Форум » Архив №1: игровые темы » Большой тракт » Ответить
Большой тракт
Озерный Дух: От города, убегая все дальше и дальше к горам идет ровный, протоптанный тракт. По нему из года в год возят свои товары и гномы, и горцы, и эльфы. Его топтали двуногие, оставляли следы копыт ослы, мулы, быки, огромные боевые кони, изящные лошадки благородных дам и уж совсем непотребные ездовые твари всяческих мастей, размеров и нравов. А дорога все так же уверенно стелилась сквозь поля, леса и холмы, не обижаясь на топчущих её живых, и упиралась носом в юго-восточную гряду гор, откуда, разрывая на сотни мелких и крупных тропинок, разбегалось ко всем обитающим там племенам.
Ответов - 12
Lukomor: ОСС: мало-мало, но мне нравится... Высокие каменные постройки остались далеко за спиной. Слева и справа, впереди и позади, выросли деревянные, ветхие и, самое главное, опустевшие домики - стоило только в очередной раз свернуть. От города здесь уже оставалось чертовски мало, если хоть что-то осталось. Изрядно шумный праздник утянул всех в центр. И прекрасно! Правда, прекрасно! Нам и одним хорошо! Но сейчас не совсем об этом... Тут даже плитка под ногами уже была роскошью. Местные дети не стесняясь забирали себе эти «узорчатые квадратики» домой. В местах же, где земле снова была подарена возможность дышать, беспрепятственно вырастали красивые колосья, зеленые травы или же ма-аленькие цветочки. И все это радовало глаз куда больше, чем огромные каменные дома, золотые улочки и укравший всех жителей в свою нору День Лета! Да и какой же это День, когда уже даже неряшливое озеро давно выплеснуло свои капельки-кристаллы на небо. Прекрасные и такие холодные звезды, свет которых всегда ласкал землю, украшая ее бледно-голубым светом, был разорван искорками из хлопушек. Им надо, определенно, было праздновать днем, обошлось тогда, может быть, и без оставшегося еще дня на три свиста и колющего ощущения где-то в висках. Идти, кстати, было ужасно неудобно. Такое ощущение, что в ногу забили огромную занозу, а останавливаться и вытаскивать ее совсем не хотелось - лениво, да и зачем сбавлять такой прекрасный темп прогулки по всеми любимым улочкам Танахи? Бах-бах-бах - трезвонило в голове и резко отдавало холодной болью в висках. Руки уже подустали прижимать боящиеся резкого звука уши к макушке. Однако лекарь постепенно оказывался все дальше и дальше от центра, а тут и тише, и легче, и спокойнее - все, чего не хватало. И вот, наконец, по прошествии множеств долгих минут руки можно убрать в карманы. Жаль, нельзя так же поступить с резко упавшим настроением. Хотя, наверное, все-таки можно попробовать. Попробовать отвлечься, забыться и перестать обижаться на тех, кто тебя даже и не прогонял с торжества, но и не остановил! Гм... Обида -интересное чувство, оно может подкрасться к тебе и вцепиться так крепко и все-таки незаметно, что начнешь обижаться на жаворонков, что сменили прекрасные трели на грозное щебетание. И избавиться можно будет только, когда случиться что-то настолько хорошее, что попросту вытеснит слово «обида» из твоего лексикона. Под ногами скучающе трескались засохшие за день куски грязи. По бокам угрожающе глядели острые заборные пики. А где-то впереди, прямо за протоптанной конями дорогой, виднелся большой тракт. Лукомор довольно заулыбавшись ускорил шаг. Странно, но никак не удавалось отделаться от легкого ощущения, что за тобой следят. Да еще и постоянное глухое цоканье слышится позади, ровно чьи-то ботинки скакали по лужам, стучали о плитки и вздымали городскую пыль. Приходилось каждые несколько минут резко оборачиваться с полной готовностью... что-нибудь предпринять. Но... Вдруг расцвели цветы. Прекрасные, нежные, самые красивые на свете бархатные создания. Холодные ветер небрежно путался в их лепестках, забирал как можно больше сладкой пыльцы и после разбрасывал ее повсюду, опережая своей работой жужжащих мошек и ровно бумажных бабочек. Запах стольких цветов моментально до краев заполнил бы этот город... Лукомор, отделавшись от удивления настороженно принюхался. Где? Где свежесть, дарованная нам северными ветрами? Где колющий запах, которого никак не хватает, чтобы, наконец, забыть про существование этих цветов, вдоволь испытав его? Где щекочущие нос ощущения расцветающей весны?... Пусто. Пугающе пусто были разбросаны украшения на улочках Танахи. Так пусто, что даже несколько