Форум » Архив №1: игровые темы » Улочки Танахи » Ответить
Улочки Танахи
Озерный Дух: Симпатичные и шумные летом, тихие и жутковатые ночью... Улочки Танахи никого не оставят равнодушным...
Ответов - 33, стр:
1 2 All
Ахаянкх : Копыта звонко брякали по мостовой. Ступающий Мягко настороженно косился на людей. С точки зрения жеребца, их было слишком много – кричащих, спешащих, размахивающих руками. Одни нахваливали товар, другие подбрасывали в воздух разные предметы лишь для того, что бы поймать их и подбросить вновь. Еще кто-то оглушительно громко свистел в странную полую трубку. А еще – узкие каменные улицы, слишком тесные для жителей степей, огромные дома из камня и шесты, светящиеся на одном конце. Ой, дурное это место, дурное. Но если уж хозяйка решила ехать именно сюда, значит, так тому и быть. - Как можно жить в этом свинарнике? – Ахаянкх предусмотрительно дернула левый повод. Окно второго этажа распахнулось, и какая-то дородная тетка в чепце выплеснула на улицу помойное ведро. Девушка пробормотала в адрес женщины пару крепких степных ругательств и пятками поторопила жеребца. Во всем этом была лишь одна положительная сторона: чем быстрее они закончат с делами, тем скорее можно будет убраться отсюда. Уже 5 лет она гонялась за ублюдком, разрушившим счастье её семьи. Его не трудно было разыскать, но подобно змее, но всякий раз ускользал незадолго до ее прибытия. И приходилось выслеживать снова, отправляться в путь, что бы опять остаться не с чем. За пять лет это стало смыслом жизни, способом существования. И сейчас, въезжая в ненавистный город, Ахаянкх знала, что опять потерпит не удачу. Оставалось лишь удостовериться в этом. Городские улицы то сплетались, то расплетались – одна как две капли воды похожая на другую. Где тут Золотой квартал? Где Торговая улица? Как вообще можно найти дорогу в городе?! Камень, камень, камень – один сплошной камень кругом. Оставалось лишь последовать совету стражника и ехать по течению пестро одетой толпы. - Тетенька, дайте монетку, - Ступающий Мягко возмущенно обернулся на наглого мальчишку, ухватившегося за стремя. Говорящая с ветрами готова была пнуть поберушку, что бы трижды подумал прежде чем лезть к кому-нибудь из прохожих, но сдержалась. Среди степняков считалось низостью бить детей, а это и вовсе полребенка – тощий, чумазый да худой, - Тетенька, дайте монетку! Я знаю, где человек, о котором вы стражника расспрашивали! - И где же? – скептично поинтересовалась девка, все-таки придерживая лошадь. Теперь прохожим приходилось огибать их, подобно тому, как ручей огибает вросший посреди него камень. - Тут недалеко, - оживился ребенок, пуще прежнего цепляясь за неожиданную «монетку». Степнячка пожала плечами и бросила парнишке медяк. - Показывай. Но если обманул – шкуру спущу. Пройдоха неистово закивал, выпустил ногу и поскорее кинулся указывать дорогу. Выжидательно изогнув бровь, Ахаянкх последовала за юным проводником. …Это было невероятно, но это было. Неужели мастерица наконец взглянула на ее поиски, или это светлый Разрушитель решил поиграть с человеком? Мужчина, которого она искала долгих пять лет… презренный чароплет… поддонок… мразь… Степнячка захлебывалась от переполнявшего ее гнева. Где-то там, далеко, любимый человек страдал по вине этого… этой девке в мужском платье, а чародей как ни в чем не бывало… нюхает цветочки?! Да как он смеет, как он может когда… Рука сама перехватила поводья, ноги сильнее сжали лошадиные бока – умница Ступающий Мягко рванулся вперед размашистым стремительным галопом, а обернувшийся на звук маг обнаружил летящего на него во весь дух жеребца и его разъяренную хозяйку…
Мирослав: Цветочек был зелененький. Но рисковал в скорейшем времени либо стать аленьким от стыда, или посинеть. Во всяком случае это была обычная реакция всего, что удостаивалось настолько пристального внимания от Мирослава Ле Ста. Известнейший исследователь и маг, не находил ничего зазорного в том, чтобы стоять чуть ли не посреди улицы, внимательнейшим образом изучая цветочки, щедро выращенные на заросшей клумбе. Он теребил длинную затейливую серьгу, позвякивал браслетами на запястьях, тыкал в листики и лепестки острым коготком и чувствовал себя, несомненно, удовлетворенным происходящим. Поэтому посторонние шумы под руку осознал с небольшим запозданием, отвлекаясь от ботанических изысканий и поднимая взгляд густо накрашенных глаз. И уже куда резвее и стремительней отгораживаясь от причины шума, отступая за клумбу. Мирослав Ле Ста конечно привык к вниманию и различным его знакам, но дикая девица с безумным видом мчащаяся прямо на тебя на коне с не менее безумными глазами, определенно не входила в перечень допустимых к применению. Скорее она заставляла задуматься. Более того – задуматься о чем-то нехорошем. Лорд-маг озадаченно склонил голову на бок и быстрым плавным движением выставил вперед ладонь, как будто требуя остановиться. Только подкрепил это командой не устной, а мысленной. Заставляя странную лошадь замереть за несколько метров до клумбы, чуть не сбрасывая свою наездницу. Потому что если это была владелица клумбы, он, безусловно, признавал, что чье-то настолько пристальное внимание (переходящее в попытки физического воздействия, то есть банально – намерения сорвать) к его цветочкам, ему бы тоже не понравилось. И не всем же быть достаточно воспитанными для того, чтобы уметь выражать свои мысли вежливо и аргументировано. Замороченный конь стал как вкопанный, опуская голову и глядя в никуда стеклянными глазами, а Мирослав, поправив прядь волос, осторожно выглянул в сторону из-за клумбы, рассматривая странное человекообразное существо, столь возбужденно воспринявшее ботанические интересы мага. Или не их вовсе, что стоило бы выяснить. - Чем обязан? – с ледяной любезностью, способной устроить заморозки даже при такой летней жаре, осведомился он, аккуратно почесывая золотой накладкой на мизинце идеальную бровь. Но заклинание оглушения на всякий случай не снял, формируя его так, что стоило странной девице приблизиться на определенное расстояние, чары бы сработали автоматически. Слишком уж хороша была барышня, чтобы сначала прибить, а потом уже уточнять факты. Некрофилия ныне некомильфо и не в моде. Только предварительно ее не помешало бы помыть. Желательно – с мылом и мочалкой, да не жалея их.
