумчиво оглядел покореженное здание и прислонился к стене одного рядом стоящего дома. Чтож Котику оставалось только ждать реакции друга на свое присутствие. Оборотень никуда не спешил и с почти нежно открыл книгу, которую так и не выпустил из рук. Череда символов и знаков захватило почти все внимание парня.
Луннария: ООС: у меня не больше... стыдна-а-а, а что делать...) Заверениям «умирающего» она не поверила. Практически – умирающие так не стонут. Да и потом – такими словами они тем более стонать не будут. Раздраженно фыркнув – «За что? О, одна из причин уже тут – такая, беловолосая и хвостатая, не в курсе?» - и с легким сарказмом пронаблюдав за «конвульсиями», девушка занялась осмотром «тела» более вплотную. Что-то было не так. Ну, как-то не вписывалось в общую картину – хоть ты взвой. Но что? Ноги на месте… штаны – тоже, хоть и потрепанные. Перья, рыжие волосы, трагично шмыгающий нос… руки… руки?.. тихий, даже слегка завистливый, вздох. Где же даро себе такие коготки-лапки достал? Под ложечкой неприятно засосало – вероятно, прежде чем связываться с этим рыжим типом, все же следовало хоть немного сил потратить на библиотеку и разузнать о его расе побольше? А то теперь сиди и гадай – то ли это какой-то побочный эффект, то ли не завершенное до конца превращение… а то и еще что похуже. А вдруг кинется? Ухху, в такую же милую чешуйчатую ящерку превратится и станет с азартом гонять одну особу, наверняка покушаясь на её хвост. Спасибо, но лучше не надо, э? Иногда слишком надеятся на окружающих - вредно и опасно. Не стоит забывать и о том, что у окружающих может сложится далеко иное мнение, чем у вас. Ведь каждый видит мир со своей точки зрения, а поди попробуй докажи после этого, что ты не еж, если другие видят на тебе колючки... От неожиданности девушка все же хлопнулась на пятую точку, которая не упустила шанса напомнить, что, вообще-то, жутко ранена и подлежит лечению. Н-да… вот и верь после этого байкам о том, что раненных и безвольно лежащих оставлять на «поле битвы» грешно и вообще… Опять, опять за запястье. Неужели не за что более ухватиться?! Даже перчатки не спасли… такими темпами, скоро вообще ладонь оторвут. А то и на что-то еще попробуют покусится… Голова ошарашенной Лунны резко дернулась, по щеке словно заехали... ладонью? Вышло не больно – совсем. Ну, практически… Но обидно. И даже слишком. Вот так всегда… она ведь и не хотела за ним идти – ну ни капельки! Кто же знал? Девушка задумчиво, с легкой обидой, потерла теплую щеку. Нет, если бы она пошла за ним с таранной убежденностью в том, что если кого-то этот «хвост» не устроит – то и плевать, вот тогда бы было заслуженно. Сказали же – сидеть, никаких поползновений не делать, рожи не строить и вовсю корчить из себя усталого и разбалованного мальчишку с легкой слабиной на темечко, а ты… Нет, ты упорно пошла следом, суя свой длинный нос туда, куда совершенно не следовало. А потом еще говорят, что у женщин нет логики. Дать ей деньги на одежду, а самому подстроить так, чтобы выйти было нельзя. Насупившись, чем став похожей на что-то мелкое, нахохлившееся и обиженное, Летунья с трудом удержалась от того, чтобы состроить своему «обидчику» какую-нибудь рожицу. Поступок по-детски идиотский, но так греющий душу. - Честно ответить или хорошо соврать? – эх, даро… не знаешь ты, что такое по-настоящему ледяная физиономия и бесстрастный тон. Хотя, может быть и знаешь, и даже умеешь, но не верю я сейчас ни капельки! И не потому, что игра плохая... а протсо - не верю, можешь даже не спрашивать, почему. Интуиция? - Честно – нет, хотя с твоей точки зрения и в некоторой степени, это можно назвать и возмездием «по заслугам», - невинно продолжила Рия, не дожидаясь реплики со стороны Змея и с легкой ноткой пофигизма глядя в никуда. Со стороны наверняка можно было бы решить, что девушка даже и н еобиделась, а о том, что хоть как-то восприняла такую «атаку» говорила лишь ладонь, осторожно поглаживающая чуть-чуть красную щеку. На`аша даже поерзала немного, пытаясь устроится поудобней ("Н-да, жаль о стену облокотится нельзя, а то поза оскорбленной невинности не завершена, э? - Заткнись...") и с не меньшей невозмутимостью посмотрела вниз, на лежащего Змея, серыми глазами. - Так и будем лежать, украшая эту милую комнату еще одной оригинально деталью? – с некоторым оттенком ехидства даже получилось. «А что, делаешь успехи…» - Или все же предпочтем покинуть сие заведение? – девушка красноречиво перевела взгляд на другую тушку. Конечно, никто не собирался проверять – а жив ли собственно, мистер маг. Хотя, было бы до мракобесов обидно, если бы нет. О некромагии девушка имела весьма смутные понятия. Что поделать – не её профиль.
