Форум » Архив №1: игровые темы » Недостроенный дом » Ответить
Недостроенный дом
Айзек: Расположенный на одной из улочек Танахи он сильно отличался от составляющих его соседство милых каменных домиков. Окруженный решеткой перемежающейся с каменными столбами, за которой раскинулся изрытый пустырь со штабелями строительных материалов и редкими растениями, посреди которого, он и возвышался. Возвышался, несмотря на то что вместо второго этажа, лишь местами виднелись словно надкушенные зубцы недостроенных участков кладки. Высота одного первого этажа была не маленькой, а по окончанию строительства дом был должен самым крупным и величественным строением на этой улице - памятником человеческому тщеславию. А пока он угрюмо смотрел на мир слепыми завешенными оконными проемами. Большую часть первого этажа занимает огромный зал для приема гостей с колоннами и окнами в два человеческих роста, по бокам над головой зияют два входа на пока еще несуществующую галерею. От зала же расходится пара коридоров с рядами дверей вдоль стен, один из них заканчивается винтовой лестницей ведущей в подвал, во втором же наоборот – наверх.
Ответов - 16
Айзек: ---> Торговая улица До этого места они добрались без приключений если не считать того, что допивая на ходу молоко Айзек умудрился облиться и теперь он держал одну руку согнутой, чтобы скрыть мокрое пятно на рубашке. Вот они подошли к решетчатым воротам. Айзек толкнул створку и она с отвратительным скрипом отворилась. - Недавно поставили, еще не притерлась – пояснил он - Что-то никого не видно. Айзек вышел на середину пустыря и огляделся. - Ну так я и знал – развел руками он – Кто же в праздник будет торчать на работе до полудня?! Но заказчик, и есть заказчик. Уж если что взбредет в голову, то лучше сделать и сразу. Особенно если заказчик – маг. Говорил же – если что-то пойдет не так - то докладывать надо напрямую мне, а магу об этом лучше вообще не знать. Что лишний раз беспокоить? Он подошел к сложенным и накрытым брезентом стройматериалам и откинув уголок вытащил лампу и засунув руку поглубже массивный замочный ключ. - Не обращай внимания – улыбнулся он Бинке – так даже лучше, сейчас быстро спустимся, я убежусь, что ничего подобного нет, и будем свободны. Он зажег лампу от добытого здесь же огнива и протянул Бинке. - На вот. Возьми – будешь мне светить. Будь Айзек один, он бы, наверное, развернулся и ушел по своим делам. Раз здесь никого не было, то и успокаивать этой совсем ненужной проверкой некого. Он никогда бы не поверил, что крупная каменная кладка, образующая фундамент вдруг начала бы разрушаться. Для этого потребовалось бы колоссальное усилие, которому здесь взяться было неоткуда. Ошибку каменщиков он исключал, так как уже не раз видел строительство на начальной стадии и убедился, что грубых ошибок, по крайней мере, тех, что приводят к подобным последствиям – не было. Но он ловил себя на том, что ему вовсе не безразлично, что про него подумает эта девочка, а такое поведение, она бы точно расценила как небрежность и лень с его стороны. Как бы он мог ей объяснить, то, что никак не мог объяснить взрослому человеку, да к тому же магу. Айзек поднялся на крыльцо без перил, повернул ключ в замке и потянул створки на себя. В зале стоял полумрак. Свет приглушала светлая ткань, затягивающая три высоких витражных окна в противоположной входу стене. Открытие массивных дверей изменило направление воздушных потоков в зале и Айзека обдало волной гуляющих здесь сквозняков. На свету закрутились вихри поднятых частичек строительной пыли, а огонь в полузакрытой лампе Бинки заплясал. Вдоль стен стояли строительные леса, по углам были сложены инструменты. В ноздри ударил запах влажного песка. - Как тебе? – Айзек сделал широкое движение рукой, указывая на все, что их окружало. - Как тебе? Как тебе? Тебе? – поинтересовалось эхо из пары темных коридоров. Он неспешно прошел в центр зала, отчего тени словно прячась от него, забегали вокруг четырех колонн.