Хирантуш: Ноги шли сами по себе, будто сигналы из головы были уже автоматические... Нескончаемая дорога петляла в узких улочках Танахи. Вдруг, резко остановившись, Хи пнула со всей силы в камень, который со свистом полетел, насквозь пробив одну из не толстых стен дома бедняка. - Вот чёрт - пробурчала Хира, ускоряя скорость шага. Где-то недалеко послышался вздох негодования, но желание догонять разбойницу пропало - человек сразу догадался, кто это. Хирантуш попыталась ухмыльнуться, но получилось лишь раздражённое рычание - девушка уже давно находилась в этой городе, лишь изредка выходя из него. А долго находится на одном месте для вампиров слишком скучно и опасно - между ними вечно какие-то ссоры, и каждый готов даже родственнику глотку перегрызть. Разве пары такого не делают. Глаза стали ещё темней, когда девушка вспомнила Его. Может Его убили, а может некоторые обстоятельства - вампирша не знала, но Он её сильно подвёл, оставив одну, а таком юном для вампиров возрасте... Мысли прервал чей-то радостный крик - небольшая компания пьяных, которые радостно отмечали праздник. Слабо улыбнувшись, Хи взглянула в лица в каждого (а их было 5), но всё же решила не омрачать праздник в Танахи. Позже поохочусь С некоторой дикостью подумала вампирша. Но всё же та соглашалась, что за 85 лет её душа не превратилась в камень. Вновь где-то послышался звук - на этот раз цокот копыт. Лошадь. Но не одна. Наездница с ней С некоторой радостью подумала Хи, ещё раз замечая превосходные способности вампиров. Даже на таком длинном расстоянии вампирша могла услышать и понять, кто это. Вновь ускорив уже спокойны шаг, девушка помчалась на запах, скорей из любопытства, чем из необходимости. Там был ещё кто-то, на вид маг, очень самовлюблённый, но Хи в этом ему не уступала. Взглянув на обоих, она лёгким движением забралась на крышу, которая попыталась захрустеть черепицей от неожиданного веса, но вампирша старалась быть как можно незаметней - хотелось посмотреть на диалог, а потом уже впихнуть туда свою особу. P.S Народ, меня можно вообще не замечать, я не собиралась впихиваться к вам.
Ахаянкх : Никогда еще верный конь не подводил ее в столь неподходящий момент. Ступающий Мягко не просто остановился, а замер, словно налетев на невидимую преграду. Только степная выучка да гордость не позволили упасть с лошади перед этим поддонком. Нет уж, ни за что! Пусть он и не доживет до рассвета, что б рассказать об ее позоре кому-нибудь, все равно не бывать такому! Степнячка смачно выругалась и кошкой соскользнула на землю. Кого другого такой поворот событий, может и не образумил бы, а ее лишь еще больше обозлил. Ахаянкх может и была в бешенстве, но жест мага заметить успела. Еще одно живое существо, значит, околдовал? Еще одного близкого создания лишить ее вздумал? - Расколдуй его, ты, ублюдок! – рявкнула девушка, не спеша, впрочем, приближаться. Сильные руки в считанные мгновения вскинули наизготовку лук, с наложенной стрелой. Любимое оружие ее отца, заговоренное кровью, не ведающее промаха, - Немедленно! Ветра были рядом, гневно трепали черную косу, когтистой лапой трогали гриву и хвост, путали пряди. В голове звучал их злой шепот, но девушка не слушала их голоса – это была человеческая месть. И убьет она своими руками… - Ф-и-и-ить! – свистнуло над головой. Следующий удар пришелся на пустое место, где минутой ранее находилась Ахаянкх. Выпущенная от неожиданности стрела глубоко вошла в стену дома и жутко подрагивала. Девушка резко развернулась, готовая встретить нового противника лицом к лицу… и попятилась от удивления. - А ну брысь от седова! – дородная тетка еще раз замахнулась метлой на клумбораззорителей и степнячка непроизвольно сдала еще немного назад. Не убивать же такое в самом деле?! – Садишь, садишь, а они тут рвуть, топчуть, портють… Метла взлетела опять и Ахаянкх поспешила отгородиться от хозяйки клумбы ее же цветами. Женщину это остановило… ненадолго. - Фи-и-ить! - А ну вон пошли, кому говорят! Как у них, значит, любофь, так и другой труд можно не уважать! Была в человеческих городах такая порода женщин, спорить с которыми бесполезно, а оправдываться – себе дороже. Уже к вечеру все окрестные сплетницы будут знать, как «распустилась современная молодежь!» То же самое, что старейшины в ее племени. Только намного, намного хуже.