Пернатый Змей: Супругу свою Змей созерцал с видом, вполне соответствующем самому нахальному и довольному мерзавцу во всей округе. На губах – характерная гадостно-мечтательная улыбочка, руки скрещены над головой (желание с брезгливостью полюбоваться правой было насильно засунуто на сааааамое дно сознания), а изумрудные глаза загадочно посверкивают из-под длинных ресниц. Для вящего сходства с загорающем на пляже подозрительным субъектом не хватало только, собственно, пляжа и соответствующего купального костюма. Паршавка-фантазия в ответ на такие мысли предоставила целую дюжину крайне любопытных вариантов от полосатого мехового, неплохо гармонирующего с плавательными принадлежностями одной небезызвестной особы, до чего-то кружевного и ажурного. Мысленно помянув на’аш (Змей был теперь стойко уверен, что самое страшное проклятье в его лексиконе звучит примерно так: «А шоб от тебя на’аши полюбили!»), воображаемый даро вооружился всем предложенным на выбор бельем и пошел мстить противной тетке-фантазии. Угрожающих прелестей дама мигом предстала под свет очи некроманта растянувшейся на пляже в окружении толпы уже знакомых рыжих парней в не менее знакомых плавках. Пятерка Змеев вдохновенно распевала серенады, фалишиво набрякивая на гитарах простенький мотивчик (дилетанты!), еще столько же – обмахивали красотку пальмовыми листьями, а один, вероятно, самый везучий лобызал подставленную ручку. Нет, ну вот свинство, а?! Предатели! Оригинал садистки погыгыкал и гаденько довоображал каждой своей копии по одной печально знакомой белобрысой девице и, еще две (для верности) в леопардовых бикини добавил уже лично для своей фантазии. Результат вышел… неожиданным. Копии, вдоволь наоравшись друг на друга, устроили дружное совещание и, предводительствуемые дамочками в леопардовом, с упырьей страстью кинулись за улепетывающим некромантом… Э-э-э… Что-то таких гениальных нас опять заносит в какие-то странные дебри! Да еще так не к спеху! В раздражении и досаде, Змей резко тряхнул головой, ломая, как собственный вальяжный образ, так и картинку золотистого пляжа, все еще стоящую перед глазами. Если люди от усталости только тупеют, у даро реакция несколько иная. Они становятся лишь еще более непредсказуемыми и, если хотите, психованными. Драконья сила и человеческий разум слишком уж разные по своей природе вещи. Переколдуешь, вот и видится потом всякая гхырня. - Не угадала, - даро уперся руками в пол, не отрывая странного насмешливо-оценивающего взгляда от лица рассевшейся на полу девицы (Нет, ну вот идиотка?! Зря он вчера, что ли, лечил кое-кому за… э… бедрышки?! Какое возмутительное пренебрежение к чужим стараниям!). Какие мы, значит, невозмутимые и беспристрастные! И даже несколько не обиделись, да? Тому призрачному чувству раскаянья, которое тихонечко сплело уютное гнездышко в сердце, тут же безапелляционно показали на дверь. Восемь баллов из десяти, за притворство, дорогая суженная! Причем, на этот раз, кажется, нам обоим! Жуть-то какая… Говорят же, будто бы со временем супруги становятся все больше и больше похожи друг на друга… Искренне ужаснувшись перспективе поглупеть в скором времени, рыжеволосый сдавленно хрюкнул, но так и не смог сдержать рвущегося наружу гогота. Искренний, звонкий смех странно прозвучал в мертвом старом доме. Седые стены уже и забыли это звук, пусть и порожденный усталостью, нервным напряжением и стойким ощущением собственного сумасшествия. Ну и не псих ли?! Еще какой! - Это, - отдающее истерикой веселье оставлять свою жертву в покое не пожелало. Единственное, на что хватило Змея, так это на нещадное запихивание смеха куда подальше, но глаза все так же неестественно блестели, - безрезультативная (по причине отсутствия у кое-того хоть капли ума) попытка напомнить, что надо хоть иногда прислушиваться к умным мыслям умных существ (даже мерзавцев). Надеюсь, ты понимаешь, что