сделанных назад шагов, не спасают. Знаете, ведь есть такое ощущение, когда вроде бы играет успокаивающая музыка, вроде бы сидишь дома у камина, а развернуться и посмотреть в залитое темнотой окно - выше твоих сил... Но ведь, все эти цветы иллюзия? Небрежная работа того же мастера, который посчитал веселым забросить в кружку (золотыми оплаченную!) зеленого лягушонка. Как только посмел?! И вдруг опять неожиданности! Внезапный и ужасно громкий фейерверк просалютировал прямо над головой! И моментально прочистил все мысли, избавив, например, от злости и напрочь отрубивший дорогу к веселью. Будь у Лукомора шапка - пришлось бы сейчас долго за ней бежать... Вылетевшие из цветков белые (хотя, скорее, грязно-серые) мотыльки быстро заполнили воздух и так же быстро исчезли, оставив сначала три белых пятна, потом одно, а потом их вовсе не оказалось... Трепыхающиеся мотыльки ночью - слишком абсурдно, слишком неумело, слишком издевательски все это выглядело. Лукомор же пристально огляделся и аккуратно поднял с земли что-то твердое, круглое и тяжелое. Наверное, это был камень (или же в руках мага химероидности не имеют значения эти рамки вещества?). Лекарь запустил этот твердый предмет в сторону, откуда пришел, где чей-то острый нос вынюхивал его дорогу... Пара секунд и что-то железное, игриво и соблазнительно лязгнув, стукнулось о деревянную стенку какого-то из домишек. Как нож? Почему нож? Откуда? - Отстань, шутник, и без тебя в жизни цветами не пахло! - хорошо, что юный маг не знал той ругани, знать которую в приличных местах не полагается, иначе бы она сейчас разнеслась здесь довольно громким эхом. - Не иди за мной, иди весели трактирных пьяниц! Лукомор, устало фыркнув и в который раз успокоившись, порысил дальше, где его, спустя пару, на удивление, спокойных, минут встретил Большой Тракт. Тут и посидеть теперь можно и тоскливо подумать о чем-нибудь своем...
Джин Абэ: Джи замерла, даже побоялась вздохнуть, наблюдая за реакцией незнакомца. Она предвкушала его смех, в тот саамы момент, когда облако мотыльков закружилось вокруг незнакомца. Лисичка высунулась из-за своей преграды, облокотившись о стену и не замечая грязи и пыли на старых и порядком потрескавшихся стенах. В живот упиралось что-то острое. Видимо часть стены было сколото или еще что. Кицунэ было все равно. Она предвкушала победу. Но стайка мотыльков растаяла в городской ночи, а смеха не последовало. Наоборот «мохнатый» в очередной раз как-то странно дернулся потом начал озираться. Он давно уже пытался выяснить, кто за ним идет, но Джин это не останавливало. Она скользила за ним, прячась в тени стен, за выступами и углами. Один раз очень больно ударилась коленкой, и чуть было не заорала на весь переулок. И вот на тебе - все ее мучения, все ее старания помочь ближнему незнакомцу превратилось в непонятно что, брошенное в ее сторону. Лисий дух, всегда стоящий на страже ее жизни вовремя смог справиться с истинно могучим любопытством и заставил кицунэ присесть. Над головой что-то звякнуло - на землю с глухим стуком упал нож. - Отстань шутник и без тебя в жизни цветами не пахло! Не иди за мной, иди весели трактирных пьяниц! – Неслось вдогонку к брошенному оружию сердитый голос того, кого лисичка хотела рассмешить. - Что?! – то ли спросила в пустоту Джи, то ли просто выплеснула часть раздражения. Обиды и удивления, которые так и хотелись выплеснуться наружу в виде какой-то гадости. Но она сдержалась, потому что ей очень захотелось высказать все, что она думает незнакомцу, оттаскать его за хвост и выкинуть еще что-нибудь этакое. Кицунэ еще не придумала. Она присела и подняла оружие, которое метнули в нее. Нож как нож, но убить таким можно. Нехорошо прищурив глаза и подобрав юбку, она направилась по следу «мохнатого». - Клянусь бусами Инари, я ему все усы повыдергаю! А если их у них нет, то сначала наращу, а потом повыдергаю! Ворча себе под нос, отчаянные проклятия в адрес своей цели, девушка решительным шагом двигалась по опустевшим улочкам окраины, ориентируясь по запаху. Неожиданно дома расступились, и запыхавшаяся Джи вылетела на тракт. Нужный ей парень был здесь. - О! - она даже притопнула ножкой и стремительным шагом направилась в его сторону, - ножом то зачем? Чтоб тебя блохи заели! Я тебя что обидела? Да? Она грозно нахмурилась и обвиняющим жестом протянула в его сторону ладонь, на которой лежал нож.