Хирантуш: --------> Ушла сюда
Мирослав: Чем дальше, тем веселее. Во всяком случае, веселье уже било ключом, и в связи с необъяснимыми космическими законами – так и норовило попасть по голове. К примеру стрелой, к примеру в глаз. Правду говоря, стрела, да и оружие, из которого ее пытались отправить в полет, были очень даже… того. Любопытные. Мирослав рассеянно звякнул браслетами, складывая холеные ручки в замок и прохладно воззрился на буянящую барышню, прикидывая прихлопнуть все же ее на месте или продолжить, несомненно, содержательную беседу, в которой уже проявились некие загадочные «ублюдки». И вполне мощные толчки магии, стихии?.. несомненно. Воздух. - Ф-и-и-ить! – свистнуло перед носом как по заказу. Мирослав, чуть не споткнувшись, шарахнулся назад, подальше. Как можно дальше от, о Стихии, этого сборища загадочных и явно нездоровых людей. Нет, все же «чуть» было преуменьшением, он здорово запнулся о камень мостовой и счастливо хряснулся спиной о стену дома. - Ф-и-и-ить! – свистнуло над ухом, и он ошарашено покосился на торчащее рядом с ухом оперение стрелы, опасно подрагивающее как от ветра. Заклинание подчинения сорвалось с кончиков пальцев, срикошетив в несчастную примятую клумбу, где и рассеялось без толку. Цветочкам почему-то было глубоко плевать и на авторитет лорда-мага, и на его способности. Но злодейская подлость всех космических законов, видимо собралась покрасоваться вовсю ширь души, не давая так просто сбежать. Безумная девица почему-то решила, что наилучший путь отступления – это как раз тот, который выбрал и сам Мирослав. Нет, безусловно, он не сомневался в своих потрясающих аналитических способностях и тактических расчетах на местности, но и страшного вида баба, со страшного вида метлой, увязалась следом. Он еще раз споткнулся, отталкиваясь ладонью от стены, и неловко увернулся от пролетевшей рядом с ухом метлы, чему и сам вяло удивился. Остановился. Почесал кончик носа острым коготком. И выставив перед собой ладонь, холодно скомандовал: - Достаточно. Ледяное касание магии мурашками прошлось вдоль хребта, а обе странные бабы замерли на месте, где стояли, безвольно опустив руки. Только одна из них таращилась в никуда остекленевшим взглядом, а вторая нет. - Поливай цветы, - коротко приказал он, судя по всему хозяйке поруганной клумбы. – Ты любишь цветы. Метлы. Бисквиты. Сыр. Влюбленные парочки. Для авторитета еще и пальцем указывая ей на уже здорово примятую зелень. И придирчиво оглядев второй трофей женского пола, добавил уже ей: - Бери свою лошадь и свои вещи. Следуй за мной. Если сварливой и счастливой обладательнице метлы, досталось заклинание, вмешивающееся в ход мыслей и подчиняющее их, то трогать разум девушки Мирослав не стал, ограничившись подчинением тела. Развернувшись к обоим спиной, он озабоченно потрогал увешанное золотом ухо, убеждаясь, что не смотря на постоянные настойчивые покушения, все же не лишился его. Опасливо попытался вытянуть из стены стрелу… впрочем, безуспешно, поэтому только брезгливо отряхнул ладонь и решительно пошел вниз по улице.
Ахаянкх : Переход ==> Золотой квартал
Пернатый Змей: Звезды еще не померкли и солнце не успело вызолотить горный окаем, когда из окна дома на окраине города бесшумно выпрыгнула человеческая тень. Как кошка, мягко приземлилась на ноги и встала, осматривая пустой двор. Обитатели дома еще спали, только огромный старый пес вскинул лохматую башку, потянул носом воздух, дернул хвостом и снова свернулся клубком. И чего это двуногим не спится в такой час? Для дальней дороги все было уже готово. Если хочется уехать из этого дома незамеченным, стоит постараться. Путник загодя собрал необходимые вещи и продукты, лишний раз убедился что ничего не забылось в тайной суматохе подготовки. Оставалось лишь вывести из конюшни пару лошадей, навьючить их поклажей и выйти за ворота. Первая, рыже-пегая, и сама успела открыть задвижку и покинуть стойло. Хозяин только кулаком погрозил, глядя как лошадь – бесшумно, по-кошачьи – прочесывает двор в поисках того, что плохо лежит. Махнув на паршивку рукой – все равно ничего не найдет! – он вывел вторую кабылу и наскоро поседлал. Припрятанные под навесом сумки перекочевали на конскую спину. Странник в последний раз оглянулся на дом, помахал ему ручкой и без сожаления вышел за ворота. Что бы ни оставалось за этими стенами, как бы не было жаль или грустно покидать их, пришла пора уходить. Город спал, спали дома и улицы, лавочники и торговцы, воры и искатели приключений. Только стражники чутко бдели на постах, стараясь не всхрапывать особенно громко. Даро шел пешком, позволив рыжей приятельнице носится туда-сюда. Она заглядывала в окна, обрывала цветы на клумбах и, время от времени, возвращалась проверить, не исчез ли ее драгоценный хозяин. Пока не исчез. Фыркнув, противная животина виляла хвостом и уносилась во тьму. Они миновали пересечение с Золотым кварталом, где днем гуляют туда-сюда важные господа и дамы, а дорогие экипажи останавливаются перед воротами, миновали Торговую улочку, где не протолкнутся от набившегося народу и в ушах звенит от криков многочисленных зазывал. За все это время встретились лишь сонный стражник и ленивый толстый кот, которого рыжуля шутки ради погоняла по крышам. Несчастному чудом удалось укрытся в окне хозяйского дома. Вешалка могла влезть и туда, но поленилась.