Бинка: Открыв рот, Бинка смотрела на возвышающиеся стены широко распахнутыми глазами. Даже недостроенный, дом превосходил размерами особняк, где работала тетка Кассилия. А ведь до этого момента именно он казался девочке верхом роскоши и респектабельности. Живое воображение, на недостаток которого Бинка никогда не жаловалась, дорисовало еще два этажа, и взметнувшуюся к небу башню. - Здесь обязательно должна быть башня, - зачарованно прошептала она. Визг створки ворот заставил Бинку подпрыгнуть от неожиданности, и она едва удержалась, чтобы не вцепиться в локоть господина Айзека. Девочка покорно взяла лампу, но идти внутрь отчаянно не хотелось. И информация о том, что в доме будет жить маг, почему-то совсем не добавляла энтузиазма. Ключ щелкнул в замке, массивные двери открылись, являя взору сумрачное нутро огромного зала, и на пол, в прямоугольник падающего из дверного проема света легла четкая тень господина Айзека. Бинке стало крайне неуютно. Дом был слишком большим. Его размеры подавляли. И теперь это был уже не сказочный замок, а дракон, разверзший свою пасть и готовый с легкостью поглотить две небольшие человеческие фигуры. Судорожно вздохнув сквозь зубы, Бинка все же сделала несколько шагов вслед за своим спутником. Дом, казалось, жил своей жизнью, и тревожить ожившие сквозняки и тени у девочки не было никакого желания. Однако, грандиозность замысла внушала восторг и благоговение. Бинка заворожено шагнула к резной колонне, и даже протянула руку, чтобы коснуться ее и тем самым убедиться в том, что все это не сон и не наваждение, когда голос господина Айзека пробудил дремавшее в коридорах эхо. - Как тебе? Как тебе? Тебе? – насмешливо поинтересовалось эхо.Последнее слово прозвучало, кажется, над самым ухом девочки. Бинка жалобно пискнула и шарахнулась в сторону, уронив лампу, которая немедленно погасла. Нет, в огромном зале не было так уж темно, но ее глаза, привыкшие к свету лампы, словно ослепли, погрузив девочку в непроглядную тьму. Бинку охватил панический ужас. Она метнулась в сторону господина Айзека (как ей показалось), в бессознательном поиске защиты от чудовищ, порожденных собственным воображением и в мгновение ока заполнивших окружающее пространство. То ли стон, то ли ее собственный вскрик отразился от высоких стен. Эхо шагов раздробило тишину на осколки непонятных звуков и шорохов. Бинка налетела на стену, ударилась локтем, сделала пару неуверенных шагов, беспомощно протянула вперед руки, споткнулась о ступени и шлепнулась, разбив коленку. Глаза уже привыкли к темноте. Но вот светлее почему-то не стало. Да и лестницы она не помнила. Бинка всхлипнула, поднялась, растерянная и ошеломленная. Она все еще пыталась сообразить, как попала в темный коридор, когда впереди на расстоянии всего нескольких шагов на уровне ее лица сверкнули красным чьи-то злые глаза. Душераздирающий вопль не заставил себя долго ждать и не шел ни в какое сравнение с теми звуками, что она издала до сих пор. И если сквозняки и тени еще не пробудились ото сна, то этот крик, потрясший стены дома до самого основания, и мертвого пробудил бы к жизни.
Айзек: - Несколько специфическая архитектоника, основанная на оптике, акустике и… - Айзек запнулся, не сразу поняв, что что-то не так, и уже себе под нос закончил – И магической теории. «Ну вот, такой момент испорчен», - было раздосадовано подумал он, но тут услышал крик и, забыв обо всем, кинулся на помощь. Однако в темноте архитектор и сам был сбит с толку эхом, которое, все еще продолжало метаться не находя себя места среди голых каменных стен. Айзек влетел не в тот коридор, где благополучно растянулся на полу, запнувшись о рукоятку так некстати забытой кем-то тачки. Тем временем глаза продолжали внимательно смотреть на Бинку. Того кому они принадлежали так и не было видно и дело было вовсе не в темноте. От чего-то становилось светлее. Глаза глядели из самой стены, из крупной щели между камнями в кладке. Раздался скрежет будто кто-то набрал камней в руку и теперь перекатывал их в плотно сжатом кулаке, скрежет нарастал словно так делали десятки человек. Щели в стене расходились, словно что-то с огромным напором давило с другой стороны, из одной наружу протиснулись пальцы и крепко, скребя ногтями, ухватились за кромку. Свет довольно слабый просачивался сквозь трещины. Камни расступились, и там где были глаза, вылезла голова. Волос не было, лицо - вполне человеческое, насколько это можно разглядеть в полумраке, было перекошено от явных усилий, видимо попытки выбраться этому существу давались неимоверным трудом. Ему удалось протиснуть между камнями одну руку, и, упершись ей в стену, другую, которой существо потянулось к Бинке. Оно подняло взгляд – теперь он вовсе не казался злобным, напротив, выглядел крайне измученным, а протянутая рука, похоже вовсе не хотела схватить Бинку, а искала поддержку. - Бинка! – окликнул ее из Айзек, тщетно вглядываясь в темноту коридора. Существо вздрогнуло, его рука от неожиданности соскользнула, и его, было освобожденное по пояс, тело тотчас втянуло обратно, он успел упереться локтем, продолжая протягивать вторую руку девочке. - Ты тут? – не дожидаясь ответа Айзек пошел держась за стену, аккуратно ставя ногу. Существо вытянуло шею и настороженно посмотрело за спину Бинке. После чего вдруг начало опускаться вниз, при этом затягиваясь обратно в стену. Последней уже в полу исчезла его рука с по-прежнему протянутой в просьбе ладонью. К моменту когда Айзек заметив Бинку подбежал к ней, камни уже плотно сошлись как ни в чем не бывало. Похоже Айзек так ничего и не заметил, явно радостный, что наконец нашел девочку, он даже не сдержав чувств кратко обнял ее, правда потом смущенно отстранился, прошептав: – «Прости меня»