Lukomor: Что должны мы чувствовать, когда нас, ужасно грустных, кто-то пытается развеселить? Радость? Тепло в душе? Вполне возможно, это и так. Но Лукомор будучи злым и усталым, совсем не нуждался в клоунаде и даже в маленьких радостях жизни. Ему надо было всего лишь некоторое время побыть самим собой. Таким, каким приходился он этим не особо удачным днем. Не веселым, усталым, грустным, озабоченным чем-то своими - список бесконечен, и одной простой радостью на клочки его не порвать. И, кстати, нельзя сказать, что лекарю не понравились уж совсем эти белые бабочки, вероятно, в другое время он впал бы в настоящий восторг от этого ночного их вальса, но явно не сейчас. Когда Лукомор был маленьким, он часто убегал куда-то в лес, где беззаботно плескалась в полноводной речке рыба с серебряной чешуей. В самых пышных нарядах на свете танцевали на ветках волшебные птицы, под трели своих же песен. Там где-то из-за кустов малины выглядывали любопытные звери, дабы увидеть, какие сегодня гости пожаловали к ним... Тогда было легко распрощаться с плохими мыслями, а сейчас спасает, действительно, только время. Оно окутает, потянет вперед, даст расслабиться, легким морозом пробежится по телу и растворится навсегда, вместе со всеми тревогами. И вскоре они, былые печали, будут казаться очередной неудачной мыслью, а не рвущим душу событием. Лекарь устало присел на траву и так же устало оперся руками о нее, видно, чтобы не свалиться то ли от сметающей тоски, то ли просто от внезапно напавшего желания спать. Был он вялым, отстраненным каким-то, но только посмотрите ему в глаза! С каким интересом он наблюдает, как перекрашенное в синий цвет полное высокой травы поле танцует, как ветер легко пробивается между мелкими травинками и свищет в лицо, как листья пытаются перелететь тракт, не попав в запутанные колосья, на веке растворившись там. Шалый луч солнца еще не скоро залепит желтыми пятнами эту картину, но тогда... Сзади что-то звучно треснуло. Лукомор охнул и очнулся. Будто бы кто-то очень неаккуратный наступал на все неудачно свалившиеся с деревьев сухие ветки. Да еще и специально подбрасывал в воздух пыль и маленькую травку. Кажется, ничего хорошего из этого не выйдет, да? Ведь никак не может что-то плохое, даже волею сильных чудес, превратиться в хорошее. Лекарь чихнул, потер и без того испачканным рукавом запылившуюся шерсть на лице и только после этого ме-едле-ено, абсолютно не заинтересовано, развернулся. И зря. Лучше бы оставался сидеть, как есть. А открывать рот - вовсе было без надобности, все равно ему не дали проронить ни единого звука. Знакомая фигурка со знакомой мордашкой превратила красивую обиженную речь милой и воспитанной дамы в самое настоящее ругательство, хотя и ругательтсв-то там и нет! О как! О какие таланты! Даже у знатного писателя, порой, не найдется столько подходящих для подобной ситуации слов! Протянутый же вперед на ладони нож вызвал удивление, смущение и много других некомфортных чувств. Но в основном стало как-то горько оттого, что до сих пор потайные образы в голове не спрашивая у лекаря никакого согласия превращают что ни попадя во что попало. Безобразие... это, действительно, ужасно стыдно. Ведь лекарь еще недавно решил, что все, наконец, он может правильно подправить магию - а нет, она сама его правит, как хочет. Однако, Лукомор вполне спокойно выслушал торжественную речь и удачно прогнал забурлившие, уже почти отдавшие лютым жаром по холодной спине и наполнившие каждую клетку, даже самую ненужную, гадкие чувства от вполне банальной обиды. И ведь сложно представить, сколько полегло народов от этого мелкого, но как заноза противного чувства! А он спасся. Маг, ни долго думая, схватил