Луннария: - Ты куда-то собрался? – жизнерадостный и полный всепоглощающей любви к миру голос раздался по всем законам жанра, точно в срок. А именно тогда, когда оставалась последняя крыша с симпатичной широкой трубой красного камня, а дальше – уже стеночка и ворота неподалеку. Обладательница данного голоса не заставила себя ждать – прошебуршав подошвой легких сапожек, она ловко, пусть и не грациозно что кошка, свалилась с вышеназванной крыши точнехонько перед мордой флегматичной кобылы, невозмутимо поправила рубашку и жизнерадостно улыбнулась во все клыки. Прямо-таки образец дружелюбия и живого интереса. Выдавали лишь глаза – и без того редко когда расцвечивающиеся теплыми всполохами, теперь же они и вовсе напоминали два застывших кристалла льда. Летунья не умела убивать взглядом. Но что мешало ей очень стараться?.. …Ночные бдения никогда не входили в список любимых времяпрепровождений бывшей студентки факультета Левиафанов (бывшей по причине того, что так и не вернувшись в Школу, красна девица осталась без диплома, да и не очень-то его жаждала). По ночам надо не дома сидеть, а гулять вдоль озера или гадать на звездах, желательно, подальше от постели, тихонечко погрязая в лапках бессонницы. Глядя же фактам в лицо, можно было сказать, что в данном случае просто банально повезло – Судьба юбками зашуршала, лупу поднесла, решив, что муравьишки посмели заскучать. В эту ночь Летунья не удрала, по устаканившейся привычке, из выделенной комнаты на ночной полет или азартное бегание по лесу с лопатами наизготовку в охоте на редкий цветок-корень. Подхлестнувшая буквально за пару дней жара, пропитавшая одуряющим теплом каждый камушек, каждую травиночку и каждое живое существо, напрочь отбила желание вообще существовать и пробудили в на`аше смутное желание суицида, которое не обросло настоящим лишь по причине глобального нежелания двигаться по раскаленным простыням. Полегчало лишь под утро – где-то так, когда крылья ночи смогли хоть частично изгнать теплый воздух и похолодили виски, заставляя собрать собственное желеобразное тельце и подползти к окну, кое-как по стеночке поднимаясь с пола и едва ли не носом цепляясь за подоконник… а там и жажда деятельности завопила, когда удивленно моргающие глаза, показавшиеся над оным подоконником, проследили практически все стадии побега одной знакомой рыжей макушки. Гнев порой заменяет хорошую кружку кофе. В данном он еще и придает сил – вовремя успеть перекрыть поток «ниточки» (дабы один мерзавец не прознал, что девушка изволит психовать) и, распространяя вокруг себя щупальца холода, в рекордные сроки одеться, вылетая следом и едва не вышибив при этом оконную раму – благодаря все той же жажде деятельности. Дальше – дело ловкости. Когда осторожно крадешься, даже чуть обгоняя, с беззвучными матами перезастегиваешь наспех завязанную рубашку, да поводишь хвостом в неразличимом желании хвост сжать на чей-то шее. Или хотя бы талии – как повезет. Еще дальше – возвращаемся к началу истории. - Ну, так как? Решил насладиться вылазкой на природу в полном одиночестве? – тихий фырк, неверие собственным словам. И немой вопрос в глазах – «Ну и что ты мне скажешь, зеленоглазая сволочь?..»
Пернатый Змей: Странным образом порой спутывает Истинный огонь судьбы живых существ. Нет, Змей не удивился, увидев перед собой знакомую возмущенную мордашку. Только нахмурился и пожал плечами. Он мог ходить совершенно бесшумно, мог быть незаметнее тени, но даже легендарный плащ- невидимка не сумел бы укрыть от судьбы. Случайный ветерок одернул бы полу, случайная птица привлекла внимания звонкой трелью... Он знал, что так просто удрать не выйдет. Но стоило хотя бы попробовать. - Да, - насмешливо хмыкнул даро и нагло оскалился в возмутительно-жизнерадостной улыбке, - Погода сейчас просто замечательная, не так ли? Особенно в горах! Почему бы не прогуляться? А тебе бы, малыш, лучше вернутся домой. А то по горам не один я гуляю, змеи всякие попадаются, разбойники… Вот встретят они тебя, испугаются, как потом путников скучающих развлекать будут? Злая, взъерошенная… Ну вот и зачем надо было бежать следом? По крышам, что ли, прыгала? Возможно она и имела все права смотреть на некроманта таким убийственным взглядом, но гениальному мерзавцу не было до этого абсолютно никакого дела. Да. Не было. Абсолютно. Между тем, как-то так получилось, что и последний домишка Танахи остался позади, а стражник, так толком и не проснувшись, выпустил их за городские ворота. Кругом был лес, ночь и уводящая вдаль дорога. Даро лениво брел по тракту не оглядываясь и не останавливаясь. Странное дело, он даже не пытался уговорить девушку вернуться. Летунья бы наверняка удивилась, узнав, что еще вчерашним вечером некромант предупредил Котика и о своем отъезде… и о возможной компании белобрысой недоучки. Жрец только понимающе кивнул. Где-то в темноте загадочно переговаривалось редкое вблизи города лесное зверье и носилась туда-сюда огромной хищной тенью наглая рыжая кобыла. Вьючная животина неторопливо плелась следом, обрывая по дороге скудную зелень. Даро обернулся, нисколько не сомневаясь – а трудно усомнится в существовании того, кто так отменно ругается – что упрямая девица идет следом. Лучше бы ей вернутся, но… Пусть Истинный огонь решает… - Могла бы захватить хотя бы плед и чего-нибудь поесть. Или ты решила сесть на жесткую диету?
Луннария: - Заботливый-то какой, - искренне так восхитилась девушка, в тон, а в позе – едва ли не возмущенное рычание,- о змейках беспокоится, разбойниках. Лучше бы о себе беспокоился… идиот. Последнее слово, то ли констатация факта, то ли логический вывод, то ли просто небольшая дырочка в круглом шаре раздражения и детской обиды. Через который тонкой струйкой данная обида и выветривается, медленно, но верно. Хотя бы не прогнал… уже какой-то плюс. Взгляд не подействовал, от слова совсем. Что, с одной строны, и к лучшему – вызнать у кучки пепла, куда это она намылилась посреди ночи, было куда как более проблематично, чем у рыжеволосого даро. Или менее? Лучше пока не думать, захочет – расскажет сам, а пока можно довольствоваться и обычным фактом: идем. Куда идем? Зачем идем? Идиот… Мерзавец… Сволочь зеленоглазая, побуждающая нехорошие желания то ли по скорому убийству, то ли по садистическим наклонностям. Идти молча никто и не наставивал, верно? А мало ли что себе под нос бурчит девица, позади бредущая да в крылья закутавшаяся, что нетопырь последняя. Кто прислушиваться будет? Все равно ничего нового не услышит. Бурчание оборвалось, едва в воздухе повисли слова. Беловолосая вскинула голову, а судя по задумчивости, что на лице отразилась, столь простой вопрос едва ли не произвел в душе на`аши когнитивный диссонанс. Который тот час был захлестнут упрямством. - Э-э-э… *глубокомысленности в голосе мог бы позавидовать и бывалый профессор. – Плед? Мне плед не нужен, - неуверенно. – Ну и похудею заодно… если ты ничем из перечисленного не поделишься, конечно, - милая улыбка, подтверждающее опасения. что если Змей делиться не будет, то придется охотиться, дабы добыть себе пропитание. Охотиться, преимущественно, на Змея и его сумку, конечно же.