где-то по городу носится пара сотня тех милых тварюшек, что едва не слопали двою душу, драгоценная моя? Совесть, надеюсь, насмерть не заест? - ехидства в его голосе с лихвой бы хватило на десять Летуний, - И вставать я не хочу! Вообще, мне тут нравится. Нужно же нам, дорогая Летунья, и свое супружеское гнездышко, а?... …Ну и чем все это не повод для веселья?! Таким замечательным психам и не такое еще простят! Некромант, сдавленно прыснув, неожиданно подался вперед. А ну-ка! Резким птичьим движением, то ли вскочил, то ли даже вспрыгнул на ноги, стремительно крутанулся на месте. Тело, жалуясь и скуля всеми своими ушибами (Поганец-маг! Чем же он успел задеть его напоследок?!) крайне неохотно вспоминало давно знакомые движения. Вот вам и еще один недостаток от столь сомнительных «чудес»: становясь лишь отражением, воспоминанием чужой жизни, на какое-то время ты перестаешь быть хозяином себе самому. Будь добр, не ленись и сразу вспоминай по все по новой, а то потом поздно будет. Прыжки, выпады, перемещения. С каждым разом все увереннее и быстрее, с каждым разом все более неуловимо и опасно. И узнаваемо. Так без всякого порядка движется огонь, то замирая на несколько секунд, то вновь немыслимым образом бросаясь вперед. Для него сейчас не существовало ни Летуньи, ни старого врага, ни всего этого проклятого дома. Только бесконечное движение, рождающее жизнь. Даро не просто подражали стихии. Они БЫЛИ ею. В одночасье все прекратилось. Он замер, так и не окончив движения. Руки скрещены на груди, глаза закрыты. Если бы у Летуньи хватило ума притронутся в эти мгновения к золотистой коже, она не осталась бы без ожога. - Я передумал. Такая дыра в полу меня не устраивает, - весело сообщил Змей, приоткрывая один глаз. Нормальному человеку после таких прыжков полагалось задыхаться. Но когда это даро были нормальными?! - А что там, к слову, наш знакомый поделывает? Навестим? - Парень безжалостно подергал стоящие дыбом волосы, на ходу выдирая попавшие в них щепки и, не удержавшись, заодно цапнул кое чей хвост за соблазнительно оттопыренную кисточку. Маг так и лежал там, забившись в самый угол в страной, скрюченной позе. Он словно хотел прорыть путь на свободу, да так и не сумел. Страшно заломанные руки, неестественно согнутые ноги. Скотина! Так тебе и надо! Даро пинком перевернул то, что осталось от человека на спину и встретился с пустым, безразличным взглядом. Если бы грудь не поднималась в такт ровному дыханию, можно было бы решить что он мертв. Да так оно, пожалуй, и было. Как может быть живым существо, лишенное собственной души? Это даже не нежить, так, растение. Сохранившее, к счастью, память погибшего. - Пациент скорее мертв, чем жив, - даро опустился на корточки рядом с недовведенным до кондиции трупом. Он умел говорить с такими вот пустыми оболочками. Да и чего в этом сложного, для одного из лучших некромантов Долины?! Достаточно было лишь задавать прямые вопросы и слегка «подталкивать» в нужное русло, - Где девица, о которой я тебя уже спрашивал? - Южное крыло. Третий этаж, - голос был все тот же, люто ненавистный и призираемый, хотя и лишенный своих привычных интонаций. Бесстрастный, не быстрый и немедленный, не тихий и не громкий. Так вообще не может говорить мыслящее создание, - Одна из комнат гарема для непослушных рабынь. - Зачем она вам понадобилась? - спрашивать спокойно было чертовски трудно. «Подталкивать» – тоже. Знакомые и не знакомые глаза пялились куда-то в воздух, на нечто, невидимое и неосязаемое. - Её присутствие многократно увеличивает силу любого мага в радиусе ста метров. - Вот негхыра себе! – изумление даро было до того сильным, что подавило старую ненависть, - А зачем же тогда пытаться её убить?! Это что, по принципу «а что б ты, пакость, никому не досталась»? Вопрос был чисто риторическим и совершенно случайным – меньше всего некромант ожидал, что