Бинка: Бинка впала в ступор. Она смотрела в стену широко распахнутыми глазами и, кажется, даже не заметила появление господина Айзека. Нет, она была продвинутой девочкой, и кое-что слыхала о магии. Самым распространенным развлечением еще лет пять назад у нее и окрестных мальчишек были страшилки о злобных и коварных магах. С тех пор Бинка подросла, перестала верить в сказки и подобные истории, но жгучее любопытство к тем, кто владел подобным искусством – осталось. Однако теперь все затаенные детские страхи и ночные кошмары вырвались на волю. И это уже не имело отношения к магическим штучкам или оптическим иллюзиям. Это было реально и это было здесь и сейчас. Сердечко колотилось о ребра, словно птичка о прутья клетки. Оно, кажется, желало вырваться и оказаться где-нибудь в тихом и безопасном месте. Бинка заблудилась в лабиринте беспредельного ужаса. Быть может, это было карой за то, что она не устояла перед мистической магией серебряного медальона? Солнце клонилось к закату, расцвечивая темные воды озера золотистыми бликами. Небо у горизонта окрасилось нежными розовыми красками. Полуденная жара давно сменилась ласковым теплом. Мелкие волны с шуршанием набегали на прибрежную гальку. Бинка любила бывать здесь, любила смотреть на воду, любила тишину и безмятежный покой тихих летних вечеров, любила рассматривать камешки и выбирать из них самые гладкие и красивые. В ее карманах вечно болталась пригоршня-другая обкатанных водою камней. Солнце опускалось все ниже. И теперь деревья за спиной, которые обычно после полудня расцвечивались солнечными лучами, пробивающимися сквозь крону, возвышались за спиной мрачной темной стеной. Длинные тени щупальцами тянулись к одинокой фигурке на берегу. Из низин и оврагов клубясь поднимался туман. Он двигался, словно ожившее существо, пытался выбраться из сырых ложбин. Она не заметила, как сумерки накрыли и берег, и полосу леса. И вздрогнула от неожиданности, когда на плечи могильным холодом легли бестелесные руки клубящегося тумана. Бинка взвизгнула и отскочила от неумолимо надвигающейся серой мглы. Путь для бегства был лишь один – в озеро. Ледяная вода милостиво приняла ее тело и с плеском сомкнулась над головой. Бинке хотелось кричать, но она лишь слабо барахталась в холодной воде… Бинка вздрогнула и проснулась… но лишь затем, чтобы оказаться в другом кошмаре. Существо исчезло в каменной кладке, но дышать Бинка по-прежнему не могла. И лишь когда боль в груди стала почти невыносимой, девочка судорожно вздохнула с каким-то странным всхлипом. Она по-прежнему никак не реагировала на присутствие господина Айзека. Лишь мелко дрожала, но, кажется, даже не замечала этого.
Айзек: - Бинка? Ты в порядке? Тут что-то случилось? – Айзек тщетно пытался добиться каких-то ответов. Хотя глаза и начали привыкать к темноте, он никак не мог разглядеть, что происходит с девочкой, он взял ее за руку, желая успокоить, дать почувствовать, что он здесь рядом. Сам он не боялся. Айзеку были чужды все обычные человеческие страхи, такие как страх темноты и неизвестности. Однако сейчас он был уверен, что Бинку напугал вовсе не пустяк вроде пробежавшей крысы или причудливый скрип оседающей конструкции. И что бы это не было, девочку нужно защитить от этого, даже если ей на самом деле ничего не угрожает. - Бинка. Давай уйдем отсюда. – в подтверждение своих слов он потянул девочку за руку. Кажется, увлекаемая она успела сделать несколько шагов. Как вдруг что-то зашевелилось в голове Айзека, сначала просто озадачив новым ощущением, за которым тут последовала волна боли. Не контролируя себя, он буквально бросил руку Бинки, и схватился за правый висок, пальцами впиваясь в кожу, словно пытаясь отвлечь глубокие ощущения более поверхностными. Айзек упрямо сделал пару шагов к выходу из коридора, но дальше двигаться не смог, привалившись к стене и сжимая голову двумя руками. Мысль о следующем шаге вызывала у него ужас, словно именно это и приносило ему эти страдания. Боль, кажется, она прикатывала волнами откуда-то издалека, он не мог сказать точно где именно болело. Словно болела какая-то часть которой у человеческого тела Айзека не было и в помине, а после многократным эхом повторялась внутри головы. Словно это была чужая боль, которая вдруг что-то забыла в его Айзека голове. Он никогда не ощущал чего-то подобного. - Бинка, беги. – тихо, по слогам проговорил он и сполз по стене, припав на колени, обхватывая голову, словно руки могли заглушить бьющую в голову боль.