Пернатый Змей: Небо на горизонте чуть посветлело. Еще полчасика и вспорет солнышко острым скальпелем ночную темноту. Дороги опять заполнятся путешественниками: купцами, гонцами, авантюристами всех мастей. Ну и разбойниками, куда ж без них? Даро любил дорогу, с ее непредсказуемостью, выматывающей простотой и понятной целью, а не тех, кто порой по ней шлялся. - Так может тебе и одежда тоже не нужна? – невинно полюбопытствовал некромант, одарив Летунью весьма выразительным взглядом, - Тогда, боюсь, бедолаги-разбойники рискуют остаться заиками, а мои ползающие сородичи и вовсе летать научатся. Ты всегда умела произвести ужасающее впечатление на порядочных гадов. Даро насмешливо фыркнул и усмехнулся так самодовольно, словно по меньшей мере был князем какого-нибудь завалящего государства. А то и всей Долины разом – в актерском мастерстве гениальному мерзавцу не откажешь! Впрочем, шутки шутками, но на душе все равно было и противно, и тревожно. - Малыш… - взгляд стал неожиданно серьезным. В сумерках необыкновенные глаза даро, казалось, излучают свой собственный жутковато-зеленый свет. Старый опасный зверь, - Лучше бы тебе вернутся домой. Котик и другие за тобой присмотрят. Сейчас я… не самый надежный и безопасный попутчик. Возвращайся назад. Пожалуйста. Бесполезно конечно, никуда она не уйдет. Хотя бы потому, что для того, кто полез в Анохенскую паутину, простое слово едва ли будет достаточной преградой. Но раз не вышло удрать можно и по-другому попробовать. Можно уговорить, объяснить, убедить. Но не ты один упрям и твердолоб, не ты один привык добиваться желаемого. - Послушай умного совета, хотя бы для разнообразия. Это опасно. Ехать в горы. Находится рядом со мной. Не хочу причинить тебе вред, поэтому сейчас будь хорошей девочкой и вернись в кроватку. Ребятам заодно привет передашь. Договорились?
Дарьяна: Дарьяна шла позади Джо, тихо ругаясь на кошку, и беспрестанно краснея. В который раз она убедилась в том, что Пигалица существо крайне опасное и вредное, да и вообще кошкам доверять нельзя… А кроме того, ей было безумно стыдно, что она - человек в отличи от её спутницы, заблудилась в человечьем мире. Но Дарька никогда долго не расстраивалась и как только впереди замаячила Танахи, грустная мина пропала с её лица, уступив место восхищенно-завороженному взгляду. - Ничего себе! Сколько же тут людей! – голова девушки вертелась из стороны в сторону, а руки не находили себе место, отчего казалось, что у девушки либо чесотка, либо какое-то паразитическое заболевание. Хотя её восторг можно оправдать, ведь юная колдунья никогда не видела себе подобных в таком количестве, а уж похвастаться друзьями среди людей, она уж никак не могла. К тому же сейчас, она твердо утвердилась в безошибочности своего поступка. Здесь так много людей, неужели никто не возьмет на работу такую талантливую ведьму. Решив, что удача на её стороне девушка, выпрямила спину и втайне надеялась, а точнее была уверена, что к ней сейчас обязательно подойдет работодатель и предложит поработать у него за баснословные деньги (надо же перед родственниками чем-то хвастаться). Пигалице количество народа не нравилось, и она жалась к хозяйке, с мольбой в глазах прося оную взять её на ручки. Правда мольба была не только в глазах, крики кошки перекрывали любой другой шум и люди начали испуганно шарахаться от источника таких завываний. Исключив пагубное влияние на свой авторитет, Дарьяна заметила, что в её обычно пустой голове, проскальзывает, что-то здравое. Причем настолько здравое, что держать это в себе нельзя. Поэтому, мягко поглаживая испуганную кошку, она окликнула девушек, растерянно глядя по сторонам. - Джо… а где аптека-то? – гулять по улице это однозначно неплохо, но желательно поскорее начать искать себе заработок. А вдруг у аптекаря есть знакомства, а связи правят миром. Сказав это, девушка нарушила одно из правил поведения в толпе, а толпа не посчитала своим долгом объяснять зеваке нормы поведения. Остановившись сама, она отнюдь не остановила людей и была избита и обругана проходящими мимо, а некоторые, как показалось Дарьке, нарочно стремились её побольнее ударить. Издав что-то нечленораздельное и еле удержав шипящую кошку в руках, Дарьяна метнулась к стене ближайшего здания, где было посвободнее и сразу же сузила глаза, ненавидящим взглядом провожая народ. Да, от ненависти до любви один шаг. В такие минуты Дарьяна благодарила судьбу за чудесный дар и если бы не профессиональная этика, половина толпы уже ходила прокаженной. Усмехнувшись своим злобным мыслям, Дарьяна взглядом отыскала девушку и немного смутившись, за свое поведение, произнесла. - Я это.. тут воздуха больше. Как же ты здесь выживаешь, Джо? – возмутила ведьма.