с ладони этой невоспитанной барышни ножик. В неловких, но вполне себе содержащих на кончиках пальцах магию руках опасный предмет превратился в какой-то песок - и был незамедлительно развеян по ветру. Гадкому и циничному Лукомору много ли дела было до какой-то там наглой лисички? Чертовски много! Ведь она и есть та самая фурия, которую он проклинал всю дорогу после неудачного знакомство со флорой и фауной! Теперь ее бы лучше держать подле себя - так и отомстить, и просто по мелочи напакостить будет не далеко... - Я Лукомор, лекарь, а Вы, я вижу, тот еще фокусник! - вполне себе восторженно пролепетал он. Хотя, нет. Вышло больно наиграно. - Нож он как-то сам получился, не серчайте, барышня. Маг поднялся, обескуражено фыркнул и ненавязчиво повернулся к лисе спиной. А после уверенно двинул бродить по тракту, будучи вполне уверенным, что следопытка не упустит возможности еще немного поразнюхивать его дорогу. Хотя чего там, собственно, разнюхивать? Дорога, как дорога – ветвистая, с другими путями переплетающаяся и, в конце концов, одиночно убегающая куда-то далеко, где много кто уже был, а вернулись-то единицы... Вообщем, дорога, как жизненный путь, явление в кой мере необъяснимое, в той же и странное. И от этих мыслей мороз по коже так и бегает – не поймать... - Пойдете со мной? - милостиво предложил Лукомор. – Говорят, прогуляться по тракту вечером – хорошая примета. Я, правда, в это не верю, но, может, кто-то другой как-нибудь поверит за меня? – пожал он плечами и, как по волнам, шатаясь, пошел дальше. Нет-нет-нет, не из-за выпивки, а из-за чего? Если честно, грусть сняло с легкой руки! Вот прям сейчас - бац - стало намного легче! Чем-то понравилась эта барышня, да только чем... гадкими, неоправданно-веселыми и издевательскими выходками? А то! Ведь это то, что прописали, да еще и с небольшой добавкой! Только раньше это было как-то трудно заметить... И все-таки как можно не любить моменты, когда начинаешь чувствовать себя лучше? Ведь потом уже будет совсем все равно!
Джин Абэ: Гнев кицунэ был столь же ветреный, как и ее характер. Она могла разозлиться. Пожелать зла другому и тут же об этом забыть. Но когда дело касалось агрессии, тем более абсолютно не мотивированной с точки зрения самой Джи, то за подобные вещи лисы мстили. Она уже была уверена, что этот самодовольный «мохнатый» парень еще получит свое, а она здорово повеселиться. Ее обвинительно протянутая рука с ножом на ладони должна была служить напоминанием этому хвостатому чудовищу, кто виноват. Но дальше все произошло быстро, да так, что кицунэ не успела испугаться. В ее очаровательной головке почему-то не задержался одна маленькая деталь – ножи не валяются на улице просто так. И сейчас, созерцая песок, пущенный по ветру, она задумалась над тем, что может этот незнакомец. Вот так вот развеять нож – это не шутки. Но охотничий азарт уже полностью перекрыл здоровый инстинкт самосохранения и девушка была готова вцепиться в стоящего перед ней «мохнатого» клещом и не отпускать, пока не выяснить что-нибудь интересное о нем или то, за что можно было бы уцепиться. Джи не любила, когда ее ставят в глупое положение. А сейчас она была в глупом положении и была вынуждена следовать тем правилам, которые ей навязал этот мохнатый и усатый парень. - Я Лукомор, лекарь, а Вы, я вижу тот еще фокусник! Нож, он как–то сам получился, не серчайте. Джи состроила обиженную мордашку и обиженно надула губки. Вот если бы скандал был, то она бы повеселилась. А так вот все скучно и обыденно. Лисичка уже забыла что это за праздник и что там делать не желательно. Она всегда умела сочетать в себе рассудительность взрослой и умудренной опытом лисы и ветреность