Бинка: На вопросы господина Айзека Бинка не ответила. Она, вообще, не ощущала его присутствия рядом, пока он не дернул ее за руку. Девочка судорожно сглотнула, оторвала взгляд от стены и по инерции сделала пару шагов вслед за господином Айзеком, когда с ним вдруг что-то случилось. Бинка тупо смотрела на то, как архитектор сполз по стене, схватившись за голову. Та информация, которая все же дошла до ее сознания уложилась в одну-единственную фразу: «Бинка, беги». Девочка послушно сделала еще несколько шагов к выходу из коридора и растеряно остановилась. «Беги!» - истерично бился внутри дикий страх, - «Беги! Он уже большой, он сам о себе позаботится!» Но почему-то, вопреки всякой логике и собственному пониманию происходящего, Бинка вернулась. Она ухватила господина Айзека за рукав и попыталась заставить его подняться. Но сдвинуть с места взрослого мужчину худенькой, невысокой девчонке было не по силам. И тогда она побежала. В душе ее, заглушая страх, поднималась злость. Да как смеет какая-то тварь из стены портить ей этот день?! За медальон ей это наказание? Но господин Айзек не сердится, так какого черта оно вмешивается?! Может, ей теперь еще лет десять не удастся нормально поесть! А как же быть с обещанием вернуться на торговую площадь?! Сколько приятных минут мог еще принести этот день! Да может у нее, в конце концов, хоть раз в жизни тоже быть нормальный праздник?! Бинка вылетела из темного коридора в холл с яростным желанием настучать неведомому врагу чем-нибудь тяжелым по безволосой голове. Она споткнулась о какой-то строительный хлам, шлепнулась на четвереньки и разбила вторую коленку, что отнюдь не улучшило настроения и лишь добавило боевого запала. Нужно отметить, что когда Бинка бывала не в духе, все окрестные мальчишки предпочитали держаться от нее подальше. Мало того, что за ней не заржавело бы огреть любого обидчика, чем ни попадя, она еще визжала, царапалась и кусалась с таким остервенением, что быстро отбивала всякую охоту с ней связываться. Воспитание бусой кошки, от которой шарахались худые бродячие псы, давало свои плоды. Бинка вскочила на ноги и огляделась в поисках подходящего оружия. Полумрак, царящий в холле, не давал возможности определиться с выбором, и Бинка подбежала к входной двери, навалилась плечом на скрипнувшие створки, распахнув их настеж. Однако этого ей показалось мало. Она подскочила к высоким окнам и рванула с них плотную ткань. Яркое солнце брызнуло в помещение сквозь витражное стекло, раскрасив пол и стены цветными бликами, мгновенно превратив угрюмый, мрачный холл в самый настоящий бальный зал. Эффекту не смогли помешать ни инструменты, сваленные по углам, ни строительные леса вдоль стен. Бинка даже зажмурилась, удивленная таким волшебным превращением. Но сейчас она куда больше походила на взбешенную фурию, чем на сказочную принцессу. Бинка схватила из угла длинную палку, моментально засадив в ладони с десяток заноз, и с воинственным воплем ринулась в коридор. По пути она снова споткнулась. На этот раз о лампу, откатившуюся с жалобным дребезжанием. Лампу Бинка тоже прихватила с собой. В конце концов, в ней было масло, а в кармане господина Айзека – огниво. «Интересно», - мельком подумалось ей, - «Если я залезу в его карман за огнивом, будет ли это воровством?» В случае необходимости, Бинка собиралась без колебаний предать огню все это будущее великолепие. Бинка даже уже не удивилась, когда в очередной раз споткнулась в коридоре. Она эмоционально изложила свое мнение о сиганувшей из-под ног кошке в таких выражениях, что столь витиеватому изложению мыслей позавидовал бы и портовый грузчик. С возмущенным мявком, вздыбив шерсть так, что казалась вдвое больше, бусая кошка метнулась в сторону, зашипела, скакнула боком, словно пол под мягкими лапами был усыпан горящими углями, и вкарабкалась на плечо господина Айзека, оставляя на лощеной коже плаща длинные царапины. Умостившись там поудобнее, она широко раскрыла пасть и заорала утробно и басовито, как обычно орут по весне коты. Заунывный вой, сопровождающийся искусными вибрирующими вариациями, соревновался в виртуозности исполнения с мечущимся в коридоре эхом. Воодушевленная столь мощной звуковой поддержкой, Бинка с энтузиазмом присоединилась к кошачьему концерту. Теперь, когда в коридоре не было так темно, он казался пустым и вовсе не таким страшным. Бинка треснула палкой по стене, из которой пыталось выбраться странное существо, затем по полу в том месте, куда оно ушло, потом с размаху шарахнула палкой по стене в непосредственной близости от господина Айзека. Кошка, наученная горьким опытом, резво покинула импровизированную сцену. Палка, отскочила от стены и довольно ощутимо ударила архитектора по плечу. Бинка растеряно остановилась. Никаких врагов в коридоре не было. И следов их пребывания – тоже. Света, падающего из холла, было достаточно, чтобы рассмотреть голые стены лестницу, ведущую наверх, кошку, которая вдруг совершенно спокойно уселась рядом с господином Айзеком и принялась вылизывать взъерошенную шерсть. Бинка уронила свое оружие, опустилась на колени перед измученным спутником и осторожно развела его руки в стороны, тревожно заглядывая в бледное, искаженное болью лицо. - Здесь уже никого нет… Оно ушло, кажется… Хочешь я отведу тебя… вас… домой? Я сильная! Правда! Бинка вскочила и потянула господина Айзека за руку: - Вставайте же! Ну! Давайте уйдем отсюда!