AnnJo: Всю дорогу до города Джо не промолвила и слова. Пока было слышно шаги девушки и шипение кошки, франт была спокойна за своих спутников. Нельзя было бы сказать, что Арф когда-либо особо за кого-то волновалась. Что касалось исцеления, то она всегда была уверена в своих способностях и дальнейшем выздоровлении ее пациента. А если говорить о переживаниях за чужие или свои проблемы, то она придерживалась таковой политики – своих проблем у нее не возникало (она не видела проблем в чем-либо происходящим с ней), а чужие проблемы на то и чужие, что ее они не тревожить не должны. Особенно, если ее вовсе не просили о помощи. А если уж попросили, то она добросовестно исполнит обещанное ею. Но, так сложилось, что Арф ничего не сделает без выгоды для себя. Дорогу до города она знала хорошо, хоть и шла по ней второй раз. Джо всегда хорошо запоминала то, что нужно ей. А дорога в лес, где много незнакомого и интересного – это нужное. Да и у девушки не было ни малейшего желания заблудиться в чужом мире. Но здесь было куда интереснее, чем на Зерсте. И покидать это место Арф не собиралась. Как только девушки вошли в Танахи, франту стало намного тяжелее уследить за своими спутниками, не оборачиваясь на них. «Джо… А где аптека-то?». Услышав от Дарьяны обращение в свою сторону, белокурая было обернулась, чтоб ответить, но не смогла, так сразу, найти свою спутницу взглядом. Как можно так быстро затеряться в толпе? Пропажа была найдена в течении пары секунд. Джо подошла к ведьме и, на удивление нежно, взяла ее за руку. - Не теряйся. До аптеки уже совсем близко. Тут, за поворотом. Мда… ведь этот жест вовсе не был проявлением любви и заботы. Хоть Джонатан и была холодна, но все ее движения были нежными и мягкими. А до аптеки действительно было уже не далеко. Совсем неприметная старая вывеска на достаточно новой и крепкой двери давала знать, что девушки уже дошли до своей цели. В аптеке не было посетителей. За прилавком стояла хрупкая девочка лет десяти. У нее были рыжие волосы до пояса и светло-карие глаза. С лица, усыпанного веснушками, не слезала улыбка. - Джо! – крикнула она, посмотрев на франта глазами полными восторга и радости, - А мы с дедушкой уже разволновались, что ты не вернешься. Он наверху занят травами. Сейчас я его позову. Подожди немного, – ребенок с улыбкой умчался вверх по лестнице. Ждать деда не пришлось. Да и не так уж и стар был тот дед. Хоть волосы у него и были седыми, но за спину он вовсе не хватался, палки в руке не держал, да и спускался по лестнице подобной своей внучке, немного вприпрыжку. Подойдя к Джо он протянул ей завернутые в бумагу лекарства и травы. - У меня тут дел навалом. Всего сделать не успеешь. И трав насобирать, и смеси сделать, - старик скорчил очень усталую гримасу и прикинулся до ужаса больным. Он с грустью посмотрел на Джо и тут же понял, что дурачиться смысла нет. Расхохотался со своего спектакля и перевел взгляд на Дарью, - Добрый день, милая леди, - приветливо улыбнулся он девушке и уже с более серьезным видом, опять обратился к Джонатан. – Ладно. Все равно ничего из этого я сегодня делать не буду. Праздник ведь. Почему бы и вам не погулять, отдохнуть. И, если вам не трудно, заглянуть в таверну. Мне нужно, чтоб ты, Джо, передала эти травы хозяину таверны, - франт взяла сверток. Аптекарь развернулся и пошел к лестнице и на ходу добавил. - Только не напивайтесь там сильно. Не пропей все деньги, что я тебе дал,- старик посмотрел на девушек через плече и сказал Дарьке,- Вы ведь составите компанию этой снежной королеве? Она ведь совсем не знает этот мир и этот город, - с милой улыбкой добродушного старика, совсем не дожидаясь ответа, он поднимался по лестнице.
Дарьяна: Когда франт дотронулась до Дарькиной руки, она испытала, как и облегчение, так и страх. Вообще, мало кто с ней обращался с такой нежностью и аккуратностью, а уж тем более никто и подумать не мог, чем-то помочь Дарьяне, поэтому она притихла и осторожно старалась ступать за Джо, как можно меньше мешать ей и, не забывая смотреть вперед, в ожидании увидеть аптеку. Они зашли в аптеку, стало тише и спокойней, Дарьяна выдохнула и прислонилась к какой-то полке, та не выдержала её веса и пошатнулась. Ведьма, ловко извернувшись предотвратить падения стеллаж,а и пока она пыталась успокоить дребезжащие склянки, в аптеке появилось еще одно действующее лицо, помимо рыжеволосой девочке, которая умчалась сразу же после их прихода. Так называемый дед понравился Дарьке сразу же, но она не свататься пришла, а на работу устраиваться. Поэтому вновь испортив и так безнадежно испорченную прическу, она выпрямилась и дежурно улыбнулась. Когда с ней поздоровались, они была готова рассыпаться во всяких восхвалениях владельца сего чудного заведения, но он явно, ибо не хотел, либо даже не подозревал о Дарькиных желаниях. Пигалица замурчала, пристроившись у ног хозяйки, одобряя это место. Она вообще все одобряла, где существовала хоть малейшая возможность поесть. А Дарьянка внимательно, что очень нехарактерно для сей ведьмы, очень внимательно слушала аптекаря. Улыбка невольно озарила её лицо, настолько добродушен и приветлив был он и она уже была готова согласиться на любую работу лишь бы не уходить отсюда и отставать вместе с Джо и этими милыми людьми. Хотя с её-о даром работать там, где лечат? Хотя она может во много раз увеличить число посетителей.. хм.. надо поговорить об этом с Джо. А когда он предложил им сходить в таверну развлечься, Дарьяна была готова накинуться на него и задушить в радостных объятиях, но все-таки сдержанность Джо как-то охлаждала горячий пыл несносной ведьмы - Будет сделано! – отрапортовало та вслед уходящему аптекарю, все также улыбаясь. - Ну чего, Джо? Пойдем, посмотрим, как народ здесь развлекается? – она сделала бодрый шаг вперед, но тут же поникла – Только ты вперед, я не ориентируюсь… совсем! – она едва заметно покраснела.