юной девушки. Тем более что необычность реакции Луки, а про себя она наделила этого странного парни таким именем, притягивало магнитом и заставляло идти за ним, шагающим впереди, как на поводке. Он был невидим, но был крепок и надежен - кицунэ вело любопытство. - Эй, постой, - девушка легко подобрала юбку и сделав пару стремительных шажков догнала мохнатого знакомца, - Джин, просто Джин. Он пошла рядом с ним, но потом не выдержала и чуть обогнав Лукомора и повернувшись к нему лицом начала с любопытством рассматривать его и тараторить без умолку. При этом кицунэ умудрялась пятиться и не спотыкаться. - А ты местный или на праздник приехал? А тебе не жарко? В такой-то шубке? Ой, у тебя такие симпатичные ушки, можно я их потрогаю? Я аккуратненько. Ну, пожалуйста, ну что тебе стоит? А ты все-все умеешь лечить? У меня вот рука болит… Сразу же перед носом, идущего по тракту Лукомора, появилась протянутая ему девушкой изящная ручка с узкой ладонью и тонкими изящными пальчиками. Она уже решила про себя, что обязательно сделает так, чтобы эти очаровательные ушки ее собеседника еще не раз окажутся, прижаты к его голове. Уж больно он становился похож при этом на рассерженного котенка. Его хотелось потискать и почесать за ушком. Планы мести роились в голове Джин в огромном количестве, они громко спорили, ругались и толкались локтями, стремясь обратить на себе внимание своей хозяйки. Она никак не могла выбрать самый лучший вариант и решила действовать старым и проверенным способом. Пустить все на самотек, а там кто Инари знает? Возможно, и появиться шанс напакостить лекарю с симпатичными усами. Глаза лисички горели доброжелательностью и азартом. Даже вызывающие симпатию у кицунэ существа не были застрахованы от ее специфического чувства юмора.
Афилла: --->Берег озера Попутный ветер принёс Афиллу к Большому тракту. Она редко бывала здесь. Сокол подлетела ближе и заметила двух существ. Они шли спиной к ней. Один был похож на большого кота, ходившего как человек. Два небольших уха торчали над его головой и забавно шевелились когда (как подумала Афилла) собеседница его спрашивала о чём-то. А была это именно собеседница. Стройная девушка с чёрными волосами не походила на человека. Движения её были немного странными, хотя возможно что она тоже анимаг... У соколов не очень хороший слух, зато прекрасное зрение. она заметила их задолго до того как кто-то мог заметить что она находится где-то рядом. Афилла решила что преисоединится к этой парочке. В последнее время ей не хватало общения. Преземлившись за несколько сотен метров до них, девушка превратилась и быстрым шагом принялась догонять их. - Интересно, неужели не только я сбежала от Праздника Лета? - подумала девушка. - Надо будет поинтересоваться у них о причине ''побега''... Она уже была близко и смогла услышать обрывки фраз доносимые ветром. Похоже, кто-то, Кот или она, был лекарем. Афилла подошла ближе и окликнула их: - Сбежали с праздника? - её голос гулким эхом пронёсся по дороге...
Афилла: Внезапно ей показалось, что что-то здесь ни так. Тракт вообще место не спокойное, а тут... Ей показалось, что она произнесла это довольно громко, но никто не обернулся. Может Афилле так показалось из-за острого слуха? На этом расстоянии студетка вдруг почуствовала какое-то странное ощущение, какой-то необъяснимый страх перед девушкой. Афилле показалось что она сильнее её, намного сильнее. Тут же она поняла что это не человек. Соколиное чутьё подсказывало тоненьким голоском: " Беги! Тут что то не так." Парочка уже отдалилась на некое расстояние от девушки. Афилла не раздумывая раскинула руки и взлетела. Ветер дул в другую сторону. Афилла расправила крылья и полетела.