Айзек: Если быть честным, то стоит сказать, что Айзек знал причину всего происходящего в этом недостроенном доме, но он и сам не ожидал подобных проявлений и был застигнут врасплох. Может поэтому, он и сказал «Беги», вкладывая в это слово множество значений. Нет он вовсе не хотел, чтобы Бинка сейчас убежала – он хотел предостеречь девочку от возможной опасности, сказав что это не просто недомогание, побудить действовать быстрее, дать понять, что ему самому не справится, ну и просто это благородно, когда капитан покидает последним тонущее судно. Слишком много размышлений для человека с больной головой, но Айзеку казалось, что он уже говорил эти слова и не раз, мысленно или во сне. Было и еще один повод сказать эти слова – Айзек вовсе не хотел называть причину всего происходящего здесь, он боялся, что узнай девочка, что это он всему виной, она просто испугается. Вняв его совету Бинка вряд ли бы нашла времени, чтобы разобраться во всем происходящем. Но странное дело, голова продолжала нещадного болеть, мысли зацикливались сами в себе, повторяясь снова и снова сотни раз. «Если я это подстроил, то почему страдаю сам? Если я страдаю сам – значит я подстроил и это. Если я это подстроил – то отчего у меня нет ответов? Я подстроил это чтобы найти их… и все сначала, также, но с большим количеством условий». Кровь в висках пульсировала, казалось что стук ее ударов заглушает все прочие звуки. Айзек плотно зажал уши то ли от воцарившейся здесь какофонии, то ли от внутренних ощущений, что боль переместилась именно туда. Внезапно все стихло… Айзек послушно рукам девочки медленно оторвал ладони от головы, удивленно глядя ей в глаза. Его руки мелко дрожали. Воцарившуюся вдруг тишину нарушал лишь звон в ушах и стук собственного сердца. - Кажется все прошло, - измученно улыбнулся он, - Нет, я не могу уйти. Если уж это случилось, то это нагонит меня где угодно. - Наверное ты заметила, что этот дом несколько необычен. Но из-за того, что он не достроен вышли из под контроля какие-то чары. Ничего серьезного, тебе боятся нечего. Правда я пока не понял, какие именно и что их спровоцировало, поэтому слушай меня внимательно. Тебе нужно спустится в подвал, там в стене справа от лестницы – ниша в ней на уровне где-то твоего роста – отверстие, вынь из него сверток и не разворачивая вынеси за пределы дома. - Выполнишь мою просьбу? – с надеждой спросил Айзек – И вот, держи. Он сунул руку в карман плаща и вытащил оттуда огниво. «Вот так вот. Компромисс между сохранением тайны и решением проблемы достигнут. Лишь бы Бинка сделала все как надо.»
Бинка: «Нечего бояться?! Чары?!! Так ты все знаааал?!!!» - Бинкины глаза широко распахнулись. – «Знааал?! И все равно затащил меня в этот… этот… ах, ты ж <вырезано цензурой>, а я-то, дура!!!<снова вырезано цензурой>Мне нужно?! Мне?!!! Это ты мне говоришь?!!!<вырезано шокированной цензурой>». Бинка взяла огниво и резко поднялась, оттолкнув руки господина Айзека. В той ледяной ярости, что охватила ее, она даже не подумала о том, что в коридор забежала сама, и никто сюда силой ее не тащил. «Значит, заманил дурочку обманом да фальшивой лаской, чтобы… чтобы…» - Бинка не смогла сходу придумать причины, но это ни сколько не изменило ее отношения к происходящему. «Ублюдок!» - констатировала она про себя, - «Такой же гад, как и все!» Бинка отступила на шаг, смерила сидящего у ног мужчину презрительным взглядом, поднесла к губам ладошку, вытащила зубами особо крупную занозу, слизнув выступившую кровь. Затем неторопливо подняла лампу, зажгла ее и подхватила с пола свое импровизированное оружие. - Нет. – Ее ответ прозвучал негромко, но коротко и резко, как удар хлыста.