господин коронный маг ответит на это. - Она – привратница. После вступления в полную силу, все пришлые из других миров твари отправятся восвояси, а призывающие чародеи лишаться своего мастерства, - теперь память срабатывала охотнее и проще, сама отвечая на то, о чем не каждый догадался бы выспросить напрямую, - Но если держать её в беспамятстве, она не сможет пройти все инициации и окажется безопасной для всех. - Свершено согласен. Та еще паршивка, - удивление Змея росло с каждым мигом. Привратница? Да это всего лишь сказки, старые такие и на редкость глупые. Дескать, когда приходит время и Долина слишком устает от населяющих её существ, становится слишком слабой, рождается человеческий ребенок, девочка, способная своим появлением вернуть растраченную в пустое силу обратно этому миру. Ей предстоит пройти пять испытаний, прежде чем она сможет обрести свое истинное могущество и, словно ножом, срезать все мирки-паразиты и тварей чуждых. И вот тогда-то все будет беленько, пушистенько и хорошо. Только все почему-то забывают, что помимо самих незваных гостей и призывающих, своих сил лишатся и дерзнувшие приступить грани между смертью и жизнью. Некроманты. Ну и что прикажете делать?! - Куда посох-то мой припрятал? – спрашивать и дальше о Ваэри было глупо. Господин коронный маг больше никого не мог обмануть, но знает ли он сам всю правду? Станет ли кто-то объяснять этому человечишке истину, если есть возможность скормить старую? - Кухня. Шкаф, - бледная и слегка дрожащая рука указала на дверь. Прежде чем уйти, даро в последний раз внимательно с верху вниз посмотрел на мага, ставшего для него живым воплощением всей людской мерзости. Жалкое и бессмысленное существо. Вот и все. Конец истории. Змей молча отвернулся от старого врага с тем, что бы больше никогда его не видеть, и вышел в соседнюю комнату.
Вешалка: Как же Лейла испугалась, когда ездовой зверь вдруг дернулся в бок и едва не укусил странного человека! Девушка коротко вскрикнула от неожиданности, натянула поводья, заставляя ящера отпрянут. Существо только злобно рыкнуло, в холостую щелкнув зубами. А у ничтожной сердце так и сжалось, готовое из груди выскочить. Глупая певчая птаха по-орлиному летать захотела! Но люди тем от птиц и отличны, что способны взять себя в руки и сделать, то, что должно. Не прошло и пары минут, как демон уже сидел позади бывшей рабыни, а та неуверенной рукой направляла ящера сквозь людской поток, силясь отыскать драконшу или благородного. На своего бывшего хозяина, визгливо доказывающего что-то городской страже, девушка и не оглянулась. Ездить верхом Лейла никогда не умела. Её, как и других девушек, конечно, обучали при храме, но разве ж можно назвать несколько уроков настоящей наукой?! Что уж тут и говорить, о ящере! Резкие, вихляющие движения ни чем не напоминали конскую поступь. И при каждом новом рывке девушка все больше боялась не обнаружить под собой крепкой звериной спины. Выручила только любовь к танцам – гибкое тело рабыни само приноравливалось к новому положению, приучалось обретать равновесие. - Госпожа! – одну из своих спасителей девушка с облегчением обнаружила, обогнув по широкой дуге какую-то церемониальную процессию с жрецами и под охраной даро и коронных магов. Драконесса уверенно направляла вперед своего ящера, но благородного рядом с ней не было… - Прекрасная госпожа, а где же благородный лорд?! Запыхавшейся Лейле с трудом удалось догнать спасительницу. Девушка не дерзнула ехать бок о бок с сильной и она пристроилась рядом, приотстав на пол корпуса. В спину удирающим все еще летели визгливые вопли работорговца и грозный голос капитана стражи, зачитывающий список прегрешений. - Госпожа, да будет к вам милосердна земля, нам надо поворачивать в другую сторону, к восточным окраинам, в серые трущобы. Но можем ли мы бросить тут моего спасителя?! Умоляю, скажите, что знаете где он.