Кошка: Запах людей и животных, городской пыли и пота, еды и отбросов – в каком бы мире, в какой бы век ты не жил, это будет всегда. Все города похожи. Строчка толкнула что-то в памяти, старое и злое. Мы уже ушли. Уже – не стали. Что грустить? Все города похожи. Смыть бы снег с озябших магистралей И истаять под ноги прохожим. Только мне уже не отвертеться. Так-то вот оно – ушами хлопать Я держу в руках чужое сердце – На ладонях остается копоть. У оборотней – отличная память. Где-то, когда-то слышанные строчки невольно запомнились и пришли, стоило только позвать. Крис? Нет, хоть и очень похоже. Она любила хорошие стихи так же, как любила уютную роскошь, вкусную еду и дорогие ткани. Они были удобны и практичны, приятней пахли, радовали глаз и не оставляли ощущение дискомфорта. Щенок находил это невероятно забавным и фыркал, всякий раз когда дело доходило до похода по магазинам. Приятное дело, когда нет необходимости смотреть на ценники. Больше всего на свете настоящая кошка ценит удобство, а она была самой настоящей Кошкой. Она зубасто зевнула и потянулась от кончика ушей до кончика отсутствующего хвоста. Солнце за окном переползло со стола на платяной шкаф, можно было возвращаться домой. Она встала, собрала мешочки с травами, расставила баночки на полах, пожелала доброй ночи старому аптекарю и покинула неприметную лавочку на углу дома. Город накатил со всех сторон, окружил и понес по извилистым улочкам вместе с людским потоком. Она никуда не торопилась и не желала задерживаться где бы то ни было. Ее никто не ждал и она никого не ждала, просто хотела домой. Бурлящая живая река выплеснула Кошку в узкую улочку. Никто даже не обернулся в след, никто не заметил, а она уже растворилась в серых тенях. Просто Кошка, которая гуляет сама по себе… Дом был уютным и тихим, обставленным просто, но со вкусом. И пусть в нем не хватало привычных бытовых удобств современности, новое логово нравилось ей своей естественностью и простатой. За окном никто не кричал, не шумели спешащие по делам автомобили, даже прохожие старались пореже заходить в узкую темную улочку. В репутации места Кошка была совсем не виновата, но развеивать порожденную старым происшествием славу не собиралась. Ну убили тут кого-то много лет назад, бродит теперь призрак по ночам. Живые люди опасней мертвых. Дюжина ступеней к крыльцу , две – на второй этаж. Опустить щеколду. Вот она и дома…
Нимросс: День нельзя было назвать одним из лучших. Да и просто хорошим - никак. Разве что еще с утра в каморках души поселилось веселое чувство праздника, однако, под натиском смешанного с песнями гула, растворилось и оно. А, может, его просто унес холодный ветер... Ветер - шутник еще тот, способен любое чувство содрать с лица, оставив взамен лишь россыпь мурашек, небрежно бегающих по спине. Колдун, несколько часов просидевший в своей любимой таверне, осмелился заказать лишь пинту непонятного будоражащего напитка. Есть он ничего не захотел - когда солнце только начало скрестись о небо, что-то в животе у него уже екнуло вниз. Непонятное, скулящие чувство одолело Нимросса сразу, вот он и поспешил хоть что-то исправить. В "фазанах" он даже задремал, и хотя хотел все лишь немного отдохнуть, просидел там несколько часов. Даже тени на улице давно стали говорить лишь о времени, когда ему захотелось уйти - вечер, в идеале темный, но напрочь испорченный разрывающими его фейерверками. Конечно, красиво, конечно, забавно. Волшебнику нравилось, когда взамен магии приходит нечто более необыкновенное - творчество. Но... столько людей. Даже могло показаться, что самая известная во всех краях таверна опустела, только первый дракон, сотканный из россыпи огоньков, взмахнул огромными крыльями и испепелил необыкновенным дыханием воздух. Все поспешили поглазеть. Но вот, кажется, уже Улочки Танахи и спрятали чародея от шумного празднества - просто окунули в тишину. Нимросс шел медленно и вертел в руках старую тряпку, походившую скорее даже на некий сырой пергамент, но более занятно все-таки посмотреть на вычерканное там изображение - видимо, деревянный амулет, приукрашенный некими письменами... но нам не разобрать, что там могло бы быть написано. Неразборчиво или же язык оказался столь древним - не ясно. Я вам расскажу кое-что: колдуну уже много лет хотелось вернуть эту вещицу. Да и, честно сказать, вернуть ему хотелось ни только ее, но и много других потерянных, да неимоверно близких сердцу вещей. Ведь когда-то волшебник был рассеян и много чего не могли удержать его руки, будто бы хватался всегда он за воздух. В городе Дроу, близ дома старого его друга Роверандома, прослышал маг о некой Кошке, что могла бы помочь старику с его небольшими проблемами. Слух ли это или чистая правда пока приходилось лишь гадать - не сведущ был Нимросс в столь житейских вещах. Но, впрочем, сейчас он лишь ищет. Просто ходит уже очень много времени по тихим-тихим улочкам и ищет... Старику пока удалось найти лишь одно - очень старое и самое дорогое для него. Но оказалось, этого не достаточно, хочется вернуть себя полностью, а сделать это можно, лишь отыскав все кусочки большой мозаики. Сколько их еще осталось очень трудно сказать. Лавочка, показавшаяся вдалеке, была кстати. Уставший колдун с радостью на нее уселся. И вот он, Нимросс, уже будучи не в силах разглядывать непонятную тряпку, обронил ее. А после, горько вздохнув, начал напевать какую-то старенькую, выдернутую из самого его детства, песню. Начиналась она как-то тихо и, подобно скулящему ветру, грустно.