Айзек: Айзек продолжал смотреть на девочку измученными глазами, замерев оперевшись на стену, хотя неловко подвернутые ноги затекали, он боялся что любое его движение снова спровоцирует непредсказуемую реакцию неисправного механизма. - Ты сердишься? Но несколько мгновений назад, ты, не обратив внимания на мое предупреждение, пыталась спасти меня, сама не зная от чего. Что изменилось? Мне правда нужна твоя помощь. Ты ведь не оставишь меня в беде? Айзек сам содрогнулся, как прозвучали его последние слова. В голове уже рисовался образ, как девочка развернется и уйдет и ничто больше не нарушит полумрака коридора. Хотя внутренний голос почему то утверждал, что с ее уходом, боль прекратится. Но почему-то Айзеку не становилось легче от этого. Обычно он верил своему внутреннему голосу, и даже сейчас знал, что скорее всего так и будет раз он пообещал, но тем не менее ему становилось не по себе при мысли о том, что он останется один на один со своим мрачным внезапно взбунтовавшимся творением. Пауза была мучительна. Айзек, вслушиваясь в скрип досок пола, позвякивание витражных стекол почему-то сейчас особо отчетливо слышимое из главного зала, думал стоит ли сказать Бинке правду. Если сказать ее, то быть может стало бы легче убедить девочку, с другой стороны, правда была настолько ужасна, что Бинка скорее всего испугается. Айзеку показалось, что он отчетливо слышал скрежет камней где-то под полом. - В этом доме заточен дух человека… – совершенно неожиданно даже для себя быстро сказал он и ужаснулся, но останавливаться было уже поздно, и не дав девочке времени осознать смысл предыдущей фразы, продолжил – Это некромантия. Дом был построен с применением некромантии. Основой этих чар является человеческая жертва. Он лежит в центре подвала, а предмет в той стенной нише – это палец мертвеца. Такое разделение препятствует упокоению и заставляет дух приводить в действие все будущие заложеные в стенах чары. Таковы были требования заказчика-мага. Я не мог отказаться. Но где-то допустил ошибку, и дух имеет несколько больше свобод, чем это ему положено в законченном здании. Вырваться он не может, поэтому сейчас вымещает всю злобу на мне. Прости, что я втянул тебя в это, я правда не знал, что все пойдет не так. Правда. Не бросай меня. Я все исправлю... только дай мне возможность.
Бинка: Бинка молча выслушала архитектора, не выразив ни, страха ни удивления; взвесила в руках палку, словно прикидывала, как лучше шарахнуть по голове господина Айзека, чтобы одним разом решить все проблемы. По крайней мере, сейчас сие действие доставило бы ей самое большое удовольствие. - Что изменилось? – обычно звонкий голос девочки был сейчас глухим и тихим, - Да ничего. Если не считать, что ты привел меня сюда не по доброте душевной, а потому, что надеялся, что пока твой мертвец будет жрать меня, ты успеешь заняться своими темными делишками, чтобы «все исправить». Или ты собирался добавить мой труп к уже имеющемуся, чтобы было кому приводить в действие заложенные в стенах чары? Только твой мертвец оказался умнее, чем ты думал. Да? «Надеюсь, он крепко держит тебя!» Бинка даже не заметила, как перешла на фривольное «ты» по отношению к человеку, к которому еще минуту назад питала робкое доверие и ради которого вернулась в этот наполненный ужасами коридор. Она не знала определения слову «вероломство» и вряд ли бы вразумительно ответила на вопрос, что такое коварство, но очередное разочарование причиняло ей боль куда большую, чем занозы в ладошках и ссадины на коленях. Она уже не злилась на господина Айзека. Лишь на себя. Как можно быть такой дурой? Как можно верить незнакомому человеку? Тем более, взрослому. И если он ее убьет в этом проклятом доме - что же, поделом. Сама виновата. Однако, предоставлять ему лишнюю возможность было бы глупо. Бинка куснула губы. - Хорошо, - отозвалась она ровным и бесцветным голосом. – Я сделаю, как ты просишь. А ты отдашь мне медальон в качестве оплаты за услугу. Брось его мне. В любом случае, подходить к сидящему на полу архитектору Бинка больше не собиралась.
Айзек: Вся сущность Айзека возмутилась по поводу таких нелепых и, как ему казалось, безосновательных предположений Бинки. «Да как ей вообще в голову могло придти такое?! Вот ведь неблагодарная. Как она может сердиться на меня, даже после того как я сказал ей правду?! Да и не обманывал ее даже, не знаю, чего она себе напридумывала про меня уже. Но я не такой, я даже не такой как она считает в этот момент. Я просто не сказал ей всей правды, но откуда же мне было знать, что ей интересны такие тонкости моего дела. Да и кто станет говорить о своих «темных делишках» первому встречному?! Можно подумать, что покойник ей милее живого человека. Она ведь его даже не знала» Айзек хотел сказать ей все это и даже уже начал искать лаконичную форму для всех этих слов с обилием подтекстов, но внутренний голос услужливо успокоил: «Пустое, мой друг». Айзек не имел причин не верить своему внутреннему голосу и даже был рад такому предложению, когда он представлял как будет все это произносить – это казалось ему мучительной пыткой. Принять предложение девочки казалось ему весьма неплохим решением, по крайней мере самым легким и безболезненным. Он нащупал рукой на отвороченной в сторону поле плаща карман и вытащил медальон, однако кидать не стал, его рука безвольно упала на пол ладонью кверху, с которой в свете покачивающейся лампы холодно блеснуло серебро медальона.