Atshena: "- Госпожа..." Как давно я последний раз слышала это слово? Год? Пять? Десять лет прошло? Нет, мне не властно помнить всё. Забыла я и про то, кем являлась. Атшена натянула поводья на себя, заставив притормозить ящера. Они резко свернули вправо. Нельзя было назвать слишком широким этот переулок, но и очень узким он не был. Ездовые ящеры сбавили темп. - Тысяча скелетов и некр! - воскликнула метаморф, пережав освободившейся рукой изрубленную перепонку, - Сволочи... Про оборотня я не знаю, видно он соскочил. Я не прерывала с ним телепатическую нить, найдём его без проблем, - тяжело дыша сказала Атшена, когда ящеры окончательно остановились в ста метрах от большой улицы. Рука скользнула в суму. Крылатая вытащила чистую ткань и связала крылья за спиной. Второй ласкут был обёрнут вокруг раны. Он мгновенно намок от крови. Атшена поморщилась. Воистину, это мучительнее, чем укус комара! Ящер под ней был спокоен. - Лейла, так? - спросила крылатая, - Доверься мне, я была и не в таких передрягах. Иди со мной вровень, говори когда и куда поворачивать. А я пока попытаюсь связаться с твоим учителем, хорошо? И погрузилась, пытаясь восстановить канал. Отлично... - Жрец, ты где? Мы свернули недалеко от площади. Попытайся затеряться в ближайшем переулке, как можно дальше от места событий, мы тебя подберём.
Котик: Оборотень невольно вздрогнул, ощутив, что с ним вновь пытается связаться драконесса. Котик был неприятно удивлен тем, что она знает, что он жрец, но для Инквизитора это все же не имело значение. Поднебесный только наставил на свой разум еще блоков. *Мне приятно слышать, что с вами все впорядке. Если вам интересно, то я от вас в четырех кварталах. Вы все же хотите продолжить наше знакомство?* - не отрывая глаз от закорючек текста, спросил Котик у драконессы. Неожиданно внимание оборотня привлекла группа стражников с ездовым ящером. Они настороженно поглядывали на него и под конец остановились в паре метров. Ящер (не без вмешательства оборотня, конечно) игнорировал Инквизитора и зачем-то упрямо пытался зажевать штанину одного из служителей закона. Пока стража тихо шушукалась друг с другом, Поднебесный следил украдкой за ними краем зрения. Наконец один из них отделился от общей группы и подошел к оборотню. - Простите, а вы не видели двух девушек на ящерах? - Нет, не видел, а что-то случилось? - помедлив, ответил Котик. Его янтарные глаза с любопытством изучали собеседника. Стражник открыл было рот, чтобы ответить, но тут раздался далекий, но от этого не менее противный визг: - ВОТ ОН!! ЭТО ИЗ-ЗА НЕГО!! ХВАТАЙТЕ ЕГО!! - на большее у уже знакомого толстяка, просто не хватило дыхания и самообладания. Инквизитор с почти влюбленным взглядом посмотрел на рабовладельца: жертва сама пришла. День для оборотня явно начинал задаваться. Рядом с тяжело семенящим толстяком с куда меньшим энтузиазмом вышагивали не менее знакомые стражники. На их лицах читалось страдание, плохо скрытое профессиональным рвением. Было видно, что они с большим бы удовольствием сидели сейчас в какой-нибудь таверне и попивали вино. Стражник, стоящий рядом с Котиком, изумленно изучал странную, по его мнению, процессию. Поднебесный с удовольствием ждал продолжения продолжения спектакля, но для этого ему пришлось закрыть книгу. - Это... это... этот... ВОР... он виноват в том, что сбежала моя рабыня! И во всех беспорядках, я уверен, виноват он тоже!! - продолжил толстяк, приближаясь. - Что? - переспросил стражник, стоящий ближе к оборотню. Толстяк открыл рот и закрыл. Вновь открыл и вновь закрыл. Инквизитор с удовольствием наблюдал за тщетными попытками рабовладельца заговорить. Толстяк был лишен голоса на столько времени, на сколько желал Котик. *Теперь ты никуда от меня не денешься,* - с предвкушением подумал Поднебесный. *Кстати, я бы не советовал сейчас ко мне приближаться: наш общий знакомый решил продолжить общение. А чтобы не было скучно, он еще прихватил и пятерку стражников. Хотя не мне вам указывать, но Лейла не должна больше попасться на глаза рабовладельцу,* - предупредил оборотень драконессу.