Кошка: В нос ударил резкий запах мертвечины. Кошка, не ожидавшая подобной подлости, громогласно чихнула и поспешила вычислить источник знакомого аромата. - Кажется, щенок, я не оставляла тебе ключей? – риторически вопросила она у пары торчащих из-за спинки кресла сапог. Обутые в них ноги вздрогнули и исчезли с глаз долой. Зато почти сразу показалась всклокоченная сонная физиономия парня лет двадцати от роду. Уже лет пять как двадцати. - Не волнуйся, я воспользовался окном, - Крис потянулся и душераздирающе зевнул, продемонстрировав пару острых звериных клыков. Кошка, хмыкнув, уселась рядом и придирчиво осмотрела своего подопечного. - Спайк полагает, что скелет более полезное приобретение для стаи, чем вампир средней упитанности? - Спайк полагает, что раз я уже мертв, то и умереть повторно у меня не выйдет, - хмыкнул щенок и еще разок зевнул, - Но я уже близок к тому, что бы доказать ему обратное. Сюда я забежал передать, что какой-то тип ищет тебя по городу. Странный такой, кажется директор Той-Самой-Белой-Громадины. - Неуууужели? – Кошка и сама зевнула во всю пасть и возмущенно фыркнула на «заразившего» ее гостя, - Пойду посмотрю, что ему надо. Вожак отпустил тебя до тех пор, пока ты не сможешь сообщить это? Отлично. Значит, меня не было дома самое малое до завтрашнего вечера. - Как скажешь, – покладисто согласился щенок, вновь разваливаясь на освободившемся диване и довольно жмурясь. Она улыбнулась, получила ответную улыбку и с места прыгнула в распахнутое настежь окно. Еще не скрывшееся солнце вызолотило плечи и спину, а искаженные тень набросилась на хозяйку прежде, чем завершился прыжок. Крупная темно-серая зверюга бесшумно приземлилась на все четыре лапы, встряхнулась и растворилась в вечерних тенях.
Нимросс: Легкий ветерок резвился со скучающей пылью, но она только небрежно пыталась улечься на сухие камни переулков. Фейерверки понемногу угасали - веселье в воздухе ухнуло вниз, затопив почти каждую улицу в Танахи. Луна же... а что луна? Разве смогли затмить ее бледно-синее сияние, в коем тонут верхушки вековых деревьев, пару раз сверкнувшие наверху искры? Им ведь до нее и не добраться. Но их попытки, как ничто другое, веселили прежде скучавший народ. После недавних событий, пожалуй, это было первой радостью... первой искрой новой жизни? Загораясь где-то в груди, пламя после неистовствует долгое время, прежде чем угаснуть где-то внизу. За Нимроссом никогда не следили. Разве что можно считать слежкой те нелепые попытки скрыть скрежет своих тяжелых ног всего лишь спрятавшись за кустами буйных растений. Однако, колдун не мог сомневаться, что Кошка захочет немного понаблюдать за ним. Кошки ведь они все такие... любопытные. Надо вести себя как ни в чем не бывало... А это просто. Сложно было только считать. Время ведь оно ускользает, и, пускай, тебе кажется, что уже много песка просыпалось на землю, небрежно рухнула на нее лишь одна песчинка. Но она гараздо ценнее, ведь видно лишь ее. Было ли скучно сидеть в каком-то захудалом переулке, сложно ответить. Все-таки это тяжелое ожидание должно было дать многое. Воспоминания, например. Да-да, их легче всего возвращать именно так. Не понимаете? Я объясню: память просто подкреплена некими вещами из прошлого, а колдун как раз сейчас захотел многие из них вернуть. Амулет. Этот амулет был ему очень дорог, он связывал его с семьей, ныне шагающей призраками по зеленой траве или же гниющей под землей - он не знал. Ему хватало лишь того, что давным-давно, когда и этот мир был совсем другим, в детские его руки упал совершенно новый камень, кое-как подвешенный на прочную эльфийскую нить. После усовершенствованный он многими мастерами получил гордое звание оберегающего амулета. Хотя оберегал он лишь благодаря вере в некие заключенные в ядре его силы. Нимросс легко находил себе занятие. Он не из тех, кому было сложно усидеть на одном месте, да и более того - он любил посидеть, подумать, что-то вспомнить, тихо почитать или... подождать чего-то. Но иногда это было лишним, и тогда колдун, будто бы помолодев на многие годы, мог спокойно пойти за грибами, попутешествовать в горах или найти любое другое приключение. Однако, сейчас не время, и ему приходилось лишь ждать. Чей-то белый платок, уже обозлившийся на не успевший завихрить его в небе ветер, упал недалеко от чародея. Сразу же из-под него повыбегали пугливые пылинки - воздух стал тяжелее, Нимросс хотел даже закашлять или чихнуть, но все-таки тишину прервать удалось не ему... - А почему не на празднике? - некую идиллию разрушил лишь этот один вопрос. Вопрошал четкий и уверенный голос. Но кто его задал было не разглядеть. - На нем столько раз был, что и позабыл совсем о том, что случается, пропусти я его, - дружелюбно отвечал колдун. - Вы меня простите, но я тут жду кое-кого... Кошку, она где-то рядом. - Кошку? - неуверенно переспросил человек (?).
Авиус : Пришел из Темных переулков. Предложение вырваться из городской суеты энтузиазма не вызвало. У Авиуса сложилось впечатление, что еще мгновение и Аллесьер сольется с тенью, в которой так упорно пряталась. Авиус хотел бы знать, что творится у нее и ей подобных в голове в такие моменты. Вероятно, она его приняла за убийцу. При чем за очень глупого, раз он так открыто предложил уйти туда, где маловероятно наличие свидетелей. Авиус, видя ее реакцию, понимал ее оправданность, но задним числом злился на себя и весь мир, который все так усложнил, заковал людей в оковы страха и недоверия. Даже если взять гуляющих на празднике. За маской веселья будет таиться страх, неверие. Все зиждется на этом. Мы воздвигли себе стены, вырыли вокруг крепостные рвы и ведем друг с другом постоянную войну. –Я понимаю, почему ты молчишь, Алессьер. Я не настаиваю ни на чем. Если будет желание пообщаться, ты знаешь, где меня искать, – сказал Авиус, и развернувшись, направился к главным улицам, чтобы забрать Блэксторма и пойти к озеру. Подальше от душного и шумного города. Подальше от людей, которые так нужны и которые бывают настолько противны, что видеть их не хочется. Шаги отдавались гулкими ударами в груди, шпоры гремели раскатами грома в ушах. Воин обвинял себя в том, что слишком нуждается в людях. Что его миссия хоть и сопряжена с помощью им, но ждать от каждого встречного помощи своей испепеленной душе отнюдь не стоит. Клеймил и с трудом пдавил в себе желание обернуться и посмотреть, куда направилась его недавняя знакомая...
полная версия страницы