Бинка: Серебряный блеск медальона на несколько секунд буквально заворожил Бинку. Ей уже представилось, как она, свернувшись клубком на охапке свежей соломы в своем уютном подвальчике, полном крыс, прижимает к груди теплую, беззвучно мурлычущую кошку и шепчет, сжимая в руке вожделенное сокровище: «Сделай так, чтобы мне приснилась мама… Ты ведь можешь, я знаю…» Бинка мигнула, прогоняя наваждение, и вздохнула, не скрывая горечи и разочарования. Ей очень редко удавалось получить желаемое. Быть может, виной тому были сами желания, порою просто несбыточные? Как бы то ни было, попробовать стоило. Девочка посмотрела на бледное лицо господина Айзека, пожала плечами: «Как угодно. Дело, в общем-то, хозяйское», - и, не утруждая себя словами прощания, покинула коридор. Холл встретил ее уже привычным гулким эхом шагов и танцем пылинок в цветных полосах солнечного света. «Не мог отказаться, говоришь? Что ж, я тебе помогу. И можешь не благодарить!» Бинка потянула полосу ткани, что укрывала витражные окна от пыли, и накинула ее на леса. Вторую она бросила на кучу строительного мусора, а третью оттащила к инструментам. Бинка в последний раз окинула взглядом великолепный зал, сморщила нос, чихнула, открыла стекло лампы и без колебаний подожгла пыльную ткань. Огонь охотно вскинулся вверх. Девочка методично обошла зал и подожгла все, что имело свойство гореть. Она не знала, отвлечет ли это призрака от господина Айзека, поможет ли ему освободиться и будет ли это достойной платой за колбасу, но очень надеялась, что если архитектору и удастся выбраться, то побежит он не через горящий холл, а через недостроенную галерею. И при удачном стечении обстоятельств, прыгнув с нее, сломает себе шею. Ну… или хотя бы ногу. В любом случае, Бинка рассчитывала, что господин Айзек будет не в состоянии ее преследовать. Ей вовсе не хотелось составлять компанию призраку. Она не слишком была обеспокоена тем, что огонь всерьез повредит и без того незавидному положению господина Айзека. В каменном коридоре нечему было гореть, а клубы густого серого дыма находили себе выход через пустые глазницы фасадных окон, которые еще не успели застеклить. С удовлетворением оглядев неправедное дело рук своих, Бинка привычно подхватила лампу, палку и направилась к распахнутой настежь входной двери, пока огонь и дым не заполнили все пространство холла, который больше не был похож на сказочный дворец.
Айзек: Первым порывом Айзека было догнать Бинку остановить ее, ведь он и правда сейчас собирался отдать медальон, однако то ли от внутренней слабости то ли от мысли, что медальон пролетит мимо рук девочки и отзываясь ударами молота в голове с грохотом ударится о каменную стену и вертясь заскрежещит по полу на разные частоты, а может Айзек просто хотел прочувствовать этот момент через прикосновения рук, так символично передающих друг-другу серебряную безделушку. Однако Бинка от чего-то не взяла медальон, видимо побоялась. Но догонять ее Айзек не стал и даже не от того, что мысли о том что встать навыки казались ему пыткой, а скорее от того, что понимал, что это все равно не поможет. Полумрак вновь поглотил его, уже ожидающего обещанного внутренним голосом прекращение страданий, по крайней мере ощущаемых физически. Но тут коридор осветило рыжее колеблющееся зарево. Айзек был готов взвыть от обиды… его беспомощного пытаются вот так вот просто сжечь, даже не пытаясь разобраться в ситуации. Он отметил, что несмотря на то, что дом защищен от пожара, само намерение крайне обидно, и это после того как он простил кражу и честно разделил свой обед. Внезапно в сознание пришла мысль, что с гуляющим на свободе духом механизм защиты от огня не работает, а под толстым слоем строительной пыли скрывается деревянный настил. Наверное Айзек должен был ужаснутся, но ему не было страшно, он и сам не понимал почему, но страх не приходил, несмотря на все попытки, нагнать его пусть даже искусственно. Когда Бинка обернулась к входной двери, он уже был там. Стоял спиной в проход и глядя куда-то в пол, словно уже давно ждал ее. Хотя несколько мгновений назад в двери никого не было. В дневном свете его было отлично видно. Тело лишенное волос и половых признаков с серой как камень кожей. Лицо какое-то неестественное угловатое и тем не менее ничем не запоминающееся. Он поднял измученный и в то же время пронзительный взгляд на девочку и не двигаясь с места протянул к ней руку. Бинка только сейчас заметила, что на руке отсутствовал средний палец, вместо него торчал короткий и уродливый обрубок под самое основание. Призрак словно пытался продемонстрировать ей это, в то же время загораживал собой выход. На его лице читалась мольба, а сам он то и дело посматривал в сторону второго коридора, заканчивающегося лестницей в подвал, явно пытаясь что-то сказать.