Вешалка: Лейла вздрогнула и невольно сильнее сжала коленами ящеричные бока, когда крылатая госпожа взорвалась гневной тирадой . Девушка, конечно, понимала, что все эти проклятья супятся вовсе не на её глупую голову, но недостойная все равно не смогла подавить реакцию испугавшегося тела. От напряжения нога откликнулась новой болью. Но это – малое зло. Сидя на чужой спине, не устанешь от дороги. А вот крылу госпожи худо. Лейла немного понимала в ссадинах и ранах. Когда-то – как же давно это было! – дюжину юных воспитанниц обучала этому полная немолодая женщина, с голосом, подобным зычному рокоту водопада. Нут, под землей, и трав-то таких никогда не видывали. Но были и другие. Позднее девушке не раз случалось помогать другим рабыням, попавшим под тяжелую хозяйскую руку. Но тут то дело другое, как бы еще хуже не сделать! - Да, госпожа, я - Лейла, - спрашивать имя существа, более благородного нежили ты сам, в Анохене было не принято, - Как скажет благородная. Ящер, получив поводьями по макушке, ускорил шаг и поравнялся с собратом. Неразумный зверь под ничтожной ощерился и попытался тяпнуть товарища за бок, но наездница успела натянуть поводья и острые зубы лязгнули в холостую. Довериться было так просто… и почти невозможно, для той, что пять лет не от кого не слышала доброго слова. Лейла несколько раз нервно оборачивалась назад. Она и сама не могла сказать зачем. Из-за стражников ли, которые уже должны были мчаться по следам убежавшей рабыни? Или из-за своего учителя, к кому всем сердцем призывала девушка благосклонность Стихий, боясь спросить напрямую у спутницы и потревожить её. - Госпожа, тут направо, - танцовщица уверенно развернула своего ящера на небольшую, тихую улочку. Какая-то визгливая баба отсчитывала босоногого мальчишку, из окна выглядывало сморщенное старухино лицо – вот и все местное население. Отсюда, Лейла скорее чувствовала это, чем знала, было недалеко до серых кварталов. Но как же учитель? Девушка бросила полный отчаянья взгляд на свою спутницу.
Atshena: - Хорошо, постарайся смыться от стражей и утащи с собой рабовладельца. Деньги нужны. Лейла в порядке. Она со мной. Мы сейчас подъедем на параллельную к площади улицу и будем ждать. Попытайся не потащить за собой хвост, лететь я немогу, у меня рана. Согласен? - мысленно сказала Атшена Жрецу. Она почувствовала неприятное ощущение блока. К счастью он был не для неё. Тем лучше... - Меня зовут Атшена. Лейла, ты свободна. Сейчас твой учитель постарается выбраться с площади. И он прихватит того урода, что именовал тебя рабыней. Деньги у тебя будут. И ещё: Не надо сковывать себя. Говори со мной как с знакомой. Хорошо? Ездовой ящер пошёл мелким шагом. По улочке гулял сквозняк. Атшена поёжилась. Одежда всё ещё не высохла. Бррр! И крылья ныли всё сильнее. Полусумрачнная улица... Подземный город с нечеловеческими законами... Ээх... Всё что нас не убивает - делает нас сильнее.
ПУСЯ: Я? На ящера? - демон недовольно покосился на существо, - чтож, если не вязать их, так кататься!.. Демон забрался на спину ящера, устроился позади рабыни (не идеально, но лучше уже не будет), и, покачиваясь(если покачиваться можно рывками) из стороны в сторону, послушно поехал куда везли... Наверное, было бы правильнее придержать девушку или самому взять поводья, но Парианро уже настолько обленился, что думать куда ехать, тем более, что девушка это и сама знала, как казалось со стороны, и как совладать с ящером кроме как связать его, ему было лениво. Минуту спустя подъехала та самая драконесса, которая "убедила" рабовладельца освободить рабыню. Она выглядела не самым лучшим образом: помятая и побитая. Как ни крути, но демон не мог оставить ее в таком состоянии - предназначение не позволяло. - Я могу залечить твои раны, по крайней мере сделать их не такими глубокими. Только нам нужно где-нибудь остановиться - ящер под демоном вновь мотнулся, отчего оборесс чуть не скатился, чтобы я мог тебя осмотреть. О многозначительно посмотрел на ящеров, а потом огляделся по сторонам, дабы выискивая место, где их ни один гхыр не побеспокоит.