Джин Абэ: Энергия бурлила в молодой кицунэ и требовала выхода. Шелест птичьих крыльев и появление на какой-то миг неизвестной. Заставило девушку активизироваться. Она посмотрела на грустного и скучающего спутника, который шел по дороге, и казалось, о чем-то думал, потом с любопытством осмотрелась вокруг и решила, что уходить из города в такое время просто преступление. Она разрывалась от желания умчаться прочь, в сторону врат и все еще побродить рядом с Лукомором. Тем более что его внешняя схожесть с котом вызывала у девушки желание потискать его, почесать за ушком и вообще сделать то, что обычно делают восторженные девушки с милыми котятами. - Зануда, - наконец приняла решение кицунэ, топнула ножкой и, подбежав к своему спутнику, неожиданно для него самого обняла и чмокнула в нос, потом почесала за ушком и добавила, подмигивая, - но милый. Освободив свою жертву от ее ласк, она подобрала юбку и чуть ли не вприпрыжку направилась в сторону города. Уж что-что, а тракт этот мог вести только в две стороны. В город или из города. Напевая про себя что-то фривольное и веселое. Она вдруг остановилась и обернувшись. Крикнула своему знакомцу: - Эй, Лукомор, будет настроение, заходи в «Три фазана». Я там подрабатываю! Развернувшись, она направилась в сторону городских врат, беззаботно улыбаясь, напевая мотивчик какой-то привязавшийся еще с главной площади города, кицунэ шла вприпрыжку, поднимая легкие облака пыли. Она любила запах пыли, конского навоза и чуть подгнивших фруктов. Возможно, на вкус окружающих ее существ у девушки были странные предпочтения в запахах. Она все-таки была лиса и резкие запахи, способные отбить ее собственный, вызывали у нее исключительно положительные эмоции. Весело мурлыкая себе что-то под нос, она стремительно приближалась к городским воротам, за которыми ее ждали настоящие приключения. к которым лисичка была всегда готова. И если первое время ее манили звуки праздника и вспышки фейерверка, то стоило ей приблизиться к воротам, как любопытный нос девушки уловил специфический запах. Человеческий облик не давал ей возможность уловить все тонкости и нюансы этого умопомрачительного аромата, но перекидываться она не хотела. - Так, так, так, - чуть ли не пропела девушка и закрутила головой в поисках источника, - как интересно. Любой бы нормальный человек предпочел бы убраться отсюда как можно быстрее. Так как запах разложения, вряд ли бы вызвал у него восторг. Но для мелкого хищника – это была целая симфония запахов и легкий намек на близость возможной легкой добычи. Все-таки Джи не была человеком. Ее предками были обычные лесные лисы. Которых заприметила как то богиня Инари.
Шандрир: Солнце уже поднялось высоко, освещая практически пустой тракт. По дороге компания встретила лишь несколько повозок и пару всадников. Вор плелся чуть впереди своих спутников, доедая кислое зеленое яблоко, прихваченное из таверны. Лицо его выражало явное неудовлетворение утренней неудачей в таверне и вкусом яблока. Проникновение в комнату с треском провалилось, и теперь придется вести нанимателей гхыр знает куда. Попутчики о чем-то разговаривали, но вор не слышал о чем. Он был занят размышлениями: о том как давненько он не выбирался из Танахи, куда вести этих лопухов дальше и как стянуть желанный мешок с деньгами. Шандрир решил придерживаться тракта до юго-восточных гор и если по дороге украсть деньги не удастся, действовать дальше по обстановке. Почесав нос, вор задумался - задача представлялась теперь намного сложней, чем изначально, но все еще выполнимой. После случая в таверне компаньоны явно ему пока не доверяли: это было видно по взглядам, которыми награждал его темноволосый парень. Он, казалось, видел Шандрира насквозь, и от его взглядов воришке становилось не по себе. "С ним надо быть осторожнее," - подумал Шандрир. Раз так, вору необходимо было завоевать доверие нанимателей, неплохо будет, для начала, узнать как их зовут, ведь спросить он их об этом забыл, рассчитывая своровать деньги, избежав путешествия с ними. "Надо скоро сделать привал," - решил вор, спустя некоторое время бесцельного созерцания пейзажа и спин своих попутчиков. Поэтому дожевав остатки яблока, он поспешил обсудить место стоянки с рыжим эльфом. "Ну, давайте передохнем, куда же вы так торопитесь?" - обратился Шандрир к эльфу. Эльф витал в облаках и поэтому ответил не сразу, - "А? Что? Да, да конечно," - эльф задумался еще на миг, - "Да, давайте сделаем привал…"