Бинка: Бинка не испугалась. И, в общем, даже не сильно удивилась. Разве не собиралась она отвлечь призрака от господина Айзека, устроив это пожар? Разве не хотела дать ему шанс бежать? Правда, она и сама надеялась улизнуть под шумок. Не вышло, так что с того? Шансы и так были невелики. В любом случае, призрака она сейчас боялась куда меньше, чем архитектора-некроманта… или кем он там был? Бинка подошла ближе, остановилась в пяти шагах от странного существа и чуть склонила голову к плечу, рассматривая его при свете дня. За ее спиной ползли вверх языки пламени. Едкие клубы дыма поднимались под потолок и лениво вытекали в пустые оконные проемы. - Ты отпустил его, да? – поинтересовалась девочка, продолжая рассматривать призрака, - Ты ему не нравишься. Ты сильный. И непослушный. А я маленькая и слабая. Наверное, потому он меня сюда заманил. Бинка вздохнула и продолжила спокойно и терпеливо, так как если бы говорила с пятилетним ребенком: - Ты меня спас. И я тебе очень-очень благодарна. И помогу тебе, обещаю. Но сейчас мне нужно бежать. Потому что, если он меня поймает, то убьет так же, как и тебя. И тогда я точно ничем не смогу тебе помочь. Бинка передернула худым тонким плечиком. И сделала шаг к призраку. Не все ли равно, пять шагов или четыре? Близко или далеко, если двигался он с такой стремительностью, что расстояние в пределах дома теряет всяческий смысл? Если призрак рассердится и нападет, то какая разница сколько шагов их разделяет? В светлом прямоугольнике дверного проема его темный силуэт казался вполне осязаемым, а вовсе не бестелесным, каким положено быть призраку. Бинке вовсе не чужды были и сострадание и жалость. Повинуясь какому-то странному порыву, девочка даже протянула руку, то ли желая приободрить, то ли успокоить измученное создание. Но коснуться так и не решилась, и маленькая узкая рука опустилась, так и не закончив движения. - Ты ведь все чувствуешь, да? И понимаешь… Иначе бы ты не страдал так… Иначе у него не было бы возможности заставить тебя что-то сделать… Отпусти меня и я вернусь. Обещаю. Я не оставлю тебя здесь одного. …и она сделал еще один шаг вперед.
Айзек: Призрак был неумолим. То ли он не верил Бинке, то ли просто не понимал ее и действовал как и действовали все призраки ведомые непонятными смертным мотивами. В знак твердости своих намерений он скрестил на груди руки, и отрицательно помотал головой, потом снова повел взглядом в сторону прохода в который, похоже так хотел отправить Бинку. В остальном он был совершенно неподвижен. И, словно но несогласие девочки откликнуться на просьбу раздался скрежет и на глазах у Бинки дверной проем за спиной призрака начал срастаться. Новые камни выныривали из глубины кладки и перемещались к проему заполняя его одновременно со всех сторон. Все это происходило достаточно быстро и вскоре на этом месте была стена нисколько не отличная от стены где-нибудь еще. Призрак испытующе посмотрел на девочку, словно ожидая дальнейшего ее решения и как стоял со крещенными руками, не меняя позиции втянулся под пол. Бинка осталась одна среди освещенной всполохами пламени залы.
Бинка: Бинка показала язык тому месту, где минуту назад стоял призрак и села на пыльный пол, подтянув к груди расцарапанные коленки. Проверять прочность новой кладки не было никакой необходимости, поскольку клубы дыма, тянувшие свои щупальца к распахнутой двери, ретировались к дальней стене, вернувшись к высоким оконным проемам. Бинка задумалась. Идти в подвал, похожий на каменную мышеловку не было никакого желания. Можно было попытаться пробраться на недостроенную галерею, но тогда бы пришлось идти мимо господина Айзека, но как ни парадоксально, его Бинка боялась куда больше, чем призрака. Вдруг силы призрака не безграничны, и он уже не в состоянии удерживать на месте этого архитектора-некроманта… или кем он там был? Впрочем, сидеть в большом холе, словно бельмо на глазу, тоже было глупо. К тому же в каменном подвале дыма нет, там прохладно, вот только разве что совсем темно. Бинка решительно встала, отряхнулась и подняла лампу, привела ее в порядок, убедившись, что на дне еще есть масло. Девочка зажгла лампу от горящей щепки и с опаской заглянула в темный коридор. Нет, темноты она не боялась, но мало ли? Тусклый свет лампы оживил запыленные стены неясными, подвижными тенями. Бинка передернула тонким плечиком и тихонько позвала призрака: «Эй! Ты где?» Она дошла до лестницы, убегающей ступенями в непроглядную тьму. Из подвала тянуло холодом и сыростью. Бинка глубоко вздохнула и, словно в холодную воду, шагнула вперед. Ничего не произошло. Все так же тянуло дымом из холла, так же метались по стенам тени, так щекотало в носу от поднявшейся пыли. Бинка чихнула, нарушив торжественность момента, и легко сбежала вниз по каменной лестнице. Здесь стены были иными. Каменная кладка при тусклом свете лампы вовсе не казалась новой. У Бинки даже на миг возникло ощущение, что дом стоит на старом фундаменте, что конечно было глупо. Впрочем, она разбиралась в архитектуре примерно так же, как в магии. То есть – никак.
полная версия страницы