Луннария: - Не угадала… Можно было бы вцепиться в эту породистую физиономию всеми когтями, разыгрывая из себя по-боевому настроенную стервозную «мамзель». Можно было демонстративно отвернуться, сильно-сильно обидевшись и применить исконно-женское оружие – по-банальному разреветься. Можно было бы… конечно можно… но… Поразмыслили. Сделали выводы. Будем смотреть на мир проще, ннэ? Это, говорят, иногда жить помогает… Таль стойко выдержала взгляд этого великовозрастного зеленоглазого мальчишки. И даже вернула его. Задорный такой, с легким вызовом в голубых глазах. С какими-то безумными искорками внутри. Что толку держать обиду на того, кто даже сам себе мерзавцем прозывает? На обиженных, как известно, воду возят. А некоторые личности еще и катаются, тем более, если обидится упрямая гордая девица. Черные брови загадочно изогнулись, уголки тонких губ едва заметно приподнялись, словно девушка замыслила очередную пакость. «Ой-ой-ой… рыжий парик, перья в волосы – и дешевая пародия готова, не находишь?.. Все-все, умолкаю…» Пообижаться можно и после – под одеялом, насупившись и демонстративно что-то бурча под нос на тему общей несправедливости жизни, тяжелых рук («Ахха, поприбедняться, безусловно – дело святое…») и мужчин в целом. А пока же… Улыбаемся и строим глазки. Строим глазки и улыбаемся. Пускай уверится уже до конца, что имеет дело с непроходимо глупой блондинкой. Изображаем из себя послушную, но слегка недалекую девицу – и пускай думает, что хочет. Смех (точнее, истинно лошадиное ржание) Змея заставил лишь едва заметно вздрогнуть от неожиданности. Н-да… диагноз – не поддается описанию. В принципе, можно уже было бы и привыкнуть к такой оригинальной реакции даро практически на все. Но, впервые в жизни, девушка начала сомневаться в том, что громкое название «ненормальная» - это исконно её прерогатива. Пернатый нахал мастерски доказывал, что всяким хвостатым там не место. Впрочем, он так же успешно доказывал свои права и на другие ранги, правда, менее лестные и благозвучные. - Умных? – с легкой насмешкой переспросила Летунья, «удивленно» помотав головой в поисках вышеназванных. Как «умных», так и «людей», претендующих на это слово, не наблюдалось, - Совесть? – а вот это уже прозвучало с неподдельным удивлением. И правда – что сие значит?.. «Сотня-другая тех милых чудиков, так мастерски расправившихся с твоей «болванкой» бродит по городу… Учитывая их состояние, вряд ли они занимаются ознакомительной мирной экскурсией…» Стихии и их порожденья! Из-за её чахлой душонки свою потеряют многие… Так какого же гхыра этот рыжий некромант не позволил им, этим духам, получить плату в виде одной хвостатой особы?! Сразу бы лишился таких проблем! Хотя, чего мы так переживаем? Напоминаю – ты – бессовестная и глупая студентка факультета Левиафанов. И тебе плевать на чужие жизни. Не забыла об этом? В этот момент у на`аши был весьма странный взгляд, которым она изучала лицо Змея. Весьма и весьма странный. Такую смесь чувств в своих кошмарах видят лишь психиатры-неудачники. - Не знаю таких понятий, - так, вроде голос не дрожит и не звучит особо хрипло… ой, актриса в тебе, уставшей, явно умерла. В смысле, уже хоронить пора… - а если тебе тут так нравится, то хотя бы с декором «семейного гнездышка» проблем не возникнет… «Поменьше яда в голосе, а то захлебнешься…» …Все же даро непредсказуемы. И очень странные… А она скоро невротиком станет, если будет так часто дергаться от таких «неожиданностей». Даро… Пугал, завораживал, удивлял… На`аша даже рот открыла, наблюдая за ним с каким-то пугливым детским восторгом. Огонь она недолюбливала. Но никогда не могла оторвать от него глаз, даже если случайно задевала взглядом. Он манил её, как манит яркий свет мотылька. Гипнотизировал, увлекал… очаровывал. Даро… огонь… а есть ли такая уж существенная разница? Мелькающие рыжие волосы, завораживающая резкая плавность движений… Не похоже, что найдешь эту разницу… Вот только почему понимание этого отдает легкой пряной горчинкой? Символично как-то. Лед, огонь… «Еще займись базарным