Марика Эйвери: Если бы погода была не явлением, а человеком, то, Эйвери в этом уверена, женщиной. Истеричной, склочной, пожилой теткой, у которой настроение меняется по пять раз на день. Взять хотя бы сегодняшний день: с утра, укутав небо в пухлые серые облака, поливал довольно мерзкий дождь, к полудню выглянуло солнце и припекло так, что в скором времени пришлось скинуть плащи. А минут десять назад с кристально чистого неба вновь плеснула мелкая холодная морось, вмиг окрасив окружающий мир промозглыми серыми оттенками. Порывы ветра дергали за капюшон, норовя сбросить его с головы, а волосы Эйвери явно стоило стянуть потуже. Непокорные пряди, выбившись из пучка, так и норовили посильнее напитаться водой и противно прилипнуть к лицу. Эйвери никогда не любила осень. Поминутно чертыхаясь то сквозь зубы, то про себя, она поправила перчатки и плотнее запахнула плащ. - Еще немного, и мои сапоги забулькают почище здешнего озера, - недовольно проворчала она, встряхивая головой, чтобы особенно назойливая прядка отлипла от щеки и перестала лезть в рот. - Почему, ну почему ему понадобилось именно сейчас отправлять нас сюда? Почему нельзя было подождать до следующего лета?
Габриэль Сайфер: - Боюсь, милая Мари, если он тебе не ответил, то и никто из присутствующих помочь не сможет, - негромко отозвался Сайфер, идущий чуть позади нее, и успокаивающе взял сестру под локоть. - Пути его Темнейшества неисповедимы, что ж поделать? К тому же, доведись нам выбраться из замка в самую идеальную из возможных погод, уверен, ты бы была недовольна. Что-нибудь вроде «В такой день я могла бы найти занятие получше» или... Перешагивая очередную лужу, Габриэль поскользнулся, угодив каблуком сапога в небольшую ямку, заполненную грязью. Неловко взмахнув руками и ухватившись за плечо Эйвери, он умудрился не упасть и почти мгновенно выпрямиться, странно улыбаясь. Именно так он улыбался когда-то, мимоходом, будто о чем-то совершенно незначимом, сообщив о том, что, очевидно, окончательно теряет зрение. Неуверенно, виновато, словно предвосхищая, как станет обузой для всех вокруг. В последнее время именно эта улыбка чаще всего стала появляться на его губах. И он чувствовал, что это злит Мари. Потому что едва ли она могла как-то ему помочь, а именно это - чувствовать беспомощность - она ненавидела едва ли ни больше всего на свете. Только на то и надежда была, что нынешнее поручение поможет Эйвери как-то отвлечься и спокойно принять происходящее с братом. - Что ж, сударь, - с несколько нарочитой вежливостью окликнул Габриэль третьего путника, неспешно следующего за ними, - теперь Ваша очередь жаловаться на что-нибудь.
Kor'inth: Эльда встряхнул гривой, мокрой и липкой по случаю дождя. Дорогу не успело размыть окончательно, и походка зафодиопа приобрела отчетливо кошачью манеру. Жеребец резко и высоко задирал ноги, стараясь, что бы они оказывались как можно дальше от мокрой земли. Рыцарь, по случаю пеших попутчиков тоже идущий на своих двоих, молчал большую часть пути. Алек принадлежал к тому типу людей, которые совершенно не нуждались в обществе подобных себе, не говоря уже о беседах. Возможно, виной всему долгие странствия или негативное отношение к Темным, которое и выработало привычку держать язык за зубами. - Если плохая погода окажется самым скверным, что нас ждет, будет просто замечательно, - рыцарь пожал плечами, - «Официальных» темных в Танахе не любят. Старик Бом предоставит нам комнаты и еду, но на гостеприимство от других горожан, я бы не стал рассчитывать. Следите за своим языком, не болтайте лишнего. Мы тут не для того, что бы задирать уличных остолопов. Помните: светлых в городе значительно больше, а в Танахи очень хорошо помнят пожары военного времени. Если разозлите толпу, она разорвет нас на много кусочков. Нам же опускатся до этого уровня недопустимо. Город медленно приближался – открытые ворота, в которые непрерывным потоком втекали и вытекали люди: пешие, конные, повозки. Погода, достаточно мерзкая для неудовольствия, была недостаточно скверной для ближних и дальних поездок. Рыцарь сощурился, рассматривая скучающую у ворот стражу: с того времени, как доблестные стражи порядка стали видны детям и ему, в казенные карманы перекочевало уже несколько пригоршней монет разного достоинства. Рыцарь не имел ничего против ни стражи, ни въездных пошлин, если первые не определяли последнее исходя из личных симпатий. - Вы войдете в город через ворота. Скажите, что студенты из замка, и вас пропустят бесплатно. Встретимся у Трех Фазанов. Знаете где это? Дождавшись неуверенного кивка, рыцарь изловил повод Эльда и снял с седла поклажу ребят. Он легко вскочил на спину зафодиопу и чуть придержал пляшущего от нетерпения жеребца. Теперь вопрос только в том, как выбрать время. Городская стража Алека, к несчастью, знала, и всякий раз пыталась разбогатеть за чужой счет, то отлавливая нарушителя после прыжка, то обшаривая на воротах. Не драться же с ними, право слово?! Дождавшись, когда стража отвлечется на купца с эльфийскими тканями, Кор`инз ажал пятками коня. Эльда бесшумной тенью прянул в сторону и текучим галопом понесся вдоль городской стены.
Габриэль Сайфер: Мари и глазом не повела в сторону покинувшего их спутника. Стражи на воротах не было видно – наверняка попрятались от дождя, но кто знает, не вынесло ли кого по каким-нибудь личным делам? До ближайших кустов, например – как знать? В любом случае, лучше прикинуться ветошью – рыцарь сопровождал? Нет, не видели, не знаем. В конце концов этот… Алек прав как минимум в том, что их здесь едва ли встретят с распростертыми объятиями, и отнюдь не только потому, что они не слишком скрывают своих моральных и идеологических убеждений, но и потому, что в свое время и Марика, и Габриэль успели показаться местным не с самой лучшей своей стороны. Конечно, после им удалось немного, скажем так, подправить свою репутацию – здесь глазки построить, там пару драматичных историй рассказать… От возможности поймать спиной камень, а то и чего похуже, просто идя по улице, это их избавило. Но не больше. И едва ли кто-то обрадуется самому факту визита двоих Темных, а уж если с ними идет странный человек с не самого обычного вида конем (и речь отнюдь не о белоснежном единороге с радужными крыльями)… Проще говоря, к чему лишнее напряжение создавать? «Мы бедные невинные студенты» - и дело с концом. Примерно так рассуждал и Габриэль, идя бок о бок с сестрой. - Доброго дня вам, - произнес он, почувствовав появление стражника перед собой. - И тебе, парень, не хворать, - хрипло отозвался тот. - Ценное пожелание, - ласковым голосом подхватила Эйвери, - учитывая сегодняшнюю погоду. Вы бы отваром травяным горло прополоскали, а то так и совсем осипнуть недолго. - Что мне ваши травы, - хмыкнул мужчина, - у меня вон, самое лучшее лекарство. Сайфер услышал пару звучных хлопков по, очевидно, фляжке на поясе, а затем ощутил внимательный взгляд. - Ну и кто такие, откель да зачем будете? - Студенты, - произнес он, - последний курс. В таверну идем после сбора трав отдохнуть, обсохнуть и согреться. - Студенты… - цыкнул зубом стражник. – Толку от вашей учебы-то? Все-то закорючки там рисуете какие-то. И ни гроша с вас не возьмешь ведь… Тьфу. Идите. - Спасибо, - отозвались подростки, проскальзывая мимо него. На мгновение притормозив, Габриэль вложил в ладонь мужчины небольшой мешочек с терпким запахом. - К своему… лекарству добавите, - пояснил он с неуверенной улыбкой, - и на всю зиму о болезнях забудете. - Ну, посмотрим, - хмыкнул стражник. Тут же Сайфер уловил мысленный вопрос сестры: «И что это за альтруизм?». «Он забавный», так же мысленно отозвался он и потянул Эйвери за руку, предлагая побыстрее добраться до таверны. - Эй, студенты! – услышали они, сделав всего несколько шагов. – Вы там… аккуратнее отдыхайте.
полная версия страницы