гаданием прожженной крашенной «цыганки». Как там, либо «они жили долго и счастливо», либо «ой, погубит он тебя, сердешная…»» …Но кто сказал, что для психов есть преграды? И кто сказал, что психи умеют боятся?... Со стороны девушка выглядела немного глупо. Зачарованный взгляд, в котором светится детский восторг. Приоткрытый рот, показавшиеся кончики клыков, приподнятые брови, вставший в боевую стойку хвост… ребенок, который перестал верить в Батько Мороза, а тут вдруг увидал его живьем, да и только. Эйвенталь снова вздрогнула, когда движение так же резко прекратилось, как и началось. Взметнулись и опали огненно-рыжие волосы, тихо прошелестели перья (если это еще можно было так назвать)… У-у-у-у-у… Девушка поспешно отвела взгляд и резко закрыла рот, клацнув клыками. Пропадаешь, безнадежно пропадаешь… Пострадавшая кисточка любопытного хвоста пугливо припала к полу, благоразумно его не касаясь. Нет, надо встряхнуться – срочно-срочно встряхнуться! Иначе и правда… совсем… не только за хвост боятся дергать перестанет, а еще и «кататься» начнет, оным же хвостом погоняя. Может, цапнуть его, когда он в следующий раз потянет лапки к её ценнейшей части тела? Ну да, а потом слечь с отравлением… Замечтавшуюся Рию отвлек тот факт, что Змей начал «допрос». Удивило то, что был и ответ… вот только голос невольно вызывал меленькую дробь холодных коготков по спине. Впрочем, это нисколько не мешало любопытной девице навострить ушки и невольно податься вперед. Правда, то, о чем шла речь, радости не вызывало… Привратница? Э? Девушка глубокомысленно постучала себя по лбу. Звук вышел тихим, но глухим… Ничего, кроме размытых легенд и еще более размытых мифов она об этом не слышала. Ну, ни капельки. Но и то, что знала особо не радовало… Ой-вэй, что тут творится и куда она умудрилась вляпаться на этот раз? «Тебе сказать, али сама знаешь?» Тхай… одно лишь слово, емко описывающее сложившееся положение. Заметив, что Змей уходит, девушка сноровисто подскочила… Сквозь зубы прошипела что-то очень нелестное и укоризненно захромала следом за «спасаемым». Все же, не следовало так активно падать на «бедра». Вот только мало кто учел, что траектория «хромания» девушки шла аккурат неподалеку от мага. Вернее, от того, что совсем недавно им было. Смешно, она даже имени его не знала… Да и нужно ли так было оное знание? Клептомания – как известно, болезнь, мания, которую невозможно вылечить нормальными средствами. Увы-увы, в этот раз она сработала безукоризненно, а глаз на затылке нет даже у Змея. Хвост ловкой змейкой сделал пару неуловимых движений, благоразумно спирая все то, что можно было спереть. И благоразумно не трогая то, что казалось подозрительным – иногда хвост бывает умным. Какие-то скляночки, амулетики, пара монеток, свиточки, простые клочки бумаги… Радостно вздохнув Эйвенталь азартно захромала за Пернатым. Воровка с энтузиазмом закопалась в добыче, умудряясь ничем не звякать. Что-то отправилось в «приобретенную» сумку практически сразу – некоторые амулеты были знакомы, а некоторые жидкости в бутылочках – и подавно. А вот с остальными… надписи – непонятные, амулеты – странные. Вот, к примеру, а что это за прозрачная тягучая жидкость в этой бутылочке толстого стекла? Коготок осторожно и задумчиво щелкнул по оному стеклу… прочное, однако. Об пол чтоль кинуть? «Ахха, и по недоразумению взлететь на воздух вместе с домом» Соблазн был велик. И если бы не чуть-чуть щипавшие запястье царапины и все еще теплая щека… Голубые глаза с какой-то нехорошей обиженной задумчивостью посверлили спину Змея. Все же, как ни крути, а Таль обиделась. Обиделась, и еще как. Но ведь этому рыжику об этом знать вовсе не обязательно, верно? Пообижаемся потом, когда время будет («Ню-ню, аутотренинг, ннэ?»). А пока будем считать один-один. Так, нужно все заныкать. Уворованное перекочевало в сумку, девушка невинно захлопала глазами, вовсю делая честное лицо – для перестраховки. А вдруг обернется? Ну и где у нас кухня? И есть ли там чем поживиться? Хорошо бы столовое серебро…